Призрак замка Тракстон-Холл - Вон Энтвистл 14 стр.


Члены ОПИ взволнованно перешептывались.

– Подобный трюк проделает любой фокусник со средними способностями, – усмехнулся Подмор.

Последовало томительное молчание. Один лорд Уэбб наслаждался зрелищем. Он сидел в кресле у камина и ухмылялся, не выпуская изо рта мундштук.

Хьюм насмешливо улыбнулся:

– Мистер Подмор, вы, кажется, пытаетесь меня оскорбить.

Подмор вскочил:

– Несколько лет назад вы утверждали, что можете поймать пулю в полете исключительно за счет способности перемещать предметы. Я ничего не напутал?

Хьюм настороженно сощурился. Подмор явно устроил ему западню.

– Да, – кивнул он, – у меня получилось.

Подмор улыбнулся, подошел к Уайльду и, выхватив медаль, подбросил ее в воздух и поймал.

– Зачем же нам играть в банальную орлянку? Наверняка всем интереснее посмотреть на пулю.

Он швырнул медаль Уайльду. Тот в ответ бросил на него укоризненный взгляд:

– Неужели для повторения подвига вам нужна восторженная публика?

Глаза Хьюма метали молнии.

– Я бы с радостью, – заметил он кротко, справившись с собой, – но, к сожалению или к счастью, как вам будет угодно, у меня нет пистолета.

Подмор улыбнулся и шагнул к Конту:

– Нельзя ли в целях демонстрации позаимствовать ваше оружие?

Конта раздирали противоречия. Он вскинул глаза на Уайльда, который покачал головой и одними губами произнес «нет».

Генри Сиджвик вскочил и попытался усадить Подмора на место:

– Ну же, Фрэнк, вы переходите все границы.

– Конт, – громко проговорил Хьюм, поразив присутствующих, – будьте добры удовлетворить просьбу мистера Подмора. Заранее освобождаю вас от всякой ответственности.

С явной неохотой Конт расстегнул кобуру и вытащил свой веблей. Подмор со зловещим торжеством схватил револьвер и помахал им перед зрителями.

– Отлично! – сказал он. – Приготовьтесь, мистер Хьюм.

– Фрэнк! – крикнул Сиджвик. – Прекратите это безумие!

– У меня идея, – спокойно произнес Конан Дойл, и все обернулись к нему. – Незачем рисковать жизнью. Цельтесь в те доспехи, – обратился он к Подмору. – Если мистер Хьюм потерпит поражение, спор решится в вашу пользу и никто не пострадает.

Подмор разочарованно кивнул.

– Извольте, доктор Дойл, – буркнул он, – вы правы, мне лишь нужно изобличить мошенника.

Взгляд Хьюма рассеянно метался по комнате. Он утратил былую спесь, под глазами пролегли темные круги.

– Разрешите мне немного сосредоточиться.

Американец опустил голову и, будто в глубоких раздумьях, сжал переносицу. Его плечи вздымались, когда он с шумом втягивал в себя воздух. Не поднимая глаз, он вытянул руку с растопыренными пальцами.

– Начинайте, – произнес он напряженным голосом.

Беспокойство Конан Дойла нарастало. Подмор встал на изготовку и направил дуло на доспехи. Свободную руку он сунул в карман. В его движениях чувствовался опыт обращения с оружием. Не самый обычный навык для служащего почты. Доктор тревожно переглянулся с Уайльдом.

В комнате воцарилась полная тишина. Конт неосознанно приблизился, Элеонора Сиджвик упала в кресло и закрыла глаза ладонью, лорд Уэбб подался вперед, наслаждаясь конфликтом. Конан Дойл боялся, что Подмор в последнюю минуту наставит револьвер на Хьюма.

Палец Подмора дрогнул на спусковом крючке.

– Стойте! – воскликнул кто-то.

Все замерли. Мадам Жожеску стояла и смотрела на всех жуткими серыми глазами, простирая руку.

– Вы искушаете судьбу в гиблом месте. Духи этой земли жаждут свежей крови. Не потворствуйте им.

Подмор опустил револьвер и вопросительно глянул на Хьюма. Американец подумал немного и решительно кивнул Подмору:

– Продолжим, сэр. Вы задели мою честь, и я должен вернуть свое доброе имя.

Он ткнул пальцем в свою грудь:

– Забудьте о доспехах, цельтесь прямо сюда!

– Нет! – крикнул Сиджвик.

– Это безумие, – подхватил Конан Дойл.

Скулы Подмора напряглись.

– Смерти не миновать, – мрачно предрекла мадам Жожеску, затем опустилась в кресло и уставилась в окно.

Подмор прицелился. Дуло дрожало, когда он нажимал на спусковой крючок. Лоб Хьюма наморщился от напряжения, в складках кожи выступили капельки пота. Щелкнул затвор…

Бабах!

Выстрел прозвучал оглушительно под сводами комнаты. Хьюм тут же отдернул сжатую в кулак руку. Из дула револьвера поднималась струйка дыма. В воздухе запахло порохом. Несколько пугающих мгновений Конан Дойл надеялся, что Хьюму удалось поймать пулю. Щеголеватый американец разжал пальцы и показал всем… пустую ладонь. И вдруг доспехи со страшным грохотом повалились на пол. Они лежали на боку, покачиваясь со скрипом. Пуля не пробила прочный нагрудник, оставив в нем лишь вмятину.

– Ха! – торжествующе воскликнул Подмор.

Хьюм заметно сник, безучастно озираясь вокруг запавшими глазами побитой собаки. Он судорожно вздохнул, пошатнулся и упал как подкошенный лицом вниз.

Глава 17

Джинн

Конан Дойл стоял у изголовья кровати, на которой распростерся Хьюм. Шотландец отвел его в комнату с помощью Уайльда.

– Как самочувствие?

– Немного скучновато, – ответил Уайльд, охлопывая карманы. – Сигареты должны помочь.

– При чем тут ты, Оскар, я спрашивал мистера Хьюма, – страдальчески пояснил Конан Дойл.

– Ах, – разочарованно протянул Уайльд. Он был явно раздосадован.

Хьюм выдавил слабую улыбку, непринужденно махнул рукой и безвольно уронил ее на постель.

– Благодарю вас, господа, в ближайшее время я встану на ноги, вот увидите.

Конан Дойл не позволил больному говорить. Надел докторскую шапочку, пощупал пульс – слабый и учащенный. На шее Хьюма он обнаружил лимфатические узлы размером с грецкий орех. Доктор отстранился с озадаченным видом, потом вздохнул поглубже и с шумом выдохнул через нос.

– Давно у вас чахотка? – спросил он, с мрачной озабоченностью глядя на пациента.

Пересохшие губы Хьюма раздвинулись в замогильной улыбке:

– Много лет… примерно пять.

Лицо его, еще утром пышущее молодостью и энергией, состарилось лет на сто.

У Конан Дойла потемнело в глазах. Состояние Хьюма будило в нем воспоминания о его дорогой Туи.

– При нашей первой встрече меня посетила догадка, а потом вы предстали перед нами вполне бодрый.

– Разум творит чудеса, – пояснил Хьюм. – Обычно мне удается убедить тело, что оно еще молодо, но с каждой левитацией и телепортацией я, как джинн, теряю частичку жизненной силы.

Он умолк.

Наконец Конан Дойл задал неизбежный вопрос:

– Сколько вам осталось?

– Врачи похоронили меня еще лет шесть назад, – мрачно усмехнулся американец.

– Вы еще очень долго будете с нами.

Хьюм кивнул.

– Помогите мне сесть, – попросил он.

Конан Дойл обхватил его костлявые плечи и с поразительной легкостью приподнял тщедушное тело. Американец был слаб, одежда буквально висела на нем.

Оскар Уайльд прирос к стене рядом с дверью и вдыхал дым сигареты, надеясь уничтожить невидимую инфекцию, угрожающую его легким. Он всегда приходил в ужас при виде болезни и страданий.

Усилия вызвали у Хьюма новый приступ кашля. Он продолжался, пока несчастный не изнемог окончательно. На его шелковом платке остались капли крови.

– Дарованные мне силы я легкомысленно растратил, – произнес он, захлебываясь мокротой, и сокрушенно покачал головой, убеленной благородными сединами. – Разбрасывался ими, чтобы стать известным, добивался женщин, развлекал общество. – Он посмотрел на Конан Дойла невидящим взглядом. – Я хотел прославиться в веках как величайший экстрасенс, а разменял свой талант как последний дурак.

– Мы все глупо поддаемся нашим порокам, Дэниел, – глубокомысленно пробормотал Уайльд, вытащив сигарету изо рта. – Кто мнит себя безгрешным ангелом – вдвойне осел.

Взгляд Хьюма скользнул к Уайльду, стоящему у стены.

– Верно, однако вы, господа, успели увековечить свои имена. Сотни, а то и тысячи лет спустя люди не забудут Оскара Уайльда и Артура Конан Дойла. – Он горько усмехнулся, вглядываясь в стену, будто читая на ней свое будущее. – А всего через год после моей смерти никто и не вспомнит Дэниела Дангласа Хьюма.

Друзья возвращались по мрачным коридорам в гостиную.

– Знаешь, Артур, я склонен доверять мистеру Хьюму.

Конан Дойл остановился и испытующе глянул на друга:

– По-твоему, он не замышляет убийство леди Тракстон?

Уайльд нахмурился:

– Мне кажется, он совершенно правильно прочил мне место в анналах истории на многие тысячелетия. Не удивлюсь, если «Веер леди Уиндермир» в ту пору будет главным спектаклем всех драматических театров.

Конан Дойл закатил глаза.

– О, бесспорно, не скоро забудутся и твои произведения, старина, – поспешно добавил Уайльд. – Один только Шерлок Холмс убережет имя Конан Дойла от забвения на целый век или два.

Шотландец болезненно поморщился.

Остаток пути они прошли в полной тишине.

В гостиной друзья обнаружили только мистера Гривза и стройную горничную Агнес. Довольно симпатичная издали, при ближайшем рассмотрении она оказалась косой. Слуги прибирались, взбивали подушки и собирали пустые бокалы из-под хереса. Дворецкий почувствовал чужое присутствие и обернулся.

– Дождь перестал, и гости решили прогуляться в саду. Господа могут попасть туда через оранжерею.

Перед ними открывались образцово прямые тропинки и спящие цветочные клумбы английского деревенского сада. Чуть поодаль простирался обширный лабиринт из живой изгороди. В просветах между ее ветвями появлялись и исчезали члены Общества.

– И куда теперь, Артур?

– Хорошо бы потолковать с загадочным лордом Уэббом.

– Думаешь, он что-то скрывает?

– Человек, путешествующий с гробом, способен похоронить не только секрет.

– Смотри, – указал Уайльд кивком, – он только что вошел в лабиринт.

Друзья поспешили ко входу.

– Лабиринт слишком большой, – заметил Уайльд, – долго придется искать.

– Давай разделимся. Зайдем с разных сторон, и кто-нибудь с ним обязательно встретится.

– Отлично, – сказал Уайльд, – я чувствую себя Тесеем. Будем надеяться, лорд Уэбб не превратится в Минотавра.

Уайльд растворился в дальнем конце лабиринта. Конан Дойл решил идти вдоль левой стены, касаясь ее одной рукой. Способ не самый быстрый, ему не миновать неверных поворотов и тупиков, зато так он наверняка найдет другой выход.

Он повернул направо и очутился на длинной аллее. Навстречу ему вышли Уильям Крукс и Генри Сиджвик.

– Господа, – поприветствовал Конан Дойл.

Мужчины кивнули и прошествовали мимо. Далее поворот налево, еще один – и тут же резко направо. Посреди аллеи на мраморном постаменте возвышалась скульптура греческой богини Афины. Конан Дойл постарался запомнить ее расположение в качестве отправной точки. Вскоре он достиг развилки лабиринта. Доктор подумал немного и, решив придерживаться первоначального плана, направился влево. За очередным поворотом он уперся в тупик и заметил притаившегося человека – это был Конт.

Тот обернулся, загадочный в своей маске, и не проронил ни звука.

– Я, кажется, заблудился, – с напускной веселостью сказал Конан Дойл, поспешно ретировался и углубился в другую аллею.

В боковом проходе мелькнул силуэт лорда Уэбба и скрылся за стеной. Доктор отказался от своей стратегии и бросился вдогонку. Свернув за угол, он на всем скаку налетел на Фрэнка Подмора, отчего тот страшно переполошился. Извинившись, доктор обошел молодого человека и лишь за поворотом припустил бегом. Не разбирая дороги, он метался по проходам, затем перешел на шаг и наконец остановился.

Конан Дойл совсем запыхался и упарился в твидовом костюме. Куда теперь податься, непонятно. Вдруг послышался плеск воды. Напрягая слух, он побрел на звук и очутился на восьмиугольной площадке с двумя каменными скамьями, между которыми журчал фонтан.

Объект его преследования сидел, как скорпион в своем логове, готовый пустить в ход смертоносное жало.

– Доктор Дойл, не хотите ли немного отдышаться?

– Да, неплохая мысль, – ответил Конан Дойл и бухнулся на скамью напротив.

Они немного помолчали.

– Надеюсь, наш американский друг уже оправился, – с улыбкой сказал Уэбб. – Все эти манипуляции забирают его здоровье.

– Он отдыхает. Пока силы не восстановятся, я настоятельно рекомендовал ему воздержаться от подобных демонстраций.

– Я мог бы помочь ему, – произнес Уэбб, вперив в доктора взгляд сквозь пенсне, торчащее на крупном носу. Его синие глаза за линзами походили на двух жирных рыбок, плещущихся в круглых аквариумах. – Гипноз контролирует разум и таким образом управляет телом. Обычной медицине это не под силу.

Конан Дойл проигнорировал явное оскорбление и с места в карьер задал вопрос:

– Лорд Уэбб, а как вы попали в этот круг?

– Я присутствовал на сеансе в лондонском особняке леди Тракстон. Там мы и познакомились с мистером Сиджвиком и его супругой. Ну и с нашим добрым малым Фрэнком.

– Как им повезло.

– Да, – согласился Уэбб.

– Вы бывали на многих сеансах Общества?

– На всех. Однажды Генри задумал учредить Общество психических исследований и организовать первую встречу. Не без моего активного участия, прошу заметить, – без ложной скромности сообщил он с улыбкой.

Тем временем сгустились сумерки. Они едва различали черты лица друг друга.

– Летучие мыши вышли на охоту, – заметил Уэбб. Над их головами порхали черные силуэты. – Полагаю, нам лучше вернуться. Я должен подготовить леди Тракстон.

– Подготовить?

– Во время спиритического сеанса дух леди Тракстон оставляет тело, а на его место приходит дух-наставник. Чтобы смягчить переход, я ввожу ее светлость в легкий транс.

Во рту у Конан Дойла пересохло.

Уэбб поднялся со скамейки, видимо сочтя аудиенцию оконченной.

– Мистер Дойл, отбросим щепетильность и забудем на миг о нашем социальном неравенстве. Вы же хотели задать мне вопрос. Не тушуйтесь, как простолюдин перед лордом. Можете спрашивать, о чем пожелаете.

Конан Дойл тоже встал, почувствовав себя в невыгодном положении.

– Извольте, я спрошу напрямик. Вы явились в замок с намерением причинить вред леди Тракстон?

Слова собеседника явно позабавили Уэбба. Он сдержал смех, заметив серьезность Дойла.

– Вы ошибаетесь, старина. – Он дружески похлопал доктора по плечу. – В конце концов… я собираюсь жениться на ней.

Конан Дойл нашел Уайльда на мокрой земле: тот сидел с видом брошенного ребенка, облокотившись на пьедестал Афродиты, и курил свою турецкую сигарету.

– Хвала небесам, ты здесь, – устало проговорил Уайльд. – Я битый час хожу кругами; устал, натер мозоли и умираю с голоду. Попытался обратиться к греческой богине мудрости, – он кивнул на статую, возвышающуюся над ним, – но она, как видно, недолюбливает ирландцев. – Не дождавшись ответа, драматург с любопытством склонил голову набок: – Что с тобой, Артур? Ты на себя не похож.

– Я не в духе. Только что узнал неприятную новость. – Он помог Уайльду подняться. – Мне пришлось схватиться со львом в его логове.

– По-видимому, лев – это лорд Уэбб?

Конан Дойл кивнул, поджав губы.

– Он упомянул о своем намерении жениться на леди Тракстон.

Уайльд удивленно вздернул бровь.

– Интересно, леди Тракстон в курсе? – спросил он недоверчиво.

– Хороший вопрос, Оскар, я как-то не подумал об этом.

– А почему ты так переживаешь из-за леди Тракстон? – проговорил Уайльд, помолчав немного. – Ведь ты женатый мужчина.

Конан Дойл опустил голову и тяжко вздохнул:

– Я отдаю себе в этом отчет, просто лелеял мечту… – он тщательно подбирал слова, – на будущее, когда… – его голос замер, но Уайльд понял, что его друг говорил о неминуемой смерти жены, Луизы.

– Будь осторожен, Артур.

– Хочешь сказать, я должен знать свое место?

Уайльд усмехнулся:

– Мы с тобой не бедствуем, но главный наш капитал – популярность среди читателей. Лорд Уэбб – пэр Англии, а Хоуп Тракстон – леди из аристократического рода. Нам посчастливилось жить в девятнадцатом веке. Лет двести назад мы считались бы не важнее трубадура и шута. Тогда не видать нам места за господским столом. Нам швырнули бы объедки только после того, как гончие псы дочиста вылижут тарелки.

Назад Дальше