Лорд Питт удивился:
— Какая щедрость! Вы уверены?
— Конечно! Мы уже выпускали ограниченное количество таких облигаций, и все держатели уже получают проценты. Для Английской короны мы выпустим новые, с еще большим процентом, что заинтересует многих инвесторов.
Лорд Питт улыбнулся:
— Вы заинтересовали даже меня.
— Я к вашим услугам. При первом требовании, вы можете купить наши облигации в любом количестве. В знак признательности и почета получите дополнительную скидку в двадцать процентов.
Лорд Питт был удовлетворен:
— Мне нравится все, что вы говорите. Признаю, ваш план действительно хорош. У вас есть поддержка правительства, и вы можете начинать действовать. Я дам распоряжение казначею.
— Со своей стороны даю обещание, что в ближайшие дни английская армия в Испании будет обеспечена всем необходимым, — ответил я.
Лорд Веллингтон проводил меня до подъезда и сказал на прощание:
— Хочу пожелать вам удачи, барон. И спасибо за замок в йоркшире. Я видел его достроенным, и он прекрасен.
К своему столбу на бирже я вернулся довольным собой. Я продал правительству Англии камни по цене золота и еще добился помощи в производстве денег из воздуха! Таким образом наше дело возвысилось до государственного уровня.
Я подозвал курьера и начал диктовать зашифрованное письмо брату Джеймсу в Париж. Придуманный мной шифр мог понять только брат. В письме говорилось: «Пусть шеф Французской полиции внезапно разбогатеет, займется приобретением всякого антикварного хлама и перестанет проверять наши экипажи».
Потом ко мне подошел еще один курьер с сообщением:
— Главный управляющий банка Англии капитулировал в течение часа. Нам пришлось увеличить сумму лишь четыре раза. Он все понял сразу и уже издал указ о том, что все ценные бумаги от Ротшильдов обязательны для обслуживания во всех отделениях банка Англии.
Я с удовлетворением закрыл глаза на несколько мгновений и перенесся в другую реальность.
Одиннадцатая Глава
Легкий способ быть здоровым
Передо мной Великий Наставник Лазуритного Храма. На его лице светлая улыбка.
Мерцает свечка.
Я стою на коленях.
На коленях?
Значит, у меня есть колени!
Ноги опять на мне.
И руки.
Я цел!
Это меня восхитило, и я обрадовался.
Увидев мое ликование, Наставник сказал:
— Да, ты опять цел. Но, к сожалению, не исцелен. Ты так сильно привязан к своим чувствам и ощущениям, что они тебя просто убивают. Ты слабеешь на глазах, и, боюсь, ничем это не остановить. Ты упорно отказываешься понять, что твои чувства лишь возбуждение нейронов, которые ощущаются как счастье, наслаждение, боль и страдание. Ты ведь не думаешь, что сам являешься тем счастьем, которое испытываешь или несчастьем, которое тебя мучает? Неужели так трудно понять, что ты не вкус во рту после шоколада, не дрожь в теле после алкоголя, и не головокружение после утренней сигареты. Это лишь возбужденные нейроны, но никак не ТЫ! Неужели так сложно осознать простую истину — твое тело не есть ТЫ! Оно живет своей жизнью! В нем миллионы бактерий, которые ведут ожесточенную войну между собой! В нем миллиарды клеток, которые умирают и рождаются ежесекундно, однако, ты продолжаешь жить. Ты — это не твои бактерии и клетки! Ты не вода, из которой на две трети состоит твое тело. Так, где же твое настоящее «Я»? Оно ближе твоего туловища, но ты отказываешься искать! Иначе исцеление невозможно. Я пытался тебе показать это, но твой разум, раненный высшим образованием, отказывается принять прописные истины. Вместо этого, ты слепо исповедуешь сумбурный набор суеверий и называешь это современной медициной. Ты обречен на скорую смерть.
За моей спиной тихо заплакала Анита, и Великий Наставник обратился к ней:
— Прекрасная Анита, не плачь.
Она не успокаивалась:
— Но вы сказали, что Николай умрет!
Наставник ответил:
— Да, но это не страшно. Все умирают, даже бессмертные!
— Я не хочу, чтобы он умер. Помогите ему найти себя.
Наставник приблизился к девочке, коснулся ее рукой, и она успокоилась.
Тогда он сказал ей:
— Помочь ему я не в силах. Слишком поздно. Себя надо искать только в пустоте, а он бежит от нее.
Анита вопросительно посмотрела на Наставника, и он объяснил:
— Посмотри, прекрасная девочка, я покажу тебе, из чего состоит человеческое тело.
Посередине пещеры появилось ядро атома размером в горошину, вокруг него бешено крутились нейтроны.
Наставник сказал:
— Люди построены из миллиардов таких элементов. Там несколько маленьких частиц, которые вертятся в кажущейся пустоте. Но эта пустота — Бог в Человеке! Там и надо искать свое настоящее Я, там спрятана душа и сам Человек! Это истинный закон Вселенной. СЕБЯ глазами не увидишь. Можно лишь почувствовать. Тогда и наступит исцеление. Болезни нет! Есть лишь нарушенный природный баланс, нехватка веры в Бога и нехватка знания себя. Больной врач не вылечит больного человека, пока не научиться лечить себя. Это лишь возможно понимая истинные причины недугов — гной в душе от плохих мыслей.
Великий Наставник Татхагата поднялся и продолжил:
— Вот мой легкий способ быть здоровым: думай только о возвышенном, чувствуй лишь прекрасное, воспринимай исключительно красивое, ищи вселенскую любовь в себе и себя во вселенской любви, тогда лекарства не понадобятся. Если же думаешь только о низменном, чувствуешь лишь гадкое, воспринимаешь исключительно уродливое и веришь в себя, как во властелина, тогда никакие лекарства уже не помогут. Болезнь начинается с души, передается мыслью и словно раковая опухоль заражает тело. Телом здоров только здоровый в мыслях.
Наставник закончил, и в пещере воцарилось полное безмолвие.
Ее нарушил Эскулап:
— Великий Наставник, что же нам делать?
Он ответил:
— Мой Эскулап! Ты проводник наших гостей, и поведешь их к Океану Страсти. Скоро рассвет, и они должны покинуть Иртифахан.
Эскулап сказал:
— Слушаюсь, Великий Наставник Татхагата!
Наставник подошел к Аните, встал перед ней на колени и обнял ее. Они осветились одним сияющим светом.
— А тебе, маленькая принцесса, я желаю приятного путешествия. Уверен, твой путь будет устлан розами и освещен божественным сиянием.
Потом он встал, что-то прошептал Эпионе, поднялся на свое ложе, поджал под себя ноги, выпрямился и, закрыв глаза, произнес:
Смотри, что вы натворили,
Что сделали с миром прекрасным,
Счастливую Землю, цветущую,
В лазарет превратили странный.
И вместо Земли за Солнцем,
Большая летит больница,
В ней семь миллиардов недужных
Мучается и томится.
Чем больше заводов лекарств,
Чем больше больниц и аптек,
Чем больше больных врачей,
Тем больше скорбных калек.
А исцеления нет,
И убежать нельзя,
Жалко таких людей,
Жалко планету Земля.
Он замолчал, и опять наступило полное безмолвие.
Наставник перестал дышать.
*
Эпиона проводила нас до выхода из Лазуритного Храма, пошепталась с Эскулапом, а потом долго объяснялась с дочерьми. Гигиея и Панацея отвечали ей ласковым шипением. Когда они закончили, Эпиона удалилась обратно в храм, и Эскулап сказал нам:
— Наставник велел идти к берегу Океана Страсти. Нам нужно выполнить его предписание.
Мне было очень тяжело идти. Помогал Эскулап и взгляд его дочерей.
Анита шла молча, со слезами на глазах. Несколько минут спустя мы уже стояли на берегу Океана Страсти. Брезжил рассвет. Океан бушевал. Высокие волны бились о берег и качали огромный паром у причала. Он был переполнен людьми, которые, склонив головы, спокойно ожидали своего последнего путешествия к скале Аюрведы. Сама скала величественно возвышалась в тумане посередине океана.
У парома стоял Проводник. Он ждал нас. Анита крепко взяла меня за руку, а я чувствовал тяжесть во всем теле, и мне хотелось только одного — заснуть навсегда.
Эскулап подошел к нам близко и тихо сказал:
— Паром ждет. Пришло время расставания.
Анита сказала сквозь тихий плач:
— Дядя Эскулап, пожалуйста, сделайте что-нибудь, чтобы спасти Николая…
Он ответил:
— Расставание не трагедия. Мы все следуем Божественному провидению. Я был счастлив быть вашим проводником.
Он обнял Аниту, потом меня, и его прикосновение немного облегчило мое состояние.
Однако все части тела ныли.
Эскулап сказал:
— Теперь я должен выполнить задание Великого Наставника Татхагаты и объявить вам Его решение. Прошу приготовиться и выслушать внимательно.
— Мы готовы, — еле выговорил я.
— Итак, вы пришли сюда вдвоем. Это было необычное кармическое исключение. Все в этом мире имеет свою причину, даже если мы ее не понимаем.
Эскулап сделал паузу, посмотрел в сторону проводника, который жестами торопил нас, и продолжил:
— Решение таково: ваши пути расходятся.
Анита обеими руками обхватила меня и сказала:
— Я не хочу с тобой расставаться, Николай! Я тебя люблю.
Я ответил еле слышно:
— Я тоже тебя очень люблю, красавица.
— Ваши чувства прекрасны, но любить можно и на расстоянии. Итак, подчиняясь провидению, один из вас отплывает этим паромом к горе Аюрведы, а другой возвращается на Землю, в жизнь, — сказал Эскулап.
Анита попросила:
— Дядя Эскулап, умоляю, отправьте нас куда хотите, только не разлучайте!
Эскулап покачал головой:
— Не могу.
Я успокоил Аниту:
— Дорогая, все хорошо. Ты должна вернуться к жизни, должна быстро поправиться, выздороветь и вырасти красивой и умной девушкой. А моя жизнь закончена. Вот мой путь к горе Аюрведы, и я приму все…
Эскулап одобрительно кивнул и сказал:
— Молодец, Николай! Ты же, Анита, успокойся. Ведь Наставник сказал тебе, что смерти нет.
Анита промолчала.
Эскулап продолжил:
— Знайте, для совершения предписанного и для возвращения на Землю нужен укус моих дочерей. Их яд целебный, и у каждой — свои свойства. Их совместный укус приведет к телесному исцелению. Это не исцеление души, о котором каждый заботиться сам.
Я уточнил слабым голосом:
— Аниту укусят ваши дочки, она выйдет из комы на Земле и станет здоровой?
Эскулап ответил:
— Так оно должно быть. Все просто. Легкий яд Панацеи с эликсиром жизни вернет здоровье, а легкий яд Гигиеи подбросит высоко к Земле.
Я заметил, что нетерпеливый проводник приблизился к нам. Он был уже готов силой посадить меня на паром, чтобы не задерживать отплытие. Я покорно склонил голову перед своей судьбой и сказал слабо:
— Я готов плыть и счастлив, что Анита скоро встанет на ноги. Анита, я тебя люблю!
Девочка горько плакала.
Эскулап вмешался:
— Пора, пора! Надо торопиться. Я приближаю к вам посох, и с укусом моих дочек все закончится.
Так вот каков конец. С одной стороны — проводник в черном капюшоне, а с другой — посох Эскулапа со змейками.
Вдруг произошло то, чего я никак не мог себе представить. Эскулап прошипел что-то дочкам, они приготовились, сделали выпад и…
Обе одновременно укусили меня.
Я вскрикнул:
— Что это? Эскулап, как так?
Эскулап ответил спокойно и хладнокровно:
— Таково решение Великого Наставника.
Я почувствовал некоторый прилив сил после укуса и закричал:
— Но это несправедливо! На Землю надо вернуть Аниту, а меня отправить на паром смертников.
— Ты не властен над справедливостью! Ею ведает Наставник! Его решение это закон, — возразил Эскулап.
Проводник тут же схватил Аниту и потащил ее к парому. Однако девочка уже не плакала. На ее лице была счастливая улыбка.
— Николай! Я рада! Передай маме, что я ее люблю! — крикнула она.
Тут разрыдался я и почувствовал, как яд овладевает всем моим телом.
Но душа протестовала.
Эскулап сказал мне:
— Не могу судить, но думаю, Наставник возвращает тебя на землю ради твоего открывающегося понимания. А для чистой души Аниты путь на скалу Аюрведы будет блаженством.
Анита улыбнулась и сказала:
— Это хорошее решение.
Эскулап остановил проводника и ответил ей:
— Ты прекрасная девочка! И наставник потребовал выполнить твою последнюю просьбу перед отплытием. Скажи мне свое заветное желание.
Глазки Аниты заискрились от радости, и она ответила не раздумывая:
— Дядя Эскулап, я хочу увидеть своего папу. Я просила маму сказать, как найти его, но она не знала, что мне ответить. Тогда я рассердилась и побежала, чтобы найти его. Я не знала куда бежать, споткнулась, упала и… Я хочу увидеть папу!
Эскулап приласкал ее:
— Ничего, ничего, моя девочка. Все хорошо. Я покажу тебе папу.
Он зажег лампу, которую держал в руке, и в ней появилось изображение.
Безлюдное кафе с потрясающим видом на ночной морской пейзаж. Картина в окне похожа на изумительный живой рисунок превосходного художника. В небе мерцают миллионы звезд, а над морем висит тоненькая ленточка новорожденной луны.
Добродушно улыбающаяся мать Аниты, Ия, напротив нее мужчина.
Она говорит стихами.
Он отвечает:
Над холмами, над долами,
Сквозь терновник, по кустам,
Над водами, через пламя
Я блуждаю тут и там!
Я лечу луны быстрей,
Я служу царице фей,
Круг в траве кроплю росой,
Буквицы — ее конвой…
Ну, да, я — добрый малый Робин,
Веселый дух, ночной бродяга шалый,
В шутах у Оберона я служу…
Эти строки прозвучала моим голосом. Парень обернулся, и я узнал себя.
— Что это? — вырвалось у меня.
Анита же расплылась в самой счастливой улыбке, которую я когда-либо видел:
— Николай! Ты мой папа!
У меня из груди вырвалось рыдание. Анита же вырвалась из цепких рук проводника, подбежала ко мне и обняла. Я плакал и сквозь плач говорил:
— Дочка… Прости… Извини… Я виноват перед тобой…
А она смеялась:
— Папа! Я тебя всегда любила. Я так тебя искала и, наконец, нашла! Видишь, не зря я бежала к тебе, и споткнулась не зря. Как иначе я нашла бы тебя?
Проводник засуетился. Я чувствовал, что мой взгляд начинает покрывать пелена. Яд подействовал. Я терял сознание и понимал, что сейчас очнусь в покое реанимации, а Аниту силой заберет проводник в черном капюшоне и…
Она умрет…
Неожиданное решение осветило мой разум. Я собрался с силами, наклонился к ее уху и прошептал:
— Я этого не допущу, дочка. Передай своей маме, что я тоже ее всегда любил.
Сказав это, я резко развернулся и из последних сил побежал к Океану Страсти, крича на ходу:
— Я изменяю решение Наставника! Океан Страсти! Прими меня вместо дочки моей…
Со спины я услышал крик Аниты:
— Папа!
И еще восклицание Эскулапа:
— Браво, Николай!
И вот я на краю. Готовлюсь прыгнуть…
Неожиданно передо мной горой возник Черно-Белый Проводник.
Он схватил меня крепкой хваткой и строго сказал:
— Ты не можешь прыгнуть туда вместо нее!
Тут я узнаю в нем Черно-Белого Ангела и кричу в ответ:
— Не могу?! Это ты не можешь помешать мне спасти мою дочь!
Он презрительно плюнул мне в лицо и, замахнувшись, ударил меня со всей силой. В глазах помутнело. Я свалился на камни и отключился.
Двенадцатая Глава
Отчаянный прыжок в неизведанное
— Натан, что с тобой? Ты нас слушаешь?
Я очнулся ошарашенный:
— Что это? Где я?
Надо мной бородатый мужчина.
Он сказал:
— Я — Амшель, твой брат. Ты приехал во Франкфурт на свадьбу своей дочери.