— Ну вот… Начинаю исправлять травму.
Я осторожно положил частичку черепа девочки на бинты и приказал:
— Молоток…
Красавица отреагировала моментально и подала инструмент. Я нацелился и начал делать то, что у меня не получилось леватором изнутри. С молотком все было легче… Несколько минут спустя я вправил кости и начал проверять лоскуток со всех сторон. Какое-то сомнение охватило меня. Я положил кость под микроскоп, чтобы внимательней рассмотреть ее.
Гурий спросил:
— Что ты ищешь?
— Здесь много мелких кусочков…
Через глазок микроскопа я четко заметил нехватку нескольких очень мелких осколков и сказал:
— Не нравится мне это. В апоневрозе могли остаться осколки.
Развернув микроскоп и увеличив разрешение, я направил глазок на твердую оболочку мозга девочки и начал исследовать поврежденный участок миллиметр за миллиметром. Оболочка была напряжена и пульсировала. Это мешало, но я не мог позволить себе проглядеть хоть что-то… Осколок позже станет причиной опухоли… Надо все полностью очистить! Слава Богу, что я вообще это заметил! Медленно передвигая микроскоп, я увидел первый кусочек.
Очень маленький…
Тут же появился и второй…
Я осторожно направил отсос и вычистил их.
Хорошо…
Но, стоп!
Что это?
Здесь еще три осколка. Они побольше… Отсосом их не взять. Надо доставать вручную…
Я приказал:
— Пинцет!
Надо ухватить осколок острым пинцетом с первого раза, не задев ткань!
Я направил пинцет к одному из осколков очень медленно, зацепил и поднял…
Хорошо, принимаюсь за второй…
Зацепил, поднял…
Остался третий, он засел глубже других, зацепить его будет сложнее…
Но надо!
Я направил пинцет и…
Внезапно почувствовал недомогание…
Я пошатнулся, все завертелось. Какой-то слабый хлопок раздался где-то в глубине головы. Я еле удержал пинцет в пальцах и чуть не свалился прямо на девочку…
Гурий заволновался:
— Что с тобой?
Я заметил тревожный взгляд красавиц. Они тоже не понимали, что происходит…
Я подумал, что это — последствия похмелья…
Надо держаться ради принцессы!
Однако колени подкашивались сами собой…
Перед губами возникла трубка, тянущаяся из стакана. Это красавица подала мне воду. Я потянулся, чтобы отпить, но почувствовал, что начинаю падать…
Гурий схватил меня с одной стороны, красавицы с другой. Они усадили меня на стул, но у меня помутилось в глазах. Сердце словно провалилось под землю. Я невольно схватился за грудь, однако, это не помогло, и откуда-то из другого мира послышался голос Гурия:
— Нашатырный спирт ему!
Я услышал, как одна из красавиц побежала за баночкой. Я же подумал, что мне уже вряд ли что-то поможет, ибо мои конечности оказались парализованы, биения сердца не ощущалось, а в глазах потемнело…
Слава Богу, резкий запах подействовал отрезвляюще.
Секунду спустя голова очистилась от тяжести, и я понял, что подвожу эту прекрасную девочку с золотистыми кудрями, которая беспомощно лежала передо мной на операционном столе со снятым скальпом и осколками в мозгах. Она нуждалась в моей помощи…
Надо взять себя в руки!
Я постарался открыть рот и выговорил:
— Воды!
С глотком воды вернулась и ясность ума.
Гурий сказал:
— Не торопись. Посиди пару секунд. Что это с тобой было?
Я ответил:
— Ничего серьезного. Просто, похмелье. Надо достать последний осколок. Он самый мелкий, но я его вытяну.
Я уверенно подошел к операционному столу. Гурий с красавицами заняли свои места. Направив пинцет к косточке, я настроил себя ухватить ее с первого раза. Зацепил осколок, глубоко вдохнул, напрягся и вытянул его. Гурий вздохнул с облегчением. Я еще раз направил микроскоп на пораженный участок, внимательно исследовал его и сказал:
— Гурий, здесь все чисто, но мне не нравится небольшая гематома.
Он спросил:
— Что будем делать?
— Будем ставить дренаж в нижнее отверстие.
Гурий кивнул и обратился к красавицам:
— Хорошо… Девочки, приготовьтесь для дренирования.
После этого через час все было закончено, и я сказал:
— Переходим к пластической части операции. Устанавливаем выкроенный лоскут на место. Думаю, принцессу мы спасли.
И я опять принялся сверлить девочку, проделывая отверстия для ниток. Руки заработали сами, а воображение оживило передо мной образы прошедших лет…
*
Мы расстались после завтрака в гостинице. Я ее проводил до театра, а сам поехал в аэропорт. Она просила остаться на премьеру, но я отказался.
Потом была моя свадьба, потянулись дни кутежа, и Ия надолго вылетела из головы.
Однажды она позвонила сама:
— Привет.
Я ей солгал:
— Здравствуй, часто думал о тебе.
Она ответила коротко:
— Надо встретиться. Это важно.
Я был не против увидеть ее и ответил:
— Конечно, но у меня сегодня две операции. Перезвоню тебе вечером, как только освобожусь…
Она сказала:
— Хорошо, буду ждать.
Вечером я ей не позвонил. Забыл связаться с ней и на следующий день, и неделю спустя…
Ее номер набрал я лишь через год, когда опять оказался в курортном городке. Волшебные фонари загорелись, но девушка больше не появлялась, а номер оказался недоступен.
Тогда я пошел в театр и узнал, что и Шекспира там уже не ставили. Через некоторое время я опять забыл об Ие…
А сейчас, вот…
Пришиваю лоскут вправленной кости в череп ее дочки. Операция заканчивалась успешно.
— Красавицы, как там с параметрами?
— Все в норме…
Гурий меня хвалил:
— Молодец! Это была отличная операция! Как ты себя чувствуешь?
Я не обращал внимания на самочувствие:
— Все хорошо…
*
Принцессу укатили в палату реанимации, а я направился к директору Нане.
Она спросила:
— Как все прошло?
— Были проблемы. Хотел поднять вдавленный перелом изнутри, леватором. Не вышло. Пришлось снимать часть черепа, поправлять все и чистить от осколков. Девочка все перенесла хорошо. Надеюсь, быстро пойдет на поправку. Сначала я почему-то думал, что это мальчик… Где мама?
— Она ждет тебя. Стойкая женщина. Хорошо, что со страховкой из театра у нее все в порядке. Документы уже отосланы. Ты мне не очень нравишься, Николай… Бледный какой-то. Как ты себя чувствуешь?
— Симптомы похмелья.
— Не перепивай больше.
Тут мой взгляд задержался на экране телевизора. Показывали выпуск новостей. Появилась Мария и я сделал звук громче. Журналистка задавала вопрос Марии:
— …и каковы основные требования оппозиции?
Мария дышала взволнованно и отвечала привычной скороговоркой:
— Требования протестантов прежние. Они хотят отставку правительства. Этого может желать каждый, но неприемлемы методы политической борьбы, которые они выбирают. Митинги и уличные выступления вносят беспорядок в жизнь обычных граждан. Наши многократные попытки перевести диалог в цивилизованную форму ни к чему не приводят. И президент, и председатель парламента, и я готовы немедленно встретиться с лидерами. Но они не хотят диалога и добиваются дестабилизации ситуации по всей стране. Это рискованный путь для всех…
Нана спросила:
— Хочешь кофе?
Я ответил:
— Лучше поговорю с Ией.
*
Я вошел в свой рабочий кабинет, обставленный роскошной мебелью и обвешанный сертификатами со всего мира.
Минуту спустя привели Ию. Она спросила твердым голосом:
— Что с моей девочкой?
Я ее усадил и ответил:
— Операция прошла хорошо.
В ее глазах появилась надежда:
— Правда?
— Да, правда. Я удалил все осколки, уверен, она скоро встанет на ноги. Сейчас ей нужно отлежаться. Раны скоро заживут. Здесь за ней будет очень хороший уход. Не волнуйся.
На ее глазах появились слезинки:
— Все в руках Бога… Знаешь, она вдруг побежала…
— Куда побежала?
— Не знаю. Мы с ней поспорили. Наверно, она обиделась, побежала и упала с лестницы. Это было так ужасно…
— Успокойся. Худшее уже позади. Уверен, что твоя дочка быстро поправится…
— Ты — настоящий ангел…
Я усмехнулся.
— Ангелов здесь нет. Здесь только врачи, и я — просто врач…
Ия ответила сквозь слезы:
— Ангелы есть везде… Я хочу посмотреть на мою девочку.
Я ответил:
— Она под наркозом, лежит в палате реанимации. Я тебя проведу. Накинь белый халат…
Третья Глава
Тихий зов великих врачевателей таинственного города Иртифахан
После разговора с Ией, я задержался в клинике еще на час, составил отчет о проделанной краниотомии, обошел больных и внимательно проверил девочку. У нее все было в норме, кроме дренажа. Кровь вытекала густая, смешанная с подкорковой жидкостью. Нехорошо. Возможно, там небольшое засорение. Хотя я мог ошибаться, и на самом деле все в порядке. В любом случае пока ничего нельзя трогать. Нужна дополнительная проверка вечером. Если проходимость ухудшится, надо будет заменить трубку дренажа. Я приказал себе не забыть перепроверить дренаж вечером.
Сказав Нане, что вернусь ближе к вечеру, я быстрым шагом вышел на улицу и включил телефон. Пять пропущенных вызовов от Софи. Я приготовился набрать ее номер, но не успел, она позвонила в шестой раз и сказала с претензией:
— Ты что? Не разговариваешь со мной?
Мне опять пришлось оправдываться.
— Опять я виноват? Я был на операции.
Она спросила строго:
— Какая операция?
— У маленькой девочки перелом черепа. Я сделал ей трепанацию.
После паузы Софи смягчилась.
— Жалко. Все прошло хорошо?
— Да, надеюсь. Прости, что не мог ответить на твои звонки. Как твои дела?
Тут ее голос повеселел:
— Поздравь меня! Да и себя тоже! Я добилась встречи с Ним!
— С кем?
— С самим Кэтчером.
Я припомнил, что это владелец международной фармацевтической компании «Кэтчер Лабс» из Лондона, богатейший человек с огромным влиянием в сфере фармакологии.
— Да ты что?! — воскликнул я удивленно.
— Я без ума от радости!
Я восхитился:
— Это прекрасная новость! Надо же… Как же ты добилась личной встречи с Кэтчером?
— Помнишь, я рассказывала, что встретила его в Вене на конференции фармакологов и заговорила с ним в фойе. Потом я написала ему несколько писем с предложением заняться продвижением их товаров у нас. Он не отвечал, и я уже разочаровалась, но сегодня, совершенно неожиданно позвонил его секретарь и пригласил на личную встречу в гостиницу «Камертон». Он приглашает нас вместе…
— Как это?
— Я в письмах писала ему и о тебе. Думаю, они хотят, чтобы мы вместе составили план будущего сотрудничества.
— Очень интересно. Ты не знаешь, что он намерен предложить?
— Секретарь сказал, что речь пойдет о возможном совместном проекте.
— Ого!
— Ты представляешь, какая это честь, сотрудничать напрямую с Кэтчером!
— Я приеду за тобой в половине четвертого. Где ты будешь?
— Надо заказать билеты на Лондон в агентстве «Инга». Скорее всего, я буду там…
— Хорошо, я приеду туда.
— Целую.
— Чао!
Молодец, Софи! Всегда добивается своего. Надо же! Встреча с руководителем самой крупной фармакологической компании в Европе! Интересно, какие у него планы?
Тут я заметил свободное такси, которое учтиво остановилось передо мной.
Водитель оказался приветливым молодым человеком с красивым именем Антуан. Так значилось на его табличке. Он даже не был похож на таксиста, а походил на стильного юношу тридцатых годов прошлого века.
Он весело спросил:
— Куда едем?
Я ответил:
— Туристическое агентство «Инга».
Таксист ответил:
— Мы туда не поедем, а полетим!
По радио передавали последние новости. Корреспондентка в прямом эфире визжала как резаный поросенок:
— Оппозиционное движение под руководством Крикунова набирает такую силу, что сегодня на улицу вышла толпа в несколько десятков тысяч человек с требованием отставки правительства. Господин Крикунов заявил, что единственный человек, с кем он будет вести переговоры, это вице-спикер парламента, однако, правительство на диалог не идет…
Водитель приглушил радио и сказал:
— Люди рвутся к власти и богатству, не понимая, что это бессмысленная суета, в которой мы все так безвозвратно затерялись…
Литературный язык водителя немного удивил меня, однако, я не стал заострять на этом внимание, откинулся на кресло заднего сидения и с наслаждением закурил…
Доставив меня к месту, Антуан сказал:
— Помните, я буду крутиться поблизости.
Я не обратил внимания и на это, холодно поблагодарил водителя и вошел в туристическое агентство, где меня встретила несколько грустная Инга.
Она сказала:
— Рада вас видеть, доктор Николай. Как у вас дела?
Я сел и ответил:
— Спасибо, все хорошо. Как у тебя?
Инга сказала с некоторым разочарованием:
— У меня все как всегда. Отправляю людей в путешествие по миру, а сама сижу на одном и том же месте. Хотя с удовольствием съездила бы куда-нибудь. Вы объехали весь свет, завидую вам белой завистью. Вот и сейчас готовитесь к путешествию. Куда мне отправить вас на этот раз?
— В Лондон, на конференцию нейрохирургов.
Она кивнула:
— Отлично. Сейчас забронирую вам билет. Когда отбываете?
— В конце следующей недели.
Инга защелкала клавиатурой компьютера, а я начал рассматривать рекламные плакаты на стене. Броские картины зазывали меня в Париж, Нью-йорк, Турцию и в Египет, но мое внимание привлекла реклама путешествия в Индию.
Плакат гласил:
«Незабываемое пребывание в совершенно недоступных местах, где вас ждет город великих врачевателей — Иртифахан!»
Я подумал вслух:
— Что за странное название — Иртифахан?
Инга оторвалась от компьютера и ответила:
— Это самое интригующее предложение на сегодняшний день. Но пока туда никто не желает ехать. Возможно, это будет интересно для вас, как для доктора. Ведь Иртифахан — это старинный город чудесных врачевателей.
Я сказал:
— Действительно, интересно.
Инга улыбнулась:
— Отправить вас в Иртифахан вместо Лондона?
Я подыграл ее шутке:
— Лучше после Лондона.
— Хорошо. В Лондон я могу заказать вам билет на субботу, в воскресенье у вас будет время пройтись по городу. Начиная с понедельника примете участие в конференции, а в четверг — обратный рейс вечерним самолетом.
Она распечатала данные полета, я внимательно их изучил и сказал:
— Все хорошо.
Инга предложила еще и гостиницу:
— У меня есть одно специальное предложение от отеля «Камертон». Пять звезд. Могу вам устроить отличный номер на Пикадилли за полцены. Комната с прекрасным видом… И трансфер из аэропорта включен.
Закончив с поездкой в Лондон, Инга порылась в бумагах на своем рабочем столе, нашла небольшой рекламный листок с фотографией Иртифахана и сказала:
— Вот, смотрите, какое прекрасное место.
Я взглянул на бумажку…
Горная лужайка с красными маками, зеленая трава, снег на вершинах вдали, а еще дальше — затерянный в скалах монастырь. От этой фотографии у меня мурашки побежали по спине.
Инга объяснила:
— Гарантированное посещение диких гор со старинными монастырями, где по сей день живут таинственные врачеватели. И все это у берегов легендарного Океана Страсти…
Неожиданно для себя я брякнул:
— Поедем вместе?
Инга залилась краской, а меня унесли мысли, и сердце екнуло. Перед глазами возник туман…
Откуда-то издалека я услышал встревоженный голос Инги:
— Вы побледнели. Вам нехорошо?
Нахлынувшее недомогание откатило как волна, и я ответил:
— Ничего страшного… Можно воды?
— Конечно, сейчас…
Инга подала мне воду в пластиковом одноразовом стаканчике, а я сказал ей непонятную даже для себя самого фразу: