Считается, что желудочковая тахикардия у пациентов без заболеваний сердца незначительно увеличивает риск внезапной сердечной смерти (ВСС), в то время как ЖТ у пациентов с серьезной патологией сердца является самой опасной аритмией, которая может в любой момент закончиться смертью пациента.
8. Под словом «сангвинар» (лат. Sanguinarius «кровожадный») понимают вампира, пьющего кровь. Здесь такое название носит книга
9. Хан Со?ло (англ. Han Solo, варианты транскрипции — Хэн, Ган и др.) — один из героев саги Джорджа Лукаса «Звёздные войны». Он участвует в эпизодах «Новая надежда», «Империя наносит ответный удар» и «Возвращение джедая». Во всех этих эпизодах его играет Харрисон Форд.
Хан Соло — пилот космического корабля «Тысячелетний сокол». Его бортмехаником является вуки по имени Чубакка.
Персонаж Хан Соло занял четырнадцатое место в списке 100 героев и злодеев Американского института кино.
10. «101 ключевая идея. Психология»
Цель этой книги — доступным и увлекательным образом познакомить читателя с психологией. Здесь объясняется 101 ключевой термин, часто встречающийся в литературе по данной отрасли знаний. Для удобства статьи идут в алфавитном порядке. Причем от читателя почти не требуется никаких специальных знаний или подготовки. Книга будет полезна для всех: и для широкого круга читателей, и для тех, кто готовится к поступлению в высшие учебные заведения, и для тех, кто уже в них учится.
ГЛАВА 4
Когда Кэрри встретила Далию
Я не придавала большого значения предупреждению Натана, пока однажды ночью не почувствовала голод.
Я провела неделю, изо всех сил пытаясь жить так, как будто ничего не изменилось, и собиралась насладиться, возможно, последними днями в своей жизни, прежде чем подчинюсь приговору «Движения». Конечно, я читала «Сангвинар». Он был таким же сухим и викторианским, как «Властелин колец» [1]. Я напомнила себе, что мое дальнейшее существование зависело от прочтения этой конкретной книги.
Каждую ночь Натан звонил, чтобы проверить меня. Я проклинала себя за то, что мой номер был в справочнике. Иногда он звонил после моего ухода на работу, и скоро я обнаружила, что не могу дождаться окончания смены, чтобы услышать его голос на автоответчике. Но к концу недели каждую свободную минуту — нет, все время — я думала о крови.
Чтобы выдержать ночные смены в госпитале, мне приходилось постоянно перекусывать. Кофе, пицца, попкорн, все с сильным запахом, чтобы перекрыть аромат крови. Некоторые медсестры отпускали завистливые замечания о моей способности так много есть и не толстеть. Я едва слышала их. Все заглушало отвратительное биение их сердец.
Кровь стала всепоглощающим безумием. Я принимала огромное количество жестких мер, чтобы обеспечить безопасность каждого вокруг меня. Во время своих частых перерывов я запиралась в ванной для персонала и использовала бритвенное лезвие, чтобы сделать маленькие, неглубокие надрезы на внутренней поверхности руки, а затем слизывала выступавшую оттуда кровь. Это плохо утоляло жажду, а в результате эти царапины возбудили интерес ординаторов из психиатрии. Я потратила много времени, избегая их и их ласковых приглашений поговорить о моем «восстановлении».
Несмотря на голод, я не могла даже подумать о том, чтобы пить человеческую кровь. Раз или два, в отчаянии, я тайком забирала пробирку с кровью, взятой на анализ у пациента, и приносила ее домой. Но угроза крошечных вирусов, только и выжидающих момента, когда они смогут обосноваться в моем организме, вызывала дрожь. Я выливала кровь в раковину и разбивала пробирки.
Мой вес резко падал. Я потеряла десять фунтов за три дня и чувствовала себя усталой и измученной. Куда бы я ни приходила, звук человеческих сердец, перекачивающих кровь по толстым голубым венам, сводил меня с ума.
«Сангвинар» советовал кормить пленных вампиров сырым стейком. Кто бы это ни написал, он абсолютно точно никогда не видел выпуск 20/20 [2], где рассказывалось о болезнях на скотобойнях и кишечной палочке [3].
Ночи, свободные от дежурств, были еще хуже, чем ночи, когда мне приходилось работать. По крайней мере, в госпитале я заставляла себя концентрироваться на чем-то еще, кроме голода. В одну особенно плохую ночь я наконец сдалась и отправилась обратно на Уэлси-авеню. Слезы струились по моему лицу, пока меня неудержимо трясло за рулем, как какого-то наркомана, отчаянно нуждающегося в дозе.
Натан не позвонил этой ночью, и мне не пришло в голову позвонить ему, прежде чем я оказалась у его двери. Мне нужна была кровь. Очень сильно. Мои руки дрожали, когда я нажала на кнопку звонка в его квартиру.
Реакции не последовало. Окно магазина было темным, и никто не ответил на мой яростный стук.
Парни и девушки ходили туда-сюда по тротуару. Биение их сердец заглушало слова их разговоров. Большинство из них выглядели достаточно молодыми, чтобы на них распространялся комендантский час, но некоторые могли быть студентами колледжа.
Студенты колледжа из других штатов, возможно, здесь их знали лишь несколько человек. Как и меня. Если они исчезнут, никто не будет искать их несколько дней, а может даже недель…
Меня ужаснула эта мысль, но мне нужна была кровь. Поскольку я не могла ограбить передвижную станцию для сбора донорской крови, нужно было найти донора.
Я не вернулась в машину. Мне надо было прогуляться на свежем воздухе и открытом пространстве.
Не знаю, как долго я искала. Я выбирала. Один бар выглядел слишком сырым и низкопробным на мой вкус. Он, вероятно, был полон мужиков среднего возраста во фланелевых рубашках, смотрящих по телевизору спорт. Мне нужен был кто-нибудь молодой. Кто-нибудь красивый.
Я заметила ее на улице.
Она переходила улицу на красный свет. Ее светлые волосы летели за ней как флаг на ветру. То, как она сжимала пальто на груди, подчеркивало стройность ее фигуры.
Прежде я никогда не чувствовала такого влечения к кому-то, не говоря уж о женщине. Это было не сексуальное влечение. А животный инстинкт, такой чистый и естественный — как дыхание. Мне нужна была ее кровь.
Девушка в черном пальто пробилась сквозь небольшую группу из парней и девиц, шатающихся по тротуару. Подойдя ближе, я прочитала название на здании, в которое она вошла.
Закрытые окна клуба «Сайт» обрамляли голубые неоновые трубки. Кирпичное здание было выкрашено в черный цвет, но покраску не завершили, и кое-где были видны пятна красного кирпича. Место казалось грязным и запущенным.
Переступив порог, я последовала за ней вниз по лестнице. Стены вокруг нас вибрировали от приглушенных басов. Девушка открыла дверь внизу, и весь коридор наполнился шумом. Клуб оказался набит молодыми людьми в черном. Некоторые были одеты на манер героев Диккенса [4] в высокие шляпы и с тростями. Остальные обмотались рваной тканью, залатанной изоляционной лентой. Они все смотрели на меня так, как будто голубые джинсы и лицо в веснушках вызывали в них отвращение.
Мне было наплевать. Я упустила свою жертву. Найти ее трагическую фигуру в этой извивающейся массе жалких уродов не представлялось возможным.
— Она пошла в уборную, — сказал голос прямо мне на ухо. — Но на твоем месте я бы не стала следовать за ней. Она не знает, кто ты.
Мое сердце едва не остановилось, грудь сжалась, и возбуждение от погони исчезло. Меня поймали.
Я медленно обернулось, ожидая увидеть офицера в униформе. Вместо этого я обнаружила, что смотрю на ухмыляющееся лицо очень уверенной молодой женщины. Она не была тонкой во всех смыслах этого слова, но покачивалась в такт музыке с врожденной грацией, которая говорила о том, что она не считает свое тело большим или неуклюжим. Стандартный макияж в стиле Роберта Смита [5], состоящий из густой подводки и насыщенной красной помады, украшал ее бледное лицо, а густая копна рыжих кудрей свисала до плеч.
— Удивлена? — спросила она, положив руки на свои пышные бедра. — Ты была такой очевидной.
— Очевидной? — мой рот пересох.
Рыжеволосая посмотрела на меня, склонив голову на бок. Локоны подпрыгнули, когда она рассмеялась.
— Да, очевидной. Но не беспокойся, большая часть деток не узнают настоящего вампира, даже если он подойдет и укусит их за задницу. Они здесь, потому что родители их просто не понимают.
Пульсация музыки вкупе со звуком бьющихся сердец вокруг заставляли меня чувствовать себя так, как будто куча барабанщиков бьют в свои тарелки на всю катушку в моей лобной доле. Я зажмурилась от вращающегося света и движения в комнате.
— Как ты узнала, кто я?
— Ты, должно быть, еще не освоилась со всеми этими вампирскими штучками, так? — спросила девушка, улыбнувшись такой озорной улыбкой, как будто тренировала ее перед зеркалом в течение нескольких лет. — Эта девчонка там закричит, как баньши, [6] прежде чем ты получишь из нее хоть капельку, и где ты потом окажешься? В самой гуще неприятностей, вот где.
Прежде чем я смогла возразить, она схватила меня за руку. Под ее ладонью моя кожа стала теплой и живой, как будто я впитывала ее энергию. Сквозь шум сотен людских сердец я могла слышать ее пульс, самый громкий из всех, но не чувствовала желания пить из нее. Она была теплой и живой, но она не казалась человеком на сто процентов.
Опасность была рядом. Ее сладкие слова были пронизаны напряжением. Она двигалась как танцовщица, несмотря на свои пышные формы, и каждое ее движение говорило о настойчивости.
Меня грыз голод, так что я последовала за ней.
Пока мы шли, она сказала, что ее имя Далия. Она вывела меня из клуба и повела дальше через несколько аллей, через заброшенное депо, засыпанное снегом.
— Здесь, — она указала на приземистое каменное здание, некоторое время назад разрушенное пожаром. Бетонная ограда отделяла его от скоростной автострады. Я слышала, как мимо проносились машины. — Копы никогда не придут сюда, — объяснила Далия. — А если и придут, то не вернутся.
Внутри помещение оказалось большим и свободным, как будто здесь когда-то находился товарный склад или фабрика. В самом центре провалился потолок. Кто-то оказался достаточно трудолюбивым, чтобы закрыть дыру пластиковой пленкой. Было темно и холодно. Несущие в себе угрозу фигуры толпились в каждом углу.
Я слышала биение сердец, кашель и тихие стоны. Запах страха в комнате был таким же насыщенным, как безошибочный аромат безнадежности.
— Что это за место? — прошептала я.
Далия сбросила пальто и расстелила на земле:
— Дом доноров.
Должно быть, я смотрела на нее с непонимающим видом, потому что она закатила глаза и вздохнула, как будто я была непроходимой тупицей.
— Место, куда приходят вампиры, чтобы глотнуть по-быстрому, — объяснила она. — Глотнуть по-быстрому, доходит?
Я молча кивнула:
— Доходит… но кто эти люди?
— Доноры? — она плюхнулась на пол, скрестив ноги. — Кто знает? Может быть, они бездомные и просто нуждаются в каком-то приюте. Может быть, они фрики [7], которых это возбуждает. Или, может, они как я.
— Как ты? — спросила я.
Худенькая девочка с запачканным грязью лицом и засаленными каштановыми волосами пролетела мимо нас. Поношенная куртка соскользнула с ее костлявого плеча, когда она оттолкнула меня.
— Мне нужны деньги, — сказала Далия, указывая мне жестом, чтобы я села. — Суть в том, что эти люди отчаялись так, что готовы дать тебе то, что ты хочешь. Эти извращенцы, готы [8] в клубе, ни хрена не знают. Тебе лучше бродить под мостами в поисках бездомных, чем вернуться обратно в эту дыру.
Я хотела уйти. Это место воняло потом, дымом и отчаянием. Но мне нужна была кровь, так что я опустилась на колени рядом с со странной знакомой на раскрошившийся бетон. Мое сердце забилось быстрее, и я содрогнулась от предвкушения того, как подгружу зубы в мягкое бледное тело.
— Пятьдесят долларов, наличкой, — она вытащила деревянный кол из кармана своего пальто. — И ты остановишься, когда я скажу, поняла?
Кол усмирил животную ярость, нараставшую во мне. Я не знала, что конкретно случится, если эта штука коснется меня, но мое воображение наполнилось воспоминаниями зияющей раны в груди Кира.
Окоченевшими пальцами я нащупала сумочку, и когда потянула за молнию, содержимое с грохотом вывалилось на пол. Пудреница, упав на землю, открылась. Сквозь маленькое внезапно появившееся облако пудры, я увидела свои глаза, отражающиеся в зеркале: большие, испуганные, возбужденные. Мне казалось, у вампиров нет отражений. Забавно, что я не думала об этом прежде. Трясущимися руками я вручила Далии деньги.
Удовлетворенно ухмыльнувшись, она пересчитала их, и засунула в лифчик:
— Отлично.
Она приставила кончик кола над моим сердцем, откинула волосы назад и обнажила горло.
Я провела пальцем по голубой вене вниз, вдоль ее шеи до ключицы. Мое дыхание стало затрудненным. Мне казалось, что мое сердце взорвется, так дико оно билось в груди.
Наклонившись вниз, чтобы скорее прижаться жаждущим ртом к ее коже, я почувствовала кончик кола. Ее шея была теплой и мягкой. Я укусила. Плоть, подобно коже перезрелого персика, с хрустом поддалась, и ее кровь хлынула в мой рот так быстро, что я едва не задохнулась.
Реальность этой ситуации внезапно ошеломила меня. Секунду назад я не была вампиром. По крайней мере, с моей точки зрения. Теперь, жадно глотая кровь этой странной девушки, я действительно стала им. Она застонала, и этот звук пронзил меня как электрический ток. На миг я задумалась о последствиях того, что делала сейчас, и это вызвало во мне тошноту. Мысль о том, что я вообще могла не быть вампиром, вспыхнула в моем мозгу. Может, я все придумала. Оторвавшись от ее шеи, я попыталась удержаться от рвоты.
— Эй! Что не так? — закричала Далия.
Я не ответила ей. Из тени кто-то приказал нам вести себя потише. С трудом справляясь с рыданиями, я яростно схватила разбросанное содержимое моей сумочки и дрожащими руками попыталась запихнуть его обратно.
— Что ты делаешь? — спросила Далия, прижав руку к шее. Я ожидала увидеть кровь, струящуюся из раны, но когда она сдвинула пальцы, там не было ничего, кроме бледного синяка.
Вытерев нос тыльной стороной ладони, я вздрогнула от боли. Все лицо болело.
Моя пудреница невинно лежала на земле. Я подняла ее и взглянула на свое отражение.
Мое лицо, обычно симпатичное по всем человеческим меркам, трансформировалось ужасным образом. Жестокие глаза смотрели из-под плоского лба. Скулы опустились вниз, создавая хобот из моей необычно удлинившейся верхней челюсти. Я подняла губу. Мои зубы были неравномерно расположены на своих новых свободных местах, клыки удлинились и стали похожи на острые кинжалы.
Я видела, как Натан превратился во что-то подобное, и мои кошмары были наполнены видениями безобразного лица Джона Доу, но никогда не предполагала, что такое может случиться со мной. Закричав, я вскочила на ноги и выбежала из дома доноров, глотая свежий воздух, как будто это была вода, а я потерявшийся путешественник в пустыне. Далия последовала за мной. Она прислонилась к обуглившимся блокам и наблюдала, как я снова и снова смотрю на свое лицо в зеркало. Демон исчез. На меня смотрела испуганная женщина. Мое дыхание вырывалось большими белыми клубами пара.
— Бедная малышка, — Далия надела свое длинное пальто и крепко завязала его на талии. Я поняла, что на ней то же самое пальто, и у нее те же самые жесты, что и у девушки, за которой я последовала в клуб. Но я следовала не за Далией…
Она, смеясь, покачала головой.
— Вы, ребятки, никогда не научитесь. Думаете, вы такие умные: «О, мы на вершине пищевой цепочки». — Она вытащила карманный нож и лениво провела им вверх и вниз по шее. — А дело в том, что рядом есть сила, которую ваш вид не может понять.
Я, не отрываясь, смотрела на нее:
— О чем ты говоришь?
— Бедная малышка, — улыбнулась она. — Папочка не удосужился тебе ничего рассказать, да? Просто сбежал сразу же, как только получил то, что хотел, — ее губы искривились от отвращения. — Это так похоже на него.