Допустим, Тетерин. Чем не объект для мести? Да одна его ужасная вонь чего стоит, а мерзкий характер вкупе с манерой истерически визжать, а дикое самомнение и дикие же комплексы!.. Сгоряча он мог сделать Ким какую-нибудь гадость, и теперь она таким образом пытается его проучить. Возможно? Да запросто!
Ох, как мне хотелось понять, что за штучка эта Ким, узнать, что у нее на уме, какие цели она преследует! И как пристегнуть к этому делу труп Рудакова в одежде моего бывшего мужа, исчезновение вышеупомянутого мужа, покинутую в спешке квартиру на Шелепихинской?
Насчет трупа версии могли быть разные, воображение тут же подкинуло мне несколько штук, одна другой краше.
Рудаков убил Архипова, переоделся в его одежду, а потом и сам пал чьей-то жертвой.
Рудакова и Архипова убила Ким.
Рудакова убили Ким и Архипов вместе.
Рудакова убил Тетерин. Возможно, сотрудник службы безопасности подозревал шефа в убийстве Ким, и тому пришлось пойти на кардинальные меры...
В общем, вариантов хоть отбавляй, зато фактов наблюдался явный недостаток. Последний пункт заинтересовал меня особенно: ведь Тетерин являлся связующим звеном между исчезновением Ким и убийством Рудакова. И вел он себя очень подозрительно: в милицию не обратился, трясется как осиновый лист, меня уговорил молчать... Кто знает, может быть, и дверь мне поджег.
И я решила плотнее заняться Тетериным – выяснить о нем все, что только возможно, вплоть до распорядка его дня и расцветки трусов! Рука сама собой потянулась к телефону, и я набрала номер Филиппова. В таком тонком деле мне может помочь лишь бывший муж... Несколько минут я пыталась дозвониться, но женский голос упрямо сообщал, что абонент недоступен. Вспомнив, что Филиппов укатил в командировку во Владивосток, я решила озадачить его этой просьбой сразу по возвращении.
* * *
Утро катилось по привычной колее: сборы в школу, торопливый завтрак, препирательства с Шуркой, который жаждал влезть в любимые джинсы для прогулок и отправиться на учебу в таком непотребном виде. Мы уже изрядно опаздывали, так что к машине не шли, а бежали. В последний раз классная руководительница сына сделала мне замечание за его хронические опоздания, так что пришлось поднажать.
Я привычно нажала кнопку брелока, снимая сигнализацию, но машина не отреагировала. Что за дела?! Неужели взломали? Понажимала еще несколько раз, призывая сигнализацию к порядку, – мертвая тишина в ответ.
– Мам, у нас тут что-то не так! – обеспокоенно крикнул Шурка, прыгая вокруг «ситроена» и заглядывая в окна.
– Что такое? Магнитолу свистнули?
– Нет вроде... Посмотри, сиденья чем-то залиты.
Дрожащими руками я дернула на себя дверцу – машина была незапертой. Передние сиденья были густо залиты густой темно-красной субстанцией, приборную панель и обивку дверей украшали яркие брызги. Выглядело это так, словно в «ситроене» резали поросенка.
Я отшатнулась назад, тяжело дыша, наткнулась на Шурку и инстинктивно прижала его к себе, желая защитить. Тот пискнул, дернул меня за рукав.
– Мам, меня сейчас вырвет.
Вместе мы отбежали на безопасное расстояние от машины и испуганно таращились друг на друга. Сердце у меня билось так, словно вот-вот выскочит из груди. Куда звонить-то? В милицию? В «Скорую помощь»? И что я скажу – что кого-то убили в моей собственной машине?
Я вытащила телефон и набрала номер отца.
– Папа, мне нужна твоя помощь! Забери Шурку на несколько дней. Да, это очень срочно! Прошу тебя, приезжай прямо сейчас, пожалуйста!
Мой голос сорвался на истерический визг, напугав отца до полусмерти. Он выпалил:
– Сейчас приеду, жди!
– Ты меня к бабушке с дедушкой отсылаешь? Почему? А как же школа? – дергал меня за рукав ребенок.
– В школу ты сегодня не пойдешь. Будешь сидеть с дедом и вести себя смирно. На улицу даже носа не высовывай, понял?
– А что случилось-то, мам?
– Понятия не имею! Так, стой тут, если что – кричи «пожар».
– Мам, ты спятила? Зачем кричать-то?
Спятишь тут, пожалуй, от такой жизни! Оставив приплясывающего от любопытства Шурку, я на полусогнутых направилась к машине. Была слабая надежда, что мы пали жертвой коллективной галлюцинации, а теперь кровь исчезнет... Но зря я надеялась. Все оставалось по-прежнему: испорченная сигнализация, жуткого вида салон, бурые потеки на полу. Мрак!
Я дергалась и накручивала себя, не зная, как поступить. Звонить в милицию? А что, если они решат упечь меня за решетку по подозрению в убийстве? Куда я сына дену? И потом, совесть у меня была нечиста: я укрыла от следствия кучу важных фактов, да еще и вступила в сговор с Тетериным... Что делать, что делать?! Ликвидировать следы чужого преступления и сделать вид, будто ничего не произошло?
Стоп! А не связано ли это как-то со вчерашним поджогом двери? Может, это очередная угроза – чтобы я не лезла в это дело?
Слишком уж круто для простой угрозы – буквально растерзать человека, чтобы повлиять на меня, а ведь тут, в машине, устроили натуральную бойню. Да в человеке столько крови, наверное, нет!
Эта мысль заставила меня призадуматься, и я снова открыла дверь. Инстинктивно я задерживала дыхание, так как терпеть не могла запаха крови, меня от него мутило вплоть до обморока. Но позвольте, в самом начале я ничего такого не почувствовала, а ведь запах должен шибать с ног!
Преодолевая отвращение, я вгляделась в лужицы бурой жидкости, впитавшейся в серебристый велюр, потом подозрительно принюхалась и уловила запахи, которые никак не вязались с запахом крови. Пахло помидорами. Ну если такое теперь течет в венах у человека, то я – королева английская!
Я обмакнула палец в лужицу, поднесла его к лицу и, зажмурившись, лизнула.
Это не кровь, это томатный соус!
Меня затопило чувство неимоверного облегчения и дикого восторга. Я снова лизнула палец – вкусно! – и повернулась к Шурке:
– Все в порядке, иди сюда!
Сын был бледен и смотрел на меня с опаской.
– Мам, ты что, вампир? Кровью питаешься?
– Сам ты вампир, Рыжий! – отмахнулась я. – Иди, отбой тревоги.
– Нет, не пойду. Ты из меня кровь выпьешь.
– Шурка, ты насмотрелся ужастиков. Это обыкновенный кетчуп.
Все еще недоверчиво на меня поглядывая, Шурка просеменил к машине и принюхался.
– Точно, кетчуп. Сколько спагетти можно было бы сделать, мам!
– Да, спагетти... И все-таки какое чмо сделало это с моей машиной?!
Непедагогично было так выражаться при ребенке, но меня вдруг затрясло от злости. Мои сиденья, мои безупречно чистые велюровые чехлы, нежно-серебристого цвета... Сволочи, уроды! Наверное, такую же бурю эмоций испытывает отец невинной девушки, которую изнасиловала банда тупых отморозков.
И тут затрезвонил телефон. Номер был не определен, и я с некоторой опаской ответила на звонок.
– Стасенька, это я, Денис, – сказали в трубке.
– Да что же это такое! – с досадой ответила я. – Нигде от тебя спасу нет. Мне что, на Северный полюс перебраться, чтобы ты перестал звонить?
– Но я ведь очень скучаю, – с надрывом в голосе простонал мой незадачливый поклонник.
– И что теперь? Мне повеситься? Или застрелиться? – ворчливо уточнила я. – Излей свою любовь на кого-нибудь другого, а меня оставь в покое!
Денис что-то забубнил, а я собралась уже отключиться, как вдруг меня осенило. Этот дурак работает инженером по контролю качества в автосервисе. Может, использовать его по назначению? Пусть хоть раз в жизни сделает что-то полезное!
– Слушай, – прервала я его нытье. – У меня проблема, думаю, ты сможешь помочь.
– Стасенька! – Голос в трубке захлебнулся от восторга. – Красавица моя! Ну конечно, я все для тебя сделаю, даже не сомневайся!
– У меня проблема с машиной. Испорчена сигнализация, и чехлы залиты кетчупом. В твоем сервисе возьмутся за такое? Учти, это срочно.
– Разумеется, для тебя – все, что угодно. Мы с тебя даже денег не возьмем...
Не возьмем денег – это значит, что Денис заплатит из собственного кармана. Мило, конечно, но для меня неприемлемо. Я не принимаю дорогие подарки от мужчин, даже от тех, с которыми сплю, а уж тем более от отвергнутых поклонников. Такая вот я старомодная дурочка. А может, чересчур независимая.
– Я заплачу, сколько потребуется, и это даже не обсуждается, – твердо заявила я.
– Там видно будет... Значит, так, сейчас я приеду и помогу тебе отогнать машину в сервис, и пока будут ее ремонтировать, мы пообедаем. Я сейчас закажу столик в одном симпатичном ресторане, тебе понравится, я уверен. А на вечер я придумаю что-нибудь особенное, интересное... Куда бы ты хотела пойти? Может быть, в театр?
– До свидания, Денис, – отчеканила я спокойно, между тем как в глазах уже темнело от ярости. – Я передумала.
И отключилась. Телефон снова взорвался бешеными трелями, и меня это доконало.
– Так, послушай, что я тебе скажу, урод! Если ты не перестанешь мне звонить, я иду в милицию и пишу заявление, понял? Ты мне уже поперек горла встал...
– Стася, но ты же сама попросила меня приехать! – запинаясь от неожиданности, произнес отец.
– Ой, папочка, извини, ради Бога, это я не тебе. Тут меня один тип достал до самых печенок...
– Я стою возле подъезда. Мне подняться?
– Нет, мы с Шуркой на улице, сейчас придем.
Отцовская машина была припаркована у самых дверей, а сам отец нервно курил, поглядывая по сторонам. Увидев нас, он выдохнул с облегчением.
– Живы и здоровы, это главное. Шурка, садись в машину. Стася, что у тебя приключилось?
– Да ничего страшного, пап, просто мне нужно тут кое с чем разобраться...
– Стася, не финти! – Отец повысил голос, и я на миг как будто снова превратилась в восьмиклассницу, которая принесла домой двойку по физике. – Как будто я тебя не знаю! Что-то случилось, я же вижу!
– Папа, честное слово, со мной все в порядке, – ответила я и не очень при этом покривила душой. Со мной-то все и правда было в порядке в отличие от Архипова...
– Ладно, Рыжая, не буду лезть тебе в душу. Мы поехали.
– Дед, а ты меня к себе на работу повезешь? – радостно спросил из машины Шурка.
Он обожал сидеть у моего отца на работе, в большом светлом кабинете, где можно вдоволь разглядывать разные чертежи, играть в карточные игры на компьютере и пить чай с печеньем. Женская часть офиса во время Шуркиных приездов чрезвычайно оживлялась, бегала к отцу в кабинет по поводу и без, сюсюкала и заигрывала с «милым рыженьким солнышком». Ребенок женское обожание принимал не без удовольствия, хотя и не любил, когда к нему лезли с поцелуями.
– Пап, а хотите, я к вечеру вам няню пришлю, чтобы она с Шуркой занималась?
– Не надо нам няню, мы и сами с усами, – ответил отец. – Ну все, дочь, мы поехали. Постарайся не влипнуть в историю.
Совет был мудрым, но несколько запоздалым: я уже влипла по самые уши! Проводив печальным взглядом уехавшую машину, я вернулась к своему поруганному «ситроенчику». Надо было что-то срочно решать с сервисом, но у меня от пережитых эмоций накрепко заклинило мозги. Действительно, где была моя голова, когда я просила помощи у Дениса? Да за пустяковую услугу он бы такой счет выставил, что я до пенсии была бы обречена отбиваться от назойливых приставаний. В театр он, видите ли, решил меня сводить! Тьфу!
И я позвонила Ромке. Единственный оставшийся мужчина, в котором я была уверена и который мог помочь. Услышав о моей проблеме, Ромуальд присвистнул и тут же согласился приехать. В трубке фоном бубнила женщина, кажется, секретарь, что-то говорила о совещании и документах... Я запоздало спохватилась: отвлекаю занятого человека от бизнеса, курица!
– Ром, ты, наверное, занят? Знаешь, я сама попробую управиться...
– Женщина, какое твое дело, занят я или нет? Сиди и жди меня, я скоро буду!
Он и правда приехал довольно скоро. Ужаснулся при виде испохабленного велюрового салона и покачал головой.
– Вот козлы-то! Кто это сделал?
– Понятия не имею, Ром, – ответила я с тоской.
– Ментов будешь вызывать?
– А что они могут сделать? Приедут, поприкалываются и уедут. А чтобы дело возбудили, мне придется за ними хвостом таскаться и ныть или упрашивать на коленях. Знаем, плавали.
– И правильно. Ну что, надо машину в сервис гнать... А для начала взять тряпочку и смыть с водительского кресла основную часть этой мерзости. Потом постелить полиэтилен, чтобы штаны не испачкать, – и вперед.
Я с сомнением посмотрела на свои руки, которые от волнения и нервов изрядно дрожали. Пожалуй, до сервиса я не доеду, врежусь в первый же попавшийся троллейбус или столб. Ромка перехватил мой взгляд и успокаивающе потрепал по плечу.
– Не переживай, Рыжая, я сам поведу. И вообще постой тут, не отсвечивай. А то бледная такая, как будто сейчас в обморок грохнешься.
Ромуальд по-хозяйски порылся в багажнике «ситроена», нашел тряпку и бутылку воды и, засучив рукава дорогущего пиджака, принялся за дело. Я смотрела на этого чудесного мужчину, и в моей душе блаженно пели ангелы.
– Ром, если бы я не была уже влюблена, то сейчас непременно в тебя бы влюбилась. С треском!
– Нет, Стаська, жена друга – это святое. Пусть даже бывшая жена. Как бы я потом Архипову в глаза смотрел?
При упоминании Архипова мы оба разом помрачнели и переглянулись.
– Нет новостей? – спросил Ромка печально.
Я лишь пожала плечами. Новости были, но не рассказывать же об этом Дьякову! Хотя... почему бы нет, толковый мужик, вдруг что подскажет?
А толковый мужик тем временем старательно счищал с сиденья ошметки томатного соуса.
– Ну и сволочи! Так машину изгваздать!
– Слушай, Ромуальдыч, а как они сигнализацию из строя вывели? Это ведь не так просто!
– Точно сказать не могу, но предполагаю, что приложили специальный шокер, таким угонщики пользуются. Потому сигнализация и сдохла. Ничего, в сервисе тебе все починят, правда, денег сдерут порядочно.
– Негодяи! – Меня передернуло.
– А ты, значит, не имеешь представления, кто это тебя так нежно любит? Кому-то дорожку перешла, что ли?
– Ну может, и перешла... – задумалась я.
Неужели это и правда Тетерин баловался? Поджога ему мало показалось, раз он такое представление устроил? Мол, помалкивай, подруга, как договаривались... Но ведь я не трепалась на каждом углу и в милицию идти не собиралась, так зачем, зачем ему это понадобилось?
Кровь ударила мне в голову. Недаром говорят, что рыжие – народ темпераментный и эмоциональный; сейчас я была так взвинчена, что попадись мне сейчас под руку Тетерин, убила бы на месте. Я схватила мобильник и вызвала из телефонной книги номер «Альфа-стайл». Нежный девичий голосок осведомился, чем может мне помочь.
– Соедините с Тетериным, и немедленно! – рявкнула я.
– Как вас представить?
– Подгорная Станислава.
– Одну секундочку, пожалуйста, – пропел голосок, и в трубке заиграли знакомые уже переливы.
– Слушаю вас, Станислава Дмитриевна, – сказал Тетерин спустя каких-то пару секунд. – Что-то случилось?
– Случилось! – прошипела я разъяренной кошкой. – И случится еще кое-что, если вы не бросите свои штучки. Смертоубийство произойдет! Я приеду и лично ручки-ножки вам повыдергиваю!
– Зачем? – растерялся Игорь Витольдович.
– За шкафом!
Ярость била во мне гейзером, и в этот момент я себя почти не контролировала. Ромка с ужасом таращился на меня, замерев с тряпкой в руке. Соседям тут было на что посмотреть! Я сбавила громкость и отошла с трубкой в сторонку.
– Мы с вами обо всем договорились, как цивилизованные люди, и я согласилась с вашими доводами. Следователю ничего не сообщала, от близких людей скрываю все как дура! Так что поджигать дверь и вскрывать машину было незачем!
– М-машину? – От волнения Тетерин начал слегка заикаться. – Д-дверь? Какую еще дверь? Я ничего не делал.
– Угу, дверь в мою квартиру самовоспламенилась, а машина исключительно по собственному желанию искупалась в томатном соусе! – ядовито заметила я.
– Ничего не понимаю! – по-бабьи взвизгнул Тетерин. – Выражайтесь яснее!
– Куда уж яснее! Вчера мне подожгли дверь, а сегодня испортили сигнализацию машины и залили сиденья чертовым кетчупом! Только не говорите, что первый раз об этом слышите!