Она ей ответила быстро:
— Привет, Софи…
Тут я понял, что не слышу голоса, но ощущаю высказанные мысли, будто бы они звучат во мне. То же самое происходило со зрением. Видеть при помощи глаз я уже не мог, однако окружающее воспринималось внутри меня.
Софи неожиданно заплакала и сказала сквозь слезы:
— Он потерял сознание…
Майя строго ответила:
— Во-первых, бери себя в руки и высказывайся яснее. Кто потерял сознание?
— Николай. Ему стало плохо в моей спальне. Свалился с постели, почернел и еле дышит. Помоги!
Майя, готовая к любым неожиданностям, сразу вникла в пикантность ситуации и начала давать четкие указания:
— Для начала сделай глубокий вдох, задержи дыхание и медленно выдыхай! Это успокоит тебя!
Софи все выполнила и сказала:
— Сделала.
— Молодец! Я уже выезжаю с каретой скорой помощи. Не отключайся, буду задавать вопросы, а ты отвечай спокойно, без эмоций, как врач. Что ты думаешь? Это инфаркт? Он хрипел?
— Нет, не хрипел.
— Хорошо. У него сегодня болела голова?
— Не знаю. Он просто свалился.
— Возможно, это апоплексический удар.
— Возможно.
— Мы скоро подъедем к твоему дому. Главное, не паникуй. Я все улажу. Все хорошо.
Эти слова произвели обратный эффект: Софи сорвалась и сквозь слезы заорала на подругу:
— Все очень плохо!!! Он умирает! Или уже умер!
Майя не возмутилась и приказала:
— Не реви! Этим ничего не поправишь! Отвечай на вопросы! Это важно! Его вырвало?
— Да, он весь в блевотине.
— Лицо перекошенное?
— Да.
— Очень похоже на инсульт. Теперь сделай в точности то, что я прикажу! Найди платок или тряпку и удали изо рта рвотную массу.
— Сейчас сделаю.
Софи засуетилась, начала водить простыней по моей измазанной и перекошенной физиономии. Потом сказала:
— Все, прочистила.
Майя скомандовала:
— Теперь переверни его на бок и положи голову повыше, чтобы кровь оттекла. Это тоже поможет.
— Хорошо. Вот, подложила подушку.
— Теперь проверь пульс. У него есть пульс?
Софи взяла мою руку и сказала:
— Пульс очень слабый, еле прощупывается.
— Понятно. Теперь измерь давление.
— Не могу. У меня нет аппарата.
— Тогда проверь зрачок. Он реагирует на свет?
Софи посмотрела, и ответила:
— Нет. Но дышит.
— Ладно, тогда одевайся. Ты, наверное, голая. Мы уже скоро будем. Держись.
Софи присела к зеркалу и открыла свой косметический сундучок.
Вот именно в этот момент я и заметил голубоватую нить, которой был привязан к своему телу. Она мерцала, переливаясь в разные оттенки, то притягивая меня, то отталкивая, как воздушный шарик.
Майя продолжала контролировать действия подруги по телефону:
— Что ты делаешь?
— Наношу губную помаду.
— Виши?
— Нет, Лореаль.
— Проверь ему еще раз пульс.
— Очень слабый.
— Держись! Мы в подъезде.
Майя вбежала в сопровождении двух санитарок. Она быстро осмотрелась, оценила обстановку и немедленно начала действовать.
— Софи, теперь не мешай. Мы обо всем позаботимся. Девочки, запомните, я запрещаю вам обсуждать с кем бы то ни было все, что вы здесь увидите.
Санитарки послушно кивнули.
Майя нагнулась над моим телом, проверила пульс, зрачки, давление и продолжила отдавать приказы:
— Итак, приступаем к немедленной госпитализации. Все процедуры проводим в реанимобиле. Где водитель с носилками? Вот и он.
Все задвигались и засуетились вокруг моего полуживого тела. Я чувствовал вибрацию их волнения внутри себя и вдруг осознал тяжесть моего положения. Тело умирает, но я еще живу и воспринимаю окружающее. А еще привязан к своему полутрупу голубоватой ниточкой.
Тем временем, санитарки, с помощью водителя, водрузили мое тучное тело на носилки и совместными усилиями потащили вниз по лестнице.
Я невольно последовал за ними.
Как ни странно, у меня начали возникать философские вопросы: «Кто же я, на самом деле? Вот я валяюсь без сознания на носилках, однако, без помощи глаз и ушей воспринимаю все происходящее. Так, если Я там, на носилках и без сознания, то кто же здесь привязан ниточкой? Или наоборот: если же Я здесь в тонком сознании, то кто же там на носилках?»
Я запутался в рассуждениях, и тут почувствовал новые вибрации в пространстве. Это была беседа в машине скорой помощи.
Майя копошилась над моим телом и говорила Софи:
— Не хочется тебя пугать, но состояние очень тяжелое. Не знаю, как быть с таким высоким давлением. Может сделать инъекцию?
«Я бы не стал», — мелькнула у меня мысль, и Майя решила:
— Не буду.
Я в ответ подумал: «Молодец!»
Тут меня удивило, насколько сейчас мне безразлична судьба моего тела.
— В больнице первым делом надо будет подсоединить его к аппарату искусственного дыхания. Не нравится мне проходимость дыхательных путей. Надо будет еще легкие прочищать немедленно.
Софи сидела с кислым лицом. Майя спросила ее:
— Как ты? Даже в слезах ты выглядишь очень привлекательно!
Софи усмехнулась:
— Спасибо.
— Расслабься. Напряжением ему сейчас не поможешь.
Софи в отчаянии покачала головой:
— Ему стало плохо в моей кровати.
Майя ответила:
— Об этом никто не узнает. Я уже записала в анкете вызова, что инцидент произошел на улице, в твоей машине. Кстати, вы же были вместе?
— Да.
— Куда выездили?
— На встречу с Кэтчером.
Это восхитило Майю:
— С тем самым?! Молодцы! Это Николай устроил?
— Нет. Я сама.
— Браво! Как ты это сделала?
Софи вздохнула:
— Сама не знаю. Я долго искала пути к нему. Однажды увидела его на ежегодной конференции фармакологов в Берлине. Пыталась подойти к нему в течение двух дней, но не вышло. Не смогла выловить его одного. Последняя надежда была поговорить с ним на прощальной вечеринке. Я принарядилась, надела платье от Лаурель, купленное специально для этого случая, и, представляешь, он меня заметил!
— Ну, тебя он заметил бы и без платья Лаурель.
— О таком счастье я и не мечтала. Он сам подошел ко мне и спросил, нравиться ли мне вечеринка и откуда я.
— Надо же! Удачно ты съездила в Берлин.
— Не говори. В общем, мы разговорились. Он даже пригласил меня на ужин, но я отказала. Чувствовала, что придется ему отдаться после ужина. Не хотелось так быстро.
— Правильное решение.
Эти слова вызвали во мне неожиданное раздражение. Я вдруг закипел от чувства отчаяния и ревности. Значит, я был прав! В «Камертоне» они открыто кокетничали друг с другом! Говорила ведь, что не хотелось ей в первый раз. Значит, все-таки хотелось.
Кипение во мне достигло предела, запищал аппарат, и Майя засуетилась:
— Давление подскочило. Есть аритмия. Плохо. Вколоть ему клофелин, что-ли?
Я заорал от злости:
— Да, заткнитесь вы, дуры! Не ведите себя как шлюхи, и давление будет держаться без клофелина.
Мой крик, конечно же, услышан не был. Я лишь навредил себе и заткнул свои эмоции.
Майя сказала с облегчением:
— Слава Богу, давление пошло вниз. И что же было потом?
Софи ответила:
— Потом мы долго переписывались. Я предлагала ему инвестировать средства для открытия у нас новой сети аптек. Он обещал подумать. Потом исчез на время, не отвечал на письма. Наконец, объявился с предложением продавать новый энергетический напиток «КайТайФун».
— Ну и название.
— Он хочет, чтобы я возглавила его бизнес здесь.
— Прекрасно! Поздравляю.
— Еще рано.
— Уверена, все у тебя получится.
— Посмотрим.
Майя указала на меня и спросила:
— И ты взяла на встречу этого? Зачем он тебе был нужен?
Софи вздохнула:
— Согласна, лучше было бы его не брать, но мне был нужен эксперт. А он лучше всех разбирается в современной фармакологии, у него хорошие связи в министерстве и в неправительственных организациях.
— Да, у него была хорошая голова…
Софи насторожилась:
— Была? Ты думаешь, он умрет?
Майя успокоила ее:
— Скорее всего да. Но если даже откачают, вряд ли он сохранит ясность ума. У него, наверно, уже гематомы образовались. Кстати, не забудь и меня, Софи. Когда станешь большой начальницей, возьми меня на работу к себе. Я лучше поработаю дистрибьютором «КайТайФуна», чем буду всю жизнь сидеть в этой тачке скорой помощи и каждый день смотреть на полуживых.
Тут зазвонил мой телефон.
Майя подумала и ответила:
— Алло, здравствуйте.
Звонила Мария. Она резко спросила:
— Кто говорит?
— Это Майя, врач скорой помощи. А вы кто?
— Что? Врач? Где Николай?
— Пожалуйста, скажите сначала кто вы?
— Я Мария, его жена! Что с ним?
Майя объяснила:
— Ему стало плохо на улице, и сейчас мы везем его в больницу.
Мария воскликнула:
— Господи! Как не вовремя! Что с ним такое?
— Мы точно не знаем.
— Не знаете? Какие же вы врачи?!
— Возможно, у него инсульт, кровоизлияние в мозг. Нужна диагностика.
— Куда вы его везете?
— В его собственную клинику. Там у них все оборудование для неврологических больных. Нана обязательно найдет ему лучшего врача.
— Лучший врач он сам. Однако это правильное решение. Я сейчас туда приеду.
— Как угодно.
Майя отложила телефон и взглянула на Софи.
— Ты чего задумалась?
— Может, мне не нужно было надевать это черное платье?
И опять на меня навалилось ужасное раздражение. Как это она может в такую минуту думать о наряде? Майя ответила:
— Оно очень идет тебе. В нем ты смотришься художественно сексуальной.
Да, вы обе — суки!
Машина остановилась, и Майя скомандовала:
— Приехали. Действуем быстро и слаженно! Выгружаем больного и поднимаем на седьмой этаж.
Я орал от внутренней злости: «Не трогайте меня! Вы — гадкие женщины! Я не хочу, чтобы вы ко мне прикасались. Я вообще не хочу здесь быть!»
Это желание «не быть здесь» вдруг быстро раздулось, как воздушный шар, и лопнуло, издав хлопок.
Хлопок выбросил меня из собственных ощущений, и я опять попал в бредовую действительность Ноя.
Восьмая Глава
Спасение эдемской лозы
Я лежал на палубе из неотесанного дерева, облаченный в мокрые и смердевшие лохмотья. Водоросли в длинных волосах, во рту — вкус человеческих испражнений, ощущения самые гадкие. Я утешал себя мыслью, что вижу сон, но понимал, что вру себе. Это было явью. Высоко в небе я видел густые тучи, на лицо капал холодный дождь а над головой стояла моя оборванная, унылая, несчастная семья.
Как же они смешны в этих дырявых тряпках вместо одежды! Хотя о чем я говорю? Сам в рваных лоскутах грубой материи. Притом, насквозь промокшей. Я вспомнил, как выбросился за борт корабля, желая убить себя, но они спасли меня и теперь досаждают с собачьей преданностью во взгляде.
Дрожа от холода и негодования я крикнул на них:
— Прочь от меня!
Они покорно отошли на несколько шагов.
Я встал, увидел навес с деревянной крышей на краю огромной палубы и укрылся там от дождя. Там же я нашел бочку с пресной водой и умылся.
«Семья» стояла на почтительном расстоянии.
Увидев, что я умываюсь, ко мне подошла карга, называющая себя моей женой и поднесла полотенце. Она улыбалась беззубой улыбкой. Мне было противно смотреть на ее морщинистое лицо и я ее отогнал:
— Сгинь, старуха! Ты мне не жена!
Желая отделаться от них, я спустился в нижний трюм и ужаснулся. В клетках, томились мычащие, урчащие и рычащие животные. Все измазанные в собственных выделениях. Смотреть на них было невыносимо, поэтому я поспешил обратно на палубу.
Да, это на самом деле Ноев ковчег.
А я действительно Ной.
И это не грезы.
Это реальность какого-то нереального состояния.
И вот передо мной «сыновья», «невестки» и…
Боже! Худшее невозможно даже представить.
Я не хочу верить, что это происходит со мной на самом деле и я кричу:
— Знайте, что вы — мой сон!
Они отвечают смиренно:
— Как скажешь, отче наш.
Махнув на них рукой, я понимаю, что надо позаботиться о себе, и найти выход отсюда.
Но, как?
Где его искать?
Я был брошен.
Господь меня покинул, и Быстрокрылый тоже. Я подбежал к борту ковчега и закричал во весь голос:
— Быстрокрылый! Вернись!
Мой крик разнесся по всем сторонам и затерялся в тумане.
Я успокоил себя и начал вспоминать: я плыл по райским морям вдоль берегов Эдема. Потом Бог направил меня вниз по океанской лестнице и послал испытание в лице моей «семьи».
Испытание!
Конечно!
Это все испытание!
Я почувствовал чье-то присутствие за спиной, резко обернулся и увидел Сима.
Он взмолился:
— Отче, выслушай меня.
Я схватил его за шиворот, потряс и приказал:
— Говори.
Он испугался, но начал рассказывать:
— Государь наш, ты уже не раз называл нас сном. Мы знаем, что твоя явь — это господь Бог, который заключает с тобой Заветы, ибо ты обрел благодать перед Его очами. Он повелел тебе построить этот ковчег, и мы вошли в него, а вместе с нами вошли все животные, птицы и пресмыкающиеся. Всех по паре. Потом Бог послал на землю потоп. Воды полились отовсюду, и все, что имело дыхание духа жизни в ноздрях своих, было истреблено. Господь пощадил только тебя и тех, кто с тобой. И вот, плывем мы по водам потопа уже сто пятьдесят дней, и за это время ты много раз спасал нас от опасных волн и водопадов. Сейчас мы должны найти сушу, ибо в этих водах наша погибель. Но вокруг нас туман и ничего не видно. Мы преклоняемся перед тобой, верим в тебя и ждем твоих приказов, ибо ты есть глас Господа нашего. Укажи нам путь! Куда плыть?
Раздражение отступило и нечто заговорило во мне вслух так, что я сам удивлялся своим словам:
— Сим, не повторяй больше эту сказку про потоп, ибо мы не спасаемся от него, а плывем по опускающейся морской лестнице, которая привела нас с Небес на Землю. Бог послал меня сюда, но даже я не понимаю Его умысла. Возможно, он хочет, чтобы я населил Новый Земной Мир. Я — божественное семя будущего человечества. Я видел Эдем, где пребывал в Боге, но после водопадов Господь покинул меня. Вместо него появились вы. Чем ниже я опускаюсь, тем больше отдаляюсь от Господь! Теперь же я потерялся среди туманных вод. Не знаю, куда плыть.
Сим задумчиво ответил:
— Отче, обратись к Богу с молитвой. Может быть, он услышит тебя.
Я понял, что он прав.
И я немедленно упал на колени и взмолился:
— Бог мой! Где ты? Неужели, ты меня бросил навеки? Где дуновение Твое? Мне больше не грезится Твой глас, а Твой светлый образ удалился в туман. Что мне делать? Как быть и куда идти? Я теряюсь в дебрях сомнений. Не хочу быть брошенным на произвол судьбы. Молю тебя, Господь мой, дай знаки, как у берегов Эдема. Прояви Себя передо мной и упаси нас от гибели…
Я замер в ожидании гласа Господа моего, который вызволит нас из этого ада, но никаких знаков не было. Поднявшись с колен, я в унынии присел на деревянную палубу ковчега.
Вдруг я почувствовал дуновение сухого ветерка.
— Слышите? — прошептал я, — Бог вспоминает о нас!.
Я подошел к краю палубы на цыпочках, чтобы не отогнать посетившее меня видение.
И вдруг меня осенило!
В дымке тумана показался черно-белый Ангел: справа он сверкал белизной, а слева — чернотой. Я обратился к Симу:
— Ты видел?
Он ничего не видел…
Никто не видел, кроме меня.
Черно-белый Ангел улыбается мне всепроникающей улыбкой. И я ощутил ее всем телом и всей душой.
— Черно-белый Ангел, кто ты? Хочу верить, что Господь послал тебя ко мне.
Ответа от Ангела я не почувствовал, однако он улыбнулся мне шире, и я задрожал от этой черно-белой улыбки.
Ничего не говоря он лишь указал мне взглядом на восток и исчез в облаках.
Восток…
Неужели, на востоке суша?
Родилось сомнение: может, это бес, который хочет погубить наши души?