Уже в квартире накрываю на стол заранее заказанным из ресторана ужином. Достаю бутылочку красного вина, расставляю бокалы, и когда Макс выходит из душа, мы садимся за стол.
– Ну а теперь рассказывай, – блаженно выдыхает друг, расслабленно откидываясь на спинку стула, прихватив бокал с вином.
– Не-а, сначала ты, – мне действительно очень интересно, что у них там не срослось с его пассией. – Но сначала поешь, пожалуйста.
Утолив первый голод и слегка захмелев, друг начинает свой рассказ:
– Знаешь, Алик, я и сам не знаю, когда всё пошло не так. Прилетел к ней, начали жить вместе. Всё было хорошо. Реально так по кайфу. Мы совсем не ссорились. Диана вообще очень легкая - с ней не было напряжно, она не выносила мозг истериками, у нее не было ПМС-ов, она хорошая хозяйка, заботливая и внимательная девушка, но… – Макс замолкает, о чем-то задумавшись.
– Блин, не понимаю... Если она такая хорошая, то из-за чего же вы тогда расстались? – я не на шутку озадачен, с интересом жду продолжения истории.
– Да вот именно поэтому и расстались, – безрадостно усмехается Макс. – Понимаешь, она слишком хорошая и правильная. Порой до отвращения. Когда с тобой во всем соглашаются, это какое-то время нравится, тешит самолюбие, но в конечном итоге начинает раздражать. Вот и я стал беситься на нее из-за этого. Пару раз наорал, довел до слез, а потом понял, что долго не протяну в этом утопическом дне сурка. – Друг прерывается, пару минут курит в молчании. – Еще пару месяцев тянул лямку, думал, что, может быть, перебешусь, успокоюсь, но стало только хуже. Если честно, всё случилось в один день. Я совсем не планировал уходить, но очередное ее безропотное согласие на какую-то сказанную мною херню добило меня окончательно. Собрал свои вещи и съехал в гостиницу, потом сюда. – Макс пытается улыбнуться, но выходит плохо. Понимаю. Очень хорошо понимаю. Расставаться с человеком, который тебе, по сути, ничего плохого не сделал, тяжело и отнюдь не просто.
– Мне жаль, что у вас ничего не вышло. – Понимаю, что несу банальщину, но главное - не слова, а участие, поддержка.
– Да ладно, – отмахивается друг, – проехали. Слушай, а есть что покрепче вина? А то оно меня сейчас как-то не прет.
– Виски, джин, водка, ром. – Перечисляю я весь свой арсенал спиртного. – Ах да, еще текила.
– Ни фига себе, – ржет друг. – Серьезно затарился. Давай, что ли, текилы тяпнем, а? Лимон есть?
– Есть, – смеюсь я. – В холодильнике, на дверце. Сейчас принесу горючее.
После седьмой рюмки «Ольмеки Голд» я готов поведать своему другу практически всё.
– Ну а теперь твоя очередь изливать душу, Аличек, – слегка заплетающимся языком говорит Макс. Выпил он больше меня, поэтому и опьянел сильнее. – Но только не так, как было с Олегом. – Говорит и кривится от воспоминаний. – Давай обойдемся без этой твоей хуйни типа «это я говорю, а вот этого уже нет». Поверь, мне и одного раза хватило.
Ну, что тут скажешь. Всё правда и крыть мне нечем.
Так получилось, что мой лучший друг знает сильно урезанную версию нашего с Олегом расставания. Когда я загремел в больницу, Макс из меня всю душу вынул своими вопросами, но я так и не смог рассказать ему, что пережил в тот злополучный для меня день. Признаться, я и сейчас не готов открыться и поведать ему о событиях, произошедших более полутора лет назад.
– Хорошо, расскажу как есть, – грустно улыбаюсь я и вываливаю на Макса все свои страхи, опасения, переживания и мысли...
Говорю не меньше часа. За это время мы выпиваем еще полбутылки текилы, подъедаем всю закуску, что была на столе, съедаем целый лимон и не меньше килограмма соли в придачу.
– Алик, ты дурак, – пьяно констатирует Макс. – Ну чего ты повел себя, как истеричная баба? А? – Закуривает и продолжает: – И вообще я не понимаю, что ты такого нашел в его словах, что тебя переклинило...
– Да то, что он трахает не только меня! – гневно восклицаю я, заваливаясь набок, чуть ли не падая на пол. – Блять… Кажется, я нажрался, – глубокомысленно изрекаю я, прикуривая сигарету.
– И что? – расфокусировано смотрит на меня мой лучший друг.
– Как «что»? – злюсь я, не находя поддержки в его лице. – Он мне изменяет, а ты говоришь: «И что?».
– Алик, вот ты мне скажи, сколько вы знакомы? – Резонный вопрос, отвечаю:
– Месяца два, – икаю, хихикаю, – кажется...
– Сколько раз вы спали? – ну прям допрос с пристрастием.
– Полноценно один. – Если бы не синька, хрена бы я стал рассказывать такие интимные подробности своей личной жизни.
– Вы официально вместе? – пожимает друг плечами. – Или как там у вас это называется?
– Точно так же, как и у вас, – смеюсь я. – И, нет, мы не вместе.
– Тогда какого хуя ты ему истерики закатываешь?
Ну вот... Приехали... Картина маслом...
Сижу и хлопаю глазками, пытаясь осмыслить ту истину, которая мне только что открылась в ярком сиянии прозрения.
Признаться себе, что ты идиот, - неприятно, признаться, что ты конченый кретин, - просто омерзительно. Так вот я и то и другое, взболтать, но не смешивать. Жесть...
– Ебать, я дебил, – хватаюсь за голову и стону на всю кухню. – Но, знаешь, слышать, что он спит не только со мной, тоже не «айс».
– Да всё это понятно, Алик, – всплескивает руками Макс. – Но дело-то не в этом, понимаешь. Что ты можешь ему предъявить? В чем обвинить? То, что вы перепихнулись один раз, еще не значит, что он поклялся тебе в верности. Так?
– Да так-то оно так. – Ну что тут скажешь, когда он действительно прав на все сто. – Но меня всё равно это пугает, Макс. Глеб, он очень похож на Олега. По сути, у них двоих один типаж. Что внешне, что внутренне…
– Ой, да знаю я твою любовь к брутальным самцам, – хихикает друг, закуривая очередную сигарету. Пиздец, неделю придется проветривать свою хату. – Ну и что, что они похожи. Ты же любил своего Олежека, – презрительно кривится Макс. – Так в чем проблема?
– Да в том, что я до усрачки боюсь, что он поступит со мною так же, как поступил… – запальчиво говорю я, но тут же затыкаюсь, понимая, что ступаю по тонкому льду и если продолжу, то дойду до точки не возврата и отступать уже будет некуда.
– Договаривай, Алик, – жестко говорит Максим, а прищур его серо-голубых глаз становится холодным и цепким. – Хватит уже хранить эту тайну, как нечто священное. – Последние слова он уже просто выплевывает.
Обреченно вдыхаю, понимая, что, сказав «а», нужно назвать и весь алфавит, но...
– Макс, я не хочу вдаваться в подробности нашего расставания. – Не нужна ему эта грязь, эта мерзость. – Скажу лишь, что на протяжении всего года, что мы с Олегом были вместе, он мне изменял.
– Как ты об этом узнал? – безжизненным голосом спрашивает друг, прекрасно помня, как сильно я его любил.
– Увидел, да он и сам это подтвердил. – Из моих уст вырывается нервный смешок.
– Где?
– Макс, я же сказал, что не хочу вдаваться в подробности.
– Алик, где? – Да что же это такое? Почему меня повсюду окружают властные мужики? Куда подевалась моя собственная мужественность, сила и характер? Почему на меня всё время пытаются все давить?
– Здесь...
– Блять...
Вот и выяснили. Вот и поговорили. Слава Богу, продолжения не следует. Макс молча выпивает стопку текилы, выкуривает сигарету и подходит ко мне. Присаживается передо мною на корточки, заглядывает в глаза и говорит:
– Мне сложно представить себе, что ты тогда пережил, Алик. – Уж не знаю как, но голос Макса ровный и трезвый, да я и сам как-то в момент протрезвел, не полностью, конечно, но всё же. – И мне пиздец, как жаль, что тебе пришлось всё это пережить одному, а всё потому, что ты непроходимый дурак. Добрый, заботливый, чуткий, думающий обо всех, кроме себя дурак. Спасибо, теперь я хотя бы знаю, почему ты тогда загремел в больничку, – Нервно передергивает плечами друг. – Но, Алик, послушай меня. Я понимаю, что после такого предательства сложно начать верить кому-то другому, но и не доверять всем и каждому из-за одного уебка тоже неправильно. Я не знаю, что за хрен этот твой Глеб, но я вижу, как загораются твои глаза, стоит тебе о нем заговорить. Я давно уже не видел у тебя такого лихорадочного блеска в глазах. Ты влюбился, Алик, но если ты и дальше будешь продолжать отрицать этот факт, то можешь наломать очень много дров. Не все люди плохие. Попробуй ему поверить, впусти его в свою жизнь. Дай ему шанс, и возможно, он тебя удивит. – Вот такой вот длинный и проникновенный монолог выдает Макс, а я сижу и плачу, наконец-таки обретая легкость и свободу от тяжести обиды, что давила на меня на протяжении многих дней. Благодаря этому разговору и последним словам друга я ощущаю, как сдвигаются пласты моего сознания, открывая двери к чему-то новому, закрывая старые.
Я понимаю, что пройдет еще немало времени, прежде чем я снова научусь доверять кому-то так же сильно, как я умел это делать раньше. Мне придется набраться терпения и смелости, чтобы пройти этот путь до конца, но теперь у меня есть цель. Глеб. Да, Макс прав. Я люблю его, но вот уже как месяц всячески бегу от этого чувства, отрицая очевидный факт.
Мой страх измены сводит меня с ума, заставляя совершать абсолютно глупые и импульсивные поступки, делая из меня глупца в глазах окружающих меня людей. К сожалению, я пока не знаю, как с этим бороться. Наверное, мне нужно еще немножечко времени и веры, чтобы научиться с этим как-то справляться. Что ж, да будет так...
Глава 12
POV Глеб
– Маргарита Сергеевна, закажите мне, пожалуйста, билет до Москвы на утро пятницы, – прошу я по внутренней связи, потирая уставшие от долгого сидения перед монитором глаза, – обратный билет не нужен, я пока не знаю, когда вернусь.
– Хорошо, Глеб Маркович, – сдержанно отзывается мой секретарь, – может быть, Вам сварить кофе, обед заказать? Вы так и не поели сегодня.
– Да, спасибо, было бы неплохо, – тихо соглашаюсь я.
Как же я устал за эти несколько дней. Открытие филиала, новый проект по застройке, сдача готовых в эксплуатацию, – всё это навалилось на меня сразу и в один момент.
Расслабиться и подумать о чем-то постороннем просто нет времени. Вот и сейчас нужно судорожно собираться и лететь в столицу на переговоры. А они обещают быть трудными. Год назад одна достаточно крупная, по меркам моего города, строительная компания предложила мне провести слияние двух фирм. И вот уже год, как я никак не могу решиться, стоит ли мне так рисковать или же оставить всё как есть. Безусловно, выход на Московский рынок - это мечта любого бизнесмена, но в то же время сильнейший риск потерять всё. Дилемма...
Об Алике вспоминаю только тогда, когда мне смской приходят отчёты о успешно проведенной транзакции по кредитной карте. Я прекрасно осведомлен, что парень активно занимается отделкой моего дома, не жалея на это ни сил, ни времени, ни моих денег. И пусть мы расстались в прошлый раз совершенно идиотским образом, я всё равно по нему скучаю.
На вопрос, злюсь ли я на него, могу с уверенностью ответить, что да, безусловно. Его реакция и поведение на мои слова была неадекватна, нелогична и абсурдна. Да, я признаю, что получилось некрасиво, но это не повод раздувать из мухи слона. Да и потом, у человека есть такой уникальный дар, как умение говорить. С помощью него можно решить любые споры и разногласия. Но как обычно Алик предпочел сбежать, громко хлопнув дверью, оставив меня пребывать в полном недоумении и непонимании. Что ж, это его выбор. Бегать и переубеждать кого-то, что ты не верблюд, я не нанимался. Если человек за двадцать семь лет так и не научился признавать свои ошибки, то я уже вряд ли чем смогу помочь. Свои мозги не вставишь, жизненным опытом не поделишься...
***
В пятницу утром прилетаю в Москву. Столица встречает меня ледяным ветром и густым туманом. И как нам еще разрешили сесть, ума не приложу.
Путь до строительной компании, в которой у меня назначены переговоры, занимает непозволительно много времени. Пробки моего города не идут ни в какое сравнение с пробками мегаполиса.
С горем пополам доезжаю до места назначения, выгружаюсь из такси и окунаюсь в привычный для меня мир бизнеса, денег, алчности, жадности и беспринципности. Лепота!
В гостиницу попадаю уже за полночь. Слегка на веселе, потому что, как и все переговоры, они закончились в кабаке под бутылочку дорогого коньяка и кубинскую сигару. Сказать, что мы о чем-то конкретном договорились с главой компании, я не могу. В принципе, всё так и осталось на уровне разговоров и перспектив. В последнем случае мне напророчили заоблачные дали со своим собственным Олимпом славы и процветания. Соблазнительно, не правда ли? Было бы, если бы жизнь не научила меня быть очень осторожным там, где это касается Больших денег.
Всю субботу и воскресение провожу в разъездах с генеральным директором по объектам и застройкам его компании. Видимо, Тимур Нестеров решил, что если я увижу объем и масштабы строительного плацдарма собственными глазами, то непременно соглашусь на все условия и подпишу контракт, не отходя от кассы. Не возражаю, пусть думает. Тем более, что мне действительно интересно посмотреть, прикинуть, взвесить, что может из всей этой затеи получиться.
Улететь утром понедельника не получается. Все рейсы отменены из-за сильного тумана. Во второй раз не повезло.
Прилетаю в свой город уже поздно вечером. Злой, уставший и раздраженный. Весь день в аэропорту, кого хочешь измотают. Зал ожидания, как и всегда, встречает привычным шумом и суетой, а также, до боли знакомым, голосом взрывающим пространство. Без проблем нахожу глазами источник этого шума и застываю на месте, словно громом пораженный. То, что вижу, глухой болью отзывается в груди, а из недр сознания поднимается невероятной силы злость и ярость.
Алик, повиснув на высоком, стройном парне что-то слезно ему рассказывает. Никогда не видел у него такого выражения счастья и радости на лице.
Почему он так на него смотрит? Так лучезарно ему улыбается, искренне и доверчиво заглядывая в глаза, тесно прижимаясь к нему всем телом?
С глухим рычанием отвожу взгляд в сторону и направляюсь к выходу. Около здания меня уже ожидает служебная машина. Сажусь на заднее сидение, приветствую водителя и закуриваю. Ловлю на себе удивленный взгляд Дмитрия. Я крайне редко позволяю себе эту вольность, не говоря уже о других.
– Куда едем, Глеб Маркович? – осторожно спрашивает Дима, по моему виду понимая, что я пребываю в состоянии, близкому к бешенству.
– Стой пока здесь! – шиплю я, наблюдая за выходящими людьми. Конечно же, меня интересует только один человек, который появляется буквально через несколько минут моего мучительного ожидания.
Алик выходит в сопровождении того же высокого парня, что-то весело ему рассказывая, при этом продолжая светиться счастьем, словно солнышко. Молодой человек, что идет рядом, тоже рад его видеть, смотрит с теплом и обожанием. Они подходят к машине Алика, что-то обсуждают, смеются, дурачатся. Потом облокачиваются на нее и курят.
Расстояния, с которого я за ними наблюдаю, не достаточно, чтобы разглядеть что-то конкретное, по этому оцениваю ситуацию лишь в целом.
В момент, когда блондин поворачивается к Алику и целует его, я просто задыхаюсь от ревности и негодования.
– Поехали! – резко бросаю я водителю, отворачиваясь от парочки.
Мазохистом никогда не был, поэтому не вижу смысла наблюдать за тем, что причиняет боль и разочарование. Не знаю почему, но чувствую себя преданным, брошенным и ненужным. Я прекрасно понимаю, что у нас с Аликом нет никаких отношений, и всё же мне чертовски неприятно осознавать тот факт, что я в его жизни далеко не единственный человек, вызывающий радость и восторг.
От клокочущей во мне ревности отхожу долго. Мечусь по квартире, как загнанный зверь. Бесконечно курю, пью и постоянно думаю. Заснуть в эту ночью так и не удается...
Холодный душ, пол-литра кофеина и пара стаканов шипучей бурды от похмелья помогают мне прийти в себя и взбодриться. Около восьми утра готов ехать на работу. В голове туман и ни одной мысли. Всю ночь корпел над тем, чтобы перестать думать об Алике. Вроде бы получилось. Пришло время перевернуть эту страницу свей жизни и идти дальше.
Прошла уже почти целая неделя с того самого вечера, как я познал рай, приоткрыв дверь туда, куда боялся заглянуть даже через замочную скважину. Дурак! Наивный и глупый. Решил, что жизнь повернулась ко мне «фэйсом», а она же меня им и об «тэйбл». М-да, как же всё прозаично в этом мире. Иногда просто до отвращения и абсурда.
Оставаться дома нет сил. Хватаю ключи от Порша, закидываю сумку на плечо и спускаюсь на подземную парковку.
Моя машина пребывает в окружении пары одиноких легковушек вокруг себя. Пока подхожу к ней, нажимаю на кнопку автозапуска двигателя. Давняя привычка прогревать движок, даже на дорогих тачках.