Я также изменил нашу стойку при стрельбе. Изначально мы выхватывали пистолеты и целились, немного согнув ноги в коленях, поскольку это дает лучшую устойчивость. На тренировке я заметил Фиделю, что мы на этом теряем несколько драгоценных сантиметров, которые могли бы служить защитным экраном для него. Фидель признал справедливость моего замечания. С этого момента телохранители стали на тренировках учиться стрелять, стоя на прямых ногах.
Надо отметить, что Фидель является последней инстанцией во всем, что касается его преторианской гвардии, от подбора в нее сотрудников до выбора оружия. Ни министр внутренних дел, ни начальник личной охраны, ни начальник эскорта не могут проявлять инициативы без его одобрения. Во многих случаях начальник эскорта является всего-навсего передаточным элементом воли Команданте. Что же касается Далии, которая не раз пыталась сунуть свой нос во внутренние дела эскорта, Фидель никогда ей этого не позволял, и правильно делал!
После того как я стал первым телохранителем, было логично, чтобы я также сделался и старшим машины. Как следует из самого названия должности, хефе де карро (старший машины) занимает самое высокое иерархическое положение в автомобиле, в котором он находится. Именно он координирует со старшими других машин движение автомобильного кортежа.
Параллельно на него была возложена еще одна ответственность: физическая подготовка эскорта. Короче, именно я разрабатывал программу спортивных упражнений: минимум четыре часа пешей ходьбы, силовых упражнений и рукопашного боя в день, с восьми часов до полудня. Естественно, я стал и преподавателем стрельбы. Каждое утро мы отправлялись на стрельбище, чтобы поупражняться в стрельбе стоя, с колена или из положения лежа по неподвижным и двигающимся мишеням. Мы упражнялись в стрельбе из разного оружия: пистолетов, автоматов, пистолетов-пулеметов, оставаясь неподвижными, на ходу, даже на бегу.
Некоторые тренировки проходили в Сьюдаделе (Цитадели) – заброшенной деревне, стоящей неподалеку от города Мариель, между Панамериканской дорогой и морем, приблизительно в двадцати километрах от Гаваны. Используемая также и Тропас (Tropas) штурмовыми подразделениями кубинских вооруженных сил, Цитадель с ее пустыми зданиями, с тремя буквами КЗР (Комитет защиты революции) на некоторых, фальшивой клиникой и железнодорожной веткой напоминает киношную декорацию. Это идеальное место для отработки приемов боя в городских условиях, по отражению нападения на движущийся кортеж со стороны снайперов, засевших на крышах.
Для большей реалистичности сделали макет автомобиля в натуральную величину, поставили на рельсы и катали его в качестве движущейся мишени. В Цитадели имеется много мест для тренировок в стрельбе из автоматов, пистолетов-пулеметов, пулеметов, гранатометов, переносных ракетных установок на дистанцию до пятисот метров. Дороги, пересекающие поселок и идущие вдоль берега моря, позволяют также вести огонь из движущегося на большой скорости автомобиля. Одно из упражнений, введенных в программу подготовки моими стараниями, заключалось в том, чтобы выхватить пистолет, дослать патрон в патронник, произвести выстрел (и поразить цель), потом убрать оружие в кобуру и все это сделать менее чем за три секунды.
Лично я очень быстро превысил четырехчасовую норму ежедневных занятий и даже в отпуске бегал и стрелял целыми днями, чтобы всегда оставаться в наилучшей форме, подавать пример другим и упрочить свое положение в службе. Я добровольно жертвовал большинством своих свободных половинок дня и днями отпуска, чтобы работать по шесть дней в неделю, а то и больше.
В ожидании будущих поездок Фиделя Кастро за границу мне, в качестве ответственного за физическую подготовку, было поручено отбирать сотрудников для группы, достойных чести и привилегии сопровождать вождя в официальном визите, тогда как прочие, менее подготовленные, по моему мнению, должны были остаться на Кубе. Разумеется, это стало причиной для зависти и обид на меня.
С середины 1980-х годов к числу моих обязанностей прибавилась еще одна: я был выбран для работы «первопроходцем». Первопроходец – это тот, кто в случае подготовки зарубежного визита президента Кастро заранее выезжает вперед, чтобы убедиться в том, что к его приезду приняты все необходимые меры. Например, он должен определить ориентиры в столице, куда намечен визит, разработать наиболее безопасные маршруты передвижения, удостовериться, что кубинская делегация не будет ни в чем нуждаться и не подвергнется ни малейшему риску.
Именно я снимал дома или резервировал номера в гостиницах, проверяя безопасность входов и выходов из означенных зданий. Имея чемодан налички в руке, я, бывало, даже покупал дома, в частности в Африке, когда считал это наилучшим способом обеспечить безопасность Фиделя на ночь. Эту работу я выполнял не один. Авансада, то есть передовая группа, обычно состоит из шести офицеров: старшего медицинской группы, ответственного за питание, технического специалиста (ставящего или выявляющего микрофоны), меня самого и, наконец, начальника Главного управления охраны, в то время это был дивизионный генерал Умберто Франсис Прадо, под началом которого служили несколько тысяч человек.
Главным членом этой делегации, если не считать генерала Франсиса, был, разумеется, непосредственный представитель эскорта Фиделя, в данном случае ваш покорный слуга. Потому что – напомню – нет более важного дела, чем безопасность Верховного Команданте. Вместе с моим коллегой из технического отдела, я уделял особое внимание выявлению скрытых микрофонов. За время службы я выявил их два: один в оконной раме гостиничного номера Фиделя в Мадриде; другой – в подвесном потолке резиденции кубинского посла в Хараре, в Зимбабве. Последняя деталь: в странах, куда планируется визит Команданте, передовой группе, разумеется, оказывают полную поддержку сотрудники кубинской разведки, работающие в посольстве под дипломатическим прикрытием.
Надо полагать, что Фидель всегда был доволен моей работой, поскольку, встречая его у трапа самолета, я не раз слышал:
– A, Санчес! Ты здесь? Значит, все в порядке. Скажи мне, Санчес, какие у тебя предложения?
Тогда я делал ему доклад о сложившейся обстановке, о вопросах размещения, безопасности, о передвижениях. Иной раз я давал ему совет не входить в толпу в тот или иной момент официального визита, поскольку нашей разведке стало известно, что его лжесторонники намерены привлечь его к себе криками Viva Fidel! (Фидель особо чувствителен к подобного рода возгласам), но их подлинная цель – нанести ему оскорбление, когда он окажется рядом. По правилам, как только он сходил с трапа самолета, я докладывал ему свои предложения относительно его размещения. Но обычно он доверял мне решать это за него.
В «семье» эскорта моя карьера успешно шла вверх. В 1979-м я был лейтенантом, в 1983-м стал капитаном, в 1987-м майором и в 1991-м подполковником. И я уверен в одном: я всегда хорошо делал свою работу. В 1986 году дивизионный генерал Умберто Франсис Прадо, начальник Главного управления охраны и один из наиболее влиятельных кубинских руководителей, поручил мне изложить в письменной форме мое видение того, какой должна быть ближняя охрана главы государства. Моя записка так ему понравилась, что он, прочитав ее, попросил меня выступить с докладом перед штабом Главного управления охраны, то есть перед начальниками эскортов всех кубинских руководителей.
Фидель не раз награждал меня за службу медалями. Так, например, после нашего возвращения из Бразилии, куда в январе 1990 года Фидель летал на церемонию вступления в должность президента Фернанду Коллора ди Меллу, я был награжден за образцовое выполнение служебных обязанностей во время поездки в эту страну. В ноябре 1992 года я победил в национальных состязаниях по стрельбе из боевого пистолета с дистанции двадцать пять метров, установив абсолютный рекорд: 183 очка из 200. За это я был удостоен почетного звания «Лучший стрелок», которого до меня не получал ни один кубинский военнослужащий. Я был далек от мысли о том, что всего через два года меня бросят в тюрьму как самого обыкновенного уголовника. Но не будем забегать вперед…
* * *
Я уже рассказывал, что мои обязанности первого телохранителя продолжались и под водой, во время подводных охот у Кайо-Пьедра, где мне доводилось защищать Фиделя от мурен, акул и барракуд. Но самой главной моей обязанностью была обязанность, далекая от спорта и физических упражнений: ведение ежедневника. В тетрадку карманного формата (13 ? 18 сантиметров) в серой обложке я должен был заносить все, что делал Фидель в течение дня: время подъема, меню завтрака (и всех других трапез), время выезда во Дворец революции и время прибытия на место, маршрут следования президентского кортежа по Гаване, фамилии лиц, удостоенных приема у главы государства, продолжительность аудиенции, а также затронутые темы.
Звонил ли он хозяину Кремля Михаилу Горбачеву, разговаривал ли с министром внутренних дел Хосе Абрантесом или навещал своего друга Габо (Габриэля Гарсию Маркеса) в его гаванском доме, требовалось излагать краткое содержание бесед. Эта работа писца считалась священнодействием. Порой речь шла о самых мелких деталях. Например, на Кайо-Пьедра я должен был в точности указывать количество рыб, пойманных хозяином здешних мест: десять лангуст, четыре окуня, три групера и т. д. Также я должен был записывать название, страну производства и год выпуска вина всякий раз, когда Фидель откупоривал бутылку.
Когда у меня был выходной и я не ходил на службу, то все записи вел на отдельных листах мой коллега, старший группы номер два. На следующий день я должен был собрать всю информацию, зафиксированную им, и перенести ее в ежедневник. С 1977 по 1994 год я день за днем вел записи в пресловутой серой тетради. Это позволило мне во всех деталях – в буквальном смысле по часам! – изучить жизнь Фиделя Кастро.
Когда все страницы тетради оказывались исписанными, ее перевязывали как подарок, запечатывали восковой печатью и отправляли в архивный отдел Дворца революции, где ей предстояло храниться для потомства вместе с сотнями других тетрадей того же формата. Полная история жизни Команданте занимает много метров полок в специальном помещении президентского дворца в Гаване. Там же лежат и все аудиозаписи, сделанные по просьбе Фиделя (но без ведома его собеседников), который по возможности старается фиксировать на магнитную ленту все важные разговоры. Запись производится при помощи высокоточной звукозаписывающей аппаратуры, установленной в его кабинете, или на миникассеты, которые мы, его эскорт, всегда брали с собой во время поездок. Будучи человеком осторожным, Фидель отдал распоряжение на случай, если коммунистический режим на Кубе все-таки однажды рухнет: эти архивы необходимо уничтожить в первую очередь.
* * *
Если эскорт являлся единственной «настоящей» семьей Фиделя, то должен признаться, что также и он был моей настоящей семьей. Всецело преданный революции, я уделял своим близким очень мало времени. Надо сказать, что у меня была прекрасная работа: приключения, путешествия, разведка, контрразведка, и все это в самом центре власти; короче, налицо все элементы увлекательного остросюжетного фильма. Дополнительный плюс: я приобрел некоторую известность. Поскольку всегда появлялся на фотографиях и кинокадрах сзади Лидера максимо, я стал знаменитостью в своем квартале. Помню, в те времена, когда мы еще не переехали в отдельную квартиру, а жили у моей матери, смазливые соседки старались под любым предлогом заглянуть к нам – предпочтительнее в отсутствие моей жены, – чтобы убедиться, нет ли меня случайно дома… Но пусть моя обожаемая экс-супруга не волнуется: революция и служба не оставляли времени для любовных интрижек.
Меня часто спрашивали: не стал ли Фидель Кастро для меня вторым отцом? И всякий раз я отвечал, что нет, он был для меня много большим! Для меня он был богом. Я жадно ловил каждое его слово, верил всему, что он говорил, следовал за ним повсюду и готов был умереть за него. Было время, когда самым горячим моим желанием было пасть в бою, защищая его жизнь. Я непоколебимо верил в благородные идеалы Кубинской революции и мог на память рассказать весь антиимпериалистический катехизис того времени, не слишком вдумываясь в смысл слов. Мои глаза открылись много позже, а в тот момент я был поглощен своей службой и очарован Фиделем, чтобы иметь хоть сколько-нибудь критический взгляд на действительность.
Атмосфера внутри эскорта была превосходной. По крайней мере, все время, когда ближнюю охрану возглавлял Доминго Мене, то есть до прихода в 1987 году ему на смену его болвана-преемника Хосе Дельгадо Кастро, самого бездарного из начальников, когда-либо занимавших эту должность, – некомпетентного, интригана, труса, дурака, завистника и обладателя еще многих «достоинств», которые я опускаю. К огромному счастью, как я уже говорил, настоящим начальником эскорта Фиделя был сам Фидель.
Как бы то ни было, мои товарищи и я по-прежнему старались работать по высшему разряду, и мне кажется, что даже в царствование болвана Хосе Дельгадо Кастро нам это удавалось. Наши зарубежные коллеги, включая сотрудников ЦРУ, говорили и писали о кубинских спецслужбах в целом, что они входят в число лучших в мире и немногим уступают спецслужбам пяти первейших стран: США, СССР, Великобритании, Франции и Израиля. Мы действительно широко использовали методы американской Секретной службы [13], израильского МОССАДа, а также французских спецслужб и британской МИ-5.
А вот опыт КГБ в области охраны высших лиц государства не имел для нас никакой ценности. В этой области русские не могли нас ничему научить, поскольку в Советском Союзе публичные появления высших руководителей были редкими, статичными, тщательнейшим образом просчитанными, срежиссированными и разлинованными, точно нотная бумага. Никогда никаких прямых контактов с толпой, никакой импровизации или спонтанных ходов. Короче, полная противоположность поведению Фиделя, человека импульсивного и руководствующегося эмоциями, который без предупреждения входил в толпу, подвергая себя различным угрозам и опасностям.
Само собой разумеется, мы тщательно анализировали все попытки покушений, как удачные, так и неудачные, на глав государств и видных персон по всему миру: Джона и Роберта Кеннеди (1963 и 1968), Анастасио Сомосу (1980), Иоанна Павла II (1981), Индиру Ганди (1984) или на кандидата в президенты Колумбии Луиса Карлоса Галана (1989). Что же касается покушения на генерала де Голля в парижском пригороде Пти-Кламар (1962), его мы изучили во всех деталях, вплоть до самых мелких. Так же как и покушение на Пиночета в Чили в 1986 году, организованное, между прочим, при поддержке Кубы. Помню, мои коллеги и я выражали искреннее восхищение водителями двух президентов, которые продемонстрировали хладнокровие, отличную реакцию и незаурядное мужество, чтобы спасти своих хозяев.
Предугадать, предвосхитить и предотвратить любое покушение на Фиделя Кастро – такова была наша постоянная задача во времена холодной войны, особенно в 1980-х годах, когда американский президент Рональд Рейган (1980–1988) поклялся уничтожить мировой коммунизм. Риск был вполне реальным. Мы прекрасно знали, что одним из самых уязвимых мест Фиделя является его отдых на Кайо-Пьедра, в случае если он прибудет туда открыто. Возможны были самые разные варианты покушения: бомбардировка острова с туристского самолета типа «Сессна», летящего на малой высоте, а потому невидимого на радарах; атака с быстроходного катера, который мог бы обстрелять нас, как канонерка; спецоперация боевых пловцов противника, которые могли прикрепить мину к яхте Фиделя «Акварама II», чтобы она взорвалась в тот момент, когда он будет на борту.
На случай бомбардировки был разработан план эвакуации, поскольку на острове нет бомбоубежища. Идея была проста: отвести Фиделя метров на двести от главного дома и спрятать в болотистом месте. Там под прикрытием растительности был даже поставлен невидимый с воздуха понтон, где Фидель мог переждать первую атаку на сухом месте. Сразу после ее окончания началась бы его эвакуация с острова. Планировалось одновременно поднять в воздух все имевшиеся на острове вертолеты и вывести в море все суда, чтобы вызвать у противника замешательство. Разумеется, Фидель плыл бы не на своей обычной яхте, а на судне меньшего размера, менее привлекающем внимание. Был продуман и другой вариант этого сценария: Фидель оставался бы на острове, тогда как отход всех транспортных средств создавал бы иллюзию его бегства. Через несколько часов (или дней) его подобрал бы отряд кубинского спецназа.