Представь себе ветер, дующий равномерно и устойчиво над этой поляной в течение часа, а теперь предположи, что весь этот гигантскийобъемвоздуха,прошедшийзачаснадполяной,спомощьюдостиженийсовременнойтехникиилипростоволшебстваудалосьсжатьтак,чтоонвесьпоместилсявбаллончикедлягазированнойводы.Еслизатемвгорлышкебаллончикапроделатькрошечноеотверстие,струявоздухасострашнойсилойвырветсянаружу,иееразрушительнаямощьбудетгораздобольшей,чемвозможностиветра,которымраньшебылзаключенныйвбаллончикевоздух.
Как и жажды, волевые эманации используются в подготовке воинов Спокойных, хотя и не так широко, потому что мощные волевые эманацииразрушительныдляорганизмаиихможноиспользоватьоченьограниченно,хотяэффект,производимыйими,весьмавпечатляющ.Спомощьюволевыхэманацийчеловекможетсовершатьсверхусилия.
...
К теме волевых эманаций Учитель возвращался еще много раз, используя для их пробуждения самые разные упражнения, в том числе сиспользованиемкриков,боли,внутреннихпереживанийивсевозможныхэмоциональныхпривязок.
Одним из излюбленных способов создания эманаций для Учителя оказалось чтение стихов. Однажды он заставил меня прочитать несколько моих любимых стихотворений,даваяимяркуюэмоциональнуюокраску,так,чтобыкаждоесловоикаждаяфразаотражалихарактернуюименнодлянихсмысловуюнагрузку.
– Ты должен читать так, чтобы человек, не знающий русского языка, почувствовал, о чем идет речь, – объяснил Учитель. —Настоящийактернетолькоумеетчитатькрасивоисвыражением,ноемуудаетсясоздатьсоответствующиемыслеобразыпроизносимоготекста.Великиеактерыспособныпередатьэтимыслеобразызалу,так,чтокаждыйзрительпомимосвоейволиначинаетощущатьтожесамое,чтоиактер,захваченныйпорожденнымииммыслеобразами.
Одним из стихотворений, чтение которого пробуждало у меня мощные волевые эманации, было стихотворение Гумилева «Камень», мистический настрой которого увлекал меняромантикойужасаибессилиячеловеческогосуществапередлицомневедомых,безжалостныхигубительныхсверхъестественныхсил.
Взгляни, как злобно смотрит камень,
В нем щели странно глубоки,
Под мхом мерцает скрытый пламень;
Не думай, то не светляки!
Давно угрюмые друиды,
Сибиллы хмурых королей,
Отмстить какие-то обиды
Его призвали из морей.
Он вышел черный, вышел страшный,
И вот лежит на берегу,
А по ночам ломает башни
И мстит случайному врагу.
Летит пустынными полями,
За куст приляжет, подождет,
Сверкнет огнистыми щелями
И снова бросится вперед.
И редко кто бы мог увидеть
Его ночной и тайный путь,
Но берегись его обидеть,
Случайно как-нибудь толкнуть.
Он скроет жгучую обиду,
Глухое бешенство угроз,
Он промолчит и будет с виду
Недвижен, как простой утес.
Но где бы ты ни скрылся, спящий,
Тебе его не обмануть.
Тебя отыщет он, летящий,
И дико ринется на грудь.
И ты застонешь в изумленье,
Завидя блеск его огней,
Заслыша шум его паденья
И жалкий треск твоих костей.
Горячей кровью пьяный, сытый,
Лишь утром он оставит дом.
И будет страшен труп забытый,
Как пес, раздавленный быком.
И, миновав поля и нивы,
Вернется к берегу он вновь,
Чтоб смыли верные приливы
С него запекшуюся кровь.
Я читал стихотворение, представляя себя то камнем, то человеком, которого этот камень убивает, то сторонним наблюдателем.
В состоянии камня волевые эманации, пробуждаемые у меня чтением стихотворения, со временем стали формировать четкий и живой образ камня. Ядействительнопревращалсявнего.Моетелостановилосьчернымимрачнымобломкомскалы,испещреннымглубокимищелями,сквозькоторыевтемнотесиялизловещиеогни,красныеидикие,какглазахищногозверя.Холодныйикровавыйвнутреннийпламень,которыйпылалвнутрименя,былпорождениемтемныхдьявольскихсил,наполнившихегосознаниембеспощадногоинеотвратимого,каксамасудьба,убийцы.Яуничтожаллюбого,ктокогда-либоприкасалсякомнеиликогомневелелуничтожитьзвучащийоткуда-тоизмоихглубинголос.Ямоглетать,подчиняясьсилесобственноймысли,и,обрушиваясьнаврага,чувствовать,какеготелопрогибаетсяподмоимвесом,какхрустятегосминаемыекостиикакручейкитеплойкровиласкаютменя,стекаяпотрещинам.
Однажды я настолько погрузился в созданный мной мыслеобраз, что в ответ на прикосновение Учителя к моему плечу вскочил, словно подброшенныйпружиной,влекомыйнеистовымимпульсивнымжеланиемобрушитьсянанегоиуничтожить.
– Молодец, – похвалил меня Ли, плотно прижав к земле фиксирующим руку захватом. – Если ты используешь подобный мыслеобраз вреальномбою,тысможешьсделатьто,чтостанетдлятвоихпротивниковхудшимвоспоминаниемихжизни.
– То, что я почувствовал, когда бросился на тебя, было почти за гранью безумия, – сказал я. – По правдеговоря,то,чтопроисходитсомнойвмедитациях,иногдапугаетменя.Мнекажется,чтоястановлюсьсумасшедшим.
– Конечно, ты становишься сумасшедшим, – спокойно сказал Ли. – Все, что выходит за рамки обычного человеческого сознания и поведения,ужеможетсчитатьсясумасшествием.Ноименносумасшествиедаетсилуивозможности,выходящиезапределыобычногочеловека.ПреимуществоСпокойныхвтом,чтоонидавнопонялиэтоинаучилисьстановитьсянакороткоевремясумасшедшимистем,чтобыпотомвернутьсяксвоемунормальномусостояниюспокойствия,радостиидушевнойгармонии.
Это умение вызвано необходимостью, и случается, что оно обеспечивает выживание члена клана. Но управляемое сумасшествие не приносит вреда. Считай этопросточастьювоинскогоискусства.Втрактовкестихотворения,когдатыстановишьсякамнем,тыприобретаешьспособностьсоздаватьволевыеэманацииимыслеобразыубийцы-психопата.Возможно,этоумениетебеникогданепригодится,аможетбыть,когда-нибудьоноспасеттебежизнь.Влюбомслучаесоздаваемыйтобоймыслеобраз—этонеты.Тывсегдаможешьотделитьегоотсебя,втовремякаксумасшедшийнеспособенотделитьсебяотсвоихнавязчивыхпредставлений.
Воображая себя жертвой камня, я переживал собственную смерть, проходя через волевые эманации, порождаемые страхом неотвратимой гибели и ужасом перед мистическимвоплощениемзлаиразрушения,носителемкоторогобыллетающийкамень.
Ли говорил, что страх является одним из лучших способов высвобождения и перераспределения сексуальной энергии, и мыслеобраз собственной смерти вводил менявоченьглубокоеизмененноесостояниесознания,вкоторомявновьпроживалвсюсвоюжизнь,одновременнопогружаясьвинтенсивноеэкстатическоеощущениепоследнегомоментасвоегосуществования.
Ли заставлял меня применять отработанные специальными упражнениями волевые эманации не только в боевых ситуациях, но и в обыденной жизни. Одинизтакихслучаевиспользованияволевыхэманациймнепочему-тоособозапомнился,возможно,всилупроизведенногоэффекта.
К нам в Симферополь приехала погостить моя сестра, и, как всегда в курортный сезон, возникла проблема обратного билета до Москвы.Посколькуидеясамойстоятьвочерединемоглабыприйтивголовусестредажевприпадкебезумия,аменяподобнаяперспективатоженепрельщала,япозвонилсвоимдрузьямизКГБ,ионимнепредложилиподойтибезочередивконкретнуюбилетнуюкассуи,назвавсвоюфамилию,попроситьбилет.
Пространство перед кассами было заполнено потным, озлобленным народом. Слабый, но непрерывный ручеек ветеранов войны с красными удостоверениями, покупающих билеты внеочереди,довеллюдей,неимеющихподобныхльгот,добелогокаления.Добровольцысчересчуробостреннымчувствомсправедливостиблокировалиокошечкиигрудьюстоялинапутиветеранов,объясняя,чтовэтойкассетолькочтопокупалибилетыдругиельготники,такчтонародноетерпениеистощилосьипустьониотправляютсякудаподальше,аточнее,ксоседнейкассе.Естественно,чтозащитникидругойкассынастаивалинатом,чтоихочередьещебольшепострадалаответерановинекотороевремяониникогосюданепустят.
В самый разгар кипения страстей появился я и без всякой красной книжечки направился к названному мне окошку. На миг растерявшаясяоттакойнесказаннойнаглостиочередьзакричалаводинголос,демонстрируяизобилиемиразнообразиемэпитетоввсюмощь,красотуибогатстворусскогоязыка.Совсехсторонкомнепотянулисьруки.Менятолкали,хватализаодежду.
Думаю, что зрелище бурлящей толпы возмущенного народа ассоциативно вызвало из моего подсознания волевые эманации ненависти и злобы, которые Ли пробуждалвомнепесней«Вихривраждебныевеютнаднами».Волнаобжигающейэнергиипрокатиласьпомоемутелуиударилавголову,исказивчертылица.
Продолжая стоять лицом к окошку, я слегка приподнял голову и очень громко, низким, наполненным скрытым бешенством голосом сказал только однослово:
– Ну...
Зал затих и даже, как мне показалось, затаил дыхание. Ко мне больше никто не прикасался. В гробовом молчании я купилбилет,акогдаяотвернулсяотокошечка,людирасступились,образовавширокийкоридор.Тишинузаланарушаллишьзвукмоихшагов,покаяшелквыходу.
Я ехал домой, обуреваемый самыми разными чувствами. С одной стороны, мне было немного неловко оттого, что я напугал людей, ккоторымиспытывалсамуюискреннююсимпатию,спониманиемотносяськихпроблемам,но,сдругойстороны,явпервыеполучилстольяркоепрактическоеподтверждениевоздействияволевыхэманацийналюдей.
Ли уже объяснял мне теорию управления толпой, и я выполнял ряд упражнений по этой теме, но впервые я взаимодействовал стакимбольшимколичествомнародаисумелдобитьсясвоегоспомощьюодноготолькослова.Этобылофантастично.Ясновавозблагодарилсудьбузато,чтоонасвеламенясУчителемиподариламнетакоеневероятноеколичествонеожиданныхоткрытийиприключений.
В этом отрывке мы сталкиваемся с использованием волевых эманаций для специфической подготовки бойца, и естественно, что для людей, чья сфера профессиональных интересов не связана с боевыми искусствами, воинской службой или спецслужбами, упражнения по входу в состояние контролируемого безумия или попытки управления толпой с помощью волевых эманаций просто не нужны. Более того, слишком глубокое погружение в измененные состояния сознания с генерированием волевых эманаций, основанных на интенсивных отрицательных эмоциях, может быть опасно для людей недостаточно крепких физически и предварительно не подготовленных под руководством опытного наставника.