— Мы почти на месте, — сказал Флориан, указывая вверх.
Широкий перевал шел между двумя пиками. Гордо вздымались высокие вершины, покрытые вечными снегами. На одной из них виднелись остатки древнего сооружения.
Мальчики добрались до перевала и очутились в широком проходе между вершинами.
Подъем занял еще несколько часов. Мальчики окончательно выбились из сил и остановились. Даниил несколько раз вскрикивал во сне.
Луис проснулся, ощущая, что болен и измучен, но все равно заставил себя подняться, с нетерпением ожидая спуска.
Он уже собирался переодеться для дневного перехода, но замер. Флориана и Даниила нигде не было. Снаряжение Флориана осталось там, где он сложил его накануне вечером. Верхняя одежда Даниила тоже валялась там, где он ее бросил, но рюкзак и трубки исчезли.
— Флориан! Даниил! — позвал Луис.
«Ил, ил, ил», — ответило эхо гор.
Атмосфера угнетала. Отвесные стены из красного камня обступили Луиса со всех сторон. На дне долины лежали гигантские камни, между которым пролегали едва заметные тропинки. Скорбно завывал ветер. Луис еще никогда не чувствовал себя таким одиноким.
Наверху раздался крик. Запахнув одежду и спотыкаясь, Луис бросился туда. Из-за разреженного воздуха он не мог бежать, а двигался рывками.
— Даниил! Стой! Остановись! — раздался крик Флориана.
Он очутился на гребне. Накануне они часто взбирались на них, и каждый раз казалось, что именно этот гребень последний и дальше начнется спуск. Всякий раз мальчиков ожидало разочарование. Однако сейчас он действительно оказался последним. Луис взобрался на него и посмотрел вниз, туда, где горы сменялись пустыней.
— Даниил! — кричал Флориан.
Его голос звучал приглушенно. Луис мгновенно заметил два силуэта в нескольких сотнях метров внизу на склоне, которые боролись возле громадного валуна. Фигурки мальчиков казались крошечными на фоне окружающих гор и обломков скал.
Он бежал, не выпуская их из виду.
Даниил потерял много сил за время пути, а Флориан был обожжен и истощен. Даниил пересилил и повалил противника, затем одной из своих трубок с размаха ударил Флориана по голове.
Луис побежал быстрее и добрался до них, задыхаясь.
— Останови его! — попросил Флориан, державшийся за окровавленное лицо. — У Даниила помрачение от горной болезни. Он собирается выпить ее!
На лице Луиса появилось выражение замешательства.
— Голодную воду! — заорал Флориан. — Быстрее!
Даниил несся вниз по склону к сверкающему озерку воды, которая, бурля, била из-под камня. Луис бежал следом, но не мог его догнать, испытывая ужас.
— Даниил! Даниил! Стой!
Коренастый мальчик глянул тусклым взглядом и продолжил спускаться к воде. Возле источника он бросил свой рюкзак и всю измазанную кровью Флориана трубку. Луис добежал до мальчишки, когда тот уже приблизился к озерку, схватил его за руку и оттащил.
— Не пей!
— Что? — переспросил Даниил.
В его облике проглядывала неуверенность, голос был невнятным, движения медленными.
— Я хочу пить, соленый. Отвали.
Даниил был сильнее и старше Луиса. Он ударил Луиса камнем по запястью, и тот с криком отдернул руку. Даниил потянулся к воде, но Луис схватил его за ногу и получил такой удар в лицо, что искры посыпались из глаз.
Даниил зачерпнул воду ладонями и с жадностью выпил. Он сделал три быстрых глотка, а потом остановился. Выплюнув ее, он поднял голову и посмотрел на Луиса, осознав весь ужас происходящего.
— Помоги! — закричал он, но было уже поздно.
— Даниил! — плакал Флориан, ковыляя по склону.
Луис увернулся от Даниила. Флориан издавал страдальческие крики. Луис схватил его, чтобы остановить друга, но Флориан с рычанием кинулся на Луиса, колотя и пиная его. Луис перехватил его руку и бросил мальчика лицом в пыль.
— Держись подальше от него. Не вздумай коснуться хотя бы капли!
— Флориа-а-а-ан… — Возглас перешел в мучительный хрип.
Рот Даниила широко раскрылся, и стал виден сморщенный и превратившийся в небольшой черный комочек язык.
Даниил сделал три шага. Его сухожилия уже иссохли, сделались жесткими, будто оружейные пружины. Он походил на негнущееся пугало, едва переставлявшее ноги. Губы еще шевелились, мальчик пытался дышать и говорить, но легкие скукожились, а иссохшие губы стучали друг о друга. На щеках образовались впадины, веки отделились от закатившихся в ужасе глаз. Пальцы выгнулись под неестественным углом, затрещали сломанные кости.
Обезвоженный труп Даниила хрустел, мягкие ткани сжимались и ломались. Тело дрогнуло, когда позвоночник изогнулся. Кожа почернела. В конце концов его глаза, долго остававшиеся влажными на высохшем лице, сморщились и исчезли. Горло сжалось до костей.
— Ты знаешь, что это, верно? Знаешь, что станет, если эта штука тебя коснется?
Флориан задохнулся и беспомощно плюнул на землю.
— В нашем клане говорят: это оружие. Оно живое, размножается, ползает в поисках людей и убивает их. Они считают, что это та самая вода, которая уничтожила океаны и создала пустоши. Я в курсе, что это. Теперь слезь с меня!
Луис выпустил Флориана и отступил. Старший мальчик встал, беспомощно глядя на груду обтянутых жесткой желтоватой кожей костей. Зубы Даниила обнажились и казались огромными из-за того, что ссохлись ткани.
Вода, кружась, ушла под камни перевала, оставив сухую поверхность.
Флориан присел на корточки, обхватив руками голову и рыдая. Через некоторое время рыдания прекратились. Все еще всхлипывая, он резко встал и подошел к ранцу и трубкам Даниила. Вернувшись к Луису, он гневно бросил вещи к его ногам.
— Похоже, мы нашли тебе пару крыльев, — сказал он злым голосом. — Ты идешь со мной, соленый, до конца.
Глава 5: Сангвинор
998. М41
Стоянка на низкой орбите Асфодекса
Система Криптус
Непрерывная стрельба из макропушек утихла, как только «Грозовой ястреб» Данте приблизился к «Клинку возмездия». Бортовая батарея тут же умолкла, чтобы пропустить корабли, уходящие с Асфодекса. «Сангвиновая тень» быстро подошла к огромному бортовому щиту, расположенному на полпути к корме, как раз туда, где находились ангарные палубы. Как только последние корабли пронзили поле, которое удерживало атмосферу десантных отсеков, бортовые орудия боевой баржи снова заработали, разрушая планету внизу.
«Сангвиновая тень» опустилась рядом со своими сестрами. Затвердевшие остатки жидкости чужаков забили механизм посадочных когтей, заставив их жалобно взвизгнуть, принимая на себя вес корабля. Кроваво-красный корпус испещряли царапины и кислотные ожоги. Местами через керамитовую броню проглядывала пласталь конструкций. Сервиторы-кузнецы бросились вперед, внутренний очищающий механизм подключился к их мультиразъемам, чтобы убрать с судна грязь ксеносов. Сервиторы двигались с несвойственной им стремительностью, побуждаемые, вероятно, неким сочувствием одной машины другой. Дух «Грозового ворона» больше не мог терпеть.
Штурмовая рампа упала так же резко, как если бы корабль приземлился в зоне боевых действий, и Данте вышел наружу.
Шталмейстеры ордена, одетые в красное, ожидали хозяев в задней части палубы. Те, чьи хозяева погибли, носили черные кресты на груди и амулеты из полированного базальта в виде черепа — на шее. Тела братьев Данте по оружию лежали на трехэтажных похоронных дрогах вдоль стены, готовые к отправке в апотекарион. Кровные рабы ордена были людьми стоического склада, в жизни такими же бесстрастными, как и их владыки, но они все беззвучно оплакивали павших Кровавых Ангелов.
Капеллан Ордамаил переходил от трупа к трупу, вознося хвалу умершим и благодарность за возвращение их геносемени, а также нараспев обращаясь к сервиторам, которые следовали за ним. Сангвинарные жрецы бегло осматривали тела, проверяя, не повреждены ли прогеноиды. Технодесантники из оружейного отделения снимали снаряжение, их кровные рабы благоговейно заворачивали его в багровую ткань.
Шталмейстер Данте ждал вместе с другими слугами. Хотя он не имел официального ранга среди своих, его товарищи всегда держались позади Арафео. Шталмейстер шагнул навстречу Данте, на его лице появилось торжественное выражение, во взгляде явно читался восторг, что хозяин выжил.
По меркам смертного, Арафео был стар. Судя по его походке, он испытывал постоянную боль. Данте никак не мог в это поверить. Казалось, прошли лишь месяцы, и юный слуга вдруг превратился в старика и вот-вот умрет. Арафео был шестьдесят седьмым по счету шталмейстером Данте. И, увы, не последним.
— Приятно, милорд, что вы благополучно возвратились на «Клинок возмездия», — произнес Арафео, держащий в дрожащей руке бокал вина.
Данте качнул головой. Арафео молча отставил вино.
Яростная личина Сангвиния, как обычно скрывавшая настоящее лицо Данте, обратила на мертвых Кровавых Ангелов глаза из багрового стекла.
— Слишком многие не вернулись. Это можно расценивать как победу Верховных лордов, но не мою — цена слишком высока. Удели мне внимание попозже, Арафео. Дневные труды еще не закончены. Я должен проследить за возвращением братьев с планеты.
Шталмейстер Данте удалился с поклоном. Прочие приветствовали своих господ, интересовались, что им нужно, предлагали подкрепить силы вином, протягивали приятно пахнущие полотенца, чтобы вытереть пот с лиц, освобожденных из-под шлемов после нескольких дней боевых действий. Лишившиеся господ замерли рядом со своими мертвыми лордами, словно безмолвная мрачная стража. Многие из них следующей ночью, вероятно, лишат себя жизни — настолько прочной была связь между кровным рабом-шталмейстером и его господином.
— Карлаен! — позвал Данте, и первый капитан прервал беседу со своими Архангелами.
Карлаен уже избавился от шлема, и слуга положил его на суспензорную платформу. В полукруглом обрамлении терминаторского доспеха испачканное лицо капитана казалось белым, словно оно выглядывало из пещеры. Голубые глаза блестели, мускулы лица были напряжены. Данте отчетливо увидел признаки жажды, этой главной страсти Сангвиния. Многие воины страдали от нее после столь тяжелой битвы. Вскоре Данте узнает, что кто-то не устоял и безрассудно принял смерть, а кто-то зашел еще дальше и поддался Черной Ярости.
— Сколько наших Архангелов потеряно?
— Семеро, — ответил Карлаен. — Братья Морфей, Кортизай, Местий, Браге, Зостан, Даниай и брат-сержант Салазар. У меня двенадцать раненых. Двенадцать доспехов терминаторов сильно повреждены, большинство воинов получили различные травмы. Хвала Сангвинию, все, кроме одного, возвращены с поля боя, но полное переформирование займет несколько недель, иного выхода я не вижу.
— Ответь точно, а не говори про несколько недель. Сейчас не время для того, чтобы быть неуверенным.
— К сожалению, не могу сказать, лорд командор. — Карлаен вздрогнул, доспех усилил это движение. Красная Жажда подавляла веселый нрав капитана, сделала его поведение натянутым. — Пока лорд Инкараил не заберет оружие в арсенал.
Данте внимательно рассматривал лицо своего наследника. Шесть первых капитанов пришли и ушли за его тысячелетнее правление. Двоих он потерял из-за Черной Ярости. К счастью, Карлаен не выказывал ее признаков. Жажда самого командора оставалась пока неявственной, разбуженная войной с тиранидами. Ярость Данте, впрочем, была заглушена полной апатией, ибо он вел много войн, и Жажда сопутствовала каждой. Гнев командора имел более человеческую природу — еще одна планета Империума утрачена, еще один небесный источник света угас.
— Милорд? — переспросил Карлаен, удивленный молчанием Данте.
— Дай мне полный отчет, как только сможешь. Иди отдохни. Мы соберемся, как только Рафаил и Фаэтон присоединятся к флоту.
Карлаен благодарно склонил голову.
— Хорошо наконец-то снять этот боевой доспех, командор. — Он помедлил. — Вы должны уделить время себе, милорд. Борьба выдалась тяжелой.
— Я скоро отдохну, — ответил Данте. — Хочу увидеть остальных и оценить наши потери.
— Милорд… — произнес Карлаен.
Данте чувствовал, что капитан хочет сказать что-то важное, но предпочитает не беспокоить командира, чтобы излить свое горе.
В окружении телохранителей Данте подошел к стыковочному шлюзу на корме. Шлюз был двусторонним и позволял кораблям садиться и взлетать, не меняя направления.
На огромном пространстве кипела бурная деятельность. Техножрецы арсенала ходили среди разбитых кораблей, раздавая указания кровным рабам и сервиторам, которые тянули цепи, прикрепленные к блокам кранов. За счет одной лишь мускульной силы они поднимали «Грозовых воронов» и «Грозовые когти» на повозки и занимались их перемещением. Повозки двигались по рельсам таким образом, чтобы облегчить отправку корабля в отсек обслуживания на палубе по правому борту. Ангар тянулся вдоль всего «Клинка возмездия», от кормы через среднюю часть судна над широкой посадочной палубой в районе подфюзеляжного обтекателя корабля. Ангар защищали выступающие по бокам корабля щиты, а его расположение позволяло легко перемещать летательные аппараты между ним и посадочной палубой при помощи огромных платформ-подъемников. Служебные отсеки соединяли левый и правый борта ангарной палубы, позволяя ремонтным бригадам легко перемещаться туда-сюда, а воздушные шлюзы могли быстро изолировать одну сторону корабля от другой.
Вонь масла, прометия и выхлопных газов обдала командора. Резкий пороховой запах жесткого вакуума исходил от вернувшихся кораблей. В основе всего имелся привкус крови. Данте улавливал его в первую очередь, хотя он был лишь частью букета ангарной палубы. С каждым Кровавым Ангелом происходило то же самое. Возник неизменный пищевой позыв, и лорд-командор подавил его. Он запер жажду внутри благородной души, словно в клетке. Контроль был полным, но все равно жажда мучила, словно застрявшая заноза.
Запах крови сделался сильнее, когда Данте прошел мимо группы солдат Астра Милитарум, которые молча сидели бок о бок. Их было несколько сотен, всех рангов и полков, происходивших с полудюжины планет. Одинаково измученные, они образовали содружество выживших. Увидев, кто приближается, они приободрились, сделали знак аквилы и, попав в поле зрения командора, попросили благословения.
Данте старался не смотреть на их раны, сглотнул слюну и заговорил:
— Успокойтесь и отдохните. Вы сегодня сражались и одержали великую победу. Подобных вам героев будут восхвалять во все времена. За ваши усилия мой орден обязан вам долгом крови.
Люди выразили благодарность. Страх исчез с их лиц. Они сели прямее. Один офицер встал, другой, потом остальные все как один. Раненые просили поставить их на ноги. Поднявшись, люди поприветствовали Данте каждый на свой манер, объединившись в этом поклонении живому божеству.
— Хвала и слава лорду-командору Данте! Спаситель Асфодекса! Святой ангел! — крикнул один.
— Слава! Слава! Слава! — ответили остальные, их энергичные крики звучали незначительными нотами в оглушительной симфонии палубы.
Данте был скромен. Он не любил, когда его почитали, а также делали живой легендой, но он понимал, что это неизбежно, и стоял, выпрямившись, пока люди скандировали его имя.
— Теперь тихо. Умолкните, — сказал он и коснулся плеча кровного раба, отмеченного «прим хеликс», эмблемой апотекариона.
— Где Дрост? Я его не вижу.
— В апотекарионе, милорд, — ответил раб, а потом отвел взгляд от золотой маски Сангвиния и продолжил перевязывать рану пациента. — Он под присмотром сангвинарных жрецов.
— Насколько серьезны его раны?
— Он полностью поправится, милорд. Снова сможет сражаться.
— Добрая весть. Генерал — человек редкого склада, такие необходимы в наши времена. Эти люди… — продолжил Данте. — Проследи, чтобы после того, как им будет оказана необходимая медицинская помощь, их достойно разместили и накормили. Они не должны оставаться здесь, сидеть и размышлять о своих утратах. Их следует считать героями. Это приказ. Проследи за его исполнением.