— Господа, хочу представить вам уважаемых мастеров — Тавора Эрграя, главу известного торгового дома «Эрграй и партнеры», и Ридграфа Хэхлуина, старшего управляющего восточным филиалом этого торгового дома. Господа Эрграй и Хэхлуин прибыли к нам, чтобы решить вопрос о найме сотни для конвоирования караванов своего торгового дома.
Сотник замолчал и, подавшись назад, прислонился спиной к стене.
Гном наклонился к уху Троя.
— Ну, парень, теперь не видать тебе столицы как своих ушей.
— Это почему? — стараясь говорить так же тихо, спросил Трой.
— Потому! — хмыкнул гном. — Сейчас сам все поймешь.
— Мнэ-э-э, господа наемники, — начал, поднимаясь, мастер Хэхлуин, — наш торговый дом имеет обширные интересы во многих частях нашего мира. Мы имеем торговые представительства в…
Наверное, это было интересно. Особенно для Троя. Ведь купец рассказывал о других местах, о далеких странах, о диковинных товарах, но через пару минут Трой почувствовал, что от бубнящего голоса купца его начинает клонить в сон. Так что следующие полчаса были для него настоящей пыткой. Он честно, изо всех сил, старался держать голову прямо, а глаза открытыми, но эти предатели всю дорогу норовили сделать по-своему — голова опуститься на грудь, а веки слипнуться…
Проснулся он от хорошего тычка в бок. Трой выхватил висевший на поясе радаганский нож, вскочил на ноги и ошалело огляделся. За столом грохотал смех. Даже сам Даргол приподнял правый уголок рта, демонстрируя столь редкую на его лице усмешку. Худой купец, как его там, мастер Эрграй, молча улыбался. А вот его компаньон, наоборот, сурово хмурился и сверлил Троя возмущенным взглядом.
— Ладно, десятник, садись… ох, уморил, ну уморил, — пробился сквозь хохот голос гнома. — Нет, ну как к месту, а?
— Чего к месту-то?
— А-а… — Гном махнул рукой и, понизив голос, чтобы не было слышно на другом конце стола, пояснил: — Заснул ты. Причем так сладко спал, аж причмокивал. А этот индюк, — гном кивнул в сторону толстого, — все вещает и вещает. Мы и сами уже зевать начали. А тут он возьми да и заверни, дескать, мы должны быть недреманным оком на страже интересов торгового дома. И ты тут как всхрапнешь, да еще с присвистом! Он и замер с разинутым ртом! — И гном вновь загоготал. Трой густо покраснел, покосился на нож, который все еще держал в руках и, засунув его в ножны, тихонько сел на свое место.
Когда все наконец успокоились, слово взял сам мастер Эрграй.
— Что ж, молодой человек показал нам, что пора закругляться. Поэтому я буду краток. Тем более что мастер Хэхлуин очень подробно объяснил вам ваши обязанности. Итак, опорным пунктом вашей сотни будет крепость Горбатая Скала в северных предгорьях Арруина. Оттуда раз в месяц в империю отправляются наши караваны. Ваша задача сделать так, чтобы они дошли. — С этими словами Тавор Эрграй, самый богатый купец империи, коротко поклонился и направился к выходу. За ним, демонстративно не замечая Троя, проследовал мастер Хэхлуин. Гном проводил его взглядом и тихонько выругался.
— Что? — насторожился Трой.
— Северные предгорья Арруина! — покачал головой гном. — Ну конечно, куда еще можно было загнать лучшую сотню наемников в империи.
— А что там такого? — поинтересовался Трой. — У нас в семи часах пути от деревни была гора… вернее, скала. Одинокий Клык называлась. Так там в окрестностях очень славно было…
— Ах, Одино-окий Клы-ык, — ехидно протянул гном. — Ну конечно, человеку, который видел целый ОДИНОКИЙ КЛЫК, нечего рассказывать о том, что такое ГОРЫ. Он и сам все знает… эх ты, дяревня!
Трой набычился.
— А дразниться-то зачем…
Но гном ему не ответил, лишь махнул рукой, бормоча себе под нос:
— Интересно, и кто это их так достал? Не думают же они, что мы будем отбиваться от Каменных лбов?
Трой навострил уши, ожидая продолжения, но гном откинулся к стене, с озабоченным видом сложил руки на груди и наморщил лоб. Это означало, что уважаемый гленд желает немного поразмыслить и мешать ему в этом важном деле категорически не рекомендуется. Если, конечно, вам не хочется быть обложенным трехэтажным матом, да еще и получить кулаком по хребту. Поэтому Трой разочарованно отвернулся. И тут по залу разнесся зычный голос грондища:
— Эй, хозяин, тащи эля, а то от этих разговоров в горле пересохло. И кликни ребят во дворе, пусть тоже присоединяются!
За столом одобрительно зашумели. Долгое ожидание кончилось. Завтра предстояла новая работа, впереди был длинный переход, так что сегодня можно было как следует повеселиться…
Пирушка вышла на славу. Трой так и не заметил, когда Гмалин отлип от стены и опрокинул в рот первую кружку эля, но к тому моменту, когда он вновь повернулся к гному, тот уже вовсю горланил какую-то песню. Сидевший рядом эльф демонстративно морщился. Трой довольно вздохнул. Эх, темные боги, как здорово…
Закончить мысль он не успел. На плечо навалилось что-то горячее, в ухо дохнуло жаром, а сладкий голос проворковал:
— Молодой господин желает что-нибудь еще?
Часть III
Барон
Глава 1
Горы
— Эй, десятник!
Гном обращался к одному, конкретному лицу, но так зычно, что рев его могло услышать не только это лицо, но всякое живое существо в радиусе двух-трех лиг. Конечно, если оно не было глухим.
— Эй, просыпайся!
К реву гнома добавилась хриплая перекличка каррхамов, донесшаяся откуда-то из глубины леса, и недовольный клекот клювокрылых брагов, противоестественной помеси грифов и ящериц, в изобилии обитающих в здешних местах.
— Да вставай ты, лежебока! Горы!
Последнее слово, ворвавшись в уши Троя, произвело на него магическое действие. Молодой десятник откинул плащ и резко сел, сонно водя глазами по сторонам. В этот момент откуда-то с другого конца лагеря послышался раздраженный возглас:
— Да пни ты его!
— Кого? — спросил гном, демонстрируя полное непонимание.
— Да этого своего десятника!
— Ага! — Сапоги гнома гулко забухали по вытоптанной земле, и через несколько секунд послышался болезненный возглас:
— У-юй!
И грозный голос гнома:
— Ты! Что ты имеешь против моего десятника?
— Да ничего я не имею! Я просто спать хочу.
— А не хрен спать, когда сотник приказал вставать.
— Так чего ж ты сразу-то…
Но Трой уже не слушал. Он, разинув рот и широко раскрыв глаза, зачарованно смотрел на синевато-дымчатые и оттого казавшиеся какими-то нереальными вершины, взметнувшиеся над горизонтом…
Сотня шла маршем уже третий месяц. Темп движения сотник выбрал не слишком интенсивный — шесть дней марша, затем дневка для отдыха. За суточный переход сотня преодолевала около сорока лиг. До Алмонкура, столицы графства Илмер, они добрались неделю назад. Это был последний город на их пути, и потому в нем планировалось пополнить припасы и перековать лошадей. К тому же сотник собирался нанести визит графу Илмеру, с которым его связывало давнее знакомство, так что в городе они провели целых четыре дня. Для Троя это был уже четвертый город, в котором он побывал, и молодой десятник чувствовал себя почти что городским старожилом. Поэтому в Алмонкур он въезжал уже не пялясь по сторонам, а по-хозяйски поглядывая вокруг. Глав рассказывал, что в Алмонкуре делают отличные сапоги из шкуры брагов. Везде они стоили довольно дорого, поскольку шкура брагов была материалом неподатливым, да и самое шкуру добыть было непросто.
Браги — твари живучие и хитрые. Но в здешних окрестных лесах этого добра было навалом, а вот другой живности не больно много. Браги были умелыми хищниками, которые не гнушались и домашней скотинкой. В общем, для местных охотников браги были основной добычей, и потому сапоги из шкуры брагов в самом Алмонкуре стоили невероятно дешево. Впрочем, на то была еще одна причина. Местные сапожники были вынуждены держать низкую цену, поскольку всякие попытки ее поднять приводили к тому, что местные охотники, у которых сапоги из шкуры брагов были чем-то вроде корпоративного знака, мгновенно прекращали поставки шкур в ту лавку, хозяин которой осмелился поступить столь неосмотрительно. Так что всякая попытка поднажиться приводила к прямо противоположному результату — рвач разорялся.
На этот раз сотня стала на постой не за пределами городской стены, как это бывало обычно, а в таверне, расположенной в десятке шагов от центральной площади. Когда Трой поинтересовался, с чего это они на этот раз расположились внутри городских стен, Арил пояснил, что вообще-то графы не больно любят, когда крупные вооруженные отряды располагаются внутри городов. Опасно это, а ну как бунт или еще чего приключится? Но Илмер — графство приграничное, дружина здесь сильная и городское ополчение не чета тем, что во внутренних графствах. К тому же сам граф пользуется славой могучего воина, да и Даргол числится у него в приятелях. Потому им и разрешили квартироваться в городе.
Поход по лавкам оказался успешным. В отличие от остальных, рванувших в ближайшие лавки, гном увел их куда-то на окраину, на все вопросы отвечая:
— Не дергайтесь. Потом будете благодарить старого дядю Гмалина.
Наконец они добрались до какой-то покосившейся избушки на самой окраине. Арил окинул убогое строение критическим взглядом и насмешливо произнес:
— Вот, значит, куда ты нас привел.
Гном в ответ усмехнулся.
— Эх, дурья голова, не смотри на внешность, смотри в суть. На всем севере нет лучшего сапожного мастера, чем старина Угрюм.
— Угрюм? — Скептицизм Арила тут же как рукой сняло. — А разве он еще жив?
— А что ему сделается! — хмыкнул гном и покосился на эльфа. — Говорят, его мать от эльфа пригуляла. Так что у него срок долгий. — Тут гном подмигнул эльфу и скорчил уморительную рожу. Все расхохотались.
Когда гогот утих, гном шагнул вперед и толкнул низкую дверь.
Дверь оказалась довольно массивной. Она была сколочена из тяжелых деревянных плах и обита изнутри коровьими шкурами в несколько слоев. Сразу за дверью начинался узкий коридорчик, закончившийся такой низенькой дверью, что, пожалуй, только гном мог пройти в нее, не согнувшись в три погибели. Едва гном отворил дверь, как в нос ударил резкий пряный запах. Гном шумно потянул носом, удовлетворенно крякнул и, шагнув внутрь, заорал:
— Ну здорово, старый пе…
Причина того, что гном осекся, не закончив фразы, стала ясна, когда в мастерскую проникли остальные. В дальнем углу, за сапожной «ногой» сидел паренек, у которого, конечно, было много недостатков во внешности, но назвать его «старым пнем» было бы уж слишком большим преувеличением. Пару мгновений все шестеро молча пялились на него, затем гном обреченно вздохнул:
— Значит, преставился старый Угрюм…
— Тятька-то? — отозвался парень. — Так еще прошлым летом.
— А ты, значицца, сын?
Парень кивнул.
— Молодший. Братья в охотники подались, брагов бьют, ну а я… — Он показал на сапожную «ногу». — У меня это не хуже батьки получается. — Паренек вздохнул. — Я бы, конечно, лучше в охотники пошел, тока… кому-то и энтим надо заниматься. — Он кивнул на «ногу».
Гном вздохнул.
— Значит, ты тоже сапоги тачаешь?
— Ага.
— И давно?
— Да уж, почитай, восьмой год. Как тятька увидел мой шов на одном из своих сапог.
— Увидел?
— Ага.
— И не выпорол?
Парень снова вздохнул.
— Да не… сначала выпорол, сапог тот самому графу назначался, а потом повертел-повертел, да и посадил рядом с собой сапоги тачать.
Гном немного постоял, задумчиво глядя на парня, и, подмигнув товарищам, растянул губы в широкой улыбке.
— Ну, парень, тебе повезло. — Гном панибратски хлопнул парня по плечу. — Видишь, к тебе сразу шесть клиентов подвалило. Конечно, мы направлялись к твоему бате, но раз пришли, так и у тебя чего-нибудь купим.
— Так это, сапог-то нет… — со вздохом сказал парень.
— Как нет?
— А вот так. Все, чего ни сделаю, — все враз уходит. Да и не делаю я на продажу. Только на заказ. В основном графской дружине.
— Вот оно как… — Гном вскинул культю и задумчиво потер лоб обратной стороной крюка. И этот жест внезапно привел парня в возбужденное состояние. Глядя на Гмалина широко открытыми глазами, он пробормотал:
— Ой, так вы тот самый…
— Ну да! — рявкнул гном, прерывая его. — Старый приятель твоего папаши. Ну так как, продашь нам сапоги?
Парень сглотнул и закивал головой.
— Да… то есть для вас… папаня уже давно сапоги приготовил. А вашей свите…
— Друзьям, паренек, друзьям и командиру, — несколько натужно расхохотался гном.
— Ну да, — зачастил паренек, — кому скажете… у меня сейчас готовых сапог нет, но есть партия готовых шкур. Так что я сейчас же сниму мерку, и через три дня все будет готово. Не извольте беспокоиться.
Так что Алмонкур весь десяток покинул в новеньких сапогах из шкуры брага. За исключением эльфа. Тот остался в своих, ну да что с него взять…
— Ну как?
Трой живо обернулся. Позади живописно, словно в театре, расположился весь десяток и заинтересованно смотрел на своего десятника. Трой захлопнул рот, проглотил слюну и смущенно пробурчал:
— Да так… нормально.
— Ты смотри! — сказал гном, словно удивляясь. — Считай, и не покраснел совсем. Так, глядишь, совсем обалдевать разучится. И что тогда от нашего Троя останется, одна мышца?
Все сокрушенно закивали. Трой насупился.
— Да ладно вам… че вы все время…
Ответом был заливистый хохот. Трой покраснел еще сильнее и, вскочив на ноги, принялся старательно свертывать плащ и подстилку.
В путь тронулись через час. Трой некоторое время ехал со своими, а затем, воровато оглянувшись и убедившись, что на него никто не смотрит, подхлестнул коня и быстро нагнал проводника. После Алмонкура проводником у сотни стал кряжистый старик с абсолютно лысой круглой головой и окладистой седой бородой. Он неторопливо плюхал впереди на своей крепкой низкорослой лошаденке, ведя в поводу пару вьючных, похожих на нее, как родные сестры. Вероятно, он после каждого дневного перехода делал подмену, но Трою почему-то казалось, что все эти нескончаемые лиги проводник проехал на одной и той же лошади. Уж больно однообразным аллюром шла та, что была под седлом. А, впрочем, может, так оно и было.
— Каниф!
Проводник не отреагировал на окрик, а вот лошаденка настороженно повела ухом.
— Эй, Каниф, а скоро мы доберемся до гор?
Трой резко осадил своего скакуна, подстраиваясь к аллюру лошаденки. Старина Каниф исповедовал предельную неторопливость, поэтому, если ты хотел получить ответ на любой вопрос, следовало запастись немалым терпением.
Они проехали еще где-то с пол-лиги, прежде чем Каниф явил признаки желания ответить. Он вздохнул, повел плечом, слегка повернул голову в сторону Троя, нацелившись носом куда-то в район левого уха его скакуна, шумно выдохнул и лишь после этого изрек:
— Так это… к завтрему будем. К вечеру.
Трой пару минут переваривал эту информацию, потом снова спросил:
— Уже в горах?
Ответ последовал еще через пол-лиги.
— Так это… у Ледяного Камня.
— А это уже в горах? — нетерпеливо переспросил Трой.
— Ну… почитай…
Ледяной Камень оказался торговым фортом у подножия южного отрога. Это была последняя относительно безопасная стоянка. Дальше начинались владения диких племен, носивших общее название Каменные лбы. Форт был расположен в небольшой, но глубокой лощине у самого подножия гор и получил свое название потому, что в дальнем конце лощины находилась глубокая пещера с вытекавшим из нее ключом со студеной водой. А ключ пробивался из горных глубин сквозь огромную глыбу льда, не таявшую даже в самое жаркое лето. Впрочем, местное жаркое лето в других местностях назвали бы в лучшем случае необычно теплой осенью.
Вечером Трой взобрался на стену форта, сложенную из огромных, толстых бревен каменного дерева, известного тем, что его очень плотная древесина тонула в воде и почти не горела, и устремил взгляд на горы. До огромных ледяных пиков было совсем близко, казалось, протяни руку — и коснешься. Трой зачарованно смотрел на величественные вершины. За последний год он открыл для себя очень много нового. Это было естественно. Ну что он мог знать, молодой парнишка из глухой деревеньки на окраине мира? Но горы… они поразили его в самое сердце.