Собрав все необходимое, я поставил в известность кураторов о том, что покидаю академию. Они ни о чем не спросили, так что я сделал вывод об их осведомленности в этом вопросе. Сначала это смутило меня, потом разозлило, а потом я был даже благодарен мастеру-целителю за то, что он все рассказал им. Я бы не смог признаться в своем позоре, но без должных объяснений меня могли не отпустить. Пришлось бы врать, а я этого не люблю, да и не очень умею, если честно. В результате своих размышлений, я навестил еще и Ландо, чтобы попрощаться.
- Значит, уходишь?
- Ухожу.
- Неужели плод насилия так важен для тебя, что ты готов пожертвовать за него собственной жизнью?
В глазах светлого мага мелькнуло непонимание. Он хороший человек, хоть и светлый, а потому я ответил на его вопрос.
- Это тогда он был плодом насилия, когда его отец поступил самым подлым образом, взяв то, что ему не предназначалось. Теперь же это не плод, а ребенок. Сын. Моя частичка. А как можно отрезать часть себя?
- Никак, - Ландо тяжело вздохнул и снял с шеи свой медальон, с изображением раскинувшего крылья ястреба. – Возьми. Если понадобится помощь, покажи любому лекарю этот медальон, и тебе ее окажут без вопросов и требования оплаты.
- Спасибо, - я взял медальон и надел его на шею. Это был поистине ценный подарок.
- И вот это возьми, - в руки мне была вложена небольшая книга в невзрачном переплете. - Это пособие для целителей, принимающих магические роды. Она написана моим учителем. Я очень надеюсь, что эта книга поможет тебе.
- Спасибо, - приняв и этот подарок, я поклонился, прижав драгоценный дар к груди. - Прощайте, мастер Ландо.
- Лучше, до свидания.
Выйдя из лечебницы, я зашел ненадолго в свою комнату за вещами, благо уже начались уроки, так что никого из студентов я не встретил, а затем вышел за ворота академии и просто пошел на запад. Домой.
Домой я добрался без приключений. Снегопады в этом году задержались, за что я был несказанно благодарен матушке-природе. Столь теплой затяжной осени давно не случалось на наших землях. До дома я добрался всего за три дня, с благодарностью принимая помощь попутчиков-крестьян, предлагающих меня подвезти.
Жить одному в пустом имении, да еще и зимой, я не рискнул, все-таки мне теперь надо было не только о себе думать. Поскольку начальный курс знаний, полученных в академии подразумевал знание основ бытовой магии, наряду с остальными, я нашел себе работу в городе Шедкейде, расположенном в нескольких часах пешего хода от моего родного дома.
Свое родовое имя (Фад-Шарг) я не стал называть, ни к чему это было, да и не спрашивал никто. Представился как Чизер, и всё. После войны многие молодые маги оставались без крова, так что меня, видимо, приняли за одного из них.
Ничего особенного в моей работе не было: помогал торговцу в лавке готовой одежды, снимал мерки с клиентов, наметывал и сшивал уже готовые детали будущей одежды. Иногда покупатели готовы были купить что-то, но их не устраивал цвет, тут тоже шли в ход мои скромные знания, а иногда я даже помогал хозяину избежать потерь, когда чувствовал, что к нему в лавку заявился жулик или воришка. Этих я всегда умел чувствовать еще издалека, так что просто выпроваживал их прочь, вежливо давая понять, что прекрасно осведомлен, зачем они сюда пожаловали. Кроме того, я стоял за прилавком, когда хозяин бывал занят с очередным клиентом, так что помимо денег от хозяина, получаемых за работу каждые десять дней, я иногда имел монетку-другую в виде чаевых. Знали бы мои сокурсники в академии, как я зарабатываю на жизнь, вот уж посмеялись бы, только никто из них не явится на темные земли, так что я был спокоен на этот счет.
Деньги, пусть и небольшие, но получаемые исправно, давали мне уверенность в завтрашнем дне. Жил я тут же, возле лавки, тогда как семья моего хозяина располагалась в доме над ней. У Гантиса, так звали моего хозяина, были жена и двое детей. Старший сын, умный парнишка тринадцати лет отроду, уже помогал отцу в лавке и работал посыльным, а младший, если и покидал детскую, то вместе с матерью, по причине малолетства. В тот день, когда я пришел спрашивать насчет работы, ему как раз исполнилось три года, так что я был встречен как счастливое предзнаменование. Даже то, что я ждал ребенка, не отвернуло их от меня, хотя в двух десятках мест я получил отказ именно из-за этого факта. Надеюсь, я не обману надежды Гантиса и действительно принесу им счастье.
Дни летели за днями. В начале второго зимнего месяца выпал первый снег, но не растаял сразу же, как бывало обычно, а остался лежать, благодаря ударившим морозам. В доме, как и в лавке, было тепло. Ни на дровах, ни на еде в доме Гантиса не экономили. Завтракал и обедал я тем, что готовил себе сам, зато на ужин меня неизменно ждали к общему столу. Я словно стал частью их семьи, что трогало меня каждый раз чуть ли не до слез.
В последнее время я вообще стал таким сентиментальным, меня могла довести до слез любая мелочь, вроде солнечного луча, пробившегося сквозь тучи, или не вовремя зацветшего комнатного растения. К счастью, этот период быстро прошел, совпав с новым витком развития моего сына. Он начал шевелиться!
Первый удар был нанесен им по моей печени. Я не сразу понял, что это было. Просто замер на месте, прислушиваясь к себе, пока не получил второй такой же тычок. Сказать, что я был счастлив – значит, ничего не сказать. Почувствовать в себе первое биение жизни – это… это… я просто не знаю, с чем это можно сравнить. Три дня после этого события я летал, словно на крыльях, и моя светящаяся от счастья физиономия говорила сама за себя. Мне даже казалось, что я мог заразить своим счастьем весь город. А потом началась метель, на три дня запершая всех жителей города в их домах.
Слава всем Богам, что и запасов продуктов, и дров в доме хватало, зато младший сын хозяина подхватил простуду. Пришла моя очередь платить добром за добро. Мои настойки и мази-притирания быстро поставили малыша на ноги, при этом я категорически отказался брать за них плату. Мне просто совесть не позволяла взять деньги с этих людей, и они поняли.
Когда метель улеглась, вести об исцелении ребенка быстро разнеслись по городу, так что вскоре у меня отбоя не стало от желающих купить мои снадобья. Сначала я опешил от такой популярности, но потом быстро понял, в чем дело. Светлых магов-целителей в темных землях не было, только лекари-травники и знахари-самоучки. Настоящие снадобья, если и привозились из светлых земель, стоили очень дорого, и простому горожанину были далеко не по карману.
Дорого за помощь я не брал, а иногда вообще помогал бесплатно, когда видел, что людям просто нечем мне заплатить. При этом я честно предупреждал, что диплома, подтверждающего целительские навыки, у меня нет, но людям были важны не бумажки, а результат, поэтому на это все просто махали руками и продолжали обращаться ко мне за помощью.
Столь бурная популярность быстро исчерпала мои запасы трав и уже готовых лекарств, так что пришлось мне заняться покупкой всех необходимых ингредиентов у травников. Конечно, собственноручно собранная и высушенная трава была бы лучше, но где же ее взять среди зимы? Пришлось пользоваться тем, что было в наличии.
Так и прошла зима. К весне мое положение уже не удавалось скрыть длинными рубахами и широкими штанами. Весть о том, что новый целитель ждет ребенка, взбудоражила город, и сердобольные женщины начали нести мне детские принадлежности и одежду, ненужную им. Все подарки, хоть были и не новыми, но чистыми, и сделанными от души, так что дары я принимал с благодарностью. Жизнь научила меня не брезговать ничьей помощью, особенно, если она идет от сердца.
Одно было плохо, чем сильнее весна вступала в свои права, тем хуже я начинал себя чувствовать. Слабость и головокружения все чаще заставляли меня присаживаться, чтобы отдохнуть, и даже целебные настойки и чай не помогали вернуть прежнюю силу. Ночью я плохо спал, зато днем ходил сонный и уставший, а еще ноги начали отекать в конце дня, что меня немного пугало. При нормальном протекании магической беременности подобного не должно было происходить, на мне же сказывался недостаток энергии, потребляемой моим малышом.
С каждым днем он толкался и резвился внутри меня все сильнее, и это дарило мне надежду на благополучный исход беременности, ведь если бы энергии не хватало, он не кувыркался бы так. Именно этими мыслями я и успокаивал себя каждый день, продолжая пить рекомендованные Ландо травы. Жаль, что посоветоваться мне было не с кем, а ехать с этим в светлые земли я просто не решался. Мало ли что. Теперь я отвечал не только за свою жизнь.
Чем ближе было время родов, тем сильнее мне хотелось оказаться дома, вдохнуть полной грудью чистый воздух, погреться в лучах солнца, наслаждаясь красотой окружающей природы, ощутить запах цветущего разнотравья, услышать гудение пчел и щебет птиц. С каким удовольствием я оставил позади шумный и суетный город, пахнущий не самым лучшим образом, вот только помощи там мне никто оказать не сможет, а, значит, я не смогу уехать отсюда, пока не родится мой сын.
Одна из травниц, к которой я регулярно обращался, чтобы пополнить свои запасы целебных трав, оказалась хорошей акушеркой. Она, правда, немного испугалась, когда я предложил ей принять у меня роды, но все же дала свое согласие, когда поняла, что мне больше не к кому обратиться. Тем более, что я обещал помогать ей по мере сил, а так же снабдил книгой, подаренной мне на прощание мастером-целителем Ландо.
К тому времени у меня накопилось немного денег, так что я хотел снять комнату на постоялом дворе, чтобы не тревожить своих добрых хозяев беспокойными визитами больных, иногда даже случавшимися среди ночи, но те даже слушать ничего не захотели. Теперь я не только ужинал вместе с ними, но и завтракал, и обедал. Мне было тепло рядом с ними, но все же я отчетливо понимал, что они лишь друзья, а не семья. Моя семья была со мной, она толкалась и пиналась, обещая скоро вырваться наружу и украсить мою серую жизнь яркими красками.
Чем ближе было лето, тем сильнее я чувствовал слабость. Время родов приближалось, заставляя меня бояться грядущего. Я гнал от себя все плохие мысли, пытался думать лишь о хорошем, но так уж устроен мозг человека, что плохое нет-нет, да и залезет в голову. В основном это был страх потерять единственное дорогое мне существо в этом мире, если что-то пойдет не так, и этот страх довлел надо мной все сильнее, пока утром, за три дня до начала лета, я не проснулся от тянущей боли внизу живота.
Страх сразу куда-то делся, осталась лишь холодная решимость бороться и победить, во что бы то ни стало. Выбравшись из своей комнаты, я отправил старшего хозяйского сына за травницей, а хозяйку попросил согреть воды. Гантис тоже хотел помочь, но я отослал его помогать жене, другой помощи от него мне не требовалось.
Травница явилась без промедлений. К тому времени у меня уже было все готово. Кипяток, травы, необходимые инструменты и ткань, чтобы завернуть в нее новорожденного. Как только женщина вошла в дом, я выпил травы притупляющие боль, разделся и лег на кровать. Теперь самое сложное. Выпустить моего малыша на волю.
Первым делом травница помолилась Богам, пока нож и игла с ниткой стерилизовались в крепком вине, потом омыла тем же вином низ живота, как я учил, глубоко вздохнула и сделала надрез. Я взвыл, сжимая зубы. Травы хоть и притупили чувствительность, но совсем ее не убрали, иначе было нельзя, столь крепкое зелье могло плохо сказаться на ребенке. А так я даже умудрялся давать какие-то советы, пока травница извлекала из меня сына, когда же его крик зазвучал в комнате, я, наконец, позволил себе потерять сознание, погружаясь в темноту.
Очнулся я от боли, огнем обжигающей живот. Тихо простонал, пытаясь прийти в себя, и тут же почувствовал прижавшийся к губам холодный край чаши. Горький привкус целебных трав вызвал воспоминания о произошедшем, так что я все же открыл глаза. Надо мной стояла травница с чашкой в руках.
- Все хорошо, - быстро произнесла она, как только мой взгляд стал более осмысленным, - ребенок жив, хороший крепкий бутуз с золотыми кудряшками.
После этих слов усталость навалилась на меня с новой силой, глаза закрылись сами собой, и я снова провалился в небытие, успев услышать:
- Ему нашли кормилицу, так что не тревожься.
Пять дней я находился между жизнью и смертью, не в силах побороть опустошение, вызванное вынашиванием ребенка. Но, даже когда очнулся, был так слаб, что еще десять дней не мог встать с кровати. Где-то глубоко внутри я ощущал тянущую пустоту, оставшуюся там, где еще недавно существовал клубок магии. Ландо был прав, магию я потерял, но, глядя на своего синеглазого и золотоволосого сына, я не сожалел ни о чем. Новый Фад-Шарг пришел в этот мир, продолжатель нашего рода, мой сын. Айрис Фад-Шарг.
Как только я достаточно пришел в себя, мне начали приносить моего сына. Айрис оказался на редкость спокойным ребенком, с серьезными глазами. Никогда у детей не видел такого взгляда, словно в одном малыше собралась мудрость всех наших предков, а еще я ощущал в своем сыне очень большой магический потенциал. Хоть я и утратил свои способности, но чувствовать некоторые вещи не разучился. Мой сын будет великим целителем, таким, какими были его предки.
Начав вставать, я садился вместе с сыном у окна и говорил с ним, рассказывая о том, как мы будем жить. Я знаю, он еще не понимал меня, но держать это маленькое чудо на руках было таким удовольствием, что я готов был говорить сутками, лишь бы смотреть в его глаза и видеть, как в них появляется узнавание, а затем пробуждается любовь ко мне.
В тот день, когда моя жизнь в очередной раз изменилась, Айрису исполнилось двадцать дней. Я еще не выходил на улицу, но по дому передвигался вполне уверенно. Спустившись по просьбе Гантиса в подвал за бутылочкой вина, предназначенного нам на ужин, я услышал разговор хозяина с кем-то из посетителей. Не придав этому никакого значения, я направился к лестнице, ведущей наверх, чтобы отнести вино в столовую, когда расслышал свое имя. Хозяин окликал меня, прося выйти на минутку, потому что ко мне пришли. Возвращаюсь и выхожу в лавку, все еще держа бутылку в руках.
В первую минуту я не узнал посетителя, стоявшего ко мне спиной, когда же он обернулся… в груди тревожно екнуло, когда я встретился взглядом со светлым магом, бывшим моим сокурсником и одним из самых непримиримых ненавистников темной магии.
- Мастер Дантиро Толли, чем могу помочь?
Сама мысль о том, что ему может понадобиться помощь темного… бывшего темного мага-недоучки – смешна. Однако он не смеется. В глазах его холод и… презрение? Нет, скорее отчуждение, словно я недостоин находиться с ним в одном помещении. Тогда зачем явился? Настроение сразу падает ниже подвала, зато сердце начинает тревожно биться в груди, предчувствуя, что явление это не к добру. Так и получилось.
- Я приехал за сыном, - заявляет мне светлый, при этом выражение его лица ничуть не изменилось.
- Каким еще сы…
Понимание опалило меня словно огнем, заставив задохнуться.
- Сыном? – едва выдавил я из себя, при этом голос мой сипел, словно у испуганной барышни, встретившейся в подворотне с грабителями. Впрочем, он и был грабителем. Насильником и грабителем! Дантиро изнасиловал меня той ночью! Как я не догадался, ведь он тогда крутился возле меня в столовой? А сейчас он явился, чтобы забрать моего…
Бутылка вина выпала из ослабевших пальцев, а потом начал падать я.
Глава 5
Дантиро Толли. Светлый маг.
Мастер-целитель Ландо встретил меня, удивленно приподняв брови:
- Какими судьбами, мастер Толли? Мне кажется, Вы получили должность в столичной лечебнице?
- Получил, но до начала работы почти два месяца, вот я и хочу отыскать кое-кого, пока есть такая возможность. Вы ведь знаете, где сейчас Чизер Фад-Шарг?
- Не совсем. Но я не могу понять, какое Вам дело до бывшего соученика?
- Я должен его найти.
В ответ я услышал лишь презрительное фырканье. Все ясно, так просто он мне ничего не расскажет, придется раскрывать карты.