— … как артистка из варьете, — выкрутилась я после нескольких секунд паузы. Элис, в ожидании прищурив ярко-зеленые глаза, цвет которых явно изменяли линзы, неожиданно улыбнулась.
— Ну да, и что? Я сексуальна, и хочу выставить это напоказ. Пусть все видят, какая я, Элис Мими!
— Чего еще за Элис Мими? — бестактно осведомилась я. — Что за глупый псевдоним, Мими?
— Хо-хо, девочка моя. Глупый, говоришь? — в миг обиделась рыжая.
— Ну, я бы так никогда не назвалась, — прямо сказала я. — Собачья кличка. И я не твоя девочка.
— Мой псевдоним принес мне славу! — сдвинула тонкие брови к переносице эта идиотка.
— Какую?
— А быть Чипом — это не глупо? — проигнорировала мой вопрос девушка. — И называть моего Дэна — Дэйлом? И оно? Ты что, бурундуком себя возомнила, дорогуша?
— Я назвала его так всего лишь один раз! И когда это он стал твоим? — покосилась я на нее снизу вверх. — Что-то я не вижу на нем клейма «Собственность Момо», или как там тебя…?
— Мими, — прошипела Элис. — Я — Мими.
Ох, и не понравились же мы друг другу! В последний раз взаимная моментальная неприязнь у меня возникла к новенькой однокласснице, которую перевели к нам на последнем году обучения — ох, и воевали мы с ней тогда! После того, как из-за наших распрей маму вызвали в школу в пятый раз, она дома устроила мне грандиозный скандал и решила, в конце концов, что я не имею права даже подходить к этой девчонке ближе, чем на два метра, а разговаривать с ней — тем более. Вот и с Элис мне разговаривать противопоказано.
— Какая разница?
— Большая, очень большая. Он всегда был моим, — и она по-хозяйски положила на плечо Дэну свою руку. Тот, стряхнув с лица челку, осторожно ее убрал и встал между нами, злобно смотрящими друг на друга, разведя руки в стороны.
— Брейк, девочки, брейк.
Мы с Элен одновременно очень недружелюбно посмотрели теперь уже на него. Впрочем, парень обольстительно улыбнулся нам, показав белые зубы, и рыжая начала таять.
— Ну какой же ты привлекашка, — только и сказала она.
— Вы, женщины, вечно ссоритесь, — тут же вставил свое веское слово Саша, до этого молча наблюдавший за нами и изредка дергающий свою серьгу в ухе, — склочные вы. Поэтому я и не люблю вас.
Теперь я с еще большим подозрением поглядела на парня. Что-то он мне все больше и больше напоминает представителя нетрадиционной сексуальной ориентации.
— Молчи уж, — недовольным голосом прогундосила Элис. — Вы, мужики, настоящие идиоты и неучи. Не даете девочкам спокойно поговорить, — она кинула в мою сторону кровожадный взгляд. Я высокомерно взглянула на нее, оценивая свои силы.
Нет, я все-таки лучше! Разукрашенная стерва с квадратным подбородком! Но теперь свое мнение Мария оставила при себе — помолчу уж, раз Меме — наша помощница. Откажется еще портить свидание Князевой…
— Элис, успокойся. Кстати, я говорил, что ты сегодня великолепно выглядишь? — ласковый голос Смерча, знающего, как подлизаться к девушкам, мгновенно улучшил настроение рыжей, и она мгновенно забыла обо мне.
— Спасибо, милый, приятно слышать, — расцвела эта клуша в леопардовом платье. — Я постараюсь помочь тебе сегодня.
— Ребята, обсудим план наших действий? Кстати, вот и лавочка свободная, — и он указал на действительно свободную лавочку в теньке. Странно, когда я пришла, свободных мест тут не было нигде — все лавки, расставленные заботливыми городскими властями, были заняты.
Смерч первым двинулся вправо от арки, к одному из небольших новых фонтанчиков, которыми площадь обросла, как грибами, около которого свободная лавочка и находилась. А ему действительно везет — пока мы шли на «забитое» нами место никто и не взглянул. А вот когда я здесь с Мариной и Лидой гуляем, или там с одногруппниками собираюсь, мы часами можем ждать, когда нам достанутся свободные места.
— Садитесь, — указал на скамью Смерч, и все сразу же его послушались и опустились на лакированную деревянную поверхность, на которой кто-то очень культурный написал черным маркером: «Red Lords — крутая группа!». Кто-то не менее умный перечеркнул это зеленым маркером и подписал, что эта самая рок-группа — «полнейший отстой». Обладатель черного маркера, вернувшись и увидев эти нехорошие слова, подписал большими буквами пару нецензурных выражений относительно антифанатов, и большими, десятисантиметровыми буквами старательно вывел: «Лорды надерут вам зад!!!». В невербальный разговор вмешалась и третья сторона, выскоблив ножиком: «Вовка Шмель — крутой пацан»
По середине, между разозленной до сих пор мной и наглой рыжей, закинувшей ногу на ногу — от этого ее открытое платье стремительно поползло вверх, оказался Саша. Дэн же единственный стоял — напротив нас, заложив руку за руку и внимательно оглядывая нас. Ну, просто генерал, отдающий приказания своим солдатам, идущим на битву.
— Итак, ребята, вот наш план, — веселым и полным оптимизма голосом начал он, — Элис и Саша — вы идете за нашими «объектами», как только замечаете их на мосту. Когда окажитесь на середине моста, метров за пятнадцать до нас с Чипом, вы начнете свою игру. Помните, как выглядят те, за кем вы пойдете?
— Помним, — заверили те тут же, а Элис, томно взглянув на Смерчинского, протянула:
— Мы помним и тебе всегда поможем. Лишь позови нас, милый. Как только я услышу свое имя, я сразу же окажусь около тебя. Помогу, чем смогу.
По виду рыжей было видно, что помочь она очень хочет, и чем интимнее будет помощь, тем Элис явно будет счастливей. Я хмыкнула, покосившись на нее, но промолчала.
— В тот раз мы делали ставку на то, чтобы принизить Клару — это и есть молодой человек, ваш основной объект, которого зовут Никита, — сделал ремарку Дэн для молчаливого Саши, теребящего ворот своей розовой рубашечки и Элис, яростно терзающую бусы.
— А, этот милашка? — оживился спокойный Саша — Хорошенький, элегантненький — в моем вкусе. Что же ты его, Денис, Кларой зовешь? Он в теме, что ли?
— Да нет, — тут же отрицательно помотал головой Дэн, слегка вздрогнув от последних слов парня. — Это всего лишь его кличка.
Я уверовалась в своих подозрениях — обладатель розовой рубашки, по ходу, гей. У меня еще не было таких знакомых, и я не удивляюсь, что в числе тех, с кем знаком наш общительный Сморчок, есть и такие люди. Интересно, что их связывает? Я, прикрыв рот кулаком, тихо захихикала — представила, что их могло бы связывать…
— Что это у тебя плечи трясутся? — тут же обратила на меня внимание Элис, закуривая длину тонкую сигарету. — Дрожь пробивает?
— Ага, тебя боюсь, трястись начала, — огрызнулась я.
— Жалко, — огорчился Саша тем временем. Он вытянул вперед тонкие ноги, обтянутые, как второй кожей, модными брюками и выглядел печальным-печальным. — А он мне так понравился…
— А мне — нет, — усмехнулся Денис.
— Не кури в мою сторону, — строго сказала я Мими, почувствовав, как в ноздри забивается противный запах, который я не могла переносить с самого детства — у меня была аллергия на сигаретный дым. Вообще-то в детстве я ее долго и упорно лечила под руководством опытного врача-аллерголога, и сейчас почти не страдала от того, что все вокруг меня увлекаются курением, но запах до сих пор меня раздражал — особенно когда попадал мне прямо в лицо. Одногруппники, которые курили, знали о моем «недуге» и рядом со мной сигарет не доставали, а на остановках или в других общественных местах, я отходила подальше от курящих личностей.
— Ветер в твою сторону относит дым, — вновь затянулась сигаретой рыжеволосая. — Я не виновата.
— Тогда встань и покури подальше от меня, — несколько повелительным тоном отвечала я, зажимая нос и чувствуя, что неприязнь к этой дамочке у меня закрепляется где-то на клеточном уровне.
— А больше тебе ничего не надо, неженка? — поинтересовалась Элис. — На северный полюс мне не улететь, нет?
Она отняла от ярко накрашенных губ сигарету, элегантно удерживая ее двумя пальцами, а я ухитрилась, и, перегнувшись через Сашу, ловко выдернула из руки рыжеволосой сигарету, а потом, не мешкая, выкинула ее в мусорку, оказавшуюся по счастливой случайности прямо около нашей лавочки. Это рыжую так впечатлило, что даже Дэн, беседующий о чем-то важном с Александром, оглянулся на меня удивленно.
— Ты чего? — заорала вдруг мужским тенором, уже не растягивая гласные, Мими, она же Элис, она же курящая рыжая дылда. — Грубиянка! Нахалка! Офигеть!
— Офигеть! — передразнила я ее. — И сама дура! — не осталась я в долгу. — Кто ты вообще такая, чтобы меня так называть?
— Ах ты, малявка! — все тем же совершенно недетским голосом возопила Мими. — Да как ты посмела? Нет, вы посмотрите на нее, стервочку!
— Шалава помойная, — некультурно выразилась я, вскакивая с места. Все, это предел моему бесконечному терпению!
Однажды один умник с нашей группы, Димка Чащин, сказал, что у меня есть все замашки «гопницы», а я даже не сильно обиделась — поживешь в нашем спальном районе, еще и не таким словечкам и выражениям нахватаешься.
— Don't shout little chipmunk, keep your voice down. — Произнес что-то быстро на английском Денис, прежде, чем начать успокаивать нас.
— Я не понимаю, что ты там бормочешь.
Рыжей он медленно сказал:
— Все хорошо. Не обращай внимания. Она еще ребенок.
А со мной обращался не так ласково, хотя, конечно, не кричал, не ругался и не топал ногами, которые, кстати сказать, сегодня красовались уже в других кедах — белоснежных с белыми же шнурками, на толстенной черной подошве.
Я тоже хочу такие, подумала я совершенно не к месту, глядя на ноги парня, вплотную подошедшего ко мне.
— Перестань и не лезь к ней, — усадил меня обратно Дэн, пока я любовалась его обувью. И я поняла, что он немного раздражен: вроде бы он просто стоял напротив меня, со спокойным лицом, лишь потирая шею и касаясь пальцами высокого не застегнутого воротника своей черной рубашки с эполетами на плечах, но я чувствовала, что Смерчу не нравится мое поведение. Чувствовала так, как будто бы у меня был рабочий третий глаз на лбу!
И от этого мне стало неприятно-неприятно, как будто бы на меня неожиданно вылили кипяток. Может быть, у меня и бывают немного дерзкие выходки, но я не виновата в том, что вокруг столько странных людей, желающих подразнить или обозвать меня!
— Чтооо? Что ты так смотришь? — недовольно спросила я у Дэйла, хотя и не хотела, чтобы мой голос звучал агрессивно. Саша в это время успокаивал не менее разозленную Элис.
Денис наклонился ко мне и произнес укоряющее:
— Что? Странный вопрос. Ты должна следить за своим поведением. Прекрати себя так глупо вести. Хорошо? Эти двое помогают нам бескорыстно, и ты должна быть благодарна им.
— Жди-дожидайся, — отозвалась я. Парень устало прикрыл глаза, дав мне еще один шанс позавидовать его длинным ресницам.
— Успокойся, о'кей?
— Да какая от них помощь? От нее особенно, — тихо проговорила я, до сих пор чувствуя сигаретный дым.
— Большая, — даже несколько сурово отозвался Смерч.
— Вот именно, — встряла Элис, говоря уже своим противным гнусавым голосом. — Нервная твоя подруга, милый. Ужас.
— У моего Чипа бывает скверный характер. Но сейчас он будет вести себя подобающе? Да? — он не спрашивал, он утверждал добрым-добрым тоном дедушки Мороза.
Я очень обиделась на Смерчинского. И зашевелила губами, беззвучно ругаясь. Надо же, ну и защищай кого угодно.
— Итак, все утихомирились? — темно-синие глаза наглого партнера, став вновь серьезными, обвели всех нас, задержавшись на мне — я перестала нашептывать слова проклятия, посвященные рыжей. — Сейчас мы разделяемся. Я и Чип идем на мост, вы ждете здесь. Думаю, все получится. С вашей помощью, — его только что серьезное лицо осветила лукавая, но лучистая улыбка.
— Саша, дорогая Элис. Еще раз утоняю — помните свои роли?
— Помним, — пробасил Саша.
— Естественно, — кокетливо повела широким плечом рыжеволосая, которая раздражала меня все больше и больше. — Милый мой, все будет сделано по лучшему разряду.
— Девушка точно решит, что ее паренек интересуется мальчиками, — пробасил Саша.
— То есть вы хотите показать Ольге, что Никита — не той ориентации? — хмуро уточнила я.
— Да. Ольгу это смутит, — подтвердил Смерч.
— Это даже меня смутит. Ты же моего Ника опозоришь перед людьми! — мне такой вариант развития событий совсем не нравился! — Что же тебе Олечку такой не выставить перед Кларским? Глядишь, он бы и бросил ее!
— Вот поэтому я и не говорил тебе о своем плане, — отозвался Смердяк, засовывая руки в карманы — так и знал, что ты будешь против.
— А ты… — я перевела прищуренный взгляд на довольно улыбающуюся Элис — до меня стало доходить, кто она. — А ты что, тоже…. Мужчина?
— Я женщина, — гордо произнесла она. — И актриса. Мне просто не повезло с телом в этой жизни.
— Вот это да, я даже растерялась. Рыжая — парень! Да они с этим Сашей такой прессинг бедняжке Нику устроят на глазах Гоблина! Хотя… Может быть, это действительно будет эффективным в решении общей с Дэном проблемы?
— Только сильно Нику психику не портьте, — разрешила я, зная, что и без моего разрешения они бы повиновались замыслу Смерча.
— Не беспокойся, маленькая нахалка, — отозвалась Элис.
Я отвернулась от нее, все-таки не стоит обращать на нее внимание — она все-таки мужик, как треснет мне по шее, улечу куда-нибудь на фонтан сразу.
— Тогда вперед, ребята, — отдал им шутливое приказание Денис. — Я на вас надеюсь! Мы будем ждать вашей сценке на мосту.
— Если у нас все получится, помни, ты обещал поцелуй в щечку, — загнусавила рыжая, подтягивая к низу задравшееся платье. — Я постараюсь ради него!
И, кинув прощальный взгляд на Дэна, Мими схватила под руку Сашу и, громко стуча высоченными каблуками, придающими ей еще сантиметров восемь роста, заспешила прочь. Я проводила их хмурым взглядом, закусила губу и вздохнула, все еще обижаясь на Смерчинского.
— Пошли, нам на мост, партнер, — сказал мне Дэн. Он был теперь в отличном настроении. Я ничего не ответила ему.
Мы, молча, прошли шагов двадцать, и он не выдержал первым.
— Что с тобой? — заботливо спросил он, останавливая меня.
— Ничего, — отвечала я, все еще злясь из-за инцидента с сигаретой.
Парень вздохнул и взлохматил волосы на голове.
— Что с тобой? — повторил он свой вопрос.
— Я же сказала, глухой, что ли?
— Ты сердишься.
— Откуда знаешь?
— По губам вижу, — серьезно отвечал он. — Я что-то сделал не так?
— Ты защищал эту дылду. А у меня, между прочим, аллергия на сигаретный дым. — Я гордо подняла голову кверху. Пусть его замучает совесть.
— Да? — удивился Смерч.
— Балда. Ты встал на ее сторону, — обиженно произнесла я.
До меня вдруг дошло, я ревную Дэна к Элен… нет, к какому-то чокнутому мужику, возомнившему себя актрисой Мими!
— Ты обиделась? — извиняющимся голосом, тихим и таким проникновенным, что у меня вдруг громче застучалось сердце, спросил Денис. Его пальцы коснулись моего локтя, но я резко убрала руку.
— Хм. Ты обещал в своем дебильном документе, что мы будем как бы спешить на помощь друг другу, а ты стал защищать эту рыжую дуру… дурака. А не меня.
Во мне заиграл комплекс «младшей сестры» — с самого детства я привыкла, что мне уделяют больше внимания, чем другим, и особенно это сильно проявлялось со стороны брата. Какой бы он сволочью не был, Федя всегда ставил меня на первое место (естественно, после себя самого) и защищал, как мог в меру своих сил и способностей, которых с каждым годом становилось все больше и больше.
Дэн же, которого, я, кажется, стала воспринимать как второго братика, на первое место поставил не меня, а какое-то там обнаглевшее и неопределившееся с полом существо, обожающее курить, оставив меня в пролете!
Естественно, стало досадно, к тому же я очень легко обижаюсь, особенно на тех, кого считаю своими близкими.
Стоп, неужели теперь Смерчинский для меня — близкий человек?
«Жесть! Просто невероятно!», — поведали мне мои собственные мысли, которые иногда, казалось, жили отдельной жизнью от мозга.
Ха-ха, так мы ведь знакомы всего ничего. Вот Никиту я знаю три года — и все это время чувства к нему только крепнут и крепнут — день ото дня, кажется, не давая возможности проявить симпатию к другим молодым людям — оттягивают все одеяло на себя.