Фиолетовый слой пирамиды плавно перекрасился в салатовый, синий — в лазурный, оранжевый — в сиреневый, но верхушка осталась красной.
— Максимум, чего вы добьётесь, это смена правительства, президента, парламента. У секты появятся новые исполнители решений.
Иван сделал паузу, очевидно, предоставляя аудитории время на осмысление услышанного. Над лужайкой ещё немного повисела голографическая иллюстрация со зловещей кровавой вершиной.
— Бессмысленно менять состав слуг. Незачем драться с полицией. — Майкл прервал молчание, как только пирамида исчезла. — Бороться нужно сразу против сектантов. Напрямую, минуя все буферные прослойки.
Виктория и Слёзы Ангела. Глава 8
Бледно-зелёный шкафчик в складском отсеке открылся легко и беззвучно. На полках обнаружились чёрные коробочки генераторов защитного поля, сразу полдюжины, и толстая пачка голубоватых банкнот, перетянутых жёлтой резинкой.
— Как же мне ухитриться столько денег местным раздать? — Виктория принялась рассовывать находки по карманам куртки и брюк.
— Вы уже решили, заказывать ли стрелы? — Персефона напомнила с мягкой вкрадчивостью.
— Ты ещё вчера не принимала, — Виктория перешла к исследованию содержимого другого шкафчика. — А сегодня функционируешь хорошо, проявляешь столько заботы.
— К счастью, — в интонацию Персефоны вернулись оттенки самодовольства, — проблема с программным обеспечением оказалась незначительной.
— Ладно, для начала открой запасной выход! — Распорядилась девушка с небрежным безразличием. Однако её глаза оставались холодными, серьёзными и внимательными.
— Но центральный в порядке! — Синтезированный голос компьютера попытался выразить то ли возмущение, то ли задетую гордость.
— Ты со мной споришь? — Виктория спросила с наигранным легкомыслием. При этом сосредоточенность немедленно превратилась в настороженность.
— Извините, просто информирую! — Отозвалась Персефона гораздо спокойнее, примирительным тоном. — Аварийный выход находится напротив холодильника!
Виктория направилась на кухню. Сегмент стены справа, у самого угла, действительно зажужжал и распахнулся, открыв путь в короткий сводчатый коридор, выложенный из белого кирпича.
Две дюжины шагов по ровному полу, тоже кирпичному. Ещё одна дверь, стальная, без механизмов и электроники, запертая на массивный засов. Пришлось приложить усилие, чтобы его сдвинуть. Металл заскрежетал, но подался. Затем гулко и протяжно заскрипели петли.
За дверью — серая бетонная труба диаметром выше человеческого роста, пропускавшая под шоссе узкий ручей. Между стенкой и тёмной водой, частично покрытой тонким льдом, — утоптанная полоска мёрзлой земли, позволявшая выйти из этого короткого тоннеля.
Снегопад стих. Сквозь полупрозрачную облачную дымку лился мягкий солнечный свет. Придорожная насыпь, редкие деревца, перекрёсток, белесые домики деревни вдали.
Осмотревшись, девушка вернулась на станцию телепортации. Взяла кухонный стул и положила его спинкой на пол прямо в проёме аварийного выхода.
— Давай, Персефона, заказывай стрелы! Посмотрим, какие сюрпризы прилетят вместе с ними…
Несколько секунд тишины, как раз чтобы дойти от кухни до центрального зала.
— Заказ… Выполнен… Спасибо… За покупку! — Станция доложила неуверенно, притормаживая после каждого слова. — Посторонняя… Программа…
На дорожке с перилами уже лежал прозрачный пластиковый пакет с дюжиной стрел внутри. Чёрные, с зелёным и оранжевым искусственным оперением. Виктория наклонилась, схватила посылку и поспешила обратно на кухню, откуда уже доносились жужжание и хруст.
Аварийная дверь пыталась закрыться, однако стул не позволял. Гнулся, трещал, но не сдавался. Девушка переступила через него. Успела сделать несколько шагов по коридору, прежде чем пластик разлетелся на куски, а ножки окончательно смялись.
— Следовало ожидать… — Она заговорила с собой вполголоса, выходя из тоннеля. — Станции превращаются в ловушки.
Налево, затем вверх по насыпи. Взгляд вдоль трассы. Никого. Можно идти в сторону деревни. Снова налево, теперь уже над тоннелем с ручьём, по обочине.
Виктория надорвала край посылки и на ходу начала вынимать по две-три стрелы за раз, осматривая их и отправляя в колчан. Пустую упаковку потом сложила вчетверо и спрятала в сумку.
Из деревни выехал большой белый автомобиль, внедорожник с прямоугольной синей эмблемой на дверце, на перекрёстке повернул направо и понёсся прочь, набирая скорость. Внутри — четыре тёмные фигуры. На девушку они, похоже, внимания не обратили.
Две дюжины шагов через трассу. Дворы на околице, сугробы у деревянных заборов. Стук закрывшейся двери, негромкий скрип калитки.
На улицу почти одновременно выбежали две пожилые женщины. Одна — в ватнике, чёрной юбке и валенках, с серым платком на голове.
Другая — в длинном пальто из тёмно-зелёного сукна, в старых коричневых сапогах. Платок — тоже серый, но светлее. Она и обратилась к соседке встревоженно, едва не задыхаясь после пробежки.
— Маша, забирай внуков! Изверги только что поехали!
— Знаю, Люда, видела! Уже собираемся! Бегу к Аркадию.
— Я ему скажу! Лучше за маленькими присмотри, одень потеплее! — Люда повернулась к приближавшейся Виктории. — Ты нездешняя? Давай с нами! Нельзя оставаться!
— Что-то случилось?
— Международные наблюдатели!.. Ох, помоги, не могу я быстро, в мои-то годы.
Девушка взяла женщину под руку, поддерживая на скользкой дороге. Вместе поспешили к низкому домику из красного кирпича.
— Спасибо, дальше я сама! — Люда постучала в окно. — Аркадий!
Бледно-оранжевая штора отодвинулась, выглянул седой сероглазый мужчина в бело-зелёной клетчатой рубашке.
— Уходить надо! — Женщина замахала рукой, показывая куда-то в сторону.
Аркадий не заставил себя ждать, через несколько секунд появился снаружи, надевая измятую шапку-ушанку и застёгивая рыжеватый кожух. На ногах — тёмные брюки и стоптанные ботинки. На сгибе локтя — небольшой рюкзак камуфляжной расцветки.
— Наводчики? — Спросил мужчина со спокойной серьёзностью.
— Да! И её с собой заберём. — Ещё один взмах, теперь указывающий на Викторию. — Не местная, ничего не знает.
— Где Маша и маленькие? Их позвать надо!
— Вот они, собрались уже!
В сопровождении Маши, нёсшей на плече большую сумку из плотной голубой ткани, появились мальчик лет девяти и девочка не старше двенадцати, закутанные в большие, не по размеру, поношенные тёмно-серые куртки. Похожие черты лица, синие глаза, явно брат и сестра. У него — капюшон, у неё — розовая шапочка. Обувь у обоих не зимняя, всего лишь старые потёртые кроссовки, но поверх плотных беловатых носков. Брюки — спортивные, чёрные, с белыми полосками.
— Да что же у вас такое происходит? — Спросила Виктория, взглянув на рыжего котёнка в руках девочки.
— По пути расскажем! — Аркадий зашагал вдоль улицы. — У нас полчаса, не больше.
— Международные наблюдатели ездят и высматривают, где кто живой остался. — Начала пояснять Люда, когда все двинулись следом за мужчиной.
— А потом артиллерию наводят! Кто-то из пушек бьёт по домам с людьми! — Маша с негодованием покачала головой. — Сволочи!
— Ну и ну! — Воскликнула Виктория со сдержанным удивлением. — Надо бы всех в деревне оповестить.
— Мы и есть все. — Невесело откликнулся Аркадий. — А тебя как в нашу глухомань занесло?
— Привезла денежную помощь
от благотворителей. Раз уж больше никого, то вам и отдам.— Сначала до укрытия доберёмся! Нам сюда, к администрации! — Аркадий указал на двухэтажное здание, построенное из крупных пепельно-серых бетонных блоков. Но повёл не к центральному входу, а мимо пустых заснеженных клумб к торцу, к бетонным ступеням, ведущим в подвал.
Внизу за железной дверью — полумрак, едва разбавленный лучами из узких цокольных окошек, немного похожих на крепостные бойницы под самым потолком. Пустой бесцветный зал, гулкое эхо шагов по каменному полу.
За следующим дверным проёмом — обустроенное помещение. Множество стульев, не меньше дюжины. Пара кушеток, обитых коричневой искусственной кожей. Тёмные вёдра, накрытые крышками. Несколько больших деревянных табуреток, выкрашенных белой краской. На стене — алюминиевый рукомойник с клапаном внизу, под ним — эмалированный голубой таз. Железная печка с трубой, выходившей в окошко. На ней — слегка помятый чайник из нержавеющей стали. Рядом на полу — горка поленьев, стопка старых журналов и книг. У противоположной стены — большой ящик, застеленный желтоватым платком и, очевидно, служивший столиком. На нём — миски, кружки, толстые свечи, установленные в стаканах.
Люда захлопотала у двери, прилаживая металлический засов. Аркадий, сняв шапку, принялся загружать дрова в печь. Дети уселись на кушетку и стали наблюдать за его действиями.
— Снеди мало, но до вечера дотянем. — Маша поставила сумку на стул, начала вынимать из неё газетные свёртки и выкладывать их на табуретку.
— Думаю, вы сами разберётесь, кому сколько нужно. — Виктория положила пачку денег рядом с продуктами.
— Ого! — Аркадий от изумления чуть не выронил полено.
— Маша, возьмёшь себе побольше, чтобы внуков вывезти! — Люда справилась с засовом и подошла, разглядывая банкноты как диковинку.
— Ой, кого же благодарить? — Маша всплеснула руками, едва не расплакавшись, судя по выражению лица. — Кто те добрые люди?
— Они предпочитают оставаться неизвестными. — Виктория ответила тихо, но уверенно.
— Ладно вам, не приставайте к девчонке с вопросами! — Вмешался Аркадий, запихивая в печку скомканный журнал и поджигая его спичкой. — Она и так рисковала, к нам добиралась. Война идёт, имена скрывают не потехи ради.
— Давай, покушай с нами! Мы ведь пообедать сегодня не успели. — Люда взглянула на девушку с искренним уважением.
— Спасибо, но у меня шоколад есть. — Виктория достала из сумки и вручила детям по батончику. Затем положила ещё три жёлто-красные упаковки на ту же табуретку.
Котёнок спрыгнул с колен девочки и забегал по подвалу, резвясь, играясь с найденной на полу белой крышечкой от пластиковой бутылки. Не очень-то испугался, когда раздался первый взрыв, всего лишь остановился и прислушался.
Казалось, какой-то невообразимый силач с оглушительным треском переломил гигантское дерево. Дрожь земли, впрочем, быстро рассеялась и поглотилась массивными стенами. Но бетон опять загудел, впитывая волны от следующих резких ударов.
— Перелёт. — Прокомментировал Аркадий, присматривая за разгоравшимися дровами. — Где-то в гаражах, возле мастерской.
— Да, это далеко от нашей улицы. — Согласилась Маша, разворачивая газетные свёртки. В них оказались ломти чёрного хлеба, кусочки копчёностей и очищенные луковицы. Котёнок подбежал, запрыгнул на ближайший стул, с надеждой посмотрел на угощения. Получил кусочек и шустро унёсся с ним куда-то в угол.
— Ты не беспокойся! — Люда обратилась к Виктории, присев рядом с детьми. — К нам снаряды не пробьются. Для себя чиновники строили хорошо, капитально.
— Здесь даже ванная и кухня есть. — Маша достала баночку с солёными огурцами. — Правда, плиту давно сломали, а вода в трубах не всегда чистая.
— Пересидим с удобствами! — Оптимистично заверил Аркадий. И пошёл к ведру, чтобы наполнить чайник. — Ребята, ну-ка руки мыть! Сладости потом, после обеда!
Дети послушно подошли к умывальнику. Девочка взяла с его крышки жёлтый кусок мыла. Люда тем временем сдвинула четыре табуретки в ряд, сформировав из них что-то вроде продолговатого стола, и разложила газеты с хлебом.
Завершив приготовления и не обращая внимания на грохот взрывов, местные с аппетитом взялись за еду.
Когда чайник забулькал и отправил к потолку струйку пара, Маша насыпала заварку из тёмно-зелёной пачки прямо в кружки. В каждую налила кипятка.
Виктория сняла с плеча лук, колчан и сумку, прислонила их к свободной кушетке, после чего расположилась на ней сама. Кивнула в ответ на вопросительный взгляд Маши и взяла одну из кружек, поставила рядом с собой.
Вынула из сумки коммуникатор и приёмник. Изучая текст на дисплее, выдвинула полированную антенну. Нажала пару кнопок — из динамика раздалось шипение. Плавно покрутила ручку настройки — сквозь шум пробилась музыка, лёгкая и спокойная мелодия, исполняемая на саксофоне.
Дети смотрели на радио с восторгом. Впрочем, не только они. Аркадий тоже проявил интерес.
— Это новый, цифровой? — Он отхлебнул чая из своей кружки. — Помнится, в молодости с ламповыми дело имел. Эх, как же быстро техника меняется!
— Может принимать их переговоры. — Девушка провела пальцем по дисплею коммуникатора, перелистывая страницу.
— Мы в подвале, не услышим. Нужно сделать наружную антенну. — Аркадий поднялся. — Пойдём, тут должны быть обрывки проводов. Время у нас есть.
Он повёл Викторию к следующему дверному проёму, в короткий коридор с толстыми трубами вдоль стены. Дальше, как и говорила Маша, находились кухня и ванная, облицованные белой плиткой.
Пустые жестяные банки с пёстрыми логотипами на боках, пара пластиковых бутылок, небрежно приоткрытые дверцы светло-серого шкафчика для посуды, почерневшая сковородка на газовой плите. Несмотря на некоторую захламлённость и признаки заброшенности, какие-либо заметные разрушения отсутствовали. Латунные краны над керамическими раковинами выглядели целыми, из труб ничего не протекало, нигде ни единой трещины.
— Вот он! — Мужчина отыскал моток толстого провода в синей изоляции. — И банки пригодились бы, да нечем одну к другой прикрепить.
— У меня в сумке лежит клейкая лента.
— Скотч? — Обрадовался Аркадий. — Как раз что надо!
Вернувшись с девушкой к остальным, мужчина приступил к делу с энтузиазмом, явно радуясь поводу вспомнить свои молодые годы. Достал из кармана маленький раскладной ножик и умелыми, уверенными движениями срезал с концов провода изоляцию. Затем аккуратно поставил четыре жестяные банки одну на другую и взял у Виктории скотч, чтобы скрепить стыки сегментов получившегося столбика.
Приклеил конструкцию вертикально к раме окошка рядом с форточкой, в которую выходила труба дымохода.
Размотал провод, протянул по полу, соединил нижнюю часть столбика с выдвижной антенной радиоприёмника. Шипение сразу же исчезло. Звучание музыки стало чистым, прозрачным. И очень ясным, выразительным в наступившей тишине. Бомбардировка прекратилась.
— Выходить рано! — Предупредила Люда, когда Виктория, убавив громкость, прислушалась к происходившему снаружи. — Могут перезарядиться и повторить.
Девушка попробовала чай из кружки и вернулась к