Александр резко свернул куда-то в сторону. Под Вовкиными ногами зачавкала сырая земля и начали возмущенно поскрипывать опавшие листья.
- А-а-а куда мы идем? – озадачился Вовка. – Нам же вроде по дороге все время.
- Немного срежем, - процедил Александр.
- Извините, - пробормотал Вовка, услышав его холодный сосредоточенный тон. – Вы спешите, а я вас отвлекаю.
- Ничего страшного, Вова! – тихо успокоил тот. – Ничего страшного.
Вовка почувствовал, как земля начала резко уходить из под ног, и ухватился за Александра двумя руками.
- Это что, горка? – испуганно спросил он.
- Овраг! – спокойно ответил тот. – Не волнуйся, мы уже почти пришли.
- Да? – удивился Вовка.
Александр вдруг резко толкнул его в сторону, и Вовка больно ударился плечом о дерево. Выпустил чужой рукав из пальцев, выронил трость и испугано вцепился в шершавый холодный ствол.
- Что случилось? – заволновался он.
- Ничего не случилось, - все так же спокойно произнес Александр и вдруг навалился всем весом, придавив Вовку к дереву.
- Что?.. – вскрикнул тот, и тут в его шею под подбородком уткнулось что-то холодное и острое.
Кольнуло больно, и ошеломленный Вовка почувствовал, как по коже потекла горячая капля. Он никогда не баловался с ножом и не пытался прикоснуться острием к коже, но сразу догадался, что это был именно он и ничто другое.
- Только закричи, и я перережу тебе горло, – торопливым шепотом произнес Александр.
Он был такой тяжелый, что буквально расплющивал Вовку, и тот даже сквозь толстую куртку чувствовал спиной каждую неровность на древесном стволе.
- Что вы делаете? – недоуменно залепетал Вовка. Он не мог поверить, что такой мягкий человек, как Александр, может угрожать ему на полном серьезе.
- Ничего такого, чего бы ты сам не хотел, - возбужденно прошептал тот.
Чуть отстранился, и Вовка почувствовал, как чужие холодные пальцы забираются под куртку и дергают пояс джинсов. Дураком он не был, а Федька много чего читал ему из интернета. Не только про сиськи и телок. Поэтому Вовка сразу понял, чего от него хотят.
- Нет! – начал извиваться он, пытаясь уйти от жестких пальцев. Кричать он не смел. Чувствовал колкое прикосновение остро заточенного лезвия, поэтому говорил сорванным истеричным шепотом. – Нет! Я не хочу!
- Хочешь! – горячечно прошептал Александр и прижал лезвие сильнее. Вовка испугано замер, и тот, воспользовавшись этим, стал быстро расправляться с его штанами. – Хочешь! Я же вижу!.. Ты такой красивый, что невозможно отвести взгляд. Такой нежный. У тебя такие тонкие кисти рук. Такие музыкальные пальцы и такие аккуратные ногти. А как доверчиво ты льнешь ко мне, когда играешь! Никто не смог бы устоять!
- Нет! Я… - Вовка стал заикаться от страха. - Я не льнул… Вы сами!..
Нож чуть отстранился, и одновременно с этим Вовка почувствовал, как осенний холод коснулся голого живота. Он сразу задрожал и задергался с новой силой. Попытался ударить Александра коленом, но промахнулся - тот как раз успел отстраниться. Прижал Вовкины локти к бокам и впился губами в оголившуюся из-за отчаянной борьбы шею. Вовку всего передернуло от этих слизких прикосновений. Таких, будто омерзительно скользкая жаба скакнула ему за шиворот и начала там ерзать.
- Нет, пожалуйста! – он отклонялся от целующих его губ, больно царапаясь затылком о дерево. Почувствовал, как жесткая ладонь скользнула по оголившейся, мгновенно немеющей от холода ягодице, взвизгнул, растеряв всю свою мужественность, и сорвался на истеричные захлебывающиеся рыдания.
– Пожалуйста, отпустите меня, Александр Данилович… – умолял он, всхлипывая и давясь соплями. – Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста! Я… Я никому не скажу!
- Ну-ну! – недовольно попенял ему тот и обтер зареванное лицо Вовки рукавом колючего осеннего пальто. – Прекрати портить всю красоту. Конечно же, ты никому не скажешь. У тебя просто не будет такой возможности.
Вовка подавился воздухом и испугано икнул. В новостях же говорили что-то такое… Про маньяка… Вовка дернулся так, что расцарапал колючей корой голый зад и заорал во всю силу своих легких, но его рот тут же накрыла ладонь, прикрыв заодно и сопливый нос. Сдавила сильно, и Вовка начал задыхаться.
- Еще хоть один звук, и я тебя порежу, – предупредил Александр бьющегося Вовку. – Трахнуть тебя я могу и после того, как ты перестанешь сопротивляться. Но не бойся, – тут же успокоил он. - Твое лицо и твои руки я оставлю нетронутыми. Такую красоту портить нельзя.
Он чуть ослабил хватку и нежно погладил пальцами мокрые от слез щеки. Вдохнув немного кислорода, Вовка зашелся в новых сдавленных рыданиях. Жить хотелось отчаянно. Даже если той жалкой жизни оставалось всего с десяток полных боли и страха минут. Александр, не медля, снова присосался к Вовкиной шее, а его палец мерзкой паучьей лапкой скользнул по заледеневшему дрожащему копчику и углубился в узкую щель под ним.
Ветер снова тревожно зашумел, гоня неспокойные листья, и за их шелестом впавшему в глубокое отчаяние Вовке внезапно почудилось далекое надсадное рычание.
- Джек! – отчаянно крикнул он, и Александр снова заткнул ему рот и замер, прислушиваясь.
Потом крепко схватил Вовку за плечо и придавил его к дереву, а сам отстранился. Он долго не двигался. Видимо, вглядывался в темноту, и в эти мгновения Вовка мог бы попытаться вырваться из цепких рук, но его ноги подкашивались и дрожали, а сам он остатками разума понимал, что не пробежит и пары метров - споткнется или наткнется на ствол дерева. Настороженный Александр помолчал, потом облегченно бросил: «Показалось!» - и снова развернулся к Вовке.
И в этот момент рычание прозвучало отчетливо и намного ближе, чем раньше. Александр резко обернулся, швырнув Вовку на землю. Тот упал, приложившись плечом о выступающие над землей корни дерева, и болезненно вскрикнул. Рычание не замолкало, оно медленно, но неумолимо приближалось.
Вовка царапал пальцами холодную мягкую землю и судорожно сглатывал. Хотел было позвать Джека, но обозленный Александр заговорил раньше него.
- Ты?.. Тварь! Я думал, что достал тебя!.. Ну, ничего, сейчас я это исправлю.
Рычание резко смолкло, и в зловещей тишине Вовка отчетливо услышал тихий щелчок, а за ним оглушивший его выстрел. И еще два.
- Нет! – крикнул он и, вскочив на колени, пополз вперед, пытаясь добраться до Александра и вцепиться в него. – Не стреляйте в него!
Он успел нащупать чужой ботинок, но Александр тут же со всей силы пнул его руку. Вовка вскрикнул, отшатнулся и упал в грязь. Тяжело сел и тут же застонал, схватившись за разрывающееся от боли запястье.
- Попал? Нет?.. Где ты, тварь? – зарычал Александр, отступая от него.
Он медленно крался, должно быть, выискивал в темноте нападавшего. Вовка испытал невероятное облегчение, когда понял, что он не попал.
- Где ты прячешься? Я все равно тебя найду, - процедил Александр.
Вовка опомнился и снова с трудом встал на четвереньки. Закусил губу, когда поврежденное запястье заныло от боли, и пополз, стараясь уйти, как можно дальше от того места, где он в последний раз слышал голос Александра.
- Э, нет-нет-нет! Так дело не пойдет! – тот настиг Вовку в несколько больших шагов и, вцепившись в воротник куртки, вздернул его на ноги. – Куда это ты собрался?
Прижав вяло трепыхающегося Вовку к себе, Александр начал пятиться.
- Иди сюда, тварь! – насмешливо позвал он. - Твой хозяин ждет тебя!.. А-а-а, вот и ты!
Они оба замерли, и где-то недалеко от них зашуршали, затренькали голыми ветками кусты.
- Давай! Нападай! Чего ты медлишь? – довольно позвал Александр. – Иди сюда, хороший пес. У меня есть для тебя маленький подарочек!
- Джек, пошел вон! – крикнул Вовка.
- Да заткнись ты! – рявкнул Александр и хорошенько встряхнул его. – Для тебя у меня тоже найдется такой же подар…
Он резко заткнулся и задержал дыхание. Вцепился в Вовку, а тот, почувствовав его напряжение, прислушивался так, что в висках начало стучать. И он услышал. Странный тишайший звук, будто скрипело что-то, потираясь одно о другое, щелкало, выходя из пазов и снова становясь на место. И этот звук был не один - их было много. Они звучали почти одновременно и концентрировались в одном и том же месте.
- Что за?.. – ошеломленно выдавил Александр, когда звук прекратился.
По воздуху пронеслось рычание. Оно стало мощнее и глубже и шло не от самой земли, как раньше, а откуда-то повыше. Намного выше.
- Не подходи! – глухо проронил Александр и снова начал пятиться. Тащил ослабшего Вовку за собой волоком. В его голосе впервые за все это время появилось сильнейшее смятение и даже страх. – Не подходи, слышишь? Иначе я его убью!
Рычание зазвучало вновь, и было оно жутким.
- Убью! – вдруг нервно хихикнул Александр. – Убью-убью-убью!
Вовка не стал ждать другого шанса. Повернул голову и отчаянно, со всей дури вцепился зубами в держащую его плечо руку. Александр закричал от боли и тряхнул кистью, но Вовка, чувствуя, как заныли от усилий челюсти, лишь сжал зубы еще сильнее. Думал, еще немного и они начнут крошиться и вылетать, но тут Александр с силой оттолкнул его от себя. Вовка выпустил солоноватую мякоть из захвата и, как подкошенный, рухнул на землю.
И началось что-то страшное. Разъяренное рычание раскатистым громом прокатилось среди деревьев, и землю буквально сотрясло от несколько мощных ударов. Прыжков - осознал Вовка, быстро работая локтями и коленями и отползая в сторону. Александр истошно заорал и начал палить без остановки, причем явно хаотично и в сильнейшем приступе паники. Один выстрел. Два, три… Инстинктивно пригибаясь к земле, Вовка насчитал девять выстрелов, а за ними послышался глухой щелчок и снова стремительные прыжки.
- Нет!- крикнул Александр, но его крик заглушил громкий торжествующий рев.
На землю с бешеным рычанием и жуткими нечеловеческими воплями что-то упало и отчаянно завозилось. Вопли быстро превратились в долгий хрип, а рычание смолкло. Что-то хрустнуло и переломилось, треснуло, как надорванная когда-то Вовкой кожаная куртка, булькнуло, и по воздуху разлился отвратительный запах металла и загаженного туалета. А потом Вовка услышал довольное ворчание и громкое чавканье, и этого звука он испугался больше, чем всего остального.
Он сел, инстинктивно боясь повернуться к этому ужасному пиршеству спиной, и пополз, быстро перебирая руками и ногами. Отполз он недалеко, аккурат до ближайшего дерева. Ударился об него затылком, охнул, и чавканье тут же прекратилось.
Листва шелестела. Где-то очень далеко раздался протяжный, недовольный гудок автомобиля. Там были люди. Они жили своей спокойной размеренной жизнью и знать не знали, что здесь, недалеко от них, в этот самый момент происходили кошмарные вещи.
Зашуршало. Медленно, будто лениво, защелкало и заскрипело. Вовка задышал испугано и часто, судорожно сглотнул и снова быстро задышал через рот. Зазвенело и взвизгнуло. Пошелестело. Снова взвизгнуло и зазвенело.
И послышались тихие осторожные шаги. Они приближались.
- Не подходи! – со всхлипом прошептал Вовка. Хотел бы заорать на весь парк, но голоса не было. – Не подходи!.. Пожалуйста! Слышишь?
Он выставил перед собой руки, защищаясь от приближающегося к нему нечто, которое мягко ступало на двух конечностях.
- Не трогай меня! Пожалуйста! – шепотом попросил Вовка. Холод обжигал его мокрые щеки.
Шаги затихли совсем рядом. Тот, кто тихо стоял над Вовкой, сильно пах кровью. И Вовка, будучи уже не в силах бояться еще сильнее, закрыл голову руками и сжался в комок. Нависающее над ним нечто тяжело и очень по-человечески вздохнуло. Земля чавкнула у самой Вовкиной ступни, и его плечи накрыли большие ладони. Вовка заорал, заплакал, забился, пытаясь оттолкнуть их, но ловкие руки, не обращая внимания на слабые удары, вздернули его вверх и прижали лицом к горячей гладкой коже.
Вовка ткнулся носом в широкое, твердое и упругое и понял, что это чье-то плечо. Унюхал за запахом крови запах человеческого пота, последний раз всхлипнул и обмяк. Тогда уже руки перехватили его поудобнее, оторвали от земли и понесли.
Вовка парил и не чувствовал ничего, кроме тепла и упругой мягкости чужого тела. Вздрагивал, когда по нему от головы до пят пробегали затухающих искры истерики. Не размышлял, не анализировал и вообще ни о чем не думал. Ни единой мысли. Он был так слаб, что даже рук не мог поднять, чтобы ухватиться за что-нибудь, если вдруг тот, кто его нес, надумал бы бросить свою ношу. Он лишь мимоходом отметил, как открылась и захлопнулась дверь. Как коснулось кожи согревающее тепло и тишина закрытого помещения. Как загромыхал и остановился знакомый с детства лифт. Очнулся он лишь тогда, когда услышал испуганный вскрик мамы.
- Господи, что произошло? Почему он такой грязный? – и тут уже Вовку затормошили. – Вова, Вовочка, скажи маме, где болит!.. Боже, почему на нем кровь?.. Где ты поранился? Ну! Скажи!
- Он упал в овраг. В парке, - произнес над головой чуть сипловатый мужской голос. – Ушибся сильно. У него, наверно, шок.
Вовку осторожно опустили ногами на пол и, когда он начал оседать, придержали под мышками.
- Вы сами его сможете в кровать уложить?
- Да, конечно, – озабоченно забормотала мама.
Она перехватила Вовку с необычной для ее небольшого тела силой и взвалила его руку себе на плечо.
- Мы справимся! Правда, Вов? – и тут же воскликнула. – Ты что, ранен?
Вовка с трудом унял стучащие барабанной дробью зубы, разлепил сухие губы и попытался ответить, но оказалось, что вопрос предназначался вовсе не ему.
- Вроде того, - пробормотал задумчиво мужской голос. - Это я за ним лез в темноте и на какую-то железяку напоролся.
- Может, тебе врача вызвать?
- Не надо. На мне всегда все, как на собаке, заживает, а рану я сейчас дома сам обработаю.
- А чего это ты на улицу голяка выперся в такую-то холодину? - сварливо заметила мама. - Совсем уже крышей поехал? Не шлялся б в темноте в одних штанах - может, и не поранился бы.
В ответ только хмыкнули.
- Спасибо за помощь, – поблагодарила мама уже более приветливо.
- Пожалуйста, - ответил спокойный голос.
- Ой, а где Джек?
- Наверно, убежал куда-то, - ответили с улыбкой.
- Вот же ж дурная псина, - возмущенно засопела мама. – Если вернется, я ему покажу, как Вовку одного бросать. Точно! За такие выходки отдам обратно в центр, пусть они его сами воспитывают.
- Нет! – Вовка очнулся и начал выворачиваться из ее рук. Вывернулся, тут же на ощупь нашел и вцепился в крепкий холодный бицепс. – Не надо его отдавать! Он не виноват!
- М-да! – озадаченно протянула мама. – Точно шок. Слушай, ты его все-таки отнеси, пожалуйста, в комнату, а то я подозреваю, что сам он туда не дойдет.
- Хорошо!
Вовку обняли за талию, приподняли и потащили. Он с бицепса переключился на голую и холодную шею обнял ее и не отпускал до тех пор, пока его не попытались посадить.
Вдали что-то бормотала мама, судя по ругани и грохоту воды, искала запропастившиеся куда-то полотенца и наливала горячую ванну. Принесший Вовку в комнату человек начал мягко высвобождаться из его объятий, но Вовка вцепился сильнее и повис на нем, как клещ.
- Отпусти! – тихо попросили его.
- Нет! – отрезал Вовка.
От мужчины все так же пахло холодом, потом и кровью, но Вовка вжимался в него и не хотел отпускать ни на секунду. Он боялся отпустить его.
- Отпусти, ну!
- Нет. Ты уйдешь и больше не вернешься.
- Господи, да куда я уйду-то? Сам подумай! Вовка, прекрати. На мне хоть и быстро заживает, но рану все равно обработать нужно. Понимаешь?
Вовка задумался и медленно кивнул.
- Точно не уйдешь? – хмуро уточнил он.
- Не уйду!
- Точно-точно?
- Вова, будь человеком! Сейчас твоя мать вернется и что-то не то подумает.
- Не оставляй меня!
- Ну, не оставил же раньше.
- Вовка, скорее снимай куртку и я тебя в ванну отведу, - раздался приближающийся голос мамы.
Вовка разжал руки и упал задницей на кровать.
- Еще раз спасибо, - мягко произнесла мама, зайдя в комнату. – Точно помочь не надо? Крови вроде бы много натекло.
- Точно! С такими ранениями я и сам могу управиться, – уверил ее мужской голос. – Все, пойду я.