Пара бокалов вина, вкусные салаты, восхитительное горячее, а потом я расслабился и сделал ошибку… и перешёл на коньячок. Меня понесло на эту злополучную опасную дорожку. Почти всё рассказал о своём даре и о своём небольшом бизнесе. Закончил около двенадцати часов историей, как я познакомился с Валентиной Ивановной и был восхищен красотой её дочки. На следующий день я себя на чём свет ругал и материл, ну какой же дурак и словоблуд. Откуда это у меня? Вспугнул девушку этой, никому не нужной правдой на первом же свидании. Самобичевание продолжалось три дня, Антон уже не сдерживал свою злость на мои причитания, но потом раздался звонок, и из трубки раздался её бархатный голос:
— Серёжа, может, встретимся второй раз? — и всё изменилось.
Часть 5 Глава 10
Я летел по городу как метеор, пронзая строения, машины и людей. Поздний вечер, пасмурная погода, а мне всё нипочём. «Живые» на протяжении всей своей истории мечтают о левитации в воздухе, а я это делаю когда захочу, в любой момент и с разной скоростью. То парю как птица, то резко увеличиваю скорость и пронзаю эфир как истребитель, то просто зависну на любой высоте. Могу к любому залететь в квартиру через стену, от меня нет секретов и тайн, но, увы… это всё бессмысленно — ведь я привидение.
Так, сейчас меня тянет что-то в заброшенный трёхэтажный дом, видимо здание попало под снос. Окна без стёкол, темнота. Не смотря на свою фантомность, испытываю какой-то первобытный страх. Пролетаю через стены и вижу легкий мерцающий свет в сквозном коридоре. Штукатурка местами обвалилась, в полу провалы в нижние квартиры, полное обветшание. И вот я влетаю в помещение, там горят большие чёрные свечи по углам комнаты. Легкий ветерок шевелит огоньки огнив, было бы романтично, если бы не стоящие люди в чёрных плащах и в странных масках, изображающих разных животных. Посередине, на деревянном невысоком столе, возлежала обнажённая девушка, руки, ноги которой были крепко связаны веревкой. Глаза её в ужасе смотрели на стоящих над ней людей, но из-за кляпа во рту удавалось лишь стонать и мычать.
— Мы к Тебе призываем, О, Повелитель Темноты, и просим силы Твоей! Скоро настанет час Апокалипсиса и четыре всадника возглавят победоносное шествие против Сил Света… — это однозначно был голос подростка, чуть ломающийся и дрожащий, с лицом козла. Что за бред тут происходит, я захотел поднять в воздух предметы и напугать эту шпану, но сил не хватило, лишь чуть-чуть удалось поколебать язычёк пламени свеч да холодом поёжить их плечи. Конечно же, ведь моя картина далеко, а только рядом с ней я обладал материальной силой, видимо, этот странный экстрасенс был прав, говоря про мою сакральную связь с подарком жены. — …Эту девушку выбрал наш тёмный пастор в качестве Твоей невесты…
— Уммммм… — стоящие посмотрели на стонущую девушку, в углах глаз которой стояли слёзы, она жалостливо смотрела на своих мучителей.
— Да что же вы делаете, человече? — беззвучно кричал я, подлетая к лицам людей, спрятавшихся за масками. В некоторых взглядах я видел смущение и страх. — Остановитесь!
— Настало время, Наш Повелитель, и Ты должен принять избранную в своё лоно! А мы твои дети, на правах избранных, клянёмся отдать свои души, для укрепления твоей силы, в тот момент, когда Ты призовёшь нас. Да будет так! — вскричал подросток и вытащил большой медный крест. Перевернув его верх ногами, мальчишка приподнял маску и плюнул в середину артефакта, после чего отдал следующему, в маске поросёнка. Крест пошёл по кругу, впитывая в себя подростковые плевки. И наконец, его кинули рядом с лежащей девушкой. В довершение осквернения, сатанисты не поленились, и каждый подошёл к кресту, чтобы испражниться на него, кто, стоя, а кто и приседая.
— Глупцы… какие же вы глупцы… — кружились во мне мысли, я не верил в происходящее. Как в нашем провинциальном городе могло такое происходить?
Но на этом сегодняшний ужас не закончился. Парень, в маске козла вытащил острый кинжал и подошёл к девушке. Та, истерично стала извиваться, пытаясь связанными ногами пнуть подошедшего.
— Придержите её братья и сёстры, она не ведает, что творит. Как же ей повезло, что она Избранная… — несколько человек в плащах, подскочили к жертве и сковали её движения. — Сатана, прими её в свои объятия!
И сталь с хрустом вошла в грудь бедной девушки, пронзая её насквозь, до деревянной поверхности стола. Алая кровь вместе с пульсом сердцебиения стала растекаться волнами по обнажённому телу. После содеянного убийства, держащие жертву, в страхе, отбежали вглубь комнаты. И лишь человек с мордой козла, продолжал вжимать орудие в дерево, и, несмотря на предсмертные судороги умирающей, смотреть в утихающие глаза.
— Ты отдала своё тело Ему, как же я тебе завидую! — прошептал маньяк и снял с себя маску. И, правда, это был подросток лет пятнадцати, не больше. Взгляд его был замутнён, ноздри как у зверя, впитывали запах свежей, льющейся крови. Черпанув ладонью тёплую жидкость, он преподнес её к губам и отхлебнул. Другие его соучастники тоже сняли маски. Это все были подростки, почти дети и у всех, в глазах, я читал страх от содеянного, кроме самого убийцы. Тот стоял и упивался своей мнимой силой с кровавыми потёками у уголков рта.
Меня переполняли чувства негодования и отвращения к этим малолеткам, как можно столь хладнокровно умертвить себе подобного, откуда в них выросло это человеконенавистничество? Я пообещал, что буду следовать по пятам за этим… в маске козла, и всё узнаю про него. Как его зовут, где он живёт, чем дышит… Такие звери должны быть в клетке!
* * * *
Я, вздрогнув, проснулся и почувствовал чей-то пристальный взгляд.
— Ой! — в испуге выдохнул и глянул на край кровати. Там, сидела обнажённая Анна и пристально смотрела на меня. Моя холостяцкая спальня не привыкла видеть чужого человека, что уж говорить обо мне. Тем более со столь прекрасным телом, я улыбнулся: — Доброе утро, солнышко!
— Привет, Серёжа! Ты как?
— Всё нормально, — соврал я, перед глазами лежала девушка с кинжалом в области сердца. И этот её обречённый взгляд, пронзающий душу.
— Просто ты меня напугал, ты стонал и ругался во сне, что тебе приснилось, милый? — в её голосе звучали нежность и сочувствие, я уже и не помню, когда ко мне так обращались, разве что матушка, когда ещё была жива.
— Это был не сон, — с этого момента, я решил Анне говорить только правду и доверять ей, — я видел ужасное убийство, которое совершили дети сегодня ночью в нашем городе.
— Бедненький. — Анна пододвинулась ко мне и обняла. Я чувствовал её тепло и нежный запах волос. Сколько же я терял всё это время, живя в одиночестве. — Как же ты это всё выдерживаешь?
— Спасибо, родная! — я, с трудом сдерживая подступивший всхлип, отодвинул Анну и приподнялся с матраса, — мне надо кое-что сделать, ты только не уходи, я сейчас вернусь!
* * * *
Я стоял у картины с лошадью в зале и держал планшет с лежащей ручкой на поверхности.
— Василь, друг мой… ты меня слышишь? Мне нужен адрес и имя этого «козла»… помоги… брат! — я почувствовал пронзающий холод, он был тут. Ручка сначала задрожала, а потом поднялась в воздухе. После чего, уверенно, фантом стал писать и напоследок даже поставил в негодовании восклицательный знак!
А к вечеру команда Дмитрия Ивановича задержала всю горе-команду ревущих малолетних сатанистов во главе с их кровавым и сопливым главарём.
Часть 6 Глава 1
Я сидел на диване под картиной «Лошадь в степи» и «кипел», только что Василь срубил две шашки и прошёл в «дамки».
— Да как так-то? — задал чисто риторический вопрос пустоте, ответа я не ожидал. Но карандаш поднялся в воздухе и, подлетев к планшету, накарябал на бумажном листке обидное «ЛОПУХ». — Вот только на личности не переходи, всё, сдаюсь. Три — два, ты выиграл. Лети Икар, где-то мои подкрадываются.
Лампа на потолке прощально моргнула, и ветерок вылетел в открытое окно.
— Вот и давай, а то умные все такие, я смотрю… — ворчал я, направляясь на кухню. Пора было ставить борщ на плиту, оставалось пару минут до прибытия моих любимых. Периодически мы с Василем, ближе к вечеру играли в шашки, пробовали в шахматы, но мне не понравилось, ни разу не удалось выиграть. А вот в шашки, другое дело, тут очень даже часто получалось натянуть фантом на кукан. Он несколько раз в сердцах сжигал лампы в люстре, короче тот ещё псих, а я только хохотал. Пока грелся суп, нарезал хлеб, накромсал лёгкий салат из помидоров и огурцов, и хряпнул рюмашку армянского коньяка, закусив его нарезанным лимоном. И когда в дверях заскрипел вставляемый ключ, я уже довольный и благостный стоял в коридоре и ждал.
— Папа!!! — заорал сынок, врываясь как ураган в мои объятия. Я обнял его и поднял, целуя в мокрый лоб. — Мы севодя лисовали звеёй и делевья, есё иглали в висибалы и я Юйьке мяцом попай в яйцо…
— И как Юрка? Бубенцы отошли? — глупо заулыбался я, представив эту картину.
— Юля, и по лицу… пошляк… привет, родной! — Анна поцеловала в щёку и стала снимать туфли.
— Бубейцы? Какие бубейцы? А сто это такое? Папа, а ты знаесь сто акуя это не судовисе, а лыба?
— Да что ты говоришь! А почему же тогда акула кушает непослушных детей? — улыбнулся я, стягивая с сына ботинки.
— Ооо, нисево себе… — удивился Богдан и открыл рот от странной новости. Я стянул с него куртку.
— Ну что ты несёшь, Серёжа… потом сам будешь бороться с привитыми комплексами… Оох, какая я голодная, что там у нас? — Анна сняла пальто и одела тапки.
— Борщ… есть ещё макароны с котлетами…
— Хосу макайоны! — захныкал сынок, забыв про акул и плохих мальчиков.
— Сначала переоденься, потом руки помой… порядок знаешь! — мама была жёсткой, полной моей противоположностью. Я когда пытался включать «строго папу», вызывал лишь противоположный эффект. Богдан побежал в свою комнату.
— Как работа прошла? Устала? — пока сына не было, я крепко обнял жену, она прильнула головой к моему плечу.
— Есть немного, милый… сегодня Михалыч скинул «ежекварталку», два дня нам дал на разбор… А ты как? Сегодня тоже? — мы прошли в зал. Я сел на диван, пока жена переодевалась в «домашнее».
— Да, и сегодня ничего… наверно я сдулся… — уже почти полгода у меня не получалось «пережить смерть», что-то случилось со мной и мои способности куда-то пропали. Агентство «P&S» пока не прикрывал, а Антону выписывал лишь оклад. Увы, я знал, что денег платил ему мало из своего счёта и вполне парнишка мог уйти от меня. Со своими организационными талантами, Антон мог рассчитывать на более высокооплачиваемую работу и держать его я не был в праве. Спасибо ему, пока он не заикался об уходе.
— Не говори глупостей! Ты самый лучший, просто наверно так надо провидению… потерпи, родной! — Анна нагнулась надо мной, застёгивая на халате последнюю пуговицу, и поцеловала меня в губы. Я успел выхватить краем глаза её милые груди. — Если ты переживаешь о деньгах, то не надо. Нам вполне пока хватает денег, и вообще, я-то работаю, не забывай…
— Знаю, солнышко! Я вот думаю — настало наверно время прикрыть агентство и отпустить Антона… Аренда большая, Гарик каждый месяц увеличивает плату, да и всякие лишние расходы…
— Макалоны! Хоцу макалоны! — в зал вбежал Богдан с натянутой задом наперёд футболкой, прервав наш разговор.
— Оох, оболтус, иди сюда! — жена подтянула сына к себе, снимая с него футболку. — Сколько можно говорить… вот этикетка, надо чтобы она была на спине…
— Мама, а посему на люне никто не зивёт? Там зе долзны быть люнатане… — нда, вряд ли Богдан вслушался в поучительные слова Анны.
— На луне нет воздуха, там нечем дышать, всё, кушать! — с одеждой было «покончено», и мы отправились на кухню.
Уже после того как поужинали, посмотрели мультики и уложили спать сына, мы лежали в нашей спальне. Мне надо было озвучить свои мысли, слишком долго я думал об этом в последнее время.
— Анюта, мне надо кое-что сделать… даже не знаю, как об этом тебе сказать…
— Если ты все же решил закрыть агентство, то делай это. Я твоя жена и всегда буду на твоей стороне, но мне кажется — это не правильно…
— Да нет, я пока не об этом… Мне надо на неделю уехать к моему, очень близкому другу и поговорить… Возможно он мне поможет определиться, что делать дальше…
— Кто этот друг? Надеюсь, это не подружка там твоя? А то завёл уже, может, интрижку на стороне…
— Кроме шуток… ты же знаешь, что ты у меня единственная, ну и сына наш…
— Да ладно… что за друг такой? Я его знаю?
— Нет, я тебе не рассказывал про него… Очень давно я был на перекрёстке дорог… надеюсь, ты понимаешь, что это риторически про «перекрёсток»?
— Понимаю, родной, продолжай.
— Ну так вот… он меня в своё время вытащил, можно так сказать, с того света и показал мне правильный путь. И я надеюсь, он мне и сейчас поможет. Ну, так что? Отпустишь?
— Серёжа, если тебе это надо, то езжай! Кто хоть твой загадочный друг и как его зовут?
— Авелей и он священник…
Часть 6 Глава 2
Ну, насчет священника я приукрасил, точней не договорил. Лет восемь назад Авелея отлучили от церкви за его не вполне православные речи с прихожанами о Едином Боге. Митрополит, Челябинский и Златоустский, Корнилий узнав про это, подверг анафеме Авелея и лишил его сана. Тот, недолго думая, с пол силы, дал в глаз Корнилию и ушёл раскольником, в глушь уральской тайги. Зная горячий нрав Авелея, в миру — Андрея, я не очень удивился этому поступку, и на долгое время наши пути разошлись.
И вот настало время для нашей повторной встречи. От райцентра «Мирный» меня сопроводил местный лесник на своём «Уазе». Километров сорок мы проехали по кое-как видимой в траве, лесной дороге. И наконец, среди реликтовых сосен предстала деревянная изба, в которой и жил мой друг. Попрощавшись, лесник оставил меня у дома и, развернув машину, отправился в обратный путь. Я стоял и чувствовал дрожь в ногах. Столько лет прошло от нашей последней встречи, старался вспомнить его лицо, не получалось. Время подточило воспоминания, оставив только смутные очертания. А ещё я помнил, как он хватал за низ машины и приподнимал её из снега, сила и мощь была в его ручищах необыкновенная.
— Кто там? — из открытой двери вышел дед, и близоруко щурясь, стал всматриваться в меня, вытирая платком проступающую влагу из глаз.
— Сергей! — просто ответил я, в горле стоял ком. Боже, как он изменился. Мне сейчас тридцать семь, он был всего-то лет на пятнадцать старше меня, и ему, значит, около пятидесяти двух. Но сейчас, передо мной стоял иссохший старик с полностью седыми волосами и сеткой морщин на лице, а ещё эта белёсая борода, которая старила его ещё больше.
— Серёжа?! — он сделал пару шагов навстречу, — Боже мой… это ты?
— Да, Андрей… это я! — положив дорожную сумку на траву, я подошёл к Авелею и обнял его. — Что с тобой произошло? Ты на себя не похож…
— Ээх, Серёжа… грехи иссушили… Да что говорю-то… Проходи в дом, иван-чай попьём с собственным мёдом. А ты возмужал я смотрю… идём, не стой как истукан…
* ** *
— …и вот теперь у меня совершенно не получается «пережить смерть», уже полгода как ничего… что делать, Авелей?
— Понятно… — вздохнул Андрей и с хитрецой прищурил глаз, — ты вот лучше мне скажи как твоя семейная жизнь? Я слышал — женился?
— Да, — я с теплотой улыбнулся, представив Анну и сына, находящиеся в ста километрах от меня и гостившие в моё отсутствие у Валентины Ивановны, то бишь любимой тёщи. — У нас сыну пять лет как исполнилось.
— Молодец, Серёжа, вот и наладил ты свою жизнь… я горжусь тобой, — опять в уголках глаз у него проступили слёзы, которые он подтёр платком, — ты уж прости меня, старого… Но я от души рад за тебя! Помню, как ты пришёл в церковь, вот как вчера… Ты был потерянный и на грани… Эхх, Серёжа, как часто в последнее время я вспоминаю те дни… Кха, кха…
Авелея накрыл приступ кашля, и он не мог остановиться. Я испуганно встал со стула, не зная, что делать. Всё его тело содрогалась от этого дикого, похожего на глухой лай, кашля. Он скрючился на лавке, знаком показывая, чтобы я не подходил к нему. Я стоял и понимал, что у него какой-то опасный недуг с лёгкими. Эти грудные выхлопы в практике своей встречал не один раз, я их узнал в «пережитых смертях». Через минут пять приступ стих и к побледневшему лицу стала приливать кровушка, на щеках появился нездоровый румянец. Он приподнялся, оттирая свои губы тряпкой. Алые пятна на ткани я успел углядеть, и от этого мне стало не по себе.