– Смотри-ка, – услышал Лиам, – эти уже не брезгуют людьми.
– Видать, никто не дает.
– Женился бы…
– Да кто своему ребенку такой судьбы пожелает! Ну разве что за выкуп, приданого точно никто не даст.
Финдли тоже слышал этот разговор. И пытался держать себя в руках. Наверное, все бы и обошлось – как раз принесли тарелки с дымящимся мясным рагу, но в таверну ввалились еще посетители. Лиам почувствовал, как напрягся Финдли, и замер сам, не зная, чего ожидать дальше. Происходило что-то непонятное. По идее же здесь, в альфейских землях, Финдли был среди своих. Неужели их так раздражает присутствие человека? Лиам сидел, держа в одной руке вилку, в другой странный округлый нож, которым чуть раньше старательно пилил кусок мяса.
Драка вспыхнула внезапно. Вот вроде бы все сидели на своих местах и просто чесали языки – и вдруг сцепились. В последнюю секунду Финдли успел отшвырнуть Лиама к камину, чтобы не попал под раздачу во время схватки. Лиам закусил ладонь и сжался в углу. Схватка вышла кошмарная – семеро против одного. Правда, Финдли бился как настоящий лев, покалечив в первые минуты двоих нападавших, швырнув в них тяжеленный стул. Лиам восхитился бы силой альфы, но численный перевес был на другой стороне, и никакая сила, никакое мужество и отвага не могли этому противостоять. Оставалось утешаться только тем, что бились без оружия. И он только успел порадоваться этому обстоятельству, как у одного из нападавших появился в руках охотничий нож. И этот мерзавец подкрадывался к Финдли со спины.
Лиам не успел даже подумать, что он собирается делать и что будет дальше, если он вмешается в эту схватку... Выдернул из стойки кочергу и со злобным воплем со всей силы ударил по вытянутой руке, в которой был зажат нож.
Время как будто остановилось. Потекло медленнее, и Лиам отчетливо видел сначала немое удивление на лице нападавшего, потом гримасу боли, плавно перетекшую в злобный оскал. Лиам неспешно замахнулся и от души врезал кочергой по этой противной роже. Терять было уже нечего, и Лиам стал лихо размахивать импровизированным оружием направо и налево, не особенно надеясь на успех – любой из альф был как минимум в полтора раза крупнее, а скорее желая отвлечь хотя бы некоторых бойцов от Финдли.
Лиам не помнил, как их разнимали, вырывался даже тогда, когда его несли на руках в номер, и успокоился, только когда кто-то плеснул в лицо холодной воды.
– Прошу принять мои извинения, – сказал хозяин таверны и поставил кувшин с аляпистой розой обратно на столик, – ваш ужин сейчас принесут.
Лиам сел на край кровати. Из него как будто выпустили весь воздух, и стоять он уже не мог.
– Извиняется он, – из последних сил возмутился Лиам, – в этой забегаловке на порядочных постояльцев посередь бела дня нападают, а он извиняется.
– Он извинился за нож. В честной драке такое не принято и покрывает несмываемым бесчестьем не только того, кто достал оружие.
– А я? Кочерга…
– Ты не альфа и ты просто пресек… – Финдли замолчал, провел тыльной стороной руки по лицу, размазав по щеке кровь, и неловко закончил: – Спасибо.
– Всегда пожалуйста, – вежливо ответил Лиам и все-таки не сдержал любопытства: – А из-за чего вдруг драка?
– Старая вражда между кланами, – отмахнулся Финдли.
– Почему?
– В стародавние времена не поделили чего-то. То ли кто-то чего-то украл, то ли невесту чужую увел.
Лиам сделал вид, что поверил. Странные эти альфы, очень странные.
Глава 6
Спал Лиам плохо. При всей мягкости перины, на которую внезапно расщедрился хозяин, улечься удобно не удавалось. Ныли ушибы, болела спина, дыхание сбивалось от малейшего движения, да и набрать воздуха в легкие как следует не получалось. Приходилось дышать мелко и часто – ни дать, ни взять собака на солнцепеке. Хоть язык вываливай и воду из плошки лакай. Потому и ночь выдалась бесконечной. Плавая в мареве, которое назвать сном не смог бы и законченный оптимист, Лиам слышал, как ворочается альфа на полу – тот наотрез отказался лечь рядом на постель, слышал досужий птичий гомон: эти мелкие твари начали пересвистываться задолго до рассвета, – и злился от невозможности заснуть. Веки тяжелели, спать хотелось неимоверно, но каждый вздох давался с трудом, каждое движение отзывалось болью…
Но снизу изредка доносились стоны, и Лиам понимал, что не только ему досталось, не только ему плохо. Легче от этого не становилось, и только к утру Лиам забылся тяжелым сном.
– Ли, – кто-то потряс его за плечо, вызвав волну неприятных ощущений, – Ли, просыпайся, уже почти полдень.
Лиам с трудом разлепил глаза – их как будто кто-то специально залил смолой, и потребовалось усилие, чтобы приподнять веки, сфокусировать зрение на говорившем. Финдли. Он выглядел не лучшим образом. Почти полностью заплывший глаз, синяк под вторым…
– Как? – мысли никак не хотели принимать форму слов. Лиам открыл рот, потом закрыл и в конце концов просто показал жестом, что удивлен и хочет объяснений.
– Ну как-как, – проворчал Финдли, – нужно было изменить внешность.
Лиам вздохнул и тут же застонал от боли. Мысли о чужих глазах и манере поведения сразу вылетели из головы, сердце зашлось дурным стакатто, требуя размеренного дыхания. Мир затянулся дымкой от слез, выступивших на глазах.
– Ли?!
Финдли, кажется, испугался. Стоял рядом, растерянно озираясь.
– Больно, – пожаловался Лиам и попытался снова лечь. Сидеть оказалось совсем некомфортно.
Хлопнула дверь, из коридора донесся рев альфы – глотка у кого-то оказалась просто луженая – звал хозяина. Лиам прикрыл глаза: что-то и свет стал раздражать, и чувствовал он себя совершенно не отдохнувшим.
– Вот, – кто-то снова говорил над ухом, – ему плохо.
– А ты как думал, – второй голос принадлежал хозяину, и Лиам счел, что слушать беседу можно и не открывая глаз, – человек слаб. А этот попал между альфами, хорошо жив остался.
– Но вчера…
– Что вчера? Сам-то много понимал вчера? И дружок твой, хоть и не нашей породы, а кровь и у него играла. Я видел, поучить бы его, и боец что надо будет.
Финдли что-то ответил, но Лиам не понял: то ли альфы перешли на свой язык, то ли просто тихо говорили, но как-то мимо сознания прошло. Хотя Лиам бы и не отказался поучиться – умение драться в жизни весьма полезным может быть.
– К магу его надо отправить, – услышал Лиам голос хозяина, – есть у нас такой. Сволочь, конечно, еще та. Бета.
Для Лиама «бета» было пустым звуком, но Финдли, видать, понял, и дальше они обсуждали, как лучше подойти к этому магу. Сошлись на том, что Ли стоит сходить, может быть, маг и смилостивится над человеком, подлечит.
– Правда, дерет за свои услуги дорого, – посетовал хозяин.
– Неважно. Лишь бы помог, а то сидеть нам тут еще с неделю.
Лиам чуть не засмеялся: если дело в нем, если Финдли решит оглядываться на его состояние здоровья, то сидеть им в этом захолустье месяц. Не меньше. Просто некоторые совсем не разбираются в физиологии людей.
Маг жил не очень далеко, на отшибе – не любил шум и любопытные взгляды. Младшенький сынок хозяина, Дилан, болтал всю дорогу и еле сдерживал шаг – невмоготу ему было плестись с черепашьей скоростью. Лиам бы и сам хотел побыстрее добраться, но тело протестовало и сопротивлялось каждому движению.
– Вейз-то пришлый, – трещал Дилан, – лет десять как здесь обосновался. Сначала наши-то обрадовались – как же, бета! Маг! Думали: вот кому-то счастье привалит. Сватались даже, но он всех послал и даже пообещал порчу страшную навести, ежели еще кто заявится с таким предложением – не бывать над ним командиров. Ну и отстали. И правда еще проклянет, кому такое счастье надо. – Дилан развернулся и теперь шел спиной вперед, желая видеть реакцию Лиама на свои слова.
– Слушай, это интересно все очень, но я понятия не имею, кто такие беты. С альфами знаком, – Лиам скривился, – про омег слышал, но не видел. Кстати, а почему?
– Тю-ю! Кто же тебе омегу покажет?! Не! Даже не мечтай. Ну разве что на базаре в сопровождении отца или мужа – тогда да. Но и то, знаешь ли, они так кутаются в свои тряпки, что все равно ничего не разглядишь.
– А чего их так сторожат?
– Они замуж должны чистыми выйти, за них выкуп платят семье немаленький, и замужнего берегут, потому что есть такие кланы, которые выкуп не хотят платить или нечем – эти воруют, им все равно, даже если на сносях.
– Как? Живого человека воровать?! Дикари…
– Омегу, – поправил его Дилан, – дикари и есть. Но у нас все же нет такого, до нас не доходят – далеко. Последний случай был лет тридцать назад говорят, а то и больше.
– Угу, – согласился Лиам, потому что просто не знал, что можно сказать.
– А у тебя глаза красивые, – вдруг без перехода произнес Дилан, – прямо как у омеги. Светлые, а реснички длинные, черные…
– Угу, еще скажи про брови соболиные, – Лиам фыркнул и тут же пожалел об этом – боль полоснула как ножом.
– Не! Брови у тебя обычные, – постановил Дилан, – соболиные вот какие, – он нарисовал воображаемый контур в воздухе.
– Не смеши меня, больно.
– Ладно, – покладисто согласился Дилан. – Но глаза все равно омежьи, и то у них редко встречается.
– И откуда ты все знаешь, если омег стерегут почище, чем сокровищницу короля?
– А я мелкий еще, меня еще на омежью половину пускают, – рассмеялся Дилан, – скоро перестанут, правда. Даже братьев нельзя будет увидеть. Скучать буду…
– Почему?
– Ну братья же.
– Почему нельзя видеть?
– Если у омеги течка, то и ему все равно с кем, и альфа не вспомнит, что это брат. Дети от таких дел слабые рождаются да больные.
– Как все сложно…
– Да ничего сложного. Обычно, – Дилан пожал плечами и неудачно наступил левой ногой в колдобину. – У-уй!
– А смотреть надо, куда идешь.
– Мог бы и предупредить, – пробурчал Дилан, ощупывая щиколотку через голенище мягкого сапога, – если бы я упал и испачкал новые бриджи, домой можно было бы не возвращаться.
Лиам окинул взглядом фигуру мальчишки – действительно, на нем как будто все было новое, как будто специально выдали лучший комплект одежды, чтобы не ударил проводник лицом в грязь. Лиам про себя улыбнулся, вспомнив, как горела на нем одежда в этом возрасте и сколько клочьев было оставлено на заборах да на деревьях. На душе сразу стало тоскливо, как всегда бывало, когда вспоминалось счастливое детство или родные лица.
Он постарался отвлечься от грустных мыслей, переключился на проблемы альф и омег – теперь стало понятно, почему альфейцы такие агрессивные, тут кто угодно слетит с катушек, если будет лишен общества противоположного пола. Омеги же противоположный пол? Интересно, как они вообще решают подобного рода проблемы? Бордели? Дома терпимости? Или строго до свадьбы? Лиам покосился на идущего чуть впереди мальчика – жаль, у него не спросишь, мелкий еще.
– Пришли, – Дилан остановился у низенькой калитки.
Лиам посмотрел на дом, совсем не напоминающий дом мага. Небольшой, крытый чем-то вроде тростника, с выкрашенными в голубой цвет рамами и ставенками с игривыми резными сердечками – он никак не мог принадлежать колдуну. Палисадник с разросшимися и обильно цветущими розами – вот вдова негоцианта вполне вписывалась в окружающую обстановку.
– Иди, не трусь, – неправильно истолковал заминку Дилан.
Лиам толкнул калитку и прошел по дорожке к выкрашенной в тот же цвет, что и ставни, двери. Стукнул круглым кованым кольцом, которое играло роль и ручки, и дверного молотка, и стал ждать. Дверь распахнулась неожиданно и бесшумно. За ней, как ни странно, никого не оказалось, и чуть поколебавшись, Лиам все же шагнул в пахнущую чем-то неуловимо знакомым тьму. Как только он очутился в прихожей, зажегся огонек и стала видна еще одна дверь, ведшая, по всей видимости, в жилую комнату. Лиам воровато оглянулся, но ни летучих мышей, ни связок трав не обнаружил. Только в углу стояла большая бочка, от которой и шел знакомый запах – пахло солеными огурцами. Маг, видать, был до них большой охотник.
Лиам на всякий случай постучал и дождался звучного: «Войдите», -прежде чем открыть дверь. Маг сидел за столом и курил трубку.
– Здравствуйте, – Лиам с трудом поклонился, маг же отделался кивком, прищуренными глазами разглядывая гостя.
– Ну-с, что привело человека в эти края?
– Стечение обстоятельств, – Лиаму маг не понравился: ни его вопрос, ни внешний вид доверия не вызывали. Сразу вспомнилась старая детская книжка про ведьму, которая обманом завлекала детей в гости и превращала в зверей. Точь-в-точь злая колдунья Брунгильда с картинки. Лицо только не такое старое.
– Ага, – маг прикрыл густо обведенные черным глаза и задумался, – а от меня ты чего хочешь?
– Мне сказали, что вы можете лечить.
– Могу лечить. Могу не только лечить, а могу и не лечить.
– Я заплачу.
– Конечно, как без этого.
– Вот, – Лиам положил перед магом несколько золотых монет, которые альфа всучил ему перед выходом.
Маг медленно закивал повязанной красным платком головой, отчего черные пряди длинных волос зашевелились как живые, и выпустил в потолок клуб густого сизого дыма.
– Встань здесь, – он указал трубкой перед собой.
Лиам послушно сдвинулся вправо. Маг задумчиво смотрел на него, курил и молчал. Все это уже начало сильно раздражать Лиама, и от дыма принялась болеть голова.
– Как говоришь, тебя зовут?
– Лиа… – Лиам захлопнул рот и быстро взглянул на мага, который прикрыл глаза и отстранённо улыбался.
– Ложись на скамью, Лиа-а.
Лиам послушно сделал то, что просили.
– Ты красивый, Лиа, – пальцы мага скользнули под рубаху, прошлись по бокам, очертили ребра. От них шло тепло и легкое покалывание, – ты очень красивый, Лиа. Зачем ты прячешь свои чудесные волосы под этим безобразным платком?
– Я не хочу привлекать внимание, – как в трансе ответил Лиам, чувствуя, как боль постепенно уходит, а на ее месте разрастается какое-то странное теплое чувство к этому замечательному человеку… бете…
Маг приспустил ему бриджи, и Лиам лежал, немного стесняясь, под задумчивым и одобрительным взглядом карих глаз.
– Светленький, – одобрительно сказал маг, – грех такую красоту прятать.
– Я не могу, – растерянно прошептал Лиам, страдая, что не может позволить себе ходить без платка.
– Ну что ты, малыш, – Маг потрепал его по щеке и как бы невзначай сдернул косынку, расплываясь в довольной улыбке. – Тебе нужен кто-то, кто поможет защититься от злого дядюшки. Нехороший дядя, правда? Зачем тебе отвратительный старый супруг, да, малыш? Тебе нужен кто-то, кто подарит радость, научит не стесняться своих желаний и поможет удержать наследство…
– Что?
– Тише, не бойся, – маг прижал попытавшегося было вскочить Лиама к лавке. – Дядюшка Эбенезер назначил награду за твою голову. Хорошую награду. Как думаешь, много найдется желающих ее получить? Вернее не так: много ли останется не желающих?
– Я… Нет… – мысли в голове путались, дым туманил мозги и почти парализовал волю. – Мне надо волосы спрятать, чтобы не узнали. До совершеннолетия…
– Спрячем. У меня есть любопытный артефакт, смотри, – маг достал из кармана расческу, – стоит провести ею по волосам, как они потемнеют. Каждый день будешь расчесываться и будешь брюнетом. Стоит перестать – все вернется. Так что волноваться не о чем. До совершеннолетия тебя спрячем, а потом поедем знакомиться с дядюшкой. Ведь ты и его наследник, да, Лиам?
Сквозь удушающий дым и уплывающее сознание, сквозь почти непреодолимое желание подчиниться обладателю завораживающего голоса пробилась паника. Что-то было не так. Лиам сосредоточился на ощущении, с трудом выкарабкиваясь из несвойственного желания угодить, согласиться на все, что предлагает маг. Заколдовал? Одурманил? Пока Лиам боролся с собой, уверенные руки уже стянули с него бриджи, оставив куртку на месте.
– Тебе будет хорошо со мной. Я хоть и бета, но меткой обеспечу. Метка в наших землях означает брак, потом и у людей поженимся, никто не подкопается. Найдем сговорчивую омежку, обеспечим наследника, – бормотал маг, ощупывая промежность Лиама, – какой ты отзывчивый, какой горячий, – он ошибочно принял дрожь, сотрясающую тело Лиама за страстное желание.