— Несносная девчонка! Сейчас же остановись! — Дэвид выругался и шумно зашагал за мной. Но почти сразу до моих ушей долетел громкий всплеск и сонм проклятий: — О, чёрт!
Надеюсь, он там себе что-нибудь повредил.
Я выбралась на берег и, утопая голыми пятками в песке, что есть мочи помчалась к своему лежаку.
Лорейн встретила меня широкой улыбкой.
— Ну, подруга, ты даёшь! Вообще-то, я первая его увидела.
— Забирай! — выпалила я, кидая в пляжную сумку очки, книгу и крем для загара. — Не хочу больше видеть этого… этого…
— Вот и мы с Джей Ти так же: то целуемся, то ругаемся. То он меня в воду кидает, то я его. Все мужья одинаковы.
Я даже на секунду замерла, пораженная словами Лорейн:
— Он мне не муж!
— Не гони! — у неё вытянулось лицо. — Сразу видно, что вы хорошо друг друга знаете.
— Знаем. Знали, — поправилась я, стягивая с лежака полотенце. — Он мой босс. Слава богу, бывший.
Прищурившись, Лорейн посмотрела на море — туда, где Дэвида Рассела доедали акулы. Надеюсь.
— Босс или кто-то там ещё — неважно! — усмехнулась блондинка. — Не думаю, что он согласен с определением «бывший». Во всяком случае, настрой у него довольно решительный. У тебя ровно десять секунд, чтобы убраться отсюда, потому что он уже близко. М-мм, какой красавчик! — мечтательно протянула она. — Могу задержать его минут на пять. Если ты не против, конечно.
— Сделай милость!
С этими словами я схватила шлёпанцы и побежала в сторону главного здания. Из него вели несколько выходов, и если Лорейн удастся хотя бы на несколько минут задержать Дэвида, у меня есть шанс добежать до своего коттеджа. Очень надеюсь, что ему неизвестно, в каком именно из тридцати семи домов острова я обитаю. Пусть хоть носом землю роет. А если дороет и будет докучать — позвоню в администрацию, пусть вызывают полицию.
План сработал. Петляя среди пальм и уютных двориков — пустых, и с отдыхающими возле бассейнов обитателями — я благополучно добралась до своего дома. Из груди вырвался вздох облегчения, когда, проведя карточкой по электронному замку, я услышала характерный щелчок: сейчас, сейчас я буду в безопасности!
Но, отворив дверь, я замерла на пороге. Прямо перед входом стояла незнакомая сумка. Красно-коричневая, из плотного полиэстера с кожаными вставками, явно дорогая и категорически мужская.
Что ещё за фокусы!
Зайдя в дом, сумку я обошла по широкой дуге. Так кролик обходит лежащую посреди дороги кобру. Только начав сомневаться, а не ошиблась ли я коттеджем, как на пороге материализовался предполагаемый хозяин сумки.
Лорейн с задачей не справилась.
С Дэвида ещё капала вода. Рубашку он так и не снял, и ранее белоснежный хлопок невыразительно серел на его загорелом теле. Белые брюки облепили стройные мускулистые ноги, довольно неприлично топорщась на том месте, куда я старательно пыталась не смотреть.
Он был мокр, бос и ужасно, ужасно сердит.
— Это твоё? — ткнула я пальцем в сумку.
Бросив на меня испепеляющий взгляд, Дэвид вошёл дом и закрыл за собой дверь. Хорошо так закрыл. Даже стёкла зазвенели.
Сбитая с толку и его появлением, и этой дурацкой сумкой, я наблюдала, как, подняв её с пола, он прошёл мимо меня и скрылся в спальне.
Я зажмурилась и потрясла головой. Неужели это происходит на самом деле?
Осторожно и почему-то на цыпочках, я пошла вслед за Дэвидом и заглянула в спальню. Комната оказалась пуста. Раскрытая сумка стояла на кровати, а из ванной раздавался характерный звук льющейся воды.
Этот наглец принимал душ!
Поражённая абсурдностью ситуации, я опустилась на кровать и уставилась на дверь ванной. Прошло несколько минут, за которые я, кажется, ни разу ни мигнула. Ни единой мысли не было в голове. Вопросов же там роилась целая стая. Или рой. Разве рой может роиться? А если не роится, то что он тогда делает?
Я взвилась на кровати: совсем из ума выжила, дура несчастная! Человек всеми способами вытер об меня ноги: сначала морально, потом фигурально, а теперь ещё и буквально — притопив, как нашкодившего щенка, — я сижу и вопросы формулирую.
— Ну уж нет!
Я сдёрнула с кровати его по-хозяйски развалившуюся сумку и побежала в гостиную. Там, открыв входную дверь, я со всего размаха запустила ею в воздух.
— Полегчало?
Подпрыгнув от неожиданности, я крутанулась вокруг своей оси…
… и мгновенно лишилась дара речи.
Каким бы негодяем и наглецом ни был стоящий передо мной полуобнажённый мужчина, но этот негодяй и наглец был чертовски привлекателен. Я по достоинству оценила и подтянутую фигуру, и рельефные мышцы, и совершенно неожиданно обнаруженный крепкий пресс, а так же интригующую растительность на груди, которая, исчезая на животе, появлялась над поясом низко сидящих светло-голубых джинсов. Почему-то больше всего меня впечатлили руки — настоящие мужские руки от локтей покрытые тёмными волосками. Сильные, крепкие, вылепленные со скульптурной точностью. Я вдруг вспомнила, как несколько ночей назад эти руки обнимали меня, и моментально залилась краской.
— Это хорошо, что тебе стыдно, но я хотел бы получить назад свои вещи.
Дэвид всё ещё злился, но кризис, похоже, миновал. Рот его был упрямо сжат, серые глаза штормили, но уже не на девять баллов. Блестевшие на плечах капельки воды неожиданно показались мне очень трогательными, добавляющими ему мягкости — что вовсе было необязательно. Да и вообще раздражало.
В отличие от Дэвид Рассела, свиньёй я не была. И в волейбол играла плохо — сумка не улетела дальше второй ступени крыльца.
В доме я кинула её перед собой — почти туда же, где впервые и обнаружила. После этого я с силой захлопнула дверь и с как можно большим достоинством прошагала мимо Дэвида в спальную.
— Убирайся! — прошипела я не глядя.
— Не раньше, чем поговорю с тобой.
— Говори! — Сложив руки на груди, я обернулась. — Здесь и сейчас. Давай с этим покончим.
Дэвид стоял на пороге спальни и исподлобья изучал меня. Под пронизывающим взглядом я вдруг осознала, что всё это время бегала перед ним в одном крошечном белом бикини, купленном во время хаотичного шопинга в аэропорт. Купальник — исключительно «загарательный»: материал был настолько тонким, что при малейшем намокании бессовестно меня обнажал. Поэтому-то я в нём в воду и не лезла.
Вспомнив об этом, я скрестила руки и нервно засунула ладони подмышки. Мои телодвижения не остались незаметными — этот наглец даже позволил себе улыбнуться.
— Говори! — повторила я, придавая голосу как можно больше строгости. Хотя, о какой строгости может идти речь, когда ты стоишь перед полуобнажённым мужчиной в бикини, пряча от него свои стоящие торчком соски.
— Поужинай со мной.
А вот теперь и я не удержала нервный смешок:
— Мистер Рассел, любое принятие пищи в вашей компании грозит для меня несварением.
— Поужинай со мной, — повторил Дэвид, не обращая внимание на моё хамское замечание.
Теперь его голос звучал мягче. Он сделал шаг в комнату, и одновременно я отшатнулась назад.
— Не буду я с тобой ужинать.
— Пожалуйста, Бет!
Его глаза потемнели, но теперь уже не от гнева.
Я нервно сглотнула и сделала ещё один шаг назад.
— После этого ты оставишь меня в покое?
— Если ты этого захочешь.
— Поверь мне, прямо сейчас я с нетерпением начинаю ждать этого момента!
— Тебе не обязательно мне хамить. Я и так уже понял, что ты обо мне не самого лестного мнения.
На одно мгновение мне стало стыдно. Но всего лишь на одно.
— О, мистер Рассел, не самого лестного — это ещё мягко сказано!
Его глаза внезапно потемнели. Он окинул взглядом мою фигуру, задержавшись на груди. В пылу спора я и не заметила, как опустила руки. Вспыхнув, я снова засунула их подмышки и презрительно поджала губы.
— Мне кажется, тебе лучше переодеться, — проговорил Дэвид и вышел из комнаты.
Несколько мгновений я смотрела ему вслед, поражённо открывая и закрывая рот.
Чёртов негодяй — он опять повёл в счёте!
Стоя под обжигающими струями душа, я со злостью тёрла себя губкой.
«Ну подождите, мистер Рассел! Теперь вы на моей территории. Помяните моё слово: этот ужин вы запомните надолго!»
Глава 10
Я всегда считала себя человеком разумным. Может, иногда разумность путала со скучностью, но вряд ли за всю жизнь мне удалось принять участие хотя бы в одной мало-мальски серьёзной авантюре. Я искренне полагала, что продуманная в деталях поездка на побережье гораздо лучше внезапного порыва смотаться в соседний штат прошвырнуться по барам. Нельзя сказать, что я вообще никогда не совершала безумных поступков. Однажды, ещё учась в университете, мы с Анжелой действительно съездили в Нью-Джерси и хорошенько там напились. Ночной паром, качка, Анжела, держащая мои волосы… Боже, я по-настоящему жалка, если не могу вспомнить ничего более авантюрного, чем то, как на обратной дороге меня выворачивало в Гудзон.
Моя теперешняя поездка на остров — поначалу я назвала её авантюрой, — носила профилактические цели. Нет — лечебные. Я излечивалась от жалости к себе. Появление Дэвида и моя на него реакция показали, что до ремиссии ещё далеко.
Протерев ладошкой запотевшее зеркало, я уставилась на своё отражение. На фоне белоснежного полотенца, намотанного на голову, мои горящие глаза и щёки выглядели особенно дико. Не горячая вода и не пар были тому причиной, и я не знала, что именно бесило меня больше всего: человек, который довёл меня до этого состояния или же то, что я позволила ему себя «довести».
Пора было уже выключить дурочку и понять, что не из-за моего увольнения Дэвид Рассел приехал на «мой» остров. Не такой уж я и ценный кадр, чтобы за мной по свету гоняться. Значит, дело в другом. И скорее всего, это другое — не что иное, как чувство вины. Дэвиду чтобы-его-черти-взяли Расселу стыдно за своё вмешательство в мою жизнь. Переживает, небось, что я наложу на себя руки. Конечно, после того, как я всю ночь прорыдала на его груди, он вполне мог испытывать сомнения относительно моей адекватности. Добавим и мою патологическую неспособность спокойно на него реагировать, наши стычки и тычки — вот вам и клинический рисунок. А мистер Барракуда Рассел не мог позволить себе заиметь в биографии фирмы суицидальное пятно.
Что ж, убедить его в том, что я вполне себе самодостаточна и без Джеймса, будет не трудно. Больше никаких слёз и сомнений. Никаких страданий ни по кому: ни по Джеймсу, ни по самому Дэвиду.
Я решительно сорвала с волос полотенце, но тут же замерла: я вовсе не страдаю по Дэвиду Расселу! Что за нелепые мысли!
Именно этот момент память выбрала для того, чтобы вернуть меня к нашему поцелую.
— Ох-х…
Ноги перестали держать, и, цепляясь руками за край раковины, я опустилась на пол.
Эти ищущие губы. Этот напор. Эта страсть… Боже мой! Я прижала руки к пылающим щекам, но второй раз за последнюю минуту мне пришлось себя одёрнуть: размечталась! Не было ни одной долбанной причины, по которой Дэвид Рассел мог бы захотеть меня поцеловать. Правда, и на заглаживание вины это мало походило.
Но, чёрт побери, каким же жарким был поцелуй. Каким крышесносящим он мог бы стать, если бы я позволила себе расслабиться и полностью ему отдаться. Ведь, это действительно он первый начал. Он меня поцеловал — Дэвид. А я совсем ему не отвечала. И даже мысли такой не возникло — отвечать ему. Под музыку из «Титаника» я прошлась по его поцелую армейским маршем. Может, именно это его разозлило?
Голова шла кругом.
Не из-за чувства вины он здесь — теперь мне это понятно. Но из-за чего? Что могло побудить его приехать сюда? Или в договоре о найме я пропустила пункт об обязательном поцелуе руководителя компании для увольняющегося сотрудника? Я вытаращила глаза, глядя прямо перед собой. Не может быть, чтобы он…
Стук в дверь прервал мои размышления.
— Бет, ты уже час там сидишь. С тобой всё в порядке?
Что? Час? Неужели.
— Да, всё в порядке, — поспешно крикнула я, но быстро остановилась: какое, собственно ему дело…
Поднявшись с пола, я быстренько натянула на себя халат и снова намотала на голову полотенце. Всё-таки скандалить лучше одетой.
Распахнув дверь, я появилась из жаркой ванной в клубах дыма. Слава богу, Дэвид тоже надел футболку — иначе мне было бы сложно с ним ругаться. Правда, это было так необычно — футболка на мистере Всегда Идеально Выглаженная Рубашка, — что на несколько секунд я потеряла дар речи. Но всего лишь на несколько!
Мотнув головой, я ринулась в атаку:
— Какое тебе дело, сколько времени я провожу в своей ванной? Что ты вообще делаешь в моём номере, и кто, чёрт подери, тебя впустил?
— Не могу понять, нравишься ты мне в гневе или нет, — задумчиво протянул Дэвид.
Рыкнув, я бросилась к нему и остановилась ровно на расстоянии хука.
— Отвечай на вопрос!
— Какой из трёх?
Аррррррр!!! Руки непроизвольно сжались в кулаки.
— Ладно, ладно, — он засмеялся и, подняв верх руки, сделал шаг назад. — Начну с конца. Впустил я себя сам, с помощью ключа. В твоём номере я потому, что было бы удивительно назваться твоим мужем и поселиться в другом. Ну а насчёт какое мне дело…
Одним плавным движением Дэвид приблизился ко мне. Как-то очень резко его стало много. В одно неуловимое мгновение заполнивший собой всё пространство, он навис надо мной, как… как скала. Могучий утёс в чёрной футболке с логотипом Ральфа Лорена и потёртых джинсах. Стоя перед ним — под ним, если точнее, — я почувствовала себя никчемной и маленькой. И растерянной.
— Неужели ты до сих пор не поняла, что мне определённо есть дело, — тихо закончил он.
Его шокирующие слова отлетели от меня, как горошины. Но его взгляд! Им он сбил меня с орбиты, на которой я вращалась вместе со своей злостью. Вся вселенная уместилась в его стальных глазах. Кролики и кобры, львы и овечки — ассоциаций масса, но суть одна: невозможно сопротивляться, когда на тебя так смотрят. Будто вбирают тебя глазами — твою силу, душу, жизнь. Никто и никогда раньше не смотрел на меня с таким выражением, поэтому во мне сейчас боролись два чувства — удивление и ужас.
В делано игривом тоне Дэвида, когда он сообщал мне интригующую новость про неожиданное изменение статуса наших отношений, чувствовалась провокация. Он сказал это походя, ожидая, что я взорвусь от возмущения. И я бы обязательно это сделала, если бы сейчас меня не начало потряхивать.
Нервно сглотнув, я несколько раз моргнула и затем осторожно отошла от Дэвида. Сев на кровать, я уставилась на свои нервно сжатые руки. Времени у меня не было. Надо было обязательно что-то сказать или сделать. Я чувствовала, как он внимательно следит за мной, ожидая моей реакции. В голове крутилась всего одна мысль, и я её озвучила:
— Я тебе нравлюсь.
Это было утверждение, а не вопрос. Может быть поэтому он задержался с ответом.
— Да, — услышала я его ровный голос.
— Именно поэтому ты здесь.
— Да.
В одночасье всё стало ясно. Его приезд. Его приглашение на конференцию. Его заинтересованность мною. Его поцелуй. «Когда мы займёмся любовью…».
Было два варианта развития событий: либо я сейчас выкидываю его из своего номера — сама или с помощью администрации, — либо иду с ним на ужин и там выясняю, что именно ему от меня нужно.
Я соскребла с пола остатки своего самообладания и встала с кровати. Поплотнее запахнув халат, я наконец посмотрела на Дэвида:
— Я поужинаю с тобой.
— Я понял это ещё час назад, — усмехнулся он.
— Нет, я действительно с тобой поужинаю. — Я сделала ударение на последнем слове, с радостью отмечая, как вытягивается его лицо. — После этого ты отставишь меня в покое.
Дэвиду почти удалось взять себя в руки, но до этого я различила нехороший огонёк, вспыхнувший в его глазах. Краешек идеальных губ начал едва заметно подёргиваться. Вот так-так! Всего лишь одним предложением мне удалось его взбесить.