— Ну что, нравится?
Трой оглянулся. Сзади, сложив руки на груди, стоял гном.
— Д-да. — От полноты чувств у молодого десятника перехватило дыхание. Гмалин некоторое время молча смотрел на зачарованного красотой гор человека, на его лице появилась грустная улыбка.
— Если бы ты знал, как там внутри…
В Ледяном Камне они провели почти четыре дня. Надо было поставить лошадям горные подковы, к тому же торговцы запасли для наемников звериные шкуры, из которых надо было сшить теплые накидки, так что дел хватало. Каждый занимался своим. Трой и гном помогали кузнецу, а эльфа Даргол посадил за иглу.
К исходу третьего дня, когда с перековкой лошадей было закончено, а для каждого бойца была готова меховая накидка, в Ледяной Камень прибыл Ридграф Хэхлуин. Он обещал нагнать сотню еще до Алмонкура, но что-то задержался. Старший управляющий восточным филиалом въехал в ворота форта перед самым закатом. Трой, только что закончивший с последней лошадью, как раз плескался над бадьей, смывая с себя грязь и смрад дня в кузне, когда стражник в надвратной башенке протяжно закричал, подавая сигнал о том, что кто-то приближается к воротам. Местные стражники тут же схватились за оружие, да и наемники, уже вольготно расположившиеся вокруг костров, над которыми в котлах дымился аппетитный гуляш, настороженно покосились на ворота, но тут из надвратной башенки послышался новый крик, и напряжение улеглось. Спустя мгновение запорный брус был выдвинут из крюков и тяжелые створы ворот со скрипом распахнулись. В форт неторопливо въехала кавалькада из трех человек.
— Ой, не нравится мне все это…
Трой обернулся. Гмалин, немного задержавшийся в кузне, стоял в проеме двери, привалившись к притолоке, и мрачно смотрел на прибывших.
— Что не нравится? — спросил Трой.
— Это. — Гном дернул подбородком в сторону спешивающихся всадников и, к удивлению Троя, привыкшего к тому, что гном высокомерно не обращает внимания на его вопросы, пояснил:
— Нас наняли из-за того, что у компании возникли какие-то трудности, с которыми не справляется их обычная торговая стража. В здешних горах самая большая трудность — Каменные лбы. И что же мы наблюдаем? Самая большая шишка местной компании, почитай, уже ночью путешествует по торговому тракту, когда договор с Каменными лбами уже не действует, и его не пугают неприятности, с которыми он может столкнуться в темноте. И всего с парой спутников! С чего бы это? Отчего этот трусливый жирный боров вдруг стал такой смелый? И где это он так подзадержался? — Гном с сомнением покачал головой и исчез в кузне. Минуту спустя он вышел полностью одетый и, распространяя благоухание немытого тела, железной окалины и гари (то есть те запахи, какие обычно окутывают человека, весь световой день проработавшего в кузне, но не удосужившего помыться), двинулся к дому начальника форта.
К костру гном вернулся часа через два. Еще более мрачный, чем уходил. Шмякнувшись на подстилку, он ухватил полную миску гуляша и принялся молча есть. Это зрелище так разительно отличалось от его обычной манеры поглощать пищу (занятие, которому он всегда отдавался со всем жаром своего неуемного и вечно пустого желудка), что Арил с беспокойством спросил:
— Подгорело?
— Нет, — мрачно ответил гном и, глотнув еще пару раз, отложил ложку. — Вот что, побратимы, мы — в большой заднице!
Все замерли. К ворчанию гнома все привыкли и почти не обращали на него внимания (ну кто не слышал пословицы: «Почему гномы живут под землей? Потому что на земле они всем недовольны»), но на этот раз всем стало ясно, что у Гмалина есть для недовольства ОЧЕНЬ веские основания. Гном вздохнул.
— Эти торгаши впутались в войну с Каменными лбами.
У костра воцарилось мрачное молчание. ЭТОГО никто не ожидал. Наконец Арил осторожно спросил:
— И давно?
Всем был понятен его вопрос: если война шла уже в тот момент, когда велись переговоры о заключении контракта, а в самом контракте об этом нет ни слова, то это прямое нарушение Кодекса и Даргол имеет полное право увести сотню, объявив, что со стороны работодателя имел место прямой обман. В то же время каждый понимал, что «торгаши», как их в сердцах обозвал гном, слишком умны, чтобы вляпаться в такую понятную всем ловушку. Красноречивое молчание гнома стало ответом на вопрос Арила.
— И какова военная премия? — уныло спросил тот, но гном не успел ответить, потому что Глав зло буркнул:
— А на что она тебе, если ты уже, почитай, труп?
Гном сердито покосился на Глава (первое правило любого воина — не кликай смерть, она и так рядом) и снова повернулся к Арилу.
— Тут все нормально. Даргол выбил тройную.
От этого известия все как-то успокоились, каждый принялся подсчитывать, сколько может заработать, если война затянется на месяц, два или даже полгода, но всю малину испортил Трой.
— Гмалин, а с каким кланом Каменных лбов нам придется воевать?
Гном вздохнул.
— В том-то все и дело… О том, что чужаки должны покинуть горы, объявил Большой круг.
Арил скрипнул зубами.
— И они хотят воевать?! Но это же… безумие!! Ладно мы, чем быстрее подохнем — тем меньше им платить, но ведь у них тут несколько сот стражей, горняков, надсмотрщиков… Каменные лбы поубивают всех. У них есть мозги или уже все ссохлись?
Гном хмыкнул.
— Да нет, всем уже понятно, что рудники потеряны. Просто по какой-то оплошности в Горбатой Скале (так называлась крепость в самом сердце гор, являвшаяся главным перевалочным пунктом компании) скопилось почти две тысячи стоунов слитков и чуть ли не семьсот стоунов кристаллов Камня богов. А Каменные лбы заявили, что не пропустят ни одного каравана. Уйти должны люди, пешком и только с тем, что на них надето. А, — тут гном чуть изменил голос, показывая, что это не его слова, — «что взято из тела гор, должно туда и вернуться».
Все молчали. Было понятно, что компания ни за что не бросит такое богатство, не попытавшись его вывезти. А это означало, что, как бы дело ни повернулось дальше, сначала все равно придется драться.
— И что мы должны сделать?
Гном пожал плечами:
— Провести караван.
— От Горбатой Скалы до Ледяного Камня?
Гном кивнул. У костра снова воцарилось мрачное молчание. Все понимали полную невыполнимость этой задачи и абсолютную невозможность от нее отказаться. Наконец гном крякнул и махнул рукой.
— А ладно, где наша не пропадала! — Он придвинул к себе миску с уже остывшим гуляшом и сунул туда ложку. — А все ж таки луковой соломки стоило положить побольше, а то отрыжки нет.
И все облегченно расхохотались. Как бы там ни было, жизнь продолжалась, и в ней оставались неизменные вещи…
К Горбатой Скале двинулись назавтра в полдень. Ранее Даргол планировал выйти с утра, по холодку, но теперь все изменилось. Хотя Ридграф Хэхлуин и уверял, что срок, отпущенный Каменными лбами на то, чтобы «чужаки покинули Дом», еще не истек, следовало опасаться нападений отдельных ватаг, которые тревожили компанию и ранее, пока действовал Договор. Ватаги эти обычно были небольшие, редко когда превышали пару десятков бойцов, но сейчас они вполне могли сбиться в более крупные банды, а терять бойцов от собственного небрежения… такого за сотником отродясь не водилось.
Первые два дня пути прошли относительно спокойно. Впрочем, это было объяснимо. Каменные лбы не больно хорошо видели при ярком солнце, а погода в эти дни стояла как на заказ — ясная и солнечная, к тому же пока их путь лежал еще через пологие отроги, с широкими долинами и невысокими перевалами. Не очень подходящее место для засад. Опасные теснины должны были начаться через пару дней пути. Впрочем, сотник не давал своим бойцам спуску, вовсю гоняя разведчиков вперед и в боковые ответвления, на что гном, практически не слезавший с седла, как и все, на этот раз лишь одобрительно кивал головой.
— Во-во, пока Лбы не полезли, пускай учатся, глаз набивают. А то нас тут как червей придавят — оглянуться не успеем. В военном деле главное что? Чем больше солдаты устают, тем меньше их потом башмаки откидывают.
Первое столкновение с Каменными лбами произошло на шестой день пути. Десяток Троя как раз шел в боевом охранении в сотне шагов от остальной колонны. Они уже почти въехали в узкую теснину, как вдруг плеча Троя коснулась рука эльфа. Трой вскинул руку, останавливая движение, и повернулся к побратиму. Эльф еще некоторое время всматривался во что-то впереди, затем повернулся к Трою и показал ему два раза по десять пальцев и один раз семь. Гном глухо выругался:
— Вот темные боги, в этой теснине они нас быстро раздавят, тут от их каменюг и деваться некуда.
Эльф кивнул и вновь уставился наверх, разглядывая нагромождения валунов, в которых сам Трой так пока ничего и не разглядел. Десяток быстро рассредоточился, но оружие никто не доставал. Что толку, если до врага, почитай, сотня футов вверх. Вскоре позади послышался топот, и рядом с Троем осадил коня сотник.
— Что там?
— Эльф увидел засаду. Говорит, двадцать семь бойцов.
Даргол прищурился, пытаясь что-то разглядеть, и, поморщившись, перевел взгляд на Троя.
— Ладно, до полудня еще полчаса, а затем около часа они будут практически слепы. Можно попытаться… Гмалин, — повернулся он к гному, — что, если попытаться их обойти?
Гном задумчиво потерся щекой о плечо.
— Слепы-то слепы, но не глухи же. А толковых скалолазов среди нас дай бог трое-четверо. Против двадцати семи… Не знаю.
Даргол понимающе кивнул.
— Ну… твои предложения?
Гном тяжело вздохнул и, соскочив с седла, принялся расстегивать латы. Это означало, что у него других предложений нет…
Спустя десять минут шестеро бойцов (по поводу двух у гнома были сомнения, ну да коль вызвались…) в одних портах и рубахах, с привязанными за спиной луками и мечами (только у гнома из-за плеча торчала его любимая секира) выстроились за ближайшей скалой. Гном окинул их придирчивым взглядом.
— Значицца так, лезть тихо, не шуметь. Ежели кто сорвется — падать молча. Да еще так повернитесь, чтобы мечом не брякнуть. Что б только шлепок слышно было. Понятно?
Все молча кивнули. Гном оскалился.
— Ну да поможет нам Мастер мастеров!
Путь наверх оказался не очень сложным, во всяком случае для Троя, ну как по северной стороне Одинокого Клыка, а северная сторона не то что восточная, куда там… Так что Трой первым из шестерых перевалил гребень и… замер, едва не упершись носом в задницу Каменного лба. Гроза гор оказалась кряжистым карликом, одетым в плохо выделанные шкуры, которые к тому же жутко воняли (гном как-то рассказывал, что некоторые народы используют для дубления кожи концентрированную мочу, так вот тут явно был тот самый случай). Он сидел на корточках и… кемарил. В этом положении грозный Каменный лоб был похож на дядьку Мертула или даже на старосту Амира, когда они после сытного обеда летним днем выползали на завалинку погреть старые кости. Трой осторожно извлек из-за спины меч и… замер. Нет, он уже не раз срубал головы и выпускал кишки врагам, он спокойно встречал лезвием клинка встречный клинок и выставлял щит навстречу дрожащей от ярости стреле, но убить вот так, спящего… Между тем Каменный лоб пошевелился и сладко причмокнул. Трой вздрогнул, и его рука едва было не нанесла роковой удар, но в последнюю минуту ему удалось сдержаться. Еще мгновение Трой размышлял, а затем развернул меч рукоятью вперед и резко ударил ею врага в висок. И понял, почему Каменные лбы носили такое прозвище. Вместо глухого удара раздался звон, будто ударили кресалом по кремню, Каменный лоб как ни в чем не бывало вскочил на ноги и разинул пасть, собираясь то ли укусить напавшего на него, то ли закричать. Ни то ни другое в планы Троя не входило, поэтому он резко взмахнул мечом, метя как раз туда, куда и учил гном, когда рассказывал о слабых местах Лбов, — в выемку над левой ключицей. Удар получился. Каменный лоб всхлипнул и плашмя рухнул на уступ. Однако это вышло довольно громко, так что в следующее мгновение из-за ближайшего валуна выскочила еще пара точно таких же бойцов, на ходу вскидывая огромные, едва ли не в собственный рост, каменные дубины. Но Трой уже успел как следует утвердиться на уступе и встретил их во всеоружии. Шаг вперед, выпад — и еще один враг опрокидывается назад, теперь качнуться назад… ого… да у этого парня силы на троих, еще один выпад, блин, вот это блок, аж пальцы заболели, а так… третий готов. Но очень скоро ему стало не до подсчетов…
Когда он очнулся, гном, на коленях которого лежала его голова, посмотрел ему в глаза и усмехнулся.
— Да-а, десятник, я всегда знал, что у тебя в башке мозгов нет — одна кость, так что хорошая затрещина тебе совершенно не повредит, но чтоб эта кость оказалась такой крепкой… Это ж надо, получить по кумполу боевой дубиной Каменных лбов и очухаться всего через двое суток! Ну силен…
— Двое суток?.. — Трой попытался повернуть голову, но от резкого движения все ее содержимое пришло в движение и ударило в виски резкой болью. — Я… где… как…
— Лежи, — успокоил его гном. — Как поправишься, можешь сказать спасибо нашему безухому ушастому. Это он тебя пользовал. Правда, только травами, ему без языка эльфийская ворожба не под силу.
— А как…
— Да нормально все. Ты очень удачно вылез. Там скальный карниз сужался до самой бровки, так что, когда они на тебя полезли — снизу и открылись, ну эльф и начал их по одному с карниза ссаживать. Так что из тридцати двух Каменных лбов, что на карнизе сидели… эльф, вишь ты, не всех разглядел… вы с эльфом, почитай, двадцать пять и оприходовали. — Гном состроил обиженную рожу. — А все потому — жадные вы, все под себя гребете. Нет, чтобы о товарищах позаботиться, оставить им чуток поразмяться — все под себя подгребли!
Трой удовлетворенно прикрыл глаза.
— А до Горбатой Скалы?.. — встрепенулся он.
— Лежи, тебе говорят. Вон она, твоя Горбатая Скала. Дошли.
Глава 2
Новая встреча
— Как это произошло?
— У брода… нас зажали… дождались, пока почти все переправятся, и обрушили откос… а как пошла волна…
Трой стиснул зубы и, схватив стражника за рубаху, рывком подтянул к себе.
— А ты, ты-то как выбрался, а?
Стражник судорожно сглотнул и попытался подбородком ослабить ворот рубахи, зажатой в кулаке этого бешеного. Он не чувствовал за собой вины. Простой человек не может противостоять колдовству, а там, на берегу, им противостояло именно колдовство, поэтому, когда шаманы Каменных лбов начали свое заклинание, он почти инстинктивно понял, что сейчас произойдет что-то ужасное, и, не дожидаясь команды и забыв об остальных, кинулся в воду. Он едва успел добраться до противоположного берега ручья, казавшегося раньше таким узким, когда за спиной послышался гул дрожащей от могучих заклятий скалы, затем грохот, и огромная масса воды, удерживаемая запрудой, сложенной гномами по заказу рудничной администрации, рухнула вниз, отрезая полтора десятка стражников и наемников, не успевших перебраться через ручей. Среди этих полутора десятков были эльф и крестьянин, напросившийся в вылазку к дальней шахте.
— Ладно, десятник, на нем нет вины, отпусти… — послышался из-за спины голос гнома. Трой выпустил кожаную рубаху стражника и шумно выдохнул. Стражник снова сглотнул, пытаясь «расправить» сдавленную трахею, и осторожно переступил с ноги на ногу, ничего так не желая, как поскорее оказаться подальше от этого бешеного, и опасаясь каким-нибудь неловким движением вызвать новый приступ ярости. Трой с трудом расцепил стиснутые зубы и, хищно прищурившись, глухо спросил:
— Гмалин, что им грозит?
— Если они еще живы… — так же глухо отозвался гном, но Трой тут же перебил его:
— Живы!
Гном пожал плечами:
— Тогда… скорее всего, Крик гор.
— Что это?
Гном терпеливо пояснил:
— Шаманы вбухали в заклинание для обрушения скалы уйму маны, такое примитивное колдовство требует ее очень много, значит, им надо снова набрать маны. А у них не так-то много возможностей ее добыть. Тем более быстро. Обычно-то ману копят годами. А тут — эльф… ежели его пропустить через ритуал Крик гор, то они тут же получат сколько угодно маны, ну а остальных так, заодно… с них много не возьмешь.