Только в этот момент удалось разглядеть лицо скованного раба: оно было по-юношески угловатым, но муки последних часов и измождение исказили его черты, так что Эрик при всем своем желании не смог бы точно сказать, сколько парню лет. Вьющиеся крупными кольцами волосы не были длинными, но в тусклом свете, пробивающемся через опутанный лианами иллюминатор, они казались чернильно-черными. Раб что-то прохрипел, но Эрик не смог разобрать ни слова. Решив, что первым делом надо напоить несчастного, он снял с пояса емкость для воды и, подхватив раба под голову, помог ему сделать пару глотков. Это хоть немного, но помогло: во взгляде парня появилась осмысленность, и он внимательно посмотрел в глаза своему спасителю, а потом…
- Пожалуйста, - прохрипел на интерлингве.
- Сейчас-сейчас, я сейчас освобожу тебя, - прошептал Эрик, но раб со стоном запрокинул голову, пытаясь отрицательно ею покачать.
- Помоги… кончить… - наконец выдавил он из себя. – Возьми… меня.
- Взять? Но… я же…
Эрик лихорадочно пытался придумать выход из ситуации, когда раб вдруг затрясся весь и начал всхлипывать. По его лицу одна за другой побежали крупные слезы.
- Возьми… возьми… - умолял он, призывно двигая бедрами, насколько ему позволяли позвякивающие цепи. И это решило все.
Вжикнув, молния комбинезона разъехалась в стороны, силовая защита гермошлема потухла, позволяя снять с себя экипировку спасателя, а потом и повседневная одежда, и белье полетели в разные стороны. Через минуту Эрик, пребывая в полной «боевой» готовности, уже стоял промеж разведенных в сторону бедер, а его член поблескивал от выделяющейся смазки.
Прозрачная пробка вышла легко, вынудив раба дернуться и закричать. Мышцы входа чуть дрогнули, заставив Эрика сглотнуть. Он быстро провел пальцами по анусу, убеждаясь в том, что во время проникновения не причинит парню вред. Видимо, тот, кто вставлял пробку, позаботился и смазал ее, и хотя сейчас вход был почти сухим, но что-то все же осталось, и это помогло мышцам сохранить эластичность.
От всех этих манипуляций раб уже не плакал - по-звериному выл, двигая задом, поэтому Сноу даже пришлось обхватить его руками за бедра, чтобы удержать на месте в момент проникновения. Парень понял, что от него хотят, и замер, позволяя Эрику направить себя рукой в раскрытое тело.
Член вошел туго, все же головка его оказалась больше, чем выкинутая ранее пробка. Но стоило Эрику почувствовать сжимающуюся тесноту мышц, как все мысли о сдержанности и о том, чтобы не повредить рабу излишне порывистыми движениями, вылетели из головы, сменившись желанием войти как можно глубже.
- Тесный. Горячий. Ты такой... м-м-м...
Тихо простонав, Эрик начал вбиваться в услужливо раскрытое тело, слыша хриплые крики раба. Он надеялся, что это не крики боли, потому что остановиться уже не мог. Сжимающий его тугой жар заставлял двигаться все сильнее и сильнее, чтобы заявить собственные права на это податливое тело, и Эрик двигался, крича и постанывая в такт толчкам. Движения его становились все интенсивнее, тело, раскачивающееся на цепях под ним, принимало все, что он хотел и мог дать, и умоляло о большем. Тела их сталкивались со звучным шлепком, чтобы через мгновение разойтись и встретиться вновь. Пустые коридоры корабля огласились слитыми воедино криками, стонами и животным воем, издаваемыми погруженной в страсть парой.
Когда раб кончил в первый раз, Эрик почувствовал, как внутренние мышцы начали судорожно сжиматься вокруг него, но остановиться не смог. Ему было мало, возбуждение туманило голову, да и невольный партнер по сексу не просил остановиться. Он только запрокинул голову назад, издав придушенный хрип, в котором удалось разобрать лишь слово «еще».
Собственный член стоял колом, яички поджались в ожидании близкой разрядки, но Эрик не хотел кончать так быстро, еще нет. Он выскользнул из гостеприимного отверстия, склонился над содрогающимся в оргазме рабом и начал вылизывать его соски, покрывая их поцелуями и слегка покусывая, в то время как руками надрачивал так и не опавший член парня.
Когда на лице раба вновь показались дорожки слез и он начал задыхаться, Сноу отстранился, давая парню возможность немного успокоиться, а затем резко ввел в раскрытую дырку сразу три пальца. Раб задергался, явно желая насадиться на пальцы поглубже, но Эрик вынул их, чтобы в следующую секунду ввести уже четыре, срывая с губ парня новые хриплые крики и мольбу не останавливаться. Чуть согнув пальцы в начавшем сжиматься отверстии, Эрик задел простату, с жадностью наблюдая за извивающимся рабом, полностью отдающим себя безумной страсти.
Потом снова был трах, жесткий, неумолимый - такой, после которого все тело нижнего будет болеть и жаловаться, но сейчас ни один не хотел останавливаться, да и не смог бы этого сделать. Эрик подхватил ладонями зад раба, приподнимая его чуть выше - так погружение становилось более полным, да и парень, кажется, начал получать больше удовольствия. По крайней мере, к тому моменту, как Эрик смог разрядиться, раб кончил еще дважды, пачкая спермой собственный живот и грудь, а мелкие брызги даже до Эрика долетели, но в тот момент ему было наплевать на такую ерунду.
Кончив, курсант буквально рухнул на колени и закрыл глаза. После столь бурного оргазма ноги просто отказывались держать его. Когда дыхание немного выровнялось и сознание начало более адекватно оценивать происходящее, Эрик услышал тихий стук, словно рядом что-то капало. Открыв глаза, он замер, разглядывая самое дикое, но одновременно и самое эротично-потрясающее видение в своей жизни: из раскрытого, покрасневшего и растраханного зада раба медленно вытекала и капала на пол его сперма. Член тут же отреагировал на это зрелище вполне определенным образом, и Сноу застонал, закрывая глаза и отворачиваясь. Умом он понимал, что затраханному им парню нужен врач, а не новая порция секса, но тело не желало прислушиваться к доводам рассудка. Пришлось даже прикусить изнутри щеку, чтобы боль прогнала неуемную жажду секса.
Встав на подрагивающих от слабости ногах, Эрик огляделся, только сейчас заметив, что находится не в жилой каюте, а в кают-компании, в которой имелись всевозможные столики, диваны и кресла, чтобы отдыхающие гости и команда звездолета могли устроиться здесь со всеми возможными удобствами. В дальнем углу этого великолепия находилась небольшая барная стойка, вот туда курсант и направился, продолжая осмотр.
Возле барной стойки он замер, разглядывая прикрученный к стене стеклянный шкаф. На его полках возвышались фаллосы всевозможных форм и размеров, а также прочие эротические игрушки, в том числе и плети. Окинув еще раз помещение более внимательным взглядом, Эрик содрогнулся: эта кают-компания явно предназначалась не только для отдыха, но и для развлечений особого рода, в одном из которых он только что невольно поучаствовал. От понимания этого Сноу начало немного подташнивать, так что он схватил первую попавшуюся бутылку, решительно выбил пробку и сделал солидный глоток. Крепкий напиток заставил тут же закашляться, на глазах выступили слезы, зато в голове прояснилось.
Быстрый осмотр бара дал положительный результат: удалось найти несколько бутылок с водой, с которыми Эрик и вернулся к все еще висящему на цепях рабу. По пути он прихватил несколько салфеток, а еще содрал покрывало с одного из диванов, решив, что им оно сейчас нужнее. Вернувшись к парню, Эрик обмыл его найденной водой так тщательно, как только мог, а затем вновь занялся цепями, ведь надо же было как-то освобождать потерявшего сознание раба.
Недолгий осмотр - и вот курсант, ругая себя последними словами, устремился к панели управления, прикрепленной у входной двери. Панель не работала, но у нее, как и почти у всего оборудования на яхте, была предусмотрена ручная система управления на всевозможные экстренные случаи. Внимательно присмотревшись к панели, Эрик нашел небольшой рычаг, за который и дернул, желая проверить свою теорию. Проверил.
Браслеты разомкнулись, и цепи с лязгом убрались в потолок каюты, так что парень просто рухнул на пол. К счастью, сознание он потерял еще раньше, так что новой боли не почувствовал. Первым делом, вернувшись к рабу, Эрик пощупал его пульс. Убедившись в том, что парень не пострадал еще сильнее и дыхание у него ровное, облегченно вздохнул. Именно в этот момент ожил переговорник, встроенный в шлем скафандра.
- Курсант, курсант, прием. Мы возвращаемся. Прием.
- Вас слышу, - чуть не уронив шлем, доложил Эрик, отыскивая взглядом свою одежду, сброшенную впопыхах. – У меня один из рабов. Живой, но нуждается в медицинской помощи. Прием.
- Понял. У нас выживших нет. Время прибытия – пять минут. Готовься к возвращению на «Бороздящий». Отбой.
Быстро одевшись, Эрик завернул свою находку в накидку с дивана и на руках вынес его наружу, удивляясь тому, что небольшой с виду парень оказался удивительно тяжелым.
* * *
Спустя пять часов практически одновременно произошли следующие два события: сначала врач из корабельного лазарета сообщил о том, что найденыш Эрика пришел в себя, а потом по каналам экс-би-связи пришло сообщение с планеты Арзами. Сноу, дернувшийся было в лазарет, чтобы узнать о парне, замер, вслушиваясь в переговоры капитана с одним из советников почившего правителя маленькой планеты.
Малый совет, управлявший планетой в отсутствие правителя, прислал фотографии, медицинские карты и генетический код Арзамирина Восемьдесят Второго, чтобы его тело со стопроцентной точностью можно было опознать среди тех останков, что обнаружили спасатели. Кроме того, среди погибших должен был находиться и наследник правителя, его двоюродный племянник, некий Мариази, как понял Эрик из переговоров, и его тело тоже следовало отыскать и вернуть на родину для погребения.
Пожав плечами, ибо это уже были не его проблемы, Сноу собирался было покинуть рубку управления, когда на экране возникли фотографии сначала правителя, а потом и его племянника, и курсант замер, раскрыв в удивлении рот - на второй фотографии был спасенный им раб. Вернее, оттраханный до потери сознания, а потом спасенный им раб!
- Мне конец, - пробормотал Эрик, слепо нашаривая кресло, которого сзади почему-то не оказалось, так что он с грохотом уселся на пол, болезненно ушибив копчик.
Капитан, оглянувшись, прижал палец к губам, велев молчать, а потом сделал знак следовать за собой. С трудом поднявшись, сопровождаемый удивленными взглядами людей, дежуривших в этот момент в рубке управления, Эрик вышел за капитаном, попытавшись хоть что-то сказать в свое оправдание, но Николаенко поднял ладонь, останавливая его.
- Я и так знаю все, что там произошло. В скафандры вставлено много полезных вещей, среди них и всевозможные записывающие устройства, так что не надо ничего говорить. Ты поступил правильно - так, по крайней мере, было на тот момент, а вот к чему все это приведет - мы скоро узнаем.
Конечным пунктом их путешествия стал лазарет, где на постели, держа миску с дымящимся супом, сидел найденный Эриком парень. Капитан тут же сел на табурет, стоявший рядом с койкой, а вот курсанту пришлось встать рядом с ним, потому что других сидячих мест в каюте лазарета предусмотрено не было.
- Ваше Высочество принц Мариази, насколько я понимаю? – заговорил Николаенко, как только парень взглянул на посетителей. Дождавшись кивка, капитан представился и попросил рассказать о том, что произошло на корабле. Принц тут же жарко покраснел, руки его дрогнули, так что немного горячего супа чуть не пролилось ему на колени. Хорошо, что Эрик, хоть и был не менее смущен, быстро сориентировался и успел перехватить тарелку, обжигая собственные пальцы.
Благодарно кивнув ему, парень начал рассказ, комкая в руках одеяло и не отрывая от него взгляд. Оказалось, что Мариази совсем недавно отпраздновал свое совершеннолетие, а этот полет должен был стать для него подарком. Однако через два дня после вылета правитель привел племянника в комнату для развлечений, обещая незабываемый вечер, а потом парню дали что-то выпить, после чего он потерял сознание, чтобы очнуться в том положении, в котором его и нашел Эрик. На крики и просьбы отпустить, правитель заявил, что пора мальчику становиться большим, а значит он должен пройти через ритуал «крещения». По словам дяди выходило, что Мариази должен был лишиться девственности с ним, с правителем, а потом его попробуют все друзья Арзамирина.
- Он сказал, что мы весь полет будем так развлекаться, - тихо говорил раскрасневшийся парень, изредка в волнении прикусывая нижнюю губу. – А чтобы я не сопротивлялся, меня напоили чем-то, отчего внутри все начало печь и я захотел… ну… сам захотел. Дядя уже собирался взять меня, но тут что-то очень сильно бахнуло, а потом начала выть сирена. Все забегали. Потом были какие-то страшные крики. Обо мне забыли. Я кричал, просил освободить меня. Но заглянувший в каюту раб сказал, что, как только они разделаются с правителем и всеми его людьми, вернутся, а я буду для них развлечением. Я там долго висел. Мне было очень плохо, но никто не приходил. А потом, - Мариази посмотрел на Эрика, и их взгляды встретились, – ты пришел, - выдохнул будущий правитель планеты.
В глазах принца было столько чувств, от благодарности до восхищения, что Эрик почувствовал, как сердце его перевернулось в груди. Ему захотелось взять парня на руки, прижать к себе крепко-крепко и не отпускать. Никогда и никуда не отпускать. А еще целовать. Долго, чтобы губы онемели, а дыхание сорвалось. Ведь он так и не знал, каков Мариази на вкус. Стыдно сказать, но в тот момент даже мысли не родилось поцеловать парня. Очень стыдно!
В себя его привел нарочитый кашель капитана.
- А теперь, Ваше Высочество, вы должны хорошенько подумать и решить, чего вы хотите. Можете вернуться на свою планету, однако я должен сообщить вам, что, по предварительным данным, корабль был кем-то намеренно поврежден, так что, можно сказать, это было покушение на жизнь вашего правителя и, соответственно, вашу. А можете остаться для всех почившим на дикой планете. Новые документы – это не проблема.
Мариази перевел удивленный взгляд на капитана.
- Можно? Правда можно?
- Конечно. Только, принимая это решение, вы должны все хорошенько взвесить и обдумать, потому что обратного пути уже не будет. Это значит, что вы превратитесь в обычного гражданина и должны будете искать свое место в жизни.
- Я хотел бы быть врачом, - прошептал Мариази, прижимая ладони к груди, словно пытаясь удержать там неистово бьющееся сердце. – Только, - он вновь посмотрел на Эрика, – только если ты будешь со мной.
- Буду, - тут же кивнул Сноу, поняв, что без этих серо-зеленых глаз не будет в его жизни покоя.
- Ну вот и ладно, - хлопнув себя по колену, капитан встал. – Можете остаться тут и поговорить. Я скажу, чтобы вам не мешали. - Николаенко направился к выходу и уже в дверях обернулся: - А еще прослежу за тем, чтобы отключили в этой секции камеры внутреннего наблюдения.
Намек Эрик понял совершенно правильно, оттого покраснел, чувствуя себя глупым школяром, но восхищение, которое он продолжал видеть во взгляде Мариази, не давало ему повода отказаться от небольшого разговора наедине. И не только разговора. Осталось только уточнить кое-что:
- Ты уверен, что хочешь остаться со мной? Я совсем не богат, но…
- Но я надеюсь, что ты не откажешься разделить мою любовь? – голос Мариази был едва слышен, но прозвучавшая в нем неуверенность заставила сердце Эрика сжаться.
- Нет-нет, я не откажусь, только… ты правда хочешь остаться со мной? Если это из-за того, что было между нами…
- Даже если бы ничего и не было, я все равно хотел бы остаться с тобой, - решительно поджав губы, заявил принц, а Эрик почувствовал, как волнение отпускает его. Оказывается, он боялся отказа, сам не понимая этого.
Чтобы скрепить их договор, Эрик наклонился и потянулся за поцелуем, ведь он так и не поцеловал это чудесное создание, однако Мариази вдруг вскрикнул и подскочил на койке, больно заехав макушкой в переносицу Сноу, отчего тот взвыл, отшатнувшись, схватился за нос и уронил тарелку. Именно пролившийся на колени суп заставил принца проявить такую активность. Хорошо, что за это время суп успел немного остыть, иначе пришлось бы еще и ожог лечить, а так обошлось небольшим наложением мази на распухший нос удачливого спасателя. Зато потом Эрик смог купаться в нежности и заботе невольного виновника своей травмы. И целоваться с ним до одури.