- Я не поеду на ужин, - ответила секретарю Наталия, впрочем, внешние приличия она решила соблюсти: - Сообщите, что я неважно себя чувствую.
Секретари оставили хозяйку одну в просторном кабинете. Девушка закурила очередную сигарету и, после некоторого колебания, вынула из ящика стола конверт с фотографиями, который ей утром вручил Никос Кропотов. Взяв одну из них, запечатлевшую Акутагаву во время одной из его многочисленных загранпоездок, она уставилась на нее, изучая лицо врага. Он очень привлекательный мужчина, этого она никогда не могла отрицать. И он очень хорош в постели! Ночей, проведенных с ним, она до сих не может забыть… И, вместе с тем, нет на свете человека, которого она ненавидела больше, чем Акутагаву Коеси! Поднеся дымящуюся сигарету к снимку, она прожгла фотобумагу в том месте, где находилось лицо ненавистного мужчины. Затем она обратила взор на две другие персоны – зеленоглазых близнецов. Наталии было интересно, какими судьбами эти двое оказались на службе Коеси, чем тот приманил к себе это якобы легендарного убийцу и Насту, которая доселе верно служила русским, а не японцам. Может быть, Кир прав в своих предположениях и ответ кроется в отношениях близнецов: Насту переманил брат, ради него она бросила службу на семью Харитоновых.
Зеленоглазую женщину Наталия разглядывала особенно долго, припоминая события пятилетней давности. Насту представили Адели Харитоновой после того, как та успешно разрешила русско-японский дипломатический конфликт. Княгиня тогда как раз искала достойного человека, способного выполнить весьма трудную задачу: стравить Коннора Ваалгора и Акутагаву Коеси – и Наста Панова показалась ей достойной кандидатурой. Фактически, Насте удалось выполнить приказание княгини. Адель Харитонова даже упомянула при Наталии, что эта зеленоглазая красотка достойна награды. Жаль, что княгиня не смогла предвидеть удара со стороны Коеси, взорвавшего «Георгиевскую звезду» и убившего и ее и множество других людей… После гибели бабушки, Наталия решила приблизить к себе Насту. Ее впечатлила эта красивая и смелая женщина, не спасовавшая под нажимом Ваалгора, заковавшего ее во взрывоопасное платье. Наталия захотела видеть ее в качестве своего личного телохранителя, однако Наста исчезла из госпиталя, где лечилась от полученных во время взрыва «Георгиевской звезды» травм – дальнейшая ее судьба оставалась неизвестной вплоть до сегодняшнего дня. Сегодня Наталия узнала, что та переметнулась в Коеси, к ее злейшему врагу.
- Предательница, - хмыкнула синеглазая девушка и бросила фотографии на крышку стола.
Вечер Наталия решила посвятить отдыху. Она неспешно приняла ванну, выпила немного вина в покоях и велела своей личной служанке Розе пройти в спальню. Роза беспрекословно подчинилась – сексуальные утехи были частью обязанностей этой красивой мулатки с точеной фигуркой.
Наталии нравилось смотреть на ее обнаженное тело: подтянутое, упругое, очаровательно-смуглое и невероятно гибкое. Роза походила на экзотическую кошку повадками, когда грациозно взбиралась на постель. Служанка, точно зная. Как угодить своей госпоже, принялась целовать ей живот, постепенно опускаясь все ниже, к заветному треугольнику темных волос.
Наталия, со сладострастным вздохом откинулась на подушки и прикрыла глаза. Она попыталась представить себе, что к ней сейчас, в это самое мгновение, прикасается Элиза. Та, которую Наталия так любила… Та, которая погибла у нее на глазах…
Наталия встретила ее в частной лондонской школе для девочек. Элиза происходила из семьи крупных британских промышленников, являясь самой младшей из трех дочерей Френсиса Роджерса. Она была не из тех, кто с первого раза производит неизгладимое впечатление, скорее наоборот – Элиза смотрелась серой мышкой на фоне своих одноклассниц, не будучи ни красавицей, ни вундеркиндом. Вечно бледная, с копной блеклых пшеничных волос, взирающая на мир темными глазами испуганной лани, Элиза всем своим видом как бы вещала: «Я жертва!»
Наталия и сама не понимала, что именно привлекло ее ней… Наверное, сначала это было нечто вроде жалости. Да, она жалела Элизу, хотя жестокость в школе, где учатся богатые дети, Наталия воспринимала как нечто само собой разумеющееся. Одноклассницы обижали Элизу, пользуясь ее молчаливостью и замкнутостью, а та сносила все издевательства кротко и никогда не жаловалась ни родителям, ни учителям. Наталия, имевшая в частной школе привилегированное положение, не участвовала в травле Элизы, а просто наблюдала за ней, движимая любопытством. Ей хотелось, чтобы Элиза, наконец, перестала прятаться в одну ей ведомую раковину, скрываться от реальности. Наталия желала увидеть, как та взорвется, раскидает в стороны всех своих врагов, внушит страх всем тем, кто над ней насмехался… Однако этого так и не случилось. Чем сильнее давили на Элизу, тем глубже становилась пропасть между нею и реальностью.
Под конец учебного года Наталии надоело ждать от угрюмой серой мышки взрыва эмоций. Русская княжна вполне могла бы забыть про нее, утратив всякий интерес к странной особе. Но Наталия пошла другим путем: поймав Элизу в одиночестве, она предложила ей свою дружбу, пообещав защитить от всех обидчиков, с которыми той приходилось встречаться в стенах школы и вне её.
Поначалу Элиза не поверила ей. И Наталия, стремясь убедить ее, велела своим телохранителям похитить Кэти Вулберг, заводилу среди школьных забияк. Кэти приходилось дочерью Гасу Вулбергу, знаменитому футболисту и весьма кичилась тем, что ее отец не просто богач, а еще и знаменит на весь мир. Именно Кэти настраивала одноклассников против Элизы, всячески раздувая угли презрения и немотивированной агрессии… Люди клана Харитоновых без особого труда выкрали дочку Вулберга из кафе, где та имела привычку прохлаждаться вместе с подружками, и увезли в пригородную промышленную зону и спрятали на одном из многочисленных складов. Наталия, держа Элизу за руку, подвела ее к связанной и перепуганной Кэти.
«Видишь? Она полностью в твоей власти, - сказала тогда синеглазая девочка. – Ты можешь отомстить ей за все, что она сделала тебе…»
Элиза еще колебалась, растерянно глядя в заплаканное и искаженное страхом лицо похищенной. Тогда Наталия взяла нож и вложила его в руку Элизы, подталкивая ее к более решительным действиям. Ей хотелось увидеть, как та преодолеет свою кротость и безгласность – и отомстит обидчице. Она подбадривала Элизу, нашептывая ей о том, что она обязана дать сдаче Кэти, обязана проучить ее…
И Элиза ударила Кэти ножом. Лезвие попало в живот, пронзив брюшину. Кляп не позволил Кэти истощенно закричать от боли, она лишь замычала глухо, а из глаз девочки брызнули слезы. Наталия весело рассмеялась, наблюдая за ее мучениями:
- Ты мычишь как настоящая корова! – прокомментировала она, затем обратилась к дрожащей Элизе: - Не останавливайся!
После ее слов, она, крепче сжав рукоятку, принялась наносить удары по Кэти, вонзая нож куда попало. Элиза била Кэти ножом даже после того, как та испустила дух. Кровь забрызгала все вокруг, включая Элизу и Наталию, а тело Кэти походило на распотрошенную тушу теленка, подвешенную на мясницком крюке. Остановившись, Элиза отшвырнула нож в сторону и горящим взором посмотрела на синеглазую княжну.
- Спасибо, - сказала она и улыбнулась.
Эта улыбка показалась Наталии наивысшей благодатью! Улыбка обращенная не к кому-нибудь, а именно к ней – сделала Наталию счастливой. Она поняла, что готова совершить любое преступление, своротить горы, хоть луну достать с неба – лишь бы вновь увидеть, как она улыбается…
Они были вместе год. А потом, одним осенним днем Элиза зачем позвала ее гулять в один из новомодных торговых центров, отстроенных в районе Сохо. Наталия с радостью согласилась – она никогда не упускала возможности развлечься вместе с возлюбленной.
- Я люблю тебя! – повторяла в тот день Элиза особенно часто.
Элиза завела ее на крышу торгового центра, откуда открывался невероятный вид на панораму Лондона. Тут, на крыше, был разбит ландшафтный сад, где посетители могли отдохнуть. Именно здесь Элиза решила свести счеты с жизнью. Наталия отвлеклась от нее ненадолго и этого времени оказалось достаточно, чтобы Элиза перелезла через ограждение и очутилась в шаге от гибели: она стояла на парапете, одно неосторожное движение и она сорвется вниз. Наталия кинулась было к ней, умоляя не шутить столь глупо и рискованно, а Элиза улыбнулась в ответ на ее испуганный крик:
- Смотри, Натали, как я лечу… лечу вниз… - и она шагнула назад, в бездну.
Наталия бессильно закричала, не в силах остановить ее падение. Тело Элизы ударилось внизу об тротуар и через несколько мгновений украсилось огромным кровавым ореолом. Она лежала там, внизу, как сломанная кукла, сочась кровью из ран… Наталия все смотрела вниз и никак не могла поверить в произошедшее – настолько внезапным и стремительным был поступок Элизы.
Зачем она сделала это? Зачем?..
Наталия, достигнув пика наслаждения, выгнулась дугой. Когда оглушающие волны оргазма, Наталия жестом отпустила от себя Розу и, откинувшись на подушки, расслабленно закурила. Прошлое, в которое она погрузилась на короткий миг, отступило назад. Теперь она снова была готова идти вперед, стремясь к своей цели: найти у Коеси Акутагавы слабое место и ударить по нему.
- Интересно, что сейчас чувствует Коеси? – мрачно усмехнулась синеглазая девушка.
Частный самолет приземлился в аэропорту Ханэда вне очереди, а подъехавшие прямо на посадочную полосу глухо затонированные автомобили прибавили загадочности происходящему. Сотрудники авиадиспетчерской и службы охраны гадали между собой, что за важная шишка прилетела – раз для нее расчистили место в расписании, отодвинув два рейса, готовящихся к посадке. По трапу спустился худощавый мужчина, поправляя на плече рюкзак. Его внешний вид никак не вязался с роскошным лайнером, доставившим его в Японию: потрепанные джинсы, дешевая ветровка, вкупе с небрежно встрепанными волосами мало подходили для важной персоны. Спустившись на землю, мужчина на несколько секунд замер, оглядывая встречающих его людей; он явно ожидал увидеть среди них кого-то еще.
- Прошу вас, господин, - один из встречающих услужливо распахнул перед ним дверцу автомобиля.
Тот, кивнув, сел в салон, решив не задавать сейчас излишних вопросов. Путь до виллы Угаки показался ему бесконечным. Когда же он прибыл и увидел Акутагаву, вышедшему навстречу, Юки бросился к нему и порывисто обнял. Акутагава обнял его в ответ так крепко, как мог, без слов высказывая свои чувства. Месяц назад Юки уехал вместе с группой Силкэн Андерсон на вулкан Галерас, однако, узнав об убийстве двух вдов Ланьчжа и их сыновей в Париже, он тут же сорвался с места и вернулся в Японию, чтобы быть рядом с Акутагавой в этот тяжелый момент.
- Спасибо, что решил приехать, - прошептал Акутагава, пока они поднимались на лифте в покои.
- О чем ты? Как я могу остаться там, в то время как тут такое творится? – воскликнул Юки. – Вы уже узнали, кто стоит за убийством?
- Нет. Убийца работал профессионально и не оставил никаких явных зацепок, - покачал головой возлюбленный.
- А что говорит Ив? Он ведь спец в этих вопросах.
- Он ничего не говорит.
- То есть?.. – Юки непонимающе моргнул. – И где он и Наста? Я думал, они приедут меня встречать.
- Они исчезли больше недели назад. Сначала пропала Наста, а потом Ив.
- С ними тоже что-то случилось?!
- Вряд ли, - с сомнением ответил Акутагава. - Просто-напросто Наста решила сбежать и отдохнуть от меня и брата, а Ив бросился ее искать. Где эти двое сейчас и собираются ли они вернуться – я не знаю.
- Но Ив должен был узнать обо всем из новостей… - прошептал Юки растеряно.
- Уверен, он знает.
Взгляды Юки и Акутагавы встретились, они оба не скрывали огорчения. Они понимали: если Ив не выходит на связь, значит, он не хочет этого – и ему совершенно наплевать, что кто-то подготовил покушение на родственников Акутагавы и, возможно, готовит покушение на самого Акутагаву. Разыскивать Ива не имеет смысла – тот слишком хорошо умеет прятаться… Так что же им делать?
_____________________________________
2
Войдя в апартаменты, Юки бросил на кресло свой рюкзак и сел на диван, с несколько потерянным видом оглядываясь вокруг. Все как прежде: роскошная и вместе с тем уютная обстановка, в которой прошло столько сладостных и теплых вечеров, из окон в просторную комнату льется предвечерний солнечный свет, в баре заманчиво подмигивают бутылки с дорогим спиртным и разнообразные бокалы. Несколько минут мужчины молчали, пока Акутагава готовил коктейли. Юки стал наблюдать за ним, стараясь представить, что у того сейчас происходит на душе. Акутагава как всегда сохраняет сдержанное выражение лица, он может даже показаться безразличным ко всему. Но что он скрывает за этой маской сдержанности? Беспокойство? Сожаление? Горечь?..
Приняв из рук возлюбленного бокал, сделал маленький глоток, почти не замечая изысканного вкуса напитка. Акутагава опустился на диван подле него, не спуская с него глаз.
- Ты… - начал было Юки.
- Ты… - в один голос с ним заговорил Акутагава. Они замолчали, потом он сказал: - Говори ты.
- Ты мог бы оставить Иву сообщение.
- Я и оставил везде, где только мог. Пока он не откликнулся.
Юки не удержался от тяжелого вздоха.
- Они поссорились? – он спрашивал об отношениях близнецов.
- Вроде того. Наста давно копила недовольство. Наверное, она решила его наказать.
Они помолчали.
- Ты не представляешь, как я рад, что ты сейчас рядом со мной, - проговорило, нарушив тишину, Акутагава.
Юки слабо улыбнулся. Потянувшись к нему, он обвил Акутагаву руками, тесно прижимаясь к нему. Их губы встретились в нежном, неторопливом, многозначительном поцелуе. Потом Акутагава, зарывшись губами в его встрепанные волосы, прошептал:
- Я мог бы утешать свою совесть тем, что несколько лет назад сохранил им жизни. Но теперь их убили. Из-за меня.
- Ты не знаешь этого точно! – попытался возразить ему Юки, испытывая щемящую грусть от интонаций Акутагавы. Тот открыл ему свою душу, не скрывая от него чувства вины и боли.
- Я знаю! А как иначе?.. Кто бы стал кто бы стал организовывать столь масштабное покушение только ради вдов и детей клана Ланчьжа? У них не было врагов… - мужчина умолк на миг, потом скорбно усмехнулся и закончил мысль: - У них не было врагов кроме меня. Из всех людей на планете только у меня имелся мотив для их убийства. Только у меня… Однако не я убил их… Кто тогда? Кто? Кому понадобилось убивать их? Именно убить, а не взять в заложники ради выкупа или давления на меня?.. И зачем? Этот таинственный враг хотел причинить мне боль? Но ведь я не был близок со своими родственниками. Или он намеревается напугать меня? Последнее – наиболее вероятно…
- Я не знаю ответов, но знаю точно – ты не должен винить себя, - сказал Юки горячо. – Не сомневаюсь, ты сделал все, чтобы защитить их.
Акутагава прикрыл глаза и вновь скорбно усмехнулся:
- Ирония судьбы в том, что я сам мог убить их. Тогда… Они остались в живых только благодаря Такэсиме и Сугаваре. Если подумать, то, как ни крути, я виноват в их гибели.
- Нет, - решительно покачал головой Юки. – Не говори так. Не вини сейчас себя за преступление другого! Да, вполне может быть, их смерть как-то связана с тобой, но это не делает тебя виновным в том, что случилось!
- Когда ты вот так меня защищаешь – я хочу стать лучше, чем я есть на самом деле, - проговорил Акутагава печально.
- Я не защищал бы, если б не был уверен, что ты лучше, чем сам о себе думаешь, - ответил на это Юки и принялся осыпать его поцелуями.
Они занялись любовью. На время, пока они были вместе, тревожные мысли отступили, горечь позабылась. А потом Юки, подоткнув подушку и удобно устроившись на животе, с нежностью разглядывал лицо Акутгавы. Тот, лежа на боку, в свою очередь смотрел на него с легкой улыбкой на губах.
Они молчали. Не было нужды говорить что-либо - тишина, возникшая между ними, казалась им куда более сближающей и нежной, чем любой проникновенный разговор, который только может возникнуть между любовниками. Их мысли были сосредоточены друг на друге, их дыхание постепенно успокаивалось, выравнивалось, тела остывали от сексуальной горячки. Акутагава, протянув руку, ласково перебирал волосы Юки, а тот с нежностью щурил свои черные глаза.
Юки думал о том, как он счастлив находиться подле Акутагавы. Счастлив, несмотря на прискорбные обстоятельства, нарушившие планы Юки участвовать в очередной экспедиции Силкен Андерсен и побудившие его вернуться в Японию. Парадокс: он уезжал от Акутагавы, мотался по свету – но при этом скучал по возлюбленному безумно и радовался короткому свиданию с ним. Раньше эта двойственность в его поведении крайне раздражала Акутагаву, задевала его за живое, тот никак не мог понять, почему Юки – любя его – стремится то и дело куда-то уехать на неопределенный срок? А Юки никак не мог втолковать ему, что хочет иметь в жизни не только эту любовь и эти отношения, но и работу, к которой лежит душа… Им пришлось немало пережить, прежде чем они смогли достичь такого взаимопонимания, что отъезды Юки в научные экспедиции перестали казаться Акутагаве предательством с его стороны. Конечно, он знал, что Акутагава таит в сердце печаль из-за его командировок, хотя возлюбленный не упрекал больше за это – чему Юки был безмерно благодарен. Клубок их чувств перестал мучительно стягивать волю Юки – и это прибавляло сладостных оттенков его любви к Акутагаве, превращая их отношения в сказку.