Я могу вспоминать прошедшие моменты снова и снова, а со временем картины страшного прошлого потихоньку меркнут в моей памяти. Но один стоп-кадр той печальной поры, как никакой другой, до сих пор остаётся очень ярким и чётким.
Маленький комочек моего счастья в зелёных тёплых шерстяных носочках, в тонком желтом боди с короткими рукавами и почему-то в шапочке (на самом деле это был чепчик, и, зачем его нужно одевать таким крохам, я узнала уже потом).
Олег мне всё же перезвонил… спустя какое-то время. Пытался настроить на позитивный лад, но у него это плохо получилось.
Вообще, очень сложно передать то едкое чувство, которое испытывает мать, видя что её новорожденный, такой крохотный ребёнок лежит абсолютно весь укутанный прозрачными трубками, с подключённым к голове катетером, потому что «там же вены лучше, мамочка!», и, кстати, подключённый ещё и к какому-то дополнительному аппарату, размером с большую печатную машинку с мигающими зелёными цифрами на тёмном фоне.
Когда из роддома нас с Машенькой перевели в обычную детскую больницу, страшное название отделения «патологии и недоношенных» внушало мне леденящий кровь ужас. Я была готова плакать круглосуточно. Потому что анализы каждую неделю приходили плохие. Потому что рентген каждый раз подтверждал наличие пневмонии, потому что Олег за полтора месяца моей жизни в этой детской тюрьме ни разу к нам не приехал. Потому что все необходимые вещи мне передавала его мама, хоть у нас с ней никогда и не получалось сблизиться. Потому что в такой тяжёлый и невозможно безвыходный момент жизни я не просто хотела, я нуждалась, как в воздухе, в спокойных разговорах, поддержке, словах: «Не волнуйся, всё будет хорошо, я с тобой», «Мы пройдём через любые трудности», «Если что, я всегда на связи», «Я тебя люблю», «Ты не одна». Но, по факту, я была одна. И одна проходила через всё это. Я не чувствовала себя любимой женщиной. Каждый вечер в голову закрадывалась непозволительная, я бы даже сказала, грешная мысль: «Почему именно я? Почему именно мой ребёнок? Почему не кто-то другой?». Признаться, я бы никому такого не пожелала, никогда. Ни при каких обстоятельствах. Потому что всё это неимоверно тяжело.
— Мама. Мааам!
Проснулась от того, что дочь слабо хлопает ладошками по моему лицу. Кажется, я задремала. Какое же счастье теперь слышать такое короткое, но требовательное слово. «Мама».
Взглянула на время. Пять вечера. Вот это я полежала с Машенькой! Ну, хоть выспалась. Почти.
Спустя несколько часов вышли с дочкой из подъезда. Для того, чтобы зайти в соседний.
— Мааам, хочу домой.
Сердце болезненно сжалось. Каждый раз, когда оставляю дочку ночевать в выходные у соседки или у мамы. Каждый раз малышка просит не уходить. Каждый раз я ей обещаю, что скоро мы будем проводить не только выходные дни вместе, но и ночи. А пока… пока я вынуждена работать в две смены. В выходные вечерА танцевать в клубе. А в будние дни — заниматься постановкой и преподавать искусство современного танца моим девчонкам. На вторую работу, так же, как и на первую, не так давно помог мне устроиться всё тот же друг, владелец знаменитого на весь город ночного клуба «Логово». Толя пробил мне по своим связям место хореографа в одной очень неплохой и недешёвой школе искусств. Теперь я веду несколько групп девочек-подростков, желающих овладеть новым направлением популярных и современных танцев.
Я безумно благодарна Толе за помощь, потому что самой устроиться в соответствии со своими желаниями и запросами было не так-то просто. На логичный вопрос: «Почему?», приходит такой же логичный ответ. Для всех я девушка второго сорта. Работаю в клубе, кручу полуголым телом, зарабатывая этим деньги. Общество видит во мне или развязную гоу-гоущицу или, того хуже, меркантильную стриптизёршу. И никого не волнует, что девушки, занимающиеся стриптизом (хоть я и сама бы в жизни ни за что не разделась на сцене) или танцами гоу-гоу, тоже когда-то прикладывали неимоверные усилия, чтобы научиться этому красивому искусству. А уж к такой личности своих маленьких девочек допустит не каждый родитель, поэтому работа с детьми мне была прикрыта. И только Глеб, владелец школы и обладатель современного взгляда на жизнь, отважился взять меня в свою команду.
Глава 5
Да. То, чем я сейчас зарабатываю на жизнь, всегда поддавалось жёсткой критике и неимоверному осуждению со стороны общественности. Конечно, не бывает дыма без огня, и многим из нас за вечер не раз предлагают интимные отношения за деньги. Некоторые соглашаются. Но лично я всегда держу свой моральный облик в чистоте и порядке. Такому количеству стереотипов, которыми окутана моя профессия, даже и возражать ничего не хочется. Все считают, что это очень легкомысленное занятие. И никто даже не задумывается, насколько это тяжёлый физический труд. Постоянные тренировки, растяжки, а сколько усилий уходит, чтобы держать себя в форме, сохранять пластичность и гибкость! После ночи в клубе на огроменных каблуках ноги гудят, как сумасшедшие. Причём лично я ношу ооочень высокие каблуки, потому что с моим ростом в метр пятьдесят пять по-другому никак. Но это никому не интересно, проще показать пальцем и сказать: «Что? Так вот, чем занимаешься! И что, клиентов много?»..
На самом деле работа над своей внешностью занимает всё свободное время. Плюс костюм, макияж, причёска и другие женские хитрости не только для клуба, но и для школы танцев, потому что периодически мы с группами будем ездить на соревнования. А мне так хочется проводить побольше времени с моей малышкой! Но по выходным я вынуждена оставлять её ночевать вне нашей небольшой съёмной квартиры. А днём, как и другие дети, Маша ходит в сад.
— Привет. Сегодня как обычно?
— Да. Я посижу с вами немного и поеду. Завтра с утра, как только Маша проснётся, звони мне, я сразу прибегу.
— Кира, ладно тебе. Я её покормлю, мы поиграем немного, а ты поспишь. Заберёшь около девяти, как сегодня.
— Так, значит, это была твоя идея — дать мне выспаться?
— Ты только не ругайся. Я ж как лучше хотела. Ты итак постоянно одна, разрываешься между двумя работами и ребёнком. Или считаешь, что это незаметно?
— Спасибо, Свет, спасибо тебе большое.
Светка, и правда, мой персональный «лучик света в тёмном царстве». За то время, что я снимаю квартиру, подругами, конечно, мы не стали, но отношения у нас хорошие. Она почти каждые выходные забирает Машеньку к себе на ночёвку. А утром после клуба, когда доченька просыпается, я прихожу за ней. Дома мы вместе завтракаем или сразу идём в сад по понедельникам. Света и сама мама. У Маши с Мариной дни рождения с разницей в пару суток.
— Я положу свою скромную благодарность под шкатулку, — и одним взмахом руки пресекла все дальнейшие возражения. — Только не вздумай опять что-то говорить. Ты итак меня очень выручаешь. Если бы не твоя помощь, то даже не знаю, сколько денег у меня уже ушло бы на няню, да и оставлять ребёнка с чужим человеком…
— Я столько раз тебе говорила, меня это не тяготит.
— Да-да, конечно, говорила. Я не забыла.
Но соседка и в другие дни может перехватить Машу, если очень попросить. И я точно знаю, что ребёнок всегда будет накормлен, умыт, вовремя переодет и, зачастую, с прогулки. Поэтому благодарю, как могу. Михаил, муж Светы, периодически мотается по длительным командировкам, и его часто не бывает дома. Вот так и получается, что всем хорошо.
Когда соседка не может побыть с Машей, приходится отвозить дочь маме. Делаю я это всегда со скрипящими до боли зубами. Мама никак не может успокоиться, что я ушла от мужа. Каждый раз начинает выносить мне мозг. Ещё и ребёнка науськивает. Рассказывать о семейных неурядицах я не хочу. А смысл? Всё равно получу свою порцию обвинений, что не смогла сохранить семью.
«Олежек такой замечательный!».
«Да он тебя, дуру, на руках носил!».
«Сама в своём клубе, небось, накуролесила, вот всё и полетело в тартарары!».
«Лучше бы на юриста пошла учиться!».
«Я всегда говорила, что твои танцульки до добра не доведут!».
«Такого мужика профукать! В кого ты настолько получилась непутёвая!».
Вот слушаю каждый раз всё это, пытаясь жёстко пресекать попытки к подобным замечаниям хотя бы при ребёнке. Но, к сожалению, получается не всегда.
Видимо, со временем надо будет раскошеливаться на няню. Но и с мамой в конец разругаться я тоже не могу. В любом случае, родителей не выбирают. У неё больные ноги, она быстро устаёт. Ей периодически продукты нужно привозить. Помогать с уборкой. Но что бы я ни делала, как бы ни помогала, я всегда для неё остаюсь плохой. Вообще у нас с мамой всегда были нормальные, обычные отношения. Не особо тёплые, потому что моя мама, предпочитает всех людей держать на расстоянии. И даже меня с моими «финтовыми», как она любит выражаться, идеями. Исключением был только папа, но после его смерти от второго инсульта, мама совсем ожесточилась.
Если так призадуматься, моя жизнь на сегодня наполнена красками. Я стараюсь во всем видеть только хорошее и редко унываю. Люблю свою работу. Точнее обе. Мне нравится танцевать у Толи в клубе. Мне нравится заниматься с моими девочками, подготавливать их к выступлениям, учить их держать голову высоко поднятой и помогать им добиваться поставленных целей и задач.
У меня есть Машенька, мой самый близкий и родной на свете человечек. И каждая ссора с мужем, каждый удар, который я от него когда-либо получала, не только моральный, но и физический, всё это стоило вытерпеть, ведь жизнь меня отблагодарила и, в качестве поощрения, принесла ценный подарок и отправила однажды ко мне призрачного аиста с драгоценным кулёчком в клюве.
Эпизод с Олегом научил меня с большей осторожностью относиться к людям. С одной стороны я даже рада, что не придётся терпеть его непонятные и ничем не обоснованные, грубые замечания всю жизнь. А потом вдруг выяснить, что он приводил домой несметное количество женщин и имел их прямо на нашей кровати, даже не меняя постельное белье, пока за стеной, тихо посапывая, спала его родная дочь. Лучше узнать об этом в самом начале и соответствующим образом отреагировать.
После всех нахлынувших воспоминаний даже в душ захотелось. Ничего. Я потерплю несколько часов.
Глава 6
Прохожу через служебный вход в помещение клуба, махнув в знак приветствия тем, кто уже успел приехать, чтобы подготовить зал к вечеру.
Сегодня суббота, и значит, очередная тематическая вечеринка ждёт эту ночь.
Не торопясь, поднимаюсь к себе в раздевалку. Мы с девчонками между собой называем нашу комнату гримёрной. Она довольно большая, просторная, с кучей костюмов и многочисленными женскими штучками для макияжа и укладки волос. У меня персональный личный стол. Потому как я здесь, вроде как, старшая. Отвечаю не только за работу девушек и общую атмосферу танцев, но и за их постановку. Это Толя во мне и ценит. Я ответственный работник, который занимаемся хореографией и отработкой клубной шоу-программы. И это не смотря на то, что, по большей части, работа гоу-гоу — это обычная импровизация и объединение вызубренных связок с чистым экспромтом.
Потихоньку ко мне начинают присоединяться другие танцовщицы. Через какое-то время самокритично осматриваю себя в зеркале. Тааак, с макияжем порядок. Поправила, хоть она итак идеально легла, белоснежную набедренную повязку, соединённую сбоку с куском переливающегося материала, переходящего в обтягивающий широкий топ с длинным правым рукавом. Чудесный костюмчик. Как раз в тему!
Часть волос собрала с высокую прическу, открывающую скулы и плавно вписывающуюся в свободно пущенные по одному плечу длинные прямые пряди.
— Ого! Кира у нас как всегда на высоте, — беззлобно улыбнулась Аня.
— Да, точно! Вот так и должен выглядеть настоящий ангелочек, — смело поддакнула Алёна, активно закивав головой.
— Вы и сами выглядите сногсшибательно, девчонки, — отвечаю одновременно обоим. — И не забудьте про переход. Алёна, тебя особенно касается. И я Вас очень прошу, дьяволята мои. Когда на барную стойку будем залезать, поаккуратнее, пожалуйста. Леся обещала проследить, чтобы постелили прозрачное противоскользящее покрытие на сегодня. Ну что, готовы? Тогда наш выход!
Покосилась на свои профессиональные босоножки для выступления на умопомрачительных каблуках. Эх, когда-нибудь мои вечно устающие лапки это обязательно припомнят.
Выходим со сменщицами в зал, вальяжно, намеренно медленно и аккуратно спускаясь с верхнего этажа на нижний уровень, и сразу же разбредаемся по оговоренным местам.
Наш недавно устроившийся ведущий, Павел, как всегда уже начал заманивать и развлекать народ.
— Дамы и господа! Всех приветствую! Сегодня! В «Логове» собрались самые сливки поднебесного общества! И знаете, что я вам всем скажу? Что? ВЕЕЕРНО! Добро пожаловать на нашу высшую вечеринку «ААНГЕЛЫЫ ИИИ ДЕЕМОНЫЫ»!
Паша артистично развозит руки в стороны и задирает голову назад, как будто перед ним сейчас действительно явится высший разум, и сразу замолкает, а наш любимый ди-джей, резидент этого клуба, резко повышает громкость текущего трека.
Вся танцевальная программа давно проработана, двигаюсь на автомате, плавно качаю бёдрами, выполняю то резкие, быстрые повороты, то размеренные, мягкие движения руками, круто прогибаясь в спине и выпрямляясь в полный рост. Краем глаза выхватила со сцены вспышку фотоаппарата. Интересно, кого Толя временно нашёл на замену нашему постоянному фотографу, коим является Надя, девушка владельца заведения. Наверное, они неплохо проводят время в Питере. Я бы тоже туда когда-нибудь с удовольствием съездила. Посмотрели бы с Машенькой, как разводят мосты летом, погуляли бы по грандиозному дворцово-парковому ансамблю Петергофа и увидели бы кучу других достопримечательностей. Съездим. Обязательно съездим. Когда-нибудь.
Мысли из головы вытеснил громкий живой голос. На другом конце сцены появилась приглашённая гостья, очень популярная в молодёжных кругах певица, и устремилась к центру сцены. Мои девочки смело перемещаются за её спину, выполняя функции подтанцовки. А у меня наступает законный, оговоренный перерыв.
Пока я привожу в порядок волосы, глядя на своё отражение, в гримёрку входит Леся — клубный администратор. Я даже знаю, зачем.
— Наша маленькая звёздочка, как всегда собирает вокруг себя толпу рьяных обожателей, — и протягивает между зажатыми указательным и большим пальцами сложенные бумажки. — Вечер только начался, а я уже насобирала пять штук! Как у тебя это получается? Поделись секретом!
— Леся, зачем ты мне их отдаёшь? Ведь прекрасно знаешь, что мусорка стоит справа от входа, вон, около твоей ноги. Там этим запискам самое место.
— Что, даже читать не будешь? — расстроенно произнесла Леся.
— В них всегда написано примерно одно и то же. Поверь, ничего интересного там нет.
— Ладно, — администратор со вздохом опустила руку, разжав пальцы, и беленькие в несколько раз сложенные бумажки приземлились чётко на дно ведра.
— Ты как обычно произвела фурор своим появлением, настоящий маленький ангелочек среди толпы развязных тёмных дьяволят.
— На это и было рассчитано. А у тебя разве нет желания поприсутствовать на концерте и послушать, — тут пришлось для пущего эффекта сделать многозначительную паузу и волнительно, с придыханием произнести. — Её…
— Да тошнит уже от всех этих высокомерных особ. Чтоб глаза мои её не видели. Тоже мне. Мисс популярность, блин. То ей не нравится, это ей не подходит. С чего такая самовлюблённость?
— Может всё дело в известности? — предполагаю я, завершая последний штрих.
— Ты у нас тоже в этом клубе самая популярная звёздочка. Но при этом всегда остаёшься человеком, а не невыносимой зазнайкой. Мне вообще кажется, что половина посетителей возвращается, только чтобы на тебя посмотреть. Как раз они, — Леся указала подбородком на сетчатую корзину для мусора, на дне которой сиротливо лежат переданные записки, — тому яркое доказательство.