В телефоне повисло озадаченное молчание, прерываемое лишь тяжелым сопением Тетерина.
– Но я и правда первый раз об этом слышу, – растерянно сказал он. – Вы думали – это я сделал?
– Ну не вы лично, а ваш громила Ступин, например!
– Станислава Дмитриевна, чем хотите могу поклясться, что я к этому вандализму не имею отношения!
– Поклянитесь жизнью и здоровьем Ким, – мрачно буркнула я.
– Клянусь! – с готовностью ответил Тетерин. – Клянусь жизнью и здоровьем Ким, что...
Вот и Волкодав так же клялся вчера, и я поверила. Пришлось поверить и сейчас. Тем более что сыграть недоумение и полнейшую растерянность Тетерину вряд ли было под силу: актер из него никудышный.
– Ладно, будем считать, что вы не виноваты. Извините за беспокойство.
– Рыжая, можно ехать, – сказал Ромка, поливая на руки из бутылки. – Да, а кто звонил-то? Почему ты так орала?
– Потому что дура, – ответила я печально. – Да еще и тугодумка к тому же.
– Что случилось?
– Ничего, Ром, не забивай себе голову. Поехали, что ли?
Оказалось, пока я рефлексировала и страдала, деятельный Ромка успел не только счистить соус и накинуть на водительское кресло полиэтиленовый чехол, но и вызвать такси, так что я ехала с полным комфортом. Ромуальд вел крошечный «ситроен», колени у него торчали на уровне ушей, словно у кузнечика – росту в Ромке было метр девяносто. После мощного «лексуса» управлять малолитражкой ему было несколько непривычно, и на обгоне я видела его страдальческую физиономию.
В сервисе меня чуть удар не хватил. Осмотрев машину, мастер заявил, что нужно покупать новую сигнализацию, ибо старая сдохла, не вынеся пытки шокером. Пока я оформляла бумаги, «ситроен» отогнали на мойку.
– Стаська, я, наверное, поеду, – сказал Роман, поглядывая на часы. – Ты теперь в надежных руках, а у меня, извини, на носу важное совещание...
– Спасибо тебе, Ром, за помощь, – с чувством сказала я. – Но как же ты без машины?
– Такси поймаю, а «лексус» водитель офисный заберет. Ну все, пока, я позвоню вечером, узнаю, как твои дела.
После химчистки салона выяснилась еще одна неприятная вещь: бурые пятна намертво въелись в серебристый велюр, и никакие средства их не брали. Пришлось, стиснув зубы, раскошеливаться на покупку новых чехлов. Тщательно спланированный бюджет летел ко всем чертям. Чтобы купить Шурке зимнюю куртку и давно обещанные понтовые ботинки, придется занимать у родителей! Ну что за черт!
Утопая в мягком диване и с тоской глядя на свою машинку через стекло, отделяющее клиентскую зону от служебной, я мысленно подсчитывала убытки, как материальные, так и моральные, а заодно в красках воображала, как разделаюсь с наглецом вандалом, попадись он на моем пути. Да, я его обязательно вычислю, и пусть не надеется, что это сойдет ему с рук!
Наверное, моя мрачная физиономия так бросалась в глаза персоналу, что одна добрая девушка решила мне помочь.
– Вы знаете, с вашей машиной будут еще довольно долго заниматься... Но у нас есть интернет-кафе, вы можете провести время там. А мы позвоним, когда все будет готово.
Идея была хорошей, и я не раздумывая отправилась в интернет-кафе.
Через три часа я забрала машину. Ремонт, сигнализация и новые чехлы влетели мне в копеечку, так что до конца месяца траты следовало сурово ограничить. Я с тоской пощупала опустевший кошелек и распрощалась с сотрудниками автосервиса.
– Заходите к нам еще! – сказали они хором, провожая меня.
– Если только сумею выгодно продать ребенка за границу, – подмигнула я им, – а то я пока на мели.
На этой радостной ноте я и уехала. По дороге мне не давала покоя идея, пришедшая в голову в интернет-кафе, и я позвонила Волкодаву. Он снял трубку почти сразу, как будто караулил у телефона. Бедолага, ждет звонка от ненаглядной Ким!
– Здравствуйте, Андрей! У меня к вам предложение. Не хотите ли прокатиться за город?
– Куда? – удивился он.
– На пикник, конечно. С купаниями в лунной дорожке! – сердито ответила я. Злость по поводу машины все еще не давала мне покоя.
– У вас все в порядке?
Молодец парень, правильно оценивает ситуацию.
– Не очень, – призналась я. – Но дело не в этом. Я хотела съездить к этой вашей даме, медсестре, которая выхаживала Ким. Сердце подсказывает, что она может нам рассказать что-нибудь важное и интересное.
– Вы все знаете, – произнес Волкодав бесстрастно, словно это не он выворачивал душу вчера в «Шоколаде».
– Так уж и все? Вы в этом уверены? Лично я – нет.
– Вы думаете, она могла что-то утаить от меня?
– Утаить? – засомневалась я. – Вряд ли. Просто ваша тетя Люба могла упустить из виду какую-то деталь, которая может быть очень важной. Не знаю, что именно, но я хочу услышать всю историю из первых уст, причем с подробностями. Меня интересует все.
– Зачем вам это нужно?
– Андрей, ну как вы не понимаете?! – воскликнула я раздраженно. – Все упирается в таинственное прошлое этой вашей Ким. Все ниточки ведут туда. Она вела себя странно, даже более чем странно, и пока жила с вами, и когда ушла к Тетерину... У нее что-то на душе, и я хочу понять что! От этого зависит, вернется ли Архипов, или мой сын останется сиротой. А так – плевать мне на все эти тайны мадридского двора с высокой колокольни!
Все это я выложила ему одним духом; он молча слушал.
– Хорошо, поедем завтра к ней, – сказал он после паузы в своей обычной манере – неохотно, словно выдавливая слова через силу.
– Завтра? Почему завтра? Давайте сегодня! Вы же ночью дежурите в своем казино? Ну да, в зале игровых автоматов, без разницы. Не будем тратить время, сейчас только три, мы вполне успеем обернуться до вечера.
– Давайте. Где встретимся?
– Я заеду за вами. Все, до встречи! – торопливо сказала я.
Дело сделано, охотничий азарт во мне вновь поднял голову. Я буду не я, если не вытяну из деревенской медсестры какие-нибудь интригующие подробности. Меня сейчас интересовало абсолютно все, любая мелочь могла принести пользу.
До дома Волкодава я доехала без особых приключений и сразу увидела своего нового друга. Фигура молотобойца бросалась в глаза уже издали, такого даже в толпе не потеряешь.
– Садитесь! – крикнула я, опустив стекло и махнув рукой.
Волкодав неуклюже сел, отчего «ситроен» жалобно застонал, а потом и вовсе заглох – наверное, в знак протеста против таких массивных пассажиров.
– Давай, родной, сейчас не до твоих капризов! – взмолилась я. – Тут дела посерьезнее...
Машинка послушно завелась, и мы поехали. По дороге Волкодав помалкивал, я тоже не подавала голоса – мне было о чем подумать. Но мысли были какие-то беспорядочные, вялые и глупые. И вообще я чувствовала, что устала от переживаний, от плохих новостей, от добывания информации по крупицам, устала делать вид перед сыном, что все в порядке... Когда, интересно, это закончится? А главное – как?
Езды до поселка было чуть меньше часа, дорога была свободна, меня никто не отвлекал, так что добрались мы быстро. По совершенно деревенским улочкам, плотно застроенным домами разной степени ветхости, вольготно бродили куры, гуси и прочая домашняя птица. Брехали собаки, мычали коровы. Наверное, и свиньи хрюкали, я лично не слышала. Мне пришлось пустить в ход все свое водительское мастерство, чтобы мой первый приезд в это чудесное место не омрачился смертью какой-нибудь невинной зверюшки под колесами машины. Волкодав четко и без лишних слов показывал дорогу. Искомый дом я увидела издалека: добротный, большой, ухоженный. Хозяйка стояла у крыльца и кормила собаку – добродушный увалень-барбос вылез из будки и радостно гремел цепью.
Я остановила машину, Волкодав открыл дверцу и вывалился наружу. И сам он, и «ситроен» вздохнули с облегчением.
– Тетя Люба! – крикнул Волкодав и приветственно помахал.
Женщина схватилась за сердце, резко повернулась и чуть не выронила из рук миску с собачьей едой. Барбос обиженно залаял.
– Это я, не узнали?
– Андрей! Здравствуй. Какими судьбами? К бабке своей приехал?
– Нет, к вам, тетя Люба. С вами тут девушка одна хотела поговорить...
– Какая еще девушка? – довольно агрессивно осведомилась хозяйка.
Я тоже вышла из машины и приблизилась к ним, стараясь мило улыбаться и делать приятное лицо, дабы произвести хорошее впечатление. Но женщина почему-то смотрела на меня так, словно я угрожала ей оружием.
– Здравствуйте, меня зовут Станислава. Мне очень нужно задать вам несколько вопросов. Это по поводу той девушки, которую вы нашли в лесу.
Ее лицо окаменело, в глазах вспыхнула настороженность.
– Это еще зачем? Кто вы такая?
– В двух словах и не расскажешь... Но если коротко – она исчезла, а вместе с ней исчез мой бывший муж. У нас сын, так что сами понимаете...
– А я-то тут при чем? – Она недоверчиво уставилась на меня. – Муж какой-то, первый раз слышу...
– Тетя Люба, вы бы и правда поговорили с ней, – вступился за меня Волкодав. – У нас много вопросов.
– Андрей, я вообще не понимаю, зачем ты приехал, да еще и чужого человека сюда привез! – сказала она в сердцах. – Вопросы какие-то выдумали... Я вам что, справочное бюро?
– Вы единственный человек, который знает хоть что-то о прошлом Ким, – сказала я, стараясь сдерживать эмоции. – Больше никто. И поверьте, это очень важно. Мой муж пропал из-за Ким, я уверена, и если он не отыщется в ближайшие дни, я напишу заявление в милицию. Можете поверить, тогда вашей любимице очень не поздоровится.
– Вы мне угрожаете? – В глазах деревенской медсестры полыхнуло пламя. А она не так уж проста!
– Вовсе нет, просто предупреждаю. Чтобы вы были в курсе событий, – улыбнулась я.
– Ладно. Спрашивайте. Только недолго, у меня уйма дел.
– Что, прямо здесь? Может быть, пригласите нас войти? Мы ехали к вам из самой Москвы...
– Можете вернуться обратно в свою Москву, я вас не приглашала.
– И даже стакана воды путникам не подадите? – уже вовсю резвилась я.
– Тетя Люба, не дурите, – веско произнес Волкодав. – Мы ничего плохого вам не сделаем.
– Еще бы она попробовала мне что-то плохое сделать! – вспыхнула тетка. – Тебя, Андрей, я всегда рада видеть, ты знаешь... А чужих девиц...
– Тетя Люба! – рявкнул Волкодав раздраженно, и та заткнулась.
Чем объяснялась такая немотивированная агрессия в мой адрес, я так и не поняла. Может быть, тетка души не чаяла в Ким, мечтала, что Андрей женится, а тут на тебе, какая-то рыжая вместе с ним приезжает... Но ведь Ким сама сбежала от Волкодава год назад! Нет, что-то тут не сходится.
Тетка провела нас в дом и молча указала мне на стул за круглым обеденным столом, застеленным клеенкой. В кухне было стерильно чисто, пахло чем-то очень приятным. Передо мной брякнули стакан холодной воды, как в насмешку. Но я благодарно кивнула и залпом осушила стакан, надеясь, что вредная хозяйка не сыпанула туда крысиной отравы. Пить и правда очень хотелось.
– Слушаю вас. – Тетя Люба скрестила на груди руки. Я решила не обращать внимания на ее закидоны и гнуть свою линию. Вдруг да поможет!
– Пожалуйста, расскажите, как вы нашли Ким.
– Я не знаю, что за дурацкое буржуйское имя – Ким. Мне она представилась как Ольга.
– Хорошо, – покладисто согласилась я. – Пусть будет Ольга.
– Как нашла? Очень просто, пошла ножками в лес, да и нашла. А вы мне лучше расскажите, зачем вы все это спрашиваете.
– Затем, что я ищу мужа. – По правде говоря, объяснять это в тридцать пятый раз мне уже осточертело.
– Слышала я уже про вашего мужа. Зачем вам знать про Ольгино прошлое? Она и мне-то ничего не рассказывала...
– Потому что знание того, что случилось с ней тогда, два года назад, поможет мне понять, что происходит с ней сейчас. Без этого я не сумею ее найти. А значит, не сумею найти отца моего ребенка, которому всего восемь и который может из-за вашего недоверия вырасти сиротой. Так что хотя бы его пожалейте!
Хозяйка замолчала и долгую минуту буравила меня взглядом, живо напомнившим глаза-рентгены моей Антонины.
– Не знаю, чем я могу вам помочь, – сказала она уже менее решительным тоном. – Ольгу я нашла в лесу, раненную. Она ничего о себе не рассказывала, о том подонке, который ее ударил, – тоже. Всего боялась, помалкивала, по углам пряталась. Потом выздоровела, и Андрей ее к себе забрал.
– А вы знаете, что было потом? Что она от Андрея сбежала к богатому бизнесмену?
– Знаю. – Ее взгляд потемнел. – Но кто я такая, чтобы судить человека?
– И все-таки. Неужели вам совсем-совсем ничего не известно? Хоть словом Ким... то есть Ольга должна была обмолвиться.
– Должна была, да расплатилась, – снова полезла в бутылку собеседница. – Я же говорю, она больше молчала и слушала, чем сама говорила.
И она унылым тоном, как двоечник, вызванный к доске, рассказала мне ту же историю, что вчера поведал Волкодав. Ничего нового я не узнала, бриллиант истины не сверкнул чистыми гранями в куче словесной шелухи. Железобетонная бывшая медсестра или в самом деле выложила мне все, что знала, или намеревалась и дальше хранить тайну. По зрелом размышлении я была склонна поверить в первый вариант. Ким была скрытной с обоими спутниками жизни, так зачем ей откровенничать с посторонней теткой? По-видимому, она хорошо усвоила пословицу о том, что молчание – золото. Или жизнь заставила усвоить.
Никакие мои жалкие попытки успехом так и не увенчались. Тетка упрямо стояла на своем, и я сочла за лучшее покинуть этот негостеприимный дом. На улице Волкодав закурил и, пряча глаза, извинился:
– Простите, я не знаю, что на нее нашло. Обычно она вполне нормальная дружелюбная тетка...
– Что вы, тут вашей вины нет. Поедем обратно?
– Вы поезжайте, а я зайду к своей бабке. Вернусь на электричке.
Я не стала его уговаривать. Пусть делает, как считает нужным. Мне хотелось поскорее уехать из негостеприимного поселка.
На трассе я дала себе волю. Включила на полную громкость радио, утопила в пол педаль газа и заорала:
– Черт возьми! Как же мне все надоело! Как же мне все надоели! Когда этот идиотизм закончится?!
Хорошо, что никто меня в этот момент не видел и не слышал. Я выплеснула бушевавшую во мне ярость, и стало чуть полегче. За окнами проплывали осенние леса и убранные поля, блеклое небо обещало пасмурную погоду, и на душе от привычных глазу подмосковных пейзажей становилось спокойнее. Когда я окончательно притихла, зазвонил телефон. Рано я радовалась. Наверняка звонят с какими-нибудь гадкими новостями...
– Алло.
– Стасенька, привет! – Голос мамы звучал возбужденно и нервно. – Где ты сейчас?
Я так ударила по тормозам, что чуть не слетела в кювет.
– Что-то с Шуркой?!
– Нет, что ты, с ним все в порядке! – испугалась мама.
– Уф... А что в таком случае у тебя с голосом?
– Стась, мы узнали, что с твоим другом произошло несчастье. Он в больнице...
– Алекс в больнице?! – завопила я не своим голосом.
– Какой Алекс? Ах нет, я не Казакова имею в виду, Бог с тобой! Я о Романе Дьякове. Нам стало известно, что он ранен. Его хотели убить.
В палату к Ромке я прорывалась с боем. К нему никого не пускали, тем более что время посещений истекло, поэтому пришлось увещевать, угрожать, раздавать взятки, строить глазки... Когда я вошла к нему, сердце мое дрогнуло.
Обычно веселый и жизнерадостный, сейчас он неподвижно лежал под одеялом, закрыв глаза. Лицо по цвету сравнялось с простынями, сухие губы кровоточили, под глазами залегли фиолетовые тени. Никогда еще я не видела этого человека в таком состоянии.
– Ром! – тихо позвала я, глотая слезы. – Ромуальдыч!..
Он слабо пошевелился, приоткрыл глаза и посмотрел на меня затуманенным взглядом.
– Рыжая?
От радости я готова была плясать и бегать по стенам: он в сознании, он меня видит и узнает! Я присела на краешек постели и осторожно взяла Ромку за руку – пальцы были ледяными.