Глава 1
У всех нормальных людей судьба как судьба, а моя вечно какие-то финты выбрасывает. Не верите? Судите сами.
Жила-была девушка по имени Лиза. Это финт первый. Скажете, что нормальное имя? Да, Елизавета – нормальное, а Лиза – подлиза? То-то же. А мне с таким именем три года в детсаде и всю школу оттрубить пришлось. А если к этому еще и фамилию Лаптева прибавить, то тут вообще целое море возможностей открывается. Причем, море - в прямом смысле этого слова.
Финт второй – внешность. Родители и дедки с бабками часто повторяют – перерастет, поменяется. А я вот не переросла и не поменялась. Темные редкие волосы всегда были тусклыми. Глаза маленькие, невзрачно-серые, к тому же глубоко посаженные, с вечными синяками под ними и редкими ресницами. Бледные узкие губы, а на подбородке - дурацкая ямочка. Нос – картошкой. Мало? А как насчет родинки на самом кончике носа? Нравится? Мне – нет. В зеркало на себя противно смотреть, особенно, когда вижу второй подбородок. А уж что за урод на фотографиях получается, я вообще молчу.
Финт третий – тело. Я, как вы уже поняли, толстая. Нет, я жирная. Сто тридцать пять кг живого веса. Знаю, что сама виновата, но что я могу сделать, когда депрессия по поводу моей внешности всегда выливается в голод. Вот бывало, заскочу в магазин, возьму десяток пирожных, и, хоть ненадолго, но мне хорошо становится. А тут еще и бюст не растет. Другие девчонки – воблы сушеные, но имеют второй, третий, а то и четвертый размер, а я? Мне даже бюстгальтер можно не покупать, все равно цеплять не на что. И вообще, с одеждой всегда проблемы возникают, попробуй на мою фигуру что-то приличное купить. Ага, днем с огнем не сыщешь. Хожу в вечных мешковатых шмотках, чтобы жиры сильно в глаза не бросались. Получается этакий кубик на ножках.
Несколько раз меня пытались подбить на всякие диеты, спорт и аутотренинг, но я неизменно отвечала, чтобы отцепились. «Пока толстый сохнет, худой – сдохнет!» - стало моим девизом по жизни.
Финт четвертый – мужчины. Тут вообще отдельный разговор. Если записать все мои обиды на «сильный пол», это ж четырехтомник вроде «Войны и мира» получится. Мальчишки меня с детсада дразнили и обижали, а я их за это била. И во дворе, и в школе, везде было одно и то же. А в десятом классе я вообще готова была убить трех придурков. Они, видите ли, поспорили: кто из них меня в постель сможет затянуть. Я поначалу приняла их ухаживания за чистую монету, даже на диету села, краситься начала. А потом подслушала, как один из них жаловался, что у него на меня не стоит. Можете себе такое представить? Я тогда наревелась до икоты, в школу всю неделю не ходила. А когда пришла и один из этих гадов сунулся ко мне, он получил от меня такую оплеуху, что отлетел шагов на пять, не меньше. В общем, могу сказать вполне авторитетно: все мужики – козлы! С тех пор я на все комплименты и попытки подмазаться отвечаю словом, но так, чтобы несколько дней утереться не мог. А если кто-то руки тянул, то меткий удар коленом был хорошим аргументом против панибратства.
И, наконец, финт пятый – смерть. Да, да, я умерла. Причем, из-за чьей-то глупости, разгильдяйства и, конечно же, своей вечной невезучести.
Шла я, значит, поздним зимним вечером из библиотеки, я там работаю, если кому интересно, вернее работала. Шла я поздно вечером, темно уже было, и, главное, до подъезда уже дошла и дверь открыла, как бац! Одна единственная сосулька, и меня нет. Глупо, несправедливо и ужасно обидно. Зато теперь я точно знаю, что все рассказы о душах, бесцельно таскающихся по миру – правда. То ли грешила я много, то ли еще что, но ни в какой рай или ад я не попала. Сижу вот на кладбище, возле своей могилы, и так мне себя жалко, что слов нет. Поплакала бы, да нечем.
- Ой, девушка, я Вас прошу, зачем такие страсти? Ща Яков Соломонович усё заделает в лучшем виде.
Странную речь с одесским говором я поначалу даже не приняла на свой счет, так привыкла за месяцы одиночества, что меня никто не видит и не слышит. Но тут моего плеча коснулась чья-то рука, и я завизжала от неожиданности.
- Ша, дамочка, зачем такие звуки? Вы ж совсем оглушили старого еврея.
За моей спиной стоял полупрозрачный призрак с пенсне в левом глазу и большой папкой в руках.
- Вы кто?
- Я? Я - распределяющий души. Поскольку Вы, дамочка, в нашем реестре не числитесь как умершая, мы Вас немножко потеряли.
- Немножко потеряли? Вы что, издеваетесь?
- Ни Боже мой, ну что Вы, - замахал руками призрак, - наоборот, сейчас я Вам буду компенсацию делать. Поскольку смерть Ваша была не запланирована, мы готовы подарить Вам еще один шанс на жизнь. А поскольку Вам причитается моральная компенсация за три месяца скитаний, Вы можете сами выбрать мир и тело, в которое сможете вселиться.
Самой выбрать мир и тело – это же роскошный подарок. Так, главное сообразить, чего я хочу.
- Хочу красивое тело, чтобы не такое, как у всех, а самое-самое. Так. Хочу, чтобы мужики–«козлы» сами за мной бегали. И имя хочу красивое, никаких Лиз-подлиз чтобы и близко не было. Вот.
- О-о, это мы быстренько.
Призрак захлопнул папку, а потом улыбнулся мне, сверкая стекляшкой в глазу.
- Поехали! – он хлопнул в ладоши, и я почувствовала, как меня куда-то затягивает. От мелькания всевозможных цветов и бликов у меня просто закружилась голова. А когда я, наконец, пришла в себя, то оказалось, что я стою на четвереньках на берегу озера и смотрю на свое отражение в воде.
Первое связное предложение, которое вырвалось у меня в результате всех этих разглядываний, было:
- Ну, козел старый, попадешься ты мне еще раз, я тебе твое пенсне засуну туда, откуда ты его долго доставать будешь!
Очередной финт судьбы оказался круче всех остальных вместе взятых. Начнем с того, что я перестала быть человеком. На меня из воды смотрела милая, даже смазливая, мордашка молодого существа, с ушками на макушке. Дальнейший осмотр продолжил повергать меня в шок. Кроме ушек мне от кошачьих «родственников» достались зеленые глаза с вертикальными зрачками, хвост, когти и зубы, а также шерсть. Шерстка была мягкая, на голове длинная, а в остальных местах короткая. Остальные места – это хвост, тыльные стороны ладоней, на спине вдоль позвоночника – V-образный воротник на ключицах, сбегающий на грудь, и еще небольшой островок внизу живота. А еще там, в той нижней шерсти, было нечто, заставившее меня потерять дар речи. Там была мальчиковая... или мальчиковый… В общем, теперь я - мальчик!!!
Около часа мне понадобилось, чтобы успокоиться. Все деревья на берегу озера в результате моей нервной вспышки были исцарапаны. Зато мне полегчало настолько, что я смогла, вернее смог, обратить внимание еще на одну деталь – окрас. Нежный такой, розово-оранжевый, нет, скорее абрикосовый, да, именно абрикосовый цвет был у моей шкурки. И, кстати, я вспомнила, вернее, вспомнил, как в одной легенькой фентезюхе назывался такой зверь, - нек! Я – НЕК!
- А что, не так уж плохо, - констатировала я, потратив еще час на изучение своей внешности, - по крайней мере, теперь я могу сам за девками бегать. Такому красавчику никто не откажет. Киски, я иду к вам!
Идти, правда, предстояло босиком, но мои стопы имели более плотную кожу, чем у человека, так что поколоть босые ноги с непривычки мне не грозило.
Ой, как же я ошиблась в своих надеждах. В очередной раз, между прочим. Вечно мне не везет.
Побродив по лесу, где меня так некстати выкинула судьбинушка моя горькая, я набрел на дорогу. Выходить к людям я так и не решилась, потому как из одежды на мне был только мех. Немного подумав, я пошл… пошел вдоль дороги под прикрытием кустов, решив, что так оно надежнее будет, мало ли кого я встречу.
Пока шел, экспериментировал со своим телом. Вы себе не представляете, какое это наслаждение, когда твое тело юркое и легкое, когда можно бежать, прыгать или тихо красться, распугивая мелких пичужек, щебечущих в кустах. Еще я учился управлять когтями. Оказалось, что они у меня убираются и вытягиваются по желанию не только на руках, но и на ногах. Здорово! А еще у меня стали намного острее слух, зрение и обоняние. Эти приятные мелочи жизни отвлекли меня на несколько часов от основной проблемы: найти население и занять свою нишу в этом обществе. Интересно, каково это будет, стать членом стаи, или что тут у местных неков. А может они вообще тут как-то по-другому называются. На всякий случай я решил при встрече поменьше рот открывать и побольше слушать.
За несколько часов моего пути по дороге проехали трое. Первым номером у нас была повозка, похожая на крестьянскую, запряженная серым чешуйчатым зверем, типа динозавра, только небольшим. Зверь лениво протащил телегу мимо меня, а я так и не решился вылезти из кустов. Через пару часов навстречу прогрохотала большая повозка вроде кареты. В нее были впряжены два сине-зеленых ящера, которые быстро промчали карету мимо. И в первом, и во втором случае транспортным средством управляли существа, похожие на людей. Только вот рогов у человека не должно было быть. Я, конечно, помню, что все мужики–козлы, но не до такой же степени. А вот третий путник ехал верхом на здоровенном лосе. По крайней мере, мне этот зверь лося напомнил, да и всадник был не мелкий. Разглядеть его мне, к сожалению, не удалось, потому что он был укутан в черный плащ до самой макушки. А вот вылезать на дорогу и попадаться ему на глаза мне совсем не хотелось. Когда эта движущаяся гора проследовала мимо меня, я с
облегчением выдохнул и продолжил свой путь.
В дороге я был уже несколько часов. Смеркалось. Тяжелые сумерки все больше наползали на лес. Хорошо, что ночное зрение у меня тоже имелось. Вскоре совсем стемнело, надо было решать: искать место для ночлега или идти дальше. Можно было бы и пойти, я вроде как не устал пока, только вот в животе у меня урчало и стонало от голода. За весь путь я только два раза водички попил из найденных с помощью нюха родничков, а из съестного мне ничего не попадалось. Хоть бы ягодки какие или орешки. Я даже готов был съесть тех птичек, если бы их кто-нибудь зажарил. А, может, тут есть яйца?
Походил от дерева к дереву, но никаких гнезд не нашел. Вот же невезуха!
Пройдя еще немного вдоль дороги, я совсем отчаялся. Мой голодный животик булькнул согласно и умолк, смирившись с временными трудностями, когда... Ветер донес до меня вкуснейший запах чего-то съестного. Где-то рядом кто-то готовил еду!
Я погладил восторженно заурчавший живот и пообещал, что скоро мы покушаем. Убить готов за кусок хлеба. Вот честное слово!
Глава 2
Уже час лежал в кустах, слушая, какие рулады выводит мой бедненький голодненький животик, и смотрел на того самого здоровяка, которого недавно видел на дороге. По крайней мере, лось точно такой же, вон он пасется позади хозяина. Да и плащ, в который он до сих пор завернут по самые уши, один в один, как у того на дороге. Лица мужика не видно из-под капюшона, хотя, на кой мне его лицо? Я есть хочу.
В общем, я лежал, он что-то лопал из своего котелка, и я боялся, что он намерен был съесть все, не оставив себе ничего на завтрак. А это уже весьма прискорбно. Урчание в животе поддержало меня в этаких невеселых раздумьях, а он все жрал и жрал. У-у, жлобяра!
Наконец-то. Здоровяк отложил ложку, расстелил одеяло по другую сторону костра и, закутавшись в плащ еще сильнее, улегся, причем спиной ко мне. Ура! Осталось подождать совсем немного, он заснет, и я смогу покушать.
Я ждал. Рядом с котелком валялся мешок, смахивающий на рюкзак. Может, в нем тоже будет, чем поживиться? Хотите сказать, воровать нехорошо? А голодом морить меня, маленького и беззащитного, хорошо? То-то же.
Вроде заснул. Выждав еще чуток на всякий случай, я начал медленно двигаться в намеченном направлении. Цель – котелок. Прополз пару метров и замер, прислушиваясь. Тихо. Пополз дальше. Снова замер. Тут главное не спешить, и я не спешил, хотя в животе урчало все настойчивее. Последний метр. Все, я на месте!
Сунув нос в котелок, я разочарованно застонал. Пусто. Расстроено повел носом, принюхиваясь к аппетитному запаху бывшей еды, и вспоминаю про мешок. Он рядом, только руку протянуть. И я протянул. Быстро расправившись с завязками на горловине, я чуть ли не нырнул внутрь, столь привлекательный запах ударил мне в нос. Колбаска!
Рядом что-то треснуло, и я испуганно сглотнул слюну. Костер вдруг мигнул, словно от сильного порыва ветра, а в следующую секунду я взмыл в воздух, удерживаемый здоровенной рукой за шкирку.
- Что это у нас тут за воришка завелся?
Здоровяк в черном плаще вертел меня, как кутенка, разглядывая со всех сторон. Не знаю, на каком языке он говорил, но я прекрасно понимал его. Спасибо хоть на этом, Яков Соломонович, век Вас помнить буду!
- А что, неплохой зверек. Забавный.
Это я зверек? Ах ты ж, здоровяк тупоголовый!
Улучив момент, я со всех сил ударил его ногами в грудь. От неожиданности он отпустил меня и сделал шаг назад, чем я и воспользовался. Не знаю, как мне удалось вывернуться во время падения, но приземлился я на четвереньки, так что смог прямо с места стартовать в сторону деревьев. На бегу я выхватил колбасу из мешка, отбросив потом его в сторону.
К сожалению, здоровяк, ругаясь, несся следом, причем довольно быстро, так что около деревьев он меня почти настиг. Почти.
Добежав до первого же дерева, я сунул колбасу в рот и, с помощью когтей, взлетел почти до самого верха. Так я лег на ветку, вцепившись в нее когтями, и посмотрел вниз. Мама моя, я же высоты боюсь!
Здоровяк стоял внизу, уперев руки в бока и разглядывая меня. Капюшон упал с его головы, так что я теперь увидел, на кого нарвался. Светящиеся желтые глаза, белозубая клыкастая улыбка и ряд рогов, идущих по голове ото лба до макушки.
Вот черт, опять мне «повезло». Сидел на вершине дерева с колбасой в зубах, захлебываясь слюной, а поесть не мог, потому как боялся отпустить какую-нибудь руку, чтобы не навернуться вниз. Даже хвост обвился вокруг ветки, на всякий случай.
- Эй, зверек, спускайся.
Ага, щаз-з. Я крепче сжал зубы и закрыл глаза. Сразу вспомнилась басня Крылова «Ворона и лисица». Сглотнув слюну, я решил не «каркать», потому что второй раз мне колбаса может не достаться.
Ветер шелестел листвой, а я мужественно пытался успокоиться и уверить себя, что можно уже кушать, здесь меня никто не достанет. Живот со мной согласен и пробует голосовать «за покушать», но руки не поднимались, вернее, не отрывались от ветки. Я лежал, чувствуя как бешено бьется сердце. Слюна стекала вниз из не закрывающегося рта. Блин, очередной финт судьбы занес меня в довольно сложную ситуацию.
- Эй, ты там. Слазь, говорю, не трону.
Ага, поверила один раз, спасибо. К тому же, ему легко говорить, стоя внизу. Если бы я мог спуститься, я бы тут не сидел. Теперь я понимаю тех котов, что орут, сидя на деревьях. Сам бы орал, да колбасу жалко терять.
- Может тебя стряхнуть?
Я почувствовал, как дерево чуть дрогнуло подо мной. Мама! В ужасе я тихо завыл, вцепился когтями в ветку еще крепче и, приоткрыв глаза, глянул вниз.
Здоровяк занес руку и шарахнул по дереву кулаком. Оно снова дрогнуло, а я завыл сильнее и опять зажмурился.
И чего я влез на такое тонкое дерево? Рядом вон растет толстое, хорошее, его фиг свалишь, а я... Ну вот, опять стучит.
Он стучал, я вою и пускаю слюну, но украденная колбаса по-прежнему со мной. Не отдам! Вот посижу еще чуток, здоровяку надоест, он уйдет, и я буду кушать. Обязательно буду!
От близости еды и невозможности употребить ее по назначению, я захлюпал носом. Мне стало так себя жалко, что глаза помимо воли заслезились.
- Эй, ты чего? Я, правда, не трону. Слазь.
Все. Финиш. Я уже вполне натурально плакал. Слезы лились из глаз, сопли - из носа, слюни - изо рта. Зрелище наверняка потрясающее, к счастью, фотоаппаратов тут нет, так что моя гордость почти не пострадает.
В какой-то момент вдруг понял, что рядом со мной раздавались мерные хлопки, словно птица машет крыльями. А еще меня обдавало порывами ветра. Приоткрыв один глаз, чуть колбасу не выронил от увиденного. Здоровяк, мерно двигая большими черными крыльями, висел в воздухе прямо передо мной. Мало того, он ко мне еще и лапищи свои тянул когтистые. Все. Это конец. Горестно взвыв, я снова зажмурился.
- Ну, давай, маленький. Не бойся.
Э-э? Это он мне?