Быстрым движением запястья она проколола свою упругую кожу ножом. Капля крови выступила и задрожала на поверхности раны, прежде чем упасть и скатиться по ее шее.
Мой язык распух. Мое тело жаждало больше крови, хотя эта мысль отталкивала меня. Я заставила себя отвести взгляд.
— О ком ты говоришь?
Я хотела видеть ее лицо, когда она ответит, но запах крови был слишком соблазнительным. Боясь того, что может случиться, если снова посмотрю туда, я уставилась на фонари над шоссе.
— Кир, глупая гусыня. Ты что, не знаешь собственного создателя?
Я знала, что что-то было не так, когда мы покинули клуб. Может быть, я знала это с того момента, как увидела призрачную девушку на улице. Но вместо того, чтобы довериться своей интуиции, я последовала за Далией. Прямо в ловушку.
— Не могу поверить, какими глупыми могут быть некоторые из вас, — выкрикнула она, внезапно придя в возбуждение. — Твоими историями пестрят все газеты, а у тебя даже мысль не промелькнула, что кто-то может тебя узнать. Я даже не знаю, почему он позволил тебе получить его кровь, — Далия выдохнула и, кажется, успокоилась. — Ну вот, ты заставила меня выйти из себя, и это действительно меня злит.
Я смотрела на нее, пока она хлопала себя ладонью по лбу и бормотала что-то, шагая взад и вперед, затем остановилась и повернулась ко мне. Ее лицо ничего не выражало.
— Твой маленький друг из книжного магазина позаботился о последнем создании за меня. Но иногда, если ты хочешь сделать что-то правильно, нужно сделать это самой, — она направила на меня нож.
Внезапно я почувствовала такую слабость, что не могла стоять. Я упала на колени, вздрогнув, когда ударилась о землю.
— Хорошая девочка, — Далия метнула нож в меня. Он воткнулся в промерзшую землю в дюйме от моего колена. Расхохотавшись, она снова глубоко вздохнула. — Просто не знаю, что такое со мной сегодня. У тебя когда-нибудь случались такие дни как этот, когда ты просто чувствуешь себя…
— Сумасшедшей? — я посмотрела на нож. Он был так близко. Я должна была схватить его и встать на ноги, прежде чем Далия сможет достать меня, но мое тело было безвольным и отяжелевшим. — Чего ты хочешь?
— Чего я хочу, чего я хочу, — пробубнила Далия, вытаскивая нож, прежде чем я смогла остановить ее. — Ты говоришь так же, как тот последний, которого я пришила. Вы, ребятки, всегда пытаетесь торговаться. — Она приставила кончик ножа к моему горлу: — Я хочу убить тебя.
— Почему? — еле слышно прошептала я. Я представила, как кончик ножа пронзает мою плоть так же, как мои клыки пронзили ее.
Она наклонилась ближе, прижимая нож к моей шее, но не повреждая кожу.
— Потому что ты взяла то, что принадлежит мне.
— Что? Что я взяла? — я хотела сглотнуть, но боялась, что это убьет меня. — Я даже не знаю тебя.
— Правильно. Ты меня не знаешь, сука, — она подняла нож и без колебаний вонзила его мне в живот.
Я задохнулась от боли. В скорой помощи я видела огромное количество ножевых ранений. Но никогда, даже в своих самых диких кошмарах, не представляла, что это такая боль. Жгучая и разрывающая на части. Все мои мышцы напряглись, чтобы вытолкнуть инородный предмет. Я не могла думать. Не могла дышать.
Далия вытащила из меня нож и вытерла его дочиста моей рубашкой.
— Я не знаю, почему он продолжает делать это. Он знает, что все вы умрете.
— Ты несешь чушь, — прохрипела я, схватившись за живот.
Этого не стоило говорить.
— Это я несу чушь? — она снова опустила оружие, пронзая мой бок. — Нет! Он несет чушь! Он говорит, что любит меня. Он обещает дать мне силу. Но сейчас не время, Далия! Не время! Потом он тратит свою кровь на такой кусок дерьма, как ты! Посмотри на себя. Ты даже не можешь встать.
Она пнула меня. Так поступать с раненным вампиром очень опасно. И понимание этого, очевидно, стало для нее таким же сюрпризом, как и для меня.
Вскочив на ноги, я бросилась на эту дрянь, подстегиваемая агонией и инстинктом. Я вырвала нож из ее руки и приставила ей к горлу.
— Я ничего не брала у тебя, — прошептала я ей в ухо. — Он не собирался создавать меня. Это была случайность. Ты или твой дружок-вампир, или это долбаное вампирское дерьмо не интересуете меня.
Я бросила ее на землю. Она смотрела на меня сквозь растрепанные волосы. Ее глаза были жесткими и яростными.
— Да, хорошо, ты была случайностью, — завопила эта ненормальная. — Но это не имеет значения! К утру ты умрешь!
Гнев опустошил меня, и слабость вернулась. Голос Далии был слишком громким, слишком пронзительным. Кровь рекой лилась из моих ран. Я знала, что нужно остановить кровотечение, но не могла думать ни о чем, кроме как убраться подальше от Далии.
Я, спотыкаясь, прошла через депо. С каждым шагом мне казалось, что я спускаюсь в темную теплую яму. Пульс грохотал в ушах. И замедлялся.
Шаги по неровной земле отдавались в моих лодыжках и посылали сотрясающие все тело волны боли вверх по ногам. Когда я добралась до тротуара, мое тело, казалось, само знало куда идти. Все происходило как в замедленном кино, но я, должно быть, бежала, потому что примерно через минуту оказалась у квартиры Натана.
Я тупо стояла на тротуаре, не зная, что делать, слабо прижимая руки к ране на животе. Моя машина была припаркована рядом, но у меня не было ключей. Дрожа, я беспомощно посмотрела влево и вправо по улице. Мне очень хотелось оказаться дома в своей постели. Я села на порог дома Натана. По крайней мере, здесь можно было спрятаться от резкого ветра. Далия, возможно, следовала за мной, но все более сильное желание согреться и уснуть перевесило мой страх. Если она придет убить меня, размышлял мой измученный мозг, я наконец-то смогу отдохнуть в покое.
Не знаю, как долго я лежала, прежде чем начал падать снег. Большие, пушистые хлопья, прямо как в рождественском фильме, медленно ложились на землю. Я смотрела на небольшой холмик на моей ладони, где недостаток тепла позволил им собраться вместе и не таять, и стала считать их, но когда началась пурга, я не смогла считать достаточно быстро. Поэтому удовольствовалась тем, что наблюдала за кружащимися снежинками и ветром на тротуаре. Мои веки становились все тяжелее. Не в состоянии бороться со сном и вообще не уверенная, почему должна пытаться делать это, я закрыла глаза.
Меня разбудил знакомый голос. Это был Натан. Понадобилось несколько секунд, прежде чем я осознала, что он держит меня за плечи. Он яростно тряс меня, кричал и хлопал в ладоши перед моим лицом, но я была слишком измучена, чтобы отвечать.
Моя голова склонилась на бок. Пакет из коричневой бумаги лежал, позабытый, на тротуаре. Его содержимое рассыпалось по заснеженному асфальту.
— Твой крем для бритья… он сейчас укатится, — пробормотала я, пытаясь глазами следить за баллончиком.
— Не беспокойся об этом, — он повернул мое лицо к себе. — Что случилось?
— Я не знаю, — сказала я, пытаясь сдаться и заснуть. — Натан встряхнул меня в ту же секунду, как закрылись мои глаза. — Что? — заныла я и попыталась оттолкнуть его руки.
Он выругался и схватил меня крепче.
— Проснись! — заорал он.
Когда я не подчинилась, он ударил меня по щеке.
Мои глаза раскрылись, и я в шоке промямлила:
— Что? Просто дай мне снова уснуть.
— Не могу! Ты потеряла очень много крови. Если ты уснешь — ты умрешь.
Затем я почувствовала боль: скручивающее, сжимающее чувство в моем горле. Как будто я наелась разбитого стекла. Извиваясь от страданий, я схватила Натана за руку. Он скинул пальто и быстро укутал меня им.
— Я отнесу тебя в дом, — прошептал он, поднял меня на руки и пронес в дверь, вверх по лестнице, в свою квартиру.
__________________________________________________________________________________________________________________________________________
1) «Властели?н Коле?ц» (англ. The Lord of the Rings) — роман английского писателя Дж. Р. Р. Толкина, самое известное произведение жанра фэнтези, продолжение книги «Хоббит». «Властелин колец» был написан как единая книга, но из-за объёма при первом издании его разделили на три части: «Братство Кольца», «Две крепости» и «Возвращение короля». В виде трилогии он публикуется и по сей день, хотя часто в единой бумажной книге.
2) Информационный тележурнал, в сезоне 1994-95 занимал 17-е место среди наиболее популярных телепередач лучшего эфирного времени. Ведущая Б. Уолтерс. Название происходит от медицинского термина, означающего нормальную (100-процентную) остроту зрения
3) Кишечная палочка (лат. Escherichia coli, E. coli, по имени Теодора Эшериха) — грамотрицательная палочковидная бактерия, широко встречается в нижней части кишечника теплокровных организмов. Большинство штаммов E. coli являются безвредными, однако серотип O157:H7 может вызывать тяжелые пищевые отравления у людей. Безвредные штаммы являются частью нормальной флоры кишечника человека и животных. Кишечная палочка приносит пользу организму хозяина, например, синтезируя витамин К, а также предотвращая развитие патогенных микроорганизмов в кишечнике.
4) Чарлз Диккенс Charles Dickens
Имя при рождении: Чарлз Джон Гаффам Диккенс (Charles John Huffam Dickens)
Дата рождения: 7 февраля 1812
Место рождения: Портсмут, Великобритания
Дата смерти: 9 июня 1870
Место смерти: Гейдсхилл, Кент, Великобритания
Род деятельности: английский писатель-новеллист
5) Роберт Джеймс Смит (англ. Robert James Smith, род. 21 апреля 1959) — гитарист, вокалист и автор песен, лидер и единственный постоянный участник знаменитой пост-панк-группы The Cure с момента её основания в 1976 году. Смит — мультиинструменталист, он играет на 6-струнной и 12-струнной гитаре, 4-струнном и 6-струнном басу, контрабасе, клавишных и скрипке.
6) Ба?нши?, баньши (англ. banshee— женщина из Ши) — фигура ирландского фольклора, женщина, которая, согласно поверьям, является возле дома обречённого на смерть человека и своими характерными стонами и рыданиями оповещает, что час его кончины близок.
7) Фрик (англ. freak) — человек, отличающийся ярким, необычным внешним видом и вызывающим поведением, а также обладающий неординарным мировоззрением, которое является результатом отказа от социальных стереотипов. Чаще всего это подростки, но встречаются и великовозрастные фрики, лет так под 50.
8) Го?ты — представители молодёжной субкультуры, зародившейся в конце 70-х годов XX века на волне пост-панка. Готическая субкультура достаточно разнообразна и неоднородна, однако для неё в той или иной степени характерны общие черты: специфический мрачный имидж, а также интерес к готической музыке, хоррор-литературе, фильмам ужасов и мистике.
ГЛАВА 5
Решения и еще раз решения
Я проснулась от нежных звуков: кто-то напевал Пинк Флойд — «Повреждение рассудка»[1]. Почувствовав тревогу, я резко открыла глаза.
Судя по беспорядку вокруг меня, я находилась в квартире Натана, но не могла вспомнить, как сюда попала. В желудке заурчало, и воспоминания стали медленно возвращаться. Я была голодна, отправилась на поиски крови, а потом встретила Далию.
Меня ранили ножом. Это то, что я определенно помнила. Я приподняла одеяло, укрывавшее меня. Мои раны были аккуратно перевязаны бинтом, обернутым вокруг талии. На нем виднелась засохшая кровь. Я поборола желание ощупать себя. Чтобы открылась свежая рана, много усилий не требовалось, а мне не хотелось своими действиями спровоцировать повторное кровотечение.
Я подняла руку и осторожно прикоснулась к лицу. От монстра ничего не осталось. Чувствуя боль во всем теле, я села. Мой порванный свитер, аккуратно сложенный, висел на спинке дивана. Я быстро натянула его, стараясь не заострять внимание на том факте, что Натан видел меня в моем жалком застиранном бюстгальтере.
— Тебе уже лучше? — спросил Натан, когда вошел в гостиную.
Я могла чувствовать запах крови в кружке, которую он нес. И хотя ощущала сухость в горле, а мой желудок уже пытался сам себя переварить, я отвернулась.
— Пей, — сказал мне Натан, протягивая чашку. Должно быть, он понимал причину моего отвращения. — Не беспокойся об этом. Я видел пару-тройку вампиров в свое время.
— Не таких, как я.
— Именно таких, как ты. — Он опустился на колени передо мной, но я закрыла лицо руками. Когда он поднес кружку прямо к тыльной стороне моих ладоней, то кости моего лица начали смещаться прямо под пальцами, которыми я загораживалась от Натана. — Тебе нужно выпить это.
Я уловила решительные нотки в его голосе и, поняв, что не смогу выиграть спор, прошептала:
— Только не смотри на меня.
— Хорошо.
Он отошел в самый дальний угол комнаты и повернулся спиной.
Кровь была теплой, как у Далии, но вязкой, как будто уже начала сворачиваться. Она полностью покрыла мой язык, оставив слабый привкус меди во рту. Жидкость походила на дешевое «Джелло»[2], которое еще не до конца застыло. Мысли об этом отбили всю охоту, но вместо того, чтобы почувствовать отвращение, я опустошила кружку наполовину. Я была ненасытной. Если бы я высасывала это прямо из чьей-либо шеи, то, наверное, и не подумала бы о манерах. Но другое дело сидеть в гостиной Натана и пить из кружки, как цивилизованный вампир.
Я потягивала кровь осознанно, маленькими глотками, и изучала хозяина дома. Согласно моему опыту, люди не вели себя приветливо с незнакомцами. В медицинском колледже каждый был сам за себя. На самом деле, большинство из нас вышли из него с единственной целью — выиграть «соревнование». Жизненный принцип «или ты съешь, или тебя» настолько укоренился в моем сознании, что я ожидала такого же отношения ото всех. Но Натан не проявлял ко мне ничего, кроме доброты, с самого начала, и это было удивительно, учитывая, что неделю назад он мог и убить меня, если бы я не захотела присоединиться к его вампирской организации.
В этом было что-то ненормальное, что человек, будучи таким привлекательным, был приверженцем правил. В прошлом он, наверное, работал на Службу внутренних доходов Министерства финансов США.
Конечно, я немного знаю о нынешней жизни Натана. В коротких телефонных разговорах, которые мы вели всю предыдущую неделю, он рассказал о себе только в общих чертах и не дал возможности задать вопросы. Если я собиралась верить всему, что он говорил, то мне нужны были кое-какие ответы.
И сейчас как раз самое подходящее для этого время.
— Сколько тебе лет? — спросила я.
— Тридцать два.
— Я имею в виду, включая… — я не знала, как правильно сформулировать остальное.
— Ах, это, — сказал он. Мне показалось, Натан мог легко говорить на эту тему. — Я стал вампиром в 1931 году.
Я попыталась скрыть свое разочарование. Я ожидала услышать, что ему уже несколько сотен лет, что он прошел битву с Наполеоном и обсуждал тайны вселенной с Нострадамусом, как все вампиры в кино.
— А ты знаешь, что в том году «Знамя, усыпанное звёздами»[3] стал национальным гимном?
— Нет. Я тогда еще не жил в Америке. — Он посмотрел через плечо, и я сразу же отвернулась. — Все в порядке, — заверил он меня. — Твое лицо уже стало нормальным.
Я наклонилась к стеклянной столешнице журнального столика в том месте, где он не был завален, чтобы посмотреть на свое отражение.
— Это все голод, — повернувшись, сказал Натан. — Чем он сильней, тем страшнее ты выглядишь. То же самое касается злости, боли и страха. Это как животный инстинкт.
Как мог кто-то так беспечно относиться к своему лицу, превращающемуся в чудовищную морду, как будто при помощи специальных эффектов Херрихаузена[4], было превыше моего понимания.
— Самое худшее в том, что все усугубляется с возрастом. У некоторых поистине старых вампиров вырастают рога, когда они изменяются, или даже раздваиваются ступни. Но ты сможешь контролировать это. Стоит только немного потренироваться. Тебе нужно успокоиться, найти свой центр. Вроде как ньюэйджевское[5] дерьмо помогает. Еще этому учит дзен[6], — Натан забрал из моих рук пустую чашку и направился к раковине.