— Ты заставляешь меня быть плохим, — прошептал на ухо Харроу. — Я же хотел сделать это нежно, но ты вынудила меня. Теперь получай то, что разбудила! — он схватил меня за волосы, заставляя поднять голову, и лизнул меня в щеку. Рыдания вырывались из моего горла, но это не останавливало его руки, что, медленно оглаживая моё бедро, поднимала край футболки вверх.
— Нет! — проревела я. Я готова была умолять, лишь бы он не трогал меня.
— Не стоит тратить силы, конфетка. Тебе они сегодня понадобятся, — прорычал вампир, а потом резким движением разорвал на мне одежду, отчего я вскрикнула. — Ты такая мягкая, гладкая, — приговаривал он, водя ладонями по оголенной спине, спускаясь на ягодицы. Мне оставалось только поскуливать. — Хочу тебя, — и стал когтями срывать с меня остатки футболки, сидя на моих ногах.
Потом небрежным жестом скинул мои волосы со спины и длинным когтем начал выводить узоры на моей коже, не повреждая её. Эти действия меня не возбуждали. Вообще единственное, что сейчас билось в моей голове — это желание убежать, скрыться, скрутиться в клубок и никогда не покидать безопасного места. А когда я услышала, как он начал снимать штаны, то звук расстёгивающейся молнии показался мне похоронным маршем. Я забилась под ним, как рыба об лёд, пытаясь выбраться.
— О, сладкая, не подгоняй меня, я и так все успею, — проговорил Энтони, прижимая меня за шею к кровати, а коленом раздвигая ноги, умещаясь между ними.
— Не надо, пожа-алуйста, — я, как бабочка на иголке, дёргалась, но освободиться не могла.
— Ш-ш-ш-ш… — почувствовала, как холодные пальцы погладили мои половые губы, слегка раздвигая их. Рыдания непрерывно вырывались из моего горла, переходя в завывания. Когда в меня вошёл один палец, я дёрнулась, но хватка на шее не позволила отстраниться. — Какая ты горячая внутри. Чувствуешь его? — и он пошевелил им внутри, гаденько ухмыльнувшись. Я только громче взвыла. — Отвечай! — крикнул Энтони и вставил второй палец.
— Да! Чувствую! — сквозь всхлипы крикнула я.
— Замечательно, — довольно сказал вампир и начал трахать меня пальцами. Мне было до ужаса неприятно. — Тебе хорошо, конфетка?
— Нет! — зло рявкнула я. — Мне противно! И ты мне противен! А твои вопросы навевают мысль о том, что ты вообще не знаешь, как удовлетворить женщину!
Зарычав, меня наполовину сдёрнули с кровати, поставив на колени на пол, прижимая за волосы голову к постели. Я не успела испугаться, как в меня на сухую вошёл большой член Энтони. Я закричала от боли, чувствуя, как разрывается ткань влагалища, и становится влажно от крови.
— Ты этого добивалась? — спросил вампир, вколачиваясь в меня резкими выпадами. Я стонала от боли, следующей за каждым толчком. Потом движения стали ускоряться, его член уже свободно скользил внутри меня, смоченный кровью. Не успела я отойти от потрясения насильного вторжения, как почувствовала, что в мой зад вставили палец! Я постаралась высвободиться, снять себя с этой твари.
— Не рыпайся! Ты сбиваешь! — и меня сильно дёрнули за волосы, возвращая на место, продолжая самозабвенно трахать. Дикая злость, что не могла найти выход, зарождалась в груди. Я чувствовала, как ствол Энтони скользит во мне, а к одному пальцу в моей заднице добавился второй. Я хотела выть! Он синхронизировал движения с членом. И я не была дурой и понимала, к чему это приведёт. Но познание анального секса меня вообще не прельщало, тем более с этой гнидой. — Ты здесь девственница? Можешь не отвечать, сам чувствую. Мы это сейчас изменим, конфетка, — в меня вошел третий палец, вырвав из меня стон. Это было болезненно. Я закусила губу до крови, а вампир продолжал меня иметь и растягивать. Я молчала, боясь его разозлить. И понимала, что если он войдёт в меня, не подготовив, то порвёт на британский флаг. Поэтому я просто терпела, ведь регенерации у меня нет, а магия не работает. — Умница, хорошая девочка, — и меня потрепали по голове, как любимую болонку, перестав стягивать волосы. Я обнадёжилась, когда из меня вышел и член, и пальцы. Но радость была недолгой, и уже через секунду я почувствовала возбуждённый член у входа в анус. Я зажмурилась и постаралась расслабиться. Сначала вошла головка, он немного поелозил ею, а потом медленно стал входить дальше. Я почувствовала вкус крови во рту от прокушенной губы. Было больно, но терпимо. А потом он вошёл полностью и, не давая мне привыкнуть, начал двигаться. Резко, глубоко, на всю длину. Я только тихонько всхлипывала и постанывала от боли, унижения, обиды. Я уже не сопротивлялась. Просто лежала, а меня за бёдра натягивали, трахая в зад. И единственная мысль, что крутилась в моей голове, была о смерти этой твари, что сзади. И я отомщу, даже если это будет последнее, что я сделаю.
<b><center>Марк</center></b>
Найти дом Энтони не составило труда. Загородный особняк отличался размерами и количеством охраны. Мы с домовой сразу смекнули, что вдвоём нам здесь делать нечего, даже если бы она могла превращаться в дракона. Поэтому я отправил мелкую на разведку, а сам вызвал помощь. Набрал нужный номер и стал ждать.
— Слушаю, — этот голос, как всегда, лишён эмоциональной окраски.
— Привет, Николас, — я даже улыбнулся — давно его не видел. — Мне нужна твоя помощь. Сможешь приехать?
— Конечно. Но мне понадобится время. Я сейчас в России.
— О как! — я удивился. Знал, конечно, что как только Джин вышла замуж, Ник уехал путешествовать, но не был в курсе, где он сейчас. — Я тебя не отвлекаю?
— Нет. Буду к завтрашнему вечеру.
— Спасибо, — мы попрощались, и я положил трубку.
Николас готов оказать любую помощь, даже не интересуясь проблемой. Я понял, что скучал по этой холодной глыбе льда, внутри которой сердце горячее всех, что я видел. Хорошо, что он приедет. Пока я разговаривал, Маша вернулась.
— Нам нужно наведаться к одной ведьме. На Еве сдерживающие оковы. И пока их не снимем, не сможем её вытащить, — мрачно сказала кошка.
— Ты знаешь, где искать эту ведьму?
— Обижаешь, — хитро сверкнула глазами Машка. — Я знаю, где каждая колдунья этого города, — и довольная улыбка расползлась на чёрной морде.
— Ты что, особенная?
— Нет, — мы пошли к моей машине, сели и поехали обратно в город.
— Тогда откуда ты знаешь, где они? — напомнил я.
— У каждой ведьмы есть фамильяр или домовой. И мы чувствуем друг друга.
— А как найти нужную ведунью?
— Ну, с этой я знакома лично и знаю, что у неё тоже элитная чёрная домовая. Точнее, домовой.
— Элитная?
— Ага. Мы делимся на подвиды по цветовой гамме. От этого зависит сила не только домового, но и ведьмы. У способного колдуна никогда не будет белого помощника. Они самые слабые и просто не смогут прогонять направленные потоки ведьмы. А ведь мы питаемся магией хозяйки. В общем, при попытке белого прогнать потоки сильной колдуньи есть вероятность, что он просто лопнет. Ну и, конечно, ведьма призывает домового или фамильяра, чтобы энергия не гуляла по миру. Мы как чистильщики. Понимаешь?
— Не очень, — честно признался я.
— Ведьмы постоянно аккумулируют магию, даже если не используют. Чтобы излишки её не уходили в мир, есть мы. Помощники, что впитывают эти самые излишки. Если этого не делать, то человечество, не способное к магии, вымрет. Ты же знаешь, как люди переносят магнитные бури? Так вот, эти бури являются своеобразным выбросом, что влияет на поля. Это та магия, которую не смогли поглотить. Такое бывает, когда ведьма умирает. Или домовая. Или сильное заклятие срывается, и магия рассеивается.
— Как хорошо, что я вампир.
— Выруливай на Мэрилебон, — я удивлённо вскинул брови.
— Неплохо ведьма устроилась.
— Там у неё магазинчик.
— Магазинчик чего?
— Антиквариата.
Дальше ехали молча. Только иногда Машка указывала дорогу. Довольно быстро мы оказались на месте. Небольшое здание с жилым вторым этажом. На первом же был тот самый магазинчик с названием «Антикварная история». Пикнув сигнализацией, засунул ключи в передний карман и пошёл за Машкой внутрь. Трель колокольчика оповестила хозяйку о клиентах. А когда она показалась, я нервно сглотнул.
========== Глава 8 ==========
<b><center>Марк</center></b>
У меня от этой дамы мурашки по телу побежали в самых неожиданных местах. Так и хотелось плечами передернуть. Было в ней что-то такое темное и хищное, что хотелось оказаться от нее подальше. Смуглая кожа, толстая черная коса до середины бедра, пронзительные раскосые глаза цвета самой черной ночи, брови вразлет, губы средней припухлости изогнуты в приветливую улыбку. Брр! Чувство, что она смотрит не на меня, а в меня. На руках она держала громадного черного кота с такими же черными глазами, как и у хозяйки. Черные брюки и белая блузка, отлично подчеркивали великолепную фигуру ведьмы, а высокая шпилька черных туфель и ее стройность.
— Здравствуй, Зитана, — проговорила Маша, кивая головой в знак приветствия.
— Здравствуй шельма, — улыбнулась ведьма кошке. — Где хозяйку потеряла?
— Украли, — понуро опустив голову, призналась домовая.
— И ты позволила?! — от стальных ноток, что проскользнули в голосе ведьмы, я еле сдержал порыв сбежать отсюда.
— Меня отвлекли.
— Это не оправдание, Мария! Хозяйка важнее всего.
— Я знаю, — казалось, что Машка уменьшилась в размере — так она сжалась.
— Вообще-то мы к вам не за нотациями пришли, уважаемая, — решил я вмешаться.
— А вы, простите, кто?
— Марк Оуэн, — я протянул руку для пожатия.
— Зитана, — выпустив кота из рук, она пожала мою руку. Я чуть вздрогнул. Ее рука оказалась очень горячей, а в черных глазах запрыгали красные искры. — Я помогу вам.
— Но я еще ничего не просил, — я вообще ни черта не понимал. И эта дамочка вызывала стремное ощущение.
— И не нужно. Я и так все знаю. Мария, вспомни руны, — и повернулась к домовой. Пара секунд, и ведьма кивнула. — Завтра, перед тем, как пойдете за Евой, зайдете ко мне. Я дам зелье, что разъест магию рун. А теперь идите, мне нужно работать, — и развернувшись, пошла в соседнее помещение. Ее котяра окинул нас высокомерным взглядом и гордо удалился за хозяйкой.
Только сев в машину, мы с Машкой синхронно облегченно вздохнули.
<b><center>Ева</center></b>
Я сидела на полу душевой, обняв колени, а сверху на меня лила теплая вода, смывая слезы.
Когда Энтони закончил, он потрепал меня по голове, застегнул брюки и освободил мои руки. Я не двинулась. Продолжала так же стоять на коленях, уткнувшись лицом в кровать.
— Хорошая девочка, — довольно проговорил подонок и вышел из комнаты.
Я еще полежала, пытаясь прийти в себя, а потом на трясущихся ногах, опираясь на все, к чему дотягивалась, дошла до ванной. Сколько я так просидела — не знаю. Да и не хотела знать. Мне было себя безумно жаль. Тело казалось грязным и чужим. Но саднящая боль между ног опровергала чуждость, доказывая, что это все мое, и это меня только что отымели.
В душе я просидела несколько часов, а потом, завернувшись в полотенце, вернулась в спальню и легла в кровать. Я думала, не смогу уснуть, но измученное тело было другого мнения. И как только я укрылась по самый нос, сознание уплыло в царство снов.
Утром меня разбудил звон посуды. Открыв глаза, увидела вчерашнюю черноволосую мымру. Она поставила поднос с моим завтраком на тот же столик и вскинула на меня глаза, в которых полыхало пламя злости. Ого! И что я успела ей сделать?!
Я успела приподняться в кровати, когда оборотниха в мгновение оказалась рядом и схватила меня за волосы, вздернула вверх. Я вскрикнула и обеими руками вцепилась в ее руку, что держала меня. Она поволокла меня на середину комнаты, где отпустила волосы и наотмашь ударила по лицу. От силы удара я крутанулась вокруг своей оси и рухнула на пол, а в голове зазвонили колокола.
— Дрянь! — рявкнула брюнетка и снова схватила за волосы, поднимая лицо и смотря в мои глаза, на которые от боли навернулись слезы. — Тебе понравилось вчера? Я чувствую его запах. Сучка! Не смей прикасаться к нему! — орала эта ненормальная, а потом посильнее сжала кулак с намотанными на него волосами и начала остервенело бить меня головой об пол. Где-то удара после третьего я начала уплывать в темноту, но успела увидеть, как эту бешеную от меня оттащила точная ее копия. Наверное, показалось.
Не знаю, сколько я была без сознания, но когда очнулась, я все еще лежала на полу, а рядом спорили два одинаковых голоса. Попыталась разогнать туман, я прислушалась.
— …знаешь, что он сделает?! Она ему нужна!
— Он МОЙ! Понятно?! МОЙ!
— Никто и не спорит. И можешь поверить, этой он не нужен. Если бы ты хоть иногда включала мозги, прежде чем поддаваться эмоциям, ты бы почувствовала запах крови. И поняла бы, что ее вообще вчера никто не спрашивал.
— Мика, прости. Я не знаю, что на меня нашло, — проскулила, наверное, та, что меня отделала. — Давай скажем ему, что она упала?
— Ты думаешь, ведьма промолчит?
— А давай сломаем ей шею, а скажем, что она с кровати неудачно упала? — ничего себе расклад!
— Сдурела?! Он потом нам шеи сломает!
— Мика, ну Микаэла, скажи, что делать?! Если он узнает, что я ее отделала, то не пустит меня в кровать сегодня.
— Ладно, Ким, но это не должно повториться. У ведьмы нет сил, чтобы исцелиться, а без магии она не сильнее обычного человека. Скажем, что пыталась сбежать, пришлось остановить, но сил не рассчитали. А тебе, ведьма, советую не опровергать эту версию, — я вздрогнула. — Я давно по твоему сердцебиению поняла, что ты в сознании. Иди смой кровь с лица и садись завтракать. Я принесу тебе аспирин. А ты — на выход, — это уже сестре. Я посмотрела, как две абсолютно одинаковые девушки выходят из комнаты.
Каким-то чудом полотенце все еще было на мне. Я встала на четвереньки, переждала головокружение, двинулась в сторону ванной. Когда подползла к нужной двери, аккуратно по стеночке приняла вертикальное положение и мелкими шажочками подошла к умывальнику, в который вцепилась руками. Из зеркала на меня смотрело нечто бледное, с темными кругами под глазами, а вся правая сторона была залита кровью, что текла из раны на лбу справа возле волос.
— Вот это ты попала, Ева, — прошептала я своему отражению. Если меня сегодня отсюда не вытащат, есть сомнения, что я доживу до завтра.
Умылась я быстро, но рана продолжала кровоточить, поэтому я зажала ее небольшим полотенцем для рук. Когда вышла в комнату, там была одна из близнецов. Я вздрогнула и остановилась.
— Иди сюда, я тебя перевяжу, — сказала она и махнула рукой на диван. Я облегченно вздохнула. Эта та из сестер, что при памяти.
Я села на диван, а Мика убрала мою руку с полотенцем от лица и зубами разорвала этикетку с пластырем. Другой рукой протерла рану спиртом, отчего я зашипела, а потом приклеила пластырь.
— Держи, выпей, — и протянула мне таблетку обещанного аспирина. Я послушно запила таблетку яблочным соком, что мне принесли с завтраком. — Ешь, — сказала Микаэла и направилась к двери.
— Спасибо, — сказала я в спину брюнетки. — А можно мне что-то из одежды? — поинтересовалась я.
— Я принесу.
Я облегченно вздохнула. Ну хоть не голой сидеть буду.
Я как раз заканчивала есть омлет, когда вновь зашла Мика с ворохом одежды.
— Выбирай, — сгрузив кучу на кровать, молча вышла из комнаты. Я даже поблагодарить не успела. Не знаю, почему, но именно к этой оборотнихе я не испытывала негативных чувств. А вот ее сестра вызывала у меня стойкое желание начистить ей морду.
Из одежды я выбрала черные спортивные штаны и черную майку, что слишком плотно облегала. Но других мне не принесли. Все вещи были в облипку. Я выбрала самые приличные. Не буду же я надевать короткие кожаные шорты, что мне принесли?! Штаны, что я надела, тоже не давали пофантазировать, но хотя бы прикрывали большую часть тела. Делать мне было нечего, поэтому снова забралась в кресло и взяла вчерашнюю книгу. Через несколько минут Мика забрала пустой поднос и, не сказав ни слова на мои благодарности, вышла.
Целый день я читала, пытаясь не думать о неумолимо приближающемся вечере. В обед мне снова Мика принесла еду, не посылая больше сестру ко мне.