– Интересно, – сказала королева, – очень интересно. И зачем ему что-то придумывать?
Алиса постаралась облечь свои мысли в слова, но боялась, что королева подумает, что Алиса – обыкновенный ребенок, который лезет к взрослым со своими глупостями.
– Он завладел принцами, но не решается сделать последний шаг. Он боится причинить им зло. Но и выпускать их не хочет.
– Он никогда не выпустит моих сыновей, – печально сказала королева. – Это для него поражение. Ты же понимаешь почему?
– Я понимаю, – ответила Алиса.
– И я понимаю, – сказала Лиззи. – Он сам хочет стать королем.
– И ему надо придумать, почему Эдуард или Ричард короноваться не смогут, – добавила Алиса.
– Почему же? – спросила королева так, будто сама знала ответ.
– Ну говори же! – топнула ногой Лиззи.
– Потише, – остановила ее Елизавета. – Мы не знаем, где у этих стен уши.
– Он будет искать в них какой-то недостаток! – заявила Алиса. – И вот тогда он станет по-настоящему опасным. И объявит о своей коронации. Он не допустит, чтобы кто-то из твоих братьев стал королем.
– Но они принцы крови! – возмутилась Лиззи. – Мой отец был королем, вот сидит моя мама – кому же наследовать трон, как не Эдуарду или Ричарду?
– Рано или поздно он придумает, – вздохнула королева.
И в темной комнате повисла тягучая тишина.
– Мама, – нарушила тишину Лиззи. – Пускай мой Генри соберет войско и выгонит дядю Ричарда.
Королева тихо рассмеялась:
– А ты уверена, что ему хочется спасать тебя от Ричарда?
– Мама!
– Многие уже отвернулись от нас. Люди склоняются перед силой, даже если она жестокая и несправедливая. Многие помнят, что Ричард и его солдаты могут убить или ограбить любого. Он не знает, что такое стыд.
– Мой Генри Ричмонд не такой! Он говорил, что любит меня! Значит, он меня не предаст.
– Подожди, еще только вечер, – сказала королева. – Затем будет ночь. И только после нее может наступить утро. А может и не наступить.
– Утро обязательно будет, – сказала Алиса.
– Спасибо, девочка.
– Я думаю, мы должны что-то сделать для наших принцев, – сказала Алиса.
– Что мы можем сделать? – вздохнула королева. – Он нас к ним не пропустит.
– А у вас еще есть деньги? – спросила Алиса.
– У меня нет денег, я никогда не имела собственной казны, а семейные деньги хранились у моего брата, графа Риверса, которого Ричард убил и, наверное, ограбил весь его замок. Но у меня есть драгоценности – подарки короля.
– Неприступных крепостей не бывает, – решительно сказала Алиса. Где-то она эту фразу вычитала. – Главное – отыскать к ним ключ. Мы должны подумать, кого можно подкупить, чтобы он рассказал нам про братьев.
– Правильно! – подхватила Лиззи. – Мы подкупим тюремщиков, а потом я туда проникну и спасу братишек.
– Не надо пустых надежд. Нет ничего горше, чем расставаться с ними, – сказала королева.
– Мальчиков из Тауэра нам не вытащить, – согласилась Алиса.
– Но попробуй узнать... – начала королева, осеклась на полуслове и сказала совсем другим голосом: – Нет, никуда ты не пойдешь! Даже если ты сирота, Господь Бог следит за тем, чтобы тебя не обижали взрослые люди. Я посылаю тебя, словно ты – взрослый мужчина. Я не жалею тебя, потому что погружена в собственные беды и заботы. Прости меня, Алиса, но я думаю, что сейчас тебе лучше всего вернуться домой и забыть обо мне и моих детях. Ты ведь умная девочка, ты понимаешь, что он не оставит нас в живых.
– Он трус, – сказала Алиса. – Такие жестокие и крикливые люди – всегда трусы. Им приходится вопить погромче, чтобы их боялись.
– Ричарду не нужно громко кричать, – покачала головой королева. – Ему достаточно шевельнуть пальцем, и ты останешься без головы.
– И все-таки я постараюсь пробраться в Тауэр, – твердо сказала Алиса. – Я хочу узнать, как там ваши дети...
– Странно, – задумчиво произнесла королева. – Зачем тебе так рисковать и подвергать себя такой опасности? Ведь ты ничего от этого не получишь.
Не могла же Алиса сказать, что это – ее школьное задание: узнать судьбу принцев Эдуарда и Ричарда, которые пропали без вести в 1484 году в замке Тауэр посреди Лондона и которых с тех пор, как их отвез туда Ричард Глостер, никто больше не видел. Столько об этом было написано романов и трагедий, но тайна так и осталась неразгаданной.
И уж конечно Алиса, отправляясь в XV век, и вообразить не могла, что привяжется к английской королеве и ее детям и даже их полюбит.
Королева замолчала, и Алиса поняла, что ее что-то смущает. Что еще случилось? Сколько живешь, никогда не разберешься в этих средневековых проблемах!
– Лиззи, позови Джейн, – сказала королева. – А ты, Алиса, принеси свечи и зажги их. И чтобы больше здесь никого не было.
Через десять минут на столе перед Елизаветой стоял шандал с тремя свечами. В комнату вошла Джейн и недоверчиво покосилась на Алису.
– У меня нет секретов от этой девочки, – сказала королева. – Может быть, от нее зависит жизнь моих детей.
– Я тоже верю ей, – сказала Джейн.
И Алисе было приятно это слышать, потому что она чувствовала, что Джейн – верный человек.
– Помоги мне, – попросила фрейлина Лиззи.
Принцесса знала, в чем дело. Она подошла к Джейн сзади и принялась расшнуровывать платье. Платье было стянуто кожаными ремешками, и развязать их было довольно сложно. Королева снова погрузилась в печальные мысли. Пламя свечей колебалось, по стенам и потолку бродили черные, уродливые тени. Далеко-далеко запела труба, видно, на сторожевой башне возвещали наступление новых суток.
Наконец платье Джейн сзади разошлось, будто жук расправил крылья. Лиззи запустила руку в разрез и с трудом вытащила прикрепленный к поясу платья изнутри длинный кожаный мешочек, похожий на стручок. Не такой уж большой, но, видно, тяжелый.
Лиззи положила мешочек на стол.
Королева взяла небольшой кинжал и разрезала нитки, которыми был стянут стручок.
И тут Алиса не смогла сдержать возгласа удивления.
Раскрывшийся вдоль стручок, как переспелый горох, был набит драгоценными камнями. Пламя сразу же заиграло на гранях, по комнате забегали лучи и лучики, словно внутри каждого камушка пылал маленький пожар.
Королева внимательно наблюдала за Алисой, будто хотела увидеть на ее лице жадность или коварство.
Но, видно, ничего такого не углядела, потому что печально улыбнулась и сказала:
– Если нас оставил Господь и люди, мы можем надеяться только на презренные деньги.
Королева выбрала несколько камней, беззвучно шевеля губами, как будто подсчитывала, сколько стоит каждый из них.
– Вот этот бриллиант, – сказала она, подзывая к себе Алису, – привезен из Индии. Ты слышала о такой дальней земле?
Алиса кивнула, хотя и не была уверена, может ли она соглашаться или Индию еще не открыли и никому, кроме королей, знать о ней в Лондоне не полагается. Но королева не удивилась познаниям Алисы. Видно, она понимала, что после крестовых походов и завоевания Иерусалима с Востока пришло немало товаров и сказок. Королева сама рассказывала детям сказки царицы Шехерезады.
А Алиса подумала: «Вот бы меня к ним сказочницей! Я бы им и о Курочке Рябе рассказала, и о Синдбаде-мореходе, и даже о Карлсоне, который живет на крыше!»
Сколько сказок еще не придумано!
– А это испанский рубин, – сказала королева, тонким пальцем дотронувшись до кровавого сгустка, который пылал так мрачно, словно был не драгоценным камнем, а окном в преисподнюю. – Подарок гранадского халифа моей бабушке. Как-нибудь я расскажу тебе эту историю.
Говоря так, королева переложила горстку камней в свой бисерный кошелек, а остальные снова сложила в кожаный мешочек. Джейн села его зашивать.
– Завтра утром, – сказала королева, – Джейн продаст менялам два камня. Часть денег Алиса возьмет с собой в Тауэр.
– Мама, а можно я схожу в город вместе с Джейн? – спросила Лиззи. – Мне так надоело сидеть в аббатстве.
– Ты хочешь оставить меня круглой сиротой? – грустно усмехнулась королева. – Не покидай меня!
– Ой, что ты! Мне и в голову это не могло прийти! – воскликнула Лиззи.
Алиса уже придумала план, как проникнуть в Тауэр. Только она не хотела делиться им с королевой. Нечего вмешивать тетю Лизу. Ей и без того горько. Сейчас мы уйдем к себе, а она будет сидеть в кресле, смотреть на старую луну, порезанную решетками окна, и плакать, потому что ей так страшно!
Кое-что из завтрашней истории Алиса помнила.
К сожалению, она отлично знала о том, что сделает Ричард в ближайшие дни, чтобы захватить трон. Но сказать об этом не могла.
А вот о другом она не помнила и не знала, потому что об этом не знал ни один человек ни в XV, ни в XXI веке. Никто не знал, что случилось с принцами, после того как они попали в Тауэр.
Это и должна была узнать Алиса.
А вот что она сделает, узнав об этом, Алиса сама не подозревала.
Глава шестнадцатая
ЛАЗУТЧИЦА В ТАУЭРЕ
Замок Тауэр – большое хозяйство. Там живет король и множество придворных, там устраивают пиры и серьезные тайные встречи, там заседает государственный совет и высший суд. Наконец, там обитают вороны, громадные черные птицы. Говорят, что когда Тауэр еще только построили, они слетались туда, чтобы полакомиться сердцами казненных, которые много дней оставались на виселицах.
Всех обитателей Тауэра надо кормить, за всеми приходится убирать и чистить, всех надо охранять. Поэтому помимо тех, кто живет в Тауэре, туда приходят на работу сотни слуг, уборщиков, поваров, разносчиков, носильщиков, плотников, кровельщиков, водопроводчиков, точильщиков ножей и музыкантов. Поэтому, когда утром в ворота Тауэра потоком вливаются служивые люди, стражники у ворот смотрят на них снисходительно и проверяют далеко не всех.
В любом случае дальше кухни или прихожей их не пустят. Во внутренних покоях своя стража. И очень строгая. Новый господин, герцог Глостер, строго следит за порядком. Ему ничего не стоит отдать приказ: казнить повара, который не вытер ног, входя во дворец, или музыканта, взявшего фальшивую ноту. Ричард так любит показать свою образованность и музыкальность. Все в Тауэре трепещут при одном упоминании его имени.
Но утром, особенно если снова сыплет дождик и дует пронизывающий ветер, стражники на входе не очень-то проверяют служивых людей. А уж мальчишку, который нес мешок с капустой, пропустили не глядя.
У Алисы была одна подсказка, на которую она очень надеялась.
Она знала, как звали констебля Тауэра, то есть коменданта крепости. Ведал он не только охраной, но и всеми пленниками, которых там держали. Это не значит, что Алиса могла подойти к нему и спросить, где искать принцев. Но, по крайней мере, она понимала, что сэр Томас Брендбьюри должен сам заботиться о таких высокородных пленниках Тауэра, как наследные принцы королевства.
Неизвестно, как сложится судьба страны, но, вернее всего, Ричард Глостер не посмеет причинить им вред. А раз так, то наступит день, когда на трон все же взойдет Эдуард, и тогда лучше пускай он припомнит доброго сэра Томаса, чем злобного тюремщика Брендбьюри.
Алиса думала, что все так и должно быть. Вряд ли этот констебль отличается от других тюремщиков и комендантов во всем мире.
Джейн и паж Грини постарались разузнать еще что-нибудь о хозяине Тауэра, но ничего особенного не узнали. Ворует ли, жадный ли – вот что было важно. Жадный, но в меру. Если и ворует, то его не поймали.
Есть у сэра Брендбьюри семья – трое или четверо детей, вечно недовольная и крикливая жена. Вот и все.
Любит вкусно покушать и выпить эля в пивной на набережной Темзы. Но кто не любит?
Отнеся капусту на кухню, Алиса спокойно отправилась бродить по зеленым лужайкам Тауэра, которые оказались не такими уж и веселыми. Сразу за гигантским кубом дворца стояли две виселицы, на одной из них висел казненный. На плече у него сидел ворон. У входа во дворец валялась большая деревянная колода, вся в крови. Поваренок сказал Алисе, что кровь эта – бычья, тут мясники разделывают туши. А другой поваренок рассмеялся и сказал:
– Ты меньше верь этому бездельнику. Это кровь лорда Хастингса. Недавно герцог Глостер отрубил ему здесь голову. Сам отрубил.
Нагулявшись, Алиса спросила кого-то из слуг, где дом мистера констебля. Слуга показал на двухэтажный домик в ряду тех, что прижались изнутри к крепостной стене. Алиса уселась на траву и стала ждать, когда констебль выйдет из дома.
Вокруг спокойно текла обычная утренняя жизнь.
По дорожкам, протоптанным от башен к дворцу и арсеналу, спешили люди. В Тауэре в такое время дня никто не отдыхает, даже самые важные бароны королевства, которых принц Ричард созвал из разных графств на какое-то совещание. И как сказали Алисе другие мальчики на побегушках – Алиса ведь тоже мальчик на побегушках! – совет с баронами принц будет держать после обеда.
Рядом с Алисой по зеленой траве разгуливали вороны, черные с синим отливом, каждый размером с гуся. Они тут были хозяевами, они прожили здесь триста лет и такого навидались, что ни одному человеку не приснится! А уж человеческого мяса наклевались досыта! Даже в самые голодные времена в еде у воронов недостатка не было.
На Алису вороны поглядывали с интересом, будто примеривались, скоро ли она попадет к ним на обед. Но не приставали и вопросов не задавали, хотя считается, что вороны умеют говорить.
Ждать Алисе пришлось недолго.
Когда солнце поднялось над башнями арсенала и залило лучами зеленые лужайки, дверь дома констебля открылась, и оттуда вышли два тюремщика в кожаных передниках.
Один нес кастрюлю, второй – оловянные миски и чашки, а также медный кувшин.
Следом за тюремщиками гордо выступал худой, сутулый, строгого вида пожилой мужчина с раздвоенной на конце седеющей бородой. Он был в синем, расшитом серебром камзоле и высокой шляпе, из-под которой торчал острый кончик красного носа. Порой на конце носа собиралась капля, и мужчина вытирал ее черной перчаткой.
Сразу за стариком шагали два мальчика, очень похожих на строгого бородача, только бород у них еще не было.
Они старались не отставать от старика и во всем ему подражали.
Алиса догадалась, что видит господина Брендбьюри, констебля Тауэра, и его малолетних отпрысков.
И они почти наверняка несут еду принцам в башню. Кого другого пойдет кормить сам констебль, на кого захотят поглядеть его сыновья, из-за кого вдруг так взволновались вороны и один за другим повзлетали на крепостную стену?
Алиса поднялась с травы и не спеша, словно гуляя, пошла следом за констеблем.
Она прислушивалась к разговору между отцом и сыновьями.
– Папа, – заныл мальчик, который был поменьше, – а у принца Ричарда есть мячик, полосатый. Можно я его отниму?
– Сынок, – отвечал серьезный констебль, – я не советую тебе этого делать, потому что не исключено, что принц Эдуард выберется из нашего с тобой Тауэра и станет королем. И тогда он вспомнит: «А где тот самый мальчик Робин Брендбьюри, который отнял у меня любимый мячик – последнюю забаву несчастного узника? Где его отец, который разрешил сыну обидеть пленника?»
– А мы здесь! – ответил второй мальчик.
– И это будет ошибкой, мой дорогой Питер, – по-прежнему серьезно сказал его папа. – Потому что молодой король тут же воскликнет: «Позвать главного палача! Отрубить головы братьям Брендбьюри, а также их ни в чем не виноватому папе, который так и не смог накопить деньжонок на поместье в Девоншире!»
Голос констебля задрожал. Так ему стало жалко себя и своих сыновей.
– Я понял, – сообразил Робин. – Пускай этот паршивый принц играет своим паршивым мячом. У нас будет мячик получше.
– Ох, не на мое жалованье! – вздохнул констебль.
– А может быть, папа, нам лучше не называть принцев паршивыми? – спросил осторожный Питер.
– Почему же нет? – возмутился Робин. – Если посадили в Тауэр, значит, паршивые. Дыма без огня не бывает. Хорошего человека в тюрьму не посадят.
– Дети, дети! – вздохнул констебль. – Правосудие порой совершает ошибки, особенно когда это касается высокопоставленных особ. Давайте не будем торопить события. Придет время, и всех, кого надо, назовем паршивцами.