— Приходите к Судзуки смотреть на замечательного мальчика, получившего десять тысяч писем!
…Шум голосов… Смех… Аплодисменты…
За стойкой — Судзуки, подтянутый, весёлый. Он словно стал выше ростом.
Таро, неумело наряженный в русский костюм, играет на бутылках свою песенку.
Многие молодые посетители ему подпевают. Элли ходит между столиками, стараясь вызвать интерес к выступлению Таро.
— Десять тысяч писем прислали ему! Он мой ученик, я учу его петь и танцевать. Талантливый мальчик!
— У нас никогда дети так не выступали, раньше этого не было, — качает головой кто-то за столиком.
— У вас многого не было, — улыбается Элли.
Японская комната обставлена европейской мебелью.
Солнечный луч на подушке…
Таро спит не на циновке, а в кровати.
Вот он проснулся, не сразу вспомнил, где он и что с ним.
С интересом рассматривает кровать. Вскочил, попрыгал на матраце.
Подбежал к зеркалу, полюбовался на себя в новом ночном кимоно. Отвешивает себе низкие поклоны. Так развеселился, что хохочет вслух.
За дверьми Кэтрин, с котёнком на руках, сгорает от любопытства.
— Таро? Ты смеёшься? Почему ты смеёшься?
Таро, стоя посреди комнаты, громко храпит, желая обмануть Кэтрин.
— Ты спишь? Как же ты смеёшься, если ты спишь? — недоумевает она за дверью.
Решив, что девочка ушла, Таро достаёт из-под кровати ящик из-под консервов, который служил столом в его хибарке. Теперь он полон фотокарточек. Усевшись на пол, Таро вынимает из ящика фотографии мальчишек, здоровается с ними, кланяясь:
— Коля-тян… Вася-тян… Юра-тян…
Кэтрин тихонько приоткрыла дверь, пускает в комнату котёнка. Потом входит сама.
— Извините… Тут мой котёнок… Он без меня двух минут не может прожить…
Таро, не взглянув на девочку, почмокал губами, позвал котёнка.
— Он не пойдёт к тебе без моего разрешения, — уверяет девочка. Увидев, что котёнок прыгнул к Таро на руки, она говорит с достоинством: — Можно, я разрешаю.
Неслышно ступая, входит Судзуки.
— Ну как, отдохнул?
— Здорово отдохнул. Вы мне дайте денег вперёд, пожалуйста.
— Зачем тебе деньги?
— Как — зачем? Сниматься! Мне срочно.
Таро, счастливый, довольный, снимается в маленьком фотоателье.
— Так хорошо? Смотрите, я улыбаюсь изо всех сил!
— Шикарно улыбаешься, — хвалит фотограф.
— Вы меня отпечатайте поскорей, сто штук.
— Богатый заказчик! — удивился фотограф.
— Пока даю задаток.
Таро отсчитывает деньги, отдаёт всё до последней монетки.
На небольшой площадке детский праздник. Высокая эстрада украшена разноцветными бумажными фонариками. Три молодые девушки и Митико танцуют бон-одари — японский народный танец.
У эстрады толпятся дети, они в нарядных летних кимоно.
Вдруг на лице Таро отразилось замешательство. Он увидел свою фотографию в витрине того фотоателье, где он снимался. Снимок действительно хорошо получился.
Велосипед подпрыгнул, и Кэтрин от толчка чуть не слетела с рамы.
— Тише, ты! — кричит она испуганно.
Таро круто тормозит, разворачивается и, мрачно взглянув на себя в витрине, едет в обратную сторону.
Митико у витрины фотоателье сосредоточенно рассматривает карточку Таро.
Видимо решив, что она тоже собирается сниматься, хозяин предупредительно вышел на улицу, приглашает:
— Удачный снимок… И вы тоже так получитесь, прошу…
— Нет, благодарю вас, мне надо увеличить карточку для похода мира.
Митико вошла в фотоателье, вынимает из узелка фотографию сына.
Фотограф удивлён:
— Постойте… Они братья?
— Нет, случайное сходство, — качает головой Митико.
Фотограф рассказывает:
— Знаете, тот мальчик заказал сто карточек, а сам куда-то пропал. Сто карточек — это не шутка…
— Как — пропал? — недоумевает Митико.
В рыбацком посёлке приятели Таро, которые помогали ему разгружать почту, посмеиваясь, переговариваясь, тащат вдоль развалившегося забора мешки с письмами.
Навстречу им Macao:
— Куда это вы?
— Выбрасывать несём, — веселятся мальчишки.
— Таро оставил у меня два мешка. Мать сердится: место занимают.
Macao покачал головой:
— Выбрасывать? А я вам ещё одно письмо принёс.
— От кого?
— От московской девочки. Она спрашивает, получил ли Таро письма русских детей и почему он не отвечает. На первый вопрос Митико-сан могла ей ответить, а на второй — нет.
И Macao вопросительно смотрит на ребят.
— А мы откуда знаем? Он куда-то уехал…
— Давайте мы вместо него ответим хоть на несколько писем. Я вам помогу, а то неудобно получается, — предлагает Macao.
Один из мальчишек вытаскивает наугад письмо из мешка:
— А что они там пишут?
Macao читает:
— «Однажды жёлтый обруч прошёл по всей планете…» Тут какая-то сказка или легенда: как будто московские дети катили обруч и пустили его по всему свету. И будто дети всего мира — белые, жёлтые, чёрные — подталкивают его своими руками, посылают этот обруч дружбы по всей земле… «По дорожке, по бульвару, по всему земному шару».
— Это же песенка Таро! — удивились мальчики.
— А он слов не знает, поёт — та-та…
Один из мальчиков фантазирует:
— Я тоже сам видел этот обруч, он катился мимо цветущего вишнёвого дерева.
Мальчики смеются, не верят.
Но Macao поддерживает фантазёра:
— А что ж, может быть, он и видел.
В Москве у входа в Дом Союзов дежурит толпа мальчишек.
Широкая лестница, ведущая в Колонный зал, тоже заполнена мальчишками. Они нетерпеливо ждут скрипача Борисова, то и дело посматривают на верхнюю площадку.
А он за кулисами, укладывая в футляр свою скрипку, спрашивает кого-то:
— Как бы мне выбраться отсюда другим ходом?
Крадучись, он выходит через запасной выход. Но не тут-то было! Ватага мальчишек мгновенно окружает его:
— Почему Таро не отвечает?
— Мы написали, а он не отвечает!..
— Вы же обещали, что он напишет, — перебивают они друг друга.