Именно с таким чувством я и вернулся домой, везя в своей сумке вещи и диплом об окончании академии по специализации целительство. Последние весенние дни радовали теплой и сухой погодой, перед началом работы у меня было два месяца, а в столице меня уже ждал наш семейный дом, который дядя велел приготовить к моему приезду. Причем он мне обещал, что необходимый штат слуг я смогу набрать сам, а пока меня не будет, за домом присмотрит пожилая семейная пара, давно служившая нашей семье. В общем, жизнь была прекрасна.
Вернувшись домой, я первым делом похвастался дипломом, нарвался на семейный ужин в мою честь и отправился спать, изрядно нагрузившись вкуснейшими деликатесами и лучшим вином из наших погребов. Зато утреннее пробуждение было весьма неприятным, и дело тут было вовсе не в выпитом накануне вине, а в том, что просыпаться на рассвете от удара костылем по спине – не самое приятное чувство.
- А ну вставай, негодник! – орал дед, размахивая своей деревяшкой. – Ты кого сученок обрюхатил?!
Дед орет, мама рядом с ним заливается слезами, дядя смотрит на меня так задумчиво-оценивающе, словно я новая разновидность опухоли, которую он собирается вырезать, а я ничего не могу понять. Чтобы спастись от очередного удара деревянной палкой, мне пришлось перекатиться на другую сторону кровати, стягивая при этом простыню, чтобы прикрыться.
- Поздно яйца прятать! Ты ими уже потряс, где надо и не надо! Ишь, щенок, третий десяток еще не разменял, ни кола, ни двора своего не заимел, а уже детей клепать надумал!
- Так стоп! – я уже просто не выдержал и начал орать в ответ. – Какие дети? У меня нет детей!
- Не-е-ет? – раненым буйволом взревел дед. - Так пойди и погляди на семейное дерево в большой библиотеке! Сегодня ночью у тебя родился сын!
В первую минуту я решил, что дед окончательно рехнулся. Переведя взгляд сначала на маму, потом на дядю, я искал у них подтверждение собственным выводам, однако по их лицам понял, что… я сам ничего не понял. Пришлось заворачиваться в простыню получше, не переодеваться же мне при них, и топать в библиотеку, смотреть на семейное дерево.
Дерево – это был наш родовой магический артефакт. Когда-то наш далекий предок был очень озабочен любвеобильностью собственного сына и создал семейное дерево, наглядно демонстрирующее всех детей своего отпрыска, чтобы никого не потерять. Время шло, дерево разрасталось. Постепенно на нем начали появляться новые ветви, - дети, правнуки и праправнуки, так что теперь оно занимает довольно много места на стене в библиотеке, вот только ветви на нем почти все голые.
Это еще одна особенность нашего семейного дерева. Если ветвь имела листья розовые или синие, в зависимости от пола данного представителя нашего рода, значит, тот человек жив и здоров, если же листья начинали опадать – это означало болезнь, а совершенно голая ветка говорила о том, что человек умер. Кстати, ветка моего деда была полуголая, на ней имелось всего четыре листика, да и те местами потемнели и скрючились, так же, как осенью на обычных деревьях. Вот такое у нас в библиотеке чудо.
Почти вбежав в библиотеку, опередив дядю на несколько шагов и оставив далеко позади маму и деда, я быстро нашел свою ветвь и замер с открытым ртом. На ней, среди искристых синих листьев (говоривших о моем магическом потенциале) виднелась маленькая веточка-отросток с одним единственным пока листиком, причем листиком весьма странным, голубым с черными прожилками. Такого на нашем семейном дереве еще не было.
- Не было, - подтвердил из-за спины голос дяди, - я последние пару часов сверялся с нашими хрониками, пытаясь понять, что это значит, но ответа так и не нашел.
Тут и ругающийся дед с мамой подошли.
- А ну вспоминай, сученок, с кем трахался девять месяцев назад, и марш за ребенком! Умеешь вставлять - умей и предохраняться, а раз не научился, женишься и будешь сам семью обеспечивать. Марш собираться!
Грозно стукнув костылем о землю, дед прошел прочь из библиотеки, ни на секунду не усомнившись в том, что его приказ будет выполнен. За ним следом отправилась мама, а дядя немного задержался.
- Мой тебе совет: хорошенько поройся в памяти, вспомни всех, с кем спал за последний год и поезжай за ребенком. Отец в последнее время только и говорит, что о продолжении рода, так что привезешь ему правнука, он и подобреет.
Дядя ушел, а я остался стоять у стены, чувствуя, как трясутся поджилки. Я точно помнил, что давно ни с кем не спал, кроме себя любимого, вернее своей правой руки, и…
- Боги, только не это.
Если бы рядом не оказалось стула, я бы просто рухнул на пол. Мужская беременность не была в нашем магическом мире очень уж большой редкостью, для этого было необходимо, чтобы у двух магов резонировали магические силы в особой частоте, полностью дополняя друг друга. Некоторые романтики еще называли такие пары «истинными», но чтобы у светлого и темного… у двух противоположностей…
- Чизер, если это действительно ты… дед меня убьет.
И самое главное, я понятия не имел, где искать этого… отца своего ребенка. Или мать?
- Мать твою, скотина темная, - выругавшись и почувствовав облегчение, я медленно побрел в свою комнату, размышляя над создавшейся ситуацией. Прежде всего, мне надо наведаться в академию, чтобы узнать, где можно найти Чизера. Кураторы, скорее всего, знают, но разговорить их будет непросто. А еще мне вдруг вспомнился разговор с мастером-целителем Ландо. Я его тогда спросил, не лежит ли Чизер в лечебнице, а он мне ответил: «Нет, хотя я и предлагал». Значит, он знал о том, что происходило с темным. Может, он знает, где тот сейчас находится?
- В любом случае сначала наведаюсь в академию.
Глава 4
Чизер Фад-Шарг.
Когда меня впервые затошнило, я не придал этому никакого значения. Мало ли отчего тошнить могло. Усталость, например. А с этими дежурствами я уставал просто зверски. Спать хотелось просто неимоверно, так что я засыпал, чуть только выдавалась свободная минута. Слава всем Богам, что повторение пройденного материала не требовало от меня такого внимания, как новый материал.
Когда меня начало буквально выворачивать от вида слабо прожаренного мяса или от одного запаха в столовой, я понял, что происходит что-то странное. Лечебные настойки, широко применяемые при различных отравлениях и желудочно-кишечных расстройствах, помогали не всегда, а если и помогали, то эффект от них был временным, часа два, не больше.
Несколько раз, медитируя, я пытался запустить самодиагностику, но ничего у меня не выходило, словно я разучился ее делать, что было весьма странно, ведь это первое, чему учат всех целителей. Причем диагностику посторонних людей я делать мог, а свою собственную – нет. Это немного напрягало, но на тот момент у нас пошли новые темы, и мне просто некогда было заниматься собой, пока однажды, после урока, меня не остановил мастер-целитель Ландо, проводивший в тот раз у нас занятия.
- Студент Чизер, неужели нельзя было подождать до окончания академии? Как ты собираешься ходить на занятия, в своем положении?
Я остановился около преподавателя, не зная, что ответить.
- О чем Вы?.. – наконец, выдавил я из себя.
- О твоей беременности, естественно.
Вот тут мне стало плохо. Даже ноги подкосились, благо целитель подхватил меня под локоть и усадил на свой стул.
- Успокойся. Дыши медленно и глубоко. Вдох – выдох. Вот так. Вдох-выдох.
Дождавшись, когда у меня перед глазами перестанут мелькать черные круги, я переспросил:
- О чем? – голос мой звучал так сипло и испуганно.
- Ты не знал, что носишь ребенка?
Я отрицательно покачал головой и закрыл лицо руками. Я сразу понял, откуда взялся ребенок, и мне было стыдно. Нет, не от того, что я оказался в положении, а от того, что даже не могу назвать имя отца своего ребенка. Хотя теперь у меня возникло предположение о том, что изнасиловал меня кто-то из темных, ведь не может же произойти зачатие между светлым и темным магами. Верно?
- Понятно. Тогда, может, подойдешь ко мне после уроков, и мы поговорим? Все не так страшно, уверяю тебя. Маги-мужчины уже более пяти сотен лет производят на свет детей, просто тебе нужно будет сделать некоторые дополнительные исследования и процедуры. Срок пока маленький. Видимо, вы перед самым отъездом в академию проявили неосторожность.
- Да. Конечно, - я кое-как поднялся на дрожащие ноги, - я пойду. Спасибо. У нас еще одно занятие сегодня.
- Иди, конечно. Только ко мне зайди обязательно. Я сегодня дежурю в лечебнице.
Разумеется, никуда я не пошел. Пролежал всю ночь в кровати без сна, ворочаясь с боку на бок и размышляя, что делать. Живя в одиночестве, я изучал много книг, в том числе, и трактат своего далекого предка о магической беременности у мужчин. Вся проблема в том, что беременность светлых и темных различались в одном – в способе магического поддержания жизни зародыша. У светлых, пользующихся магией порядка и созидания, необходимая магическая энергия поступала из окружающей среды, и ребенок, даже будучи в утробе отца, мог поглощать ее без проблем. Тогда как у нас, темных, магия рождалась внутри, а потому, для нормального вынашивания ребенка, необходимы были оба родителя, делящихся с младенцем своей собственной энергией. Магия хаоса и разрушения создавалась внутри нас, и только с нашей магией выплескивалась наружу, в мир. Да, вот такие мы разные.
Для равновесия мира были жизненно необходимы обе магии, только мало кто понимал это, потому и началась та война, а теперь, когда магов осталось крайне мало для поддержания магического фона мира, в нем участились всевозможные катаклизмы. Ураганы, землетрясения, наводнения, извержения вулканов - земля словно давала нам понять, что, если мы сами не остановимся, она просто уничтожит нас всех, без разбора.
К сожалению, данную теорию равновесия мало кто из магов поддерживал. Все просто предпочитали закрывать глаза на проблемы мирового плана, сваливая все возникающие катаклизмы на магов противоположной полярности.
Когда наступил рассвет, я чувствовал себя совершенно разбитым и больным. В столовую я не пошел, потому что тошнота навалилась с новой силой, так что на уроках сам себе напоминал снулую рыбу. Беда случилась на последнем уроке, практике по целительству. Увидев кусок окровавленной кости, торчащий из раны несчастного, я почувствовал, как перед глазами все поплыло, и потерял сознание.
Очнулся я на кровати в лечебнице. Мастер-целитель Ландо склонился надо мной, уговаривая выпить какую-то горькую гадость, но, как ни странно, мне сразу стало лучше. Голова перестала кружиться, слабость отступила, а с ней и тошнота.
- Спасибо.
- Не за что. Я дам тебе это питье с собой, так же как и рецепт. Будешь готовить его сам, а пить надо будет каждые час-два по одному - два глотка. Но все же тебе лучше написать заявление и получить отпуск на год, потому что вскоре ребенок будет более остро нуждаться в присутствии отца. Родишь, тогда восстановишься в академии и получишь свой диплом.
Удивительно было то, что светлый целитель не только отнесся ко мне по-человечески, но и знал так много о нашей особенности, однако мне его наставления не особо помогут. Видимо, поняв по моему лицу, что с этой беременностью не так все и гладко, Ландо опустился на кровать рядом со мной.
- Что не так? Отец ребенка будет против? Почему же тогда он не проявил осторожность, когда занимался с тобой любовью?
- Любовью?! - последнее слово покоробило меня настолько, что я не выдержал. В горле сжался комок, и слезы подступили к глазам, так что пришлось отвернуться от заботливого целителя и закрыть ладонями лицо, пряча свою слабость.
- Так, студент, отставить слезы, - меня насильно вернули в прежнее положение и оторвали ладони от лица. - А ну-ка быстро рассказывай. Тебя что, взяли силой?
Поскольку сохранять тайну было поздно, я рассказал целителю все, что произошло со мной в день приезда. Когда короткий рассказ был окончен, мастер-целитель Ландо сидел, поджав губы и устремив взгляд в никуда, при этом брови его были нахмурены, выдавая напряженную работу мыслей.
- У тебя есть только один выход, - помолчав немного, Ландо повернул лицо в мою сторону, и глаза наши встретились. Я с удивлением увидел в них сожаление и какую-то затаенную боль. – Нужно извлечь плод.
- К-как? – я настолько растерялся, что даже отшатнулся от него.
- Сделаем операцию и извлечем. Срок маленький. Больших осложнений не должно быть. В противном случае…
- Что? Говорите.
- В противном случае ты и сам можешь умереть, и ребенок не родится. Без поддержки второго родителя, ребенок высосет тебя досуха, а если этого не хватит, то в ход пойдет и твоя аура, так что при извлечении плода ты можешь не выдержать напряжения и умереть. Но, даже если выживешь, о магии можно будет забыть навсегда. Поврежденная аура не позволит восстановить магический запас. Ты станешь обычным человеком и проживешь очень короткий век. С поврежденной аурой даже обычные люди долго не живут, тем более маги.
В голосе мастера-целителя было столько боли, что я невольно проникся к нему сочувствием.
- Это был кто-то из близких вам людей?
- Нет, - Ландо покачал головой, отворачиваясь и прикрывая глаза, - это был плененный темный маг. Мне тогда едва исполнилось шесть. Я был любопытным мальчишкой и часто бегал навещать его. Роды были трудные, ребенок выжил, чтобы умереть через несколько дней, а его отец всего на два месяца пережил свое дитя. Тогда я и принял решение стать целителем, слава Богам, что мой дар позволил моей мечте осуществиться.
- Ребенок умер… сам? – этот вопрос был мне крайне важен.
- Нет, ему помогли «добрые» блюстители нравственности и порядка.
На некоторое время в палате установилась тишина. Каждый из нас думал о чем-то своем, поддавшись воспоминаниям. Не знаю, где витали его мысли, мне же хотелось согласиться на его предложение, хоть и стыдно признаваться в этом даже самому себе. Я так хотел закончить академию, получить диплом, найти свое место в жизни и жить. Просто жить, тихо, а, если получится, то и счастливо, создать семью, детей… Ах, мечты, мечты. А ведь я даже не знаю, кто отец ребенка. Ребенок. Не плод, а ребенок. Как же страшно осознавать, что от одного твоего слова зависит чья-то жизнь, тем более жизнь твоего… сына. Да, сына, в магической беременности дочери не рождаются.
- Если извлечь… плод, я смогу когда-нибудь…
- Скорее всего - нет. По крайней мере, хроникам такие факты неизвестны, но ведь у тебя могут быть дети от какой-нибудь женщины. Твои мужские органы не пострадают в результате извлечения плода. Это только магическое зачатие возможно у мага один раз, а простых может быть сколько угодно.
Несмотря на все заверения целителя, именно в этот момент я и понял, что не смогу избавиться от ребенка. Я последний Фад-Шарг на земле. У меня не осталось никого из близких, так пусть этот ребенок станет частичкой меня, оставшейся в этом мире, когда меня не станет. Я не позволю убить его. Просто не смогу.
- Извините, но… я пойду.
- Значит – нет.
Ландо тяжело вздохнул и поднялся, помогая мне встать.
- В таком случае, подожди немного, я вынесу тебе необходимые травы и пропись по их приготовлению. И еще, если возникнет какая-то проблема, немедленно ко мне. По поводу операции - у тебя есть два месяца на размышления. Пожалуйста, взвесь все «за» и «против» еще раз. Хорошенько подумай о том, стоит ли оно того.
- Я подумаю. Спасибо.
И я думал. Два месяца думал, исправно посещая лекции и практики. Но ничего в своем решении так и не изменил. Я решил оставить ребенка, даже если это будет стоить мне дара и жизни. Тошнота и плохое самочувствие больше не возвращались, спасибо снадобью целителя Ландо, так что в это время я чувствовал себя человеком, а не болезненной развалиной.
За несколько дней до начала каникул, принимая ванну, я заметил, что живот немного округлился. Пока что это было практически незаметно, но вскоре кто-нибудь обязательно поймет, а, значит, мне пора уходить из академии. Хотя я и не обзавелся здесь друзьями, уходить было немного жаль.