Фантастический спектакль произвел впечатление. С благодарственной речью выступал губернатор, взял слово мэр. Потом говорил председатель столичной комиссии. Объявил, что постановка заслуживает высочайшей оценки и он, от имени руководства, имеет честь сердечно поздравить всех участников. А режиссера и ведущих артистов, он уверен, ждет блестящее будущее.
Зал реагировал бурными криками. Никто не хотел отпускать исполнителей. И тогда, под шум аплодисментов, на бис повторили выход Клеопатры.
Поздно вечером в клубе прошел банкет. Пили и веселились всю ночь. Радовались успеху, ни в чем себе не отказывая. Первыми, как наименее опытные, свалились спортсмены, ни за что не пожелавшие снять костюм рабов-эфиопов. Действие алкоголя настигло их внезапно, и они дружно храпели, уронив буйны головы на стол, пока рабочие сцены не отнесли их в гримерку, где сердобольные костюмерши накрыли теплым пледом.
Остальные зажигали до самого рассвета, танцевали и дурачились от радости.
Часть 3
А в городе появился беглый литовский олигарх Закарявичюс. Будучи заместителем начальника политического отдела, дивизии группы советских войск в Германии, он уже в 1988 году понял, куда дует начинающийся ветер перемен. Сориентировавшись в обстановке, с командой товарищей организовывал поначалу небольшие, но потом все более объемные продажи за рубеж списанной бронетехники, боеприпасов, воинского обмундирования и военной электроники. Армейское имущество на путях к границе непостижимым образом двигалось по железнодорожным станциям. Неделями простаивало на старых забытых тупиках, надолго задерживалось на перегонах. А после пересечения границы вагоны бесследно исчезали. На место назначения приходил совсем другой состав, который вновь направляли по написанному в накладных документах адресу. Он приходил туда, но оказывалось, что это также не та станция. Вернее станция была та, а вот номер воинской части был абсолютно другим. Путаница в грузовой документации была невообразимой.
В итоге спустя длительный срок пустые вагоны возвращались домой, но куда девался груз, не мог ответить никто. Ходили слухи, что контролировали, руководили и прикрывали подобные операции люди из министерства обороны.
Неизвестные посредники платили огромные деньги, открывали на доверенных лиц тайные счета в швейцарских банках и европейских оффшорах, сообщая клиентам шестизначные суммы в долларовом эквиваленте.
Немало пронырливых офицеров, главным образом политработников и командиров частей, сделали себе состояние. С падением Берлинской стены и началом вывода войск никто уже не стеснялся. На утилизации вооружения делались заоблачные сделки, и склады пустели с невероятной быстротой. Круговой порукой была повязана военная прокуратура, а высшему руководству страны было совершенно не до того. Торопились, разоружались, показывали миру готовность к политическому диалогу, перестраивались…
Закарявичюс уволился из армии после того, как их дивизию вывели в Союз. Напоследок умыкнул с друзьями целый эшелон бронебойных танковых снарядов кумулятивного действия и добавил себе на счет в банке на Каймановых островах еще четверть миллиона долларов. Но некоторые из его окружения позабыли поделиться с влиятельными товарищами. И эти товарищи поклялись отомстить, разыскивая их по всей стране.
На родине через подставных лиц была создана сеть кооперативов, взят в долгосрочную аренду целлюлозно-бумажный комбинат и одно из предприятий пищевой промышленности. Все это приносило приличный доход, и предприниматель решил параллельно делать политическую карьеру, вложив немалые средства в предвыборную кампанию.
Он стал депутатом парламента республики; установив нужные связи, влился в оппозиционную группировку. Но начавшийся передел собственности в Литве и заказные убийства коммерсантов, заставили его на неопределенное время покинуть родные края. Отправив семью к родным в Белоруссию, сам, путая следы, поездом укатил в Новосибирск, к своему доверенному лицу и сослуживцу, бывшему прапорщику Санькову, служившему в канцелярии политотдела и принимавшему участие в лихих махинациях. Прапорщик был расторопным сообразительным парнем, а главное преданным и во многом обязанным своему начальнику.
Петя Саньков, старый друг и одноклассник Виктора, появился неожиданно. Витя и Малыш возвращались с репетиции. Шли, мирно беседуя, когда путь им преградила черная «Волга». Улыбающийся Петька выскочил, как черт из табакерки. Обнялись, обрадованные. Осенью 86-го призывались вместе, и Петр оказался в Германии, где прослужив в штабе дивизии писарем, остался и получил звание прапорщика. Уволился недавно, прикатив домой на новенькой машине. Вообще видно было: человек при деньгах и излучает жизнерадостный оптимизм.
Витя познакомил его с Сергеем и они, сев в автомобиль, радостно вспоминали старые времена. Решили заехать в гости, чтобы отметить встречу. Малыш не возражал, и вскоре они сидели за небольшим столом, поднимая бокалы. Поддерживал компанию высокий седовласый мужчина с открытым располагающим лицом. Доброжелательно улыбался, с удовольствием принимая участие в разговоре, и скоро казался своим человеком, хорошим знакомым, приятным в общении. Петр представил друзьям бывшего командира.
– Антанас, – отрекомендовался беглый олигарх.
В общем, посидели славно, и спортсмены вернулись домой за полночь. Через несколько дней позвонил Петр, и они той же компанией опять собрались за столом. Но разговор на этот раз был серьезным. Не вдаваясь в подробности, Антанас поинтересовался: нет ли у них надежного убежища на неопределенный срок?
У Виктора была дача в Репьево и литовец, обрадовавшись, сказал, что это то, что надо. Чтобы парни не волновались, кратко описал сложившуюся обстановку и обещал, что не забудет добра. Следующим утром, загрузив машину провизией, отвезли олигарха на дачу. Место было хорошим, тихим, есть печка, телевизор, резиновая лодка, рядом река. Стояло начало апреля, и можно было не опасаться холодов.
На обратном пути Петр сообщил парням, что улетает в Вильнюс, присматривать за коммерческими делами командира и чтобы оценить степень напряженности ситуации. Вернется не скоро, через месяц-другой, не раньше. Очень просил не забывать Антанаса и раз в неделю привозить ему продукты и сигареты. Договорились поддерживать связь через Виктора. Напоследок отвалил кучу денег и, сердечно простившись, умчался в аэропорт.
Сначала беглый олигарх от скуки удил рыбу, уплывая на лодке вниз по течению. Потом ему это жутко надоело, и он вручную вскопал весь огород, покрыв шесть соток земли аккуратными грядками. Выпросил у соседей семена и посадил овощи и укроп. Энергии этого человека не было предела.
Перезнакомившись со многими садоводами, он организовал дачников на прокладку нового водопровода. Отыскал где-то опытных электриков, они отремонтировали трансформаторную подстанцию, и свет наконец-то перестал гаснуть. Он ходил по приусадебным участкам, собирая средства для желающих купить и удобрить свои огороды калийно-фосфатными удобрениями. И все огородники в полном объеме получали продукт.
Его частенько видели в соседнем товариществе, где он восстанавливал сломавшуюся семь лет назад водонапорную башню. В ближайшей деревне мобилизовал безработных старушек и те приносили садоводам домашнее молоко, масло и сыр и неплохо зарабатывали.
В итоге, сколотив бригаду опытных рабочих, взялся реконструировать подвесной мост через реку.
Его популярность росла с каждым днем, люди доверяли ему и
заслуженно уважали. Предлагали возглавить общество садоводов и огородников и, завершив объединение дачных кооперативов, стать их председателем.Своей неукротимой энергией и обаянием он разбил сердце одинокой дачнице, заведующей трестом ресторанов, столовых и кафе. Женщина как будто обрела вторую молодость, бережно окружила предпринимателя вниманием и заботой. Бурными ночами изматывала уставшего за день общественного деятеля, а утром не хотела отпускать. Но олигарх был непреклонен, и тогда она с нетерпением ждала его к ужину, уезжая до вечера на свою ответственную работу. Познакомила со своим родным братом, командиром авиационного полка дислоцирующегося за соседним леском. Они быстро нашли общий язык, подружились. А в День Победы Антанас в числе приглашенных гостей принимал военный парад.
Виктор с Сергеем один раз в неделю наведывались к нему. Привозили продукты, часто не имея возможности застать его на месте. Он тепло благодарил за заботу, но вскоре сообщил, что пока привозить ничего не надо. Пока он будет жить у возлюбленной и раз в три дня звонить парням, чтоб не пропустить известий от Петра.
* * * * *
Прошло несколько весенних недель. Мистерия была окончательно утверждена. В новом варианте проходила отдельной программой на танцевальных вечерах в «Отдыхе». Через час после начала погасал свет и на сцене появлялись артисты. Феерию сократили до трех номеров, где безусловным апогеем была пространственная инсталляция с Клеопатрой.
Молодежь радовалась чрезвычайно. Долгие торжествующие крики, свист, гром аплодисментов провожали участников. Девушки блистали на сцене, упиваясь лучами восхищения. Вечер продолжался дальше, и разгоряченная зрелищем публика плясала до упада, веселясь до самого закрытия.
А труппа дружно собиралась за столом. Эфиопам за выход платили по пятьдесят рублей каждому. Остальные актеры получали намного больше, это была их работа.
Малыш без результата ухаживал за костюмершами. Эдик по уши влюбился в Марину и совсем потерял голову. Смотрел на нее жалкими преданными глазами, обреченно вздыхал. Екатерина Карловна больше не вспоминала ту ночь. Витя также помалкивал, не рассказывая об этом никому.
Однажды за столом он увидел симпатичную незнакомую девушку. Светлые вьющиеся волосы подчеркивали матовый загар. Голубые глаза таинственно мерцали в приглушенном свете. Девушка о чем-то говорила с прекрасными баядерками, вместе они весело смеялись и ни на кого не обращали внимания. Было видно, что она со всеми хорошо знакома.
«Красивая!» – подумал Виктор. Все интересные девушки здесь были недоступны. К ним подошла Катерина и долго слушала разговоры, временами поглядывая в его сторону. Потом стала что-то шептать на ухо незнакомке. Вскоре Витя увидел, что они направляются к нему. Глаза тревожно забегали, он встал, чувствуя легкую оторопь.
– Это Виктор!.. – Екатерина Карловна представила его девушке.
– Ирина, – улыбнулась она.
Витя стоял в смущении, не зная, что сказать.
– Ира моя младшая сестра и я давно хотела вас познакомить, – Катерина с лукавой улыбкой смотрела на него. – Пообщайтесь, потанцуйте!.. – растворилась в полумраке гримерной комнаты.
Девушка присела рядом. Витя осязал запах духов, и голова сладко кружилась. Собравшись, предложил бокал вина. Выпили молча.
– Может быть, спустимся вниз, потанцуем? – Ирина с иронией смотрела в его побледневшее лицо.
На первом этаже громыхала дискотека. Но объявили белый танец и Ира, глядя прямо в его растерявшиеся глаза, повела легко и свободно. Она хорошо танцевала, и Виктор боялся сбиться с ритма, чересчур сильно прижимая ее к себе.
– Сильный мужчина! – она смеялась одними уголками свежих губ и Витя, застеснявшись, ослабил хватку.
Медленная музыка мягко несла на невесомых волнах, темный зал куда-то отодвинулся, плотный звук вибрировал, то приближаясь, то удаляясь. Сияние светомузыкальных софитов напоминало волшебную иллюзию, близость красивой женщины взволновала сердце. Снизу стали вырываться свистящие струи тумана и он, клубясь и оседая, кучевыми облаками укрывал танцующие пары. Зрители радостно аплодировали и ритм начал ускоряться.
Они опустились на низкий диван и пытались, перекрикивая музыку, сказать что-то друг другу. Но ничего не было слышно. Тогда поднялись на второй этаж и, заказав шампанского, сели за свободный столик. Долго говорили, глядя в глаза, не замечая бегущего времени. Когда музыка затихла, и вся публика разошлась, поднялись и они. Оделись, вышли на свежий воздух.
Шли, крепко держась за руки, по сверкающему огнями вечернему городу. Мягкий майский бриз приносил ощущение праздника. Освещенные тусклыми фонарями аллеи таинственно молчали, уже отряхнувшиеся от зимней спячки и готовые одеться девственной чистоты бирюзовым нарядом. Свежий аромат распускающихся почек кружил в сумеречном воздухе, проникал в открытые окна, окутывал невесомыми туманами дворы, отражался мерцающими отблесками в глазах прохожих. Плыл над ночными проспектами и далеко за краем города сливался с чудесными запахами лиственных и сосновых лесов, луговых, только пробивающих согретую солнцем землю, совсем еще юных зеленеющих трав.
Просыпающаяся природа дарила радость близкого счастья, чувства неизведанной новизны. Этот опьяняющий грезами, переливающийся радужными оттенками поток вливался в самую душу, переполнял взволнованное сердце глубокой восторженностью. Спешащие автомобили обгоняли друг друга, ревущими тенями отражаясь в стеклянных витринах.
Ирина легко шла, прижавшись к его руке, и он явственно ощущал теплоту ее тела. Она только что вернулась из отпуска, от раскаленного песка, от жарких степей, от бесконечных водных далей. Была вся пропитана солнечным светом, криком чаек, свежими морскими зефирами, прохладным дыханием горных вершин. Сколь угодно долго готов был он слушать ее журчащий, словно хрустальный родник голос. Было хорошо вместе, и они долго гуляли, пока не подошли к ее дому.
Обменявшись телефонами и тепло попрощавшись, Витя на крыльях летел домой. Ему чудилось, что, наконец-то, он встретил девушку своих снов. Хотелось не расставаться ни на мгновение. Созванивались каждый день, часами разговаривали по телефону и часто встречались. Ирину невероятно забавлял танец Клеопатры. Особенно веселили чумазые рабы-эфиопы, перед каждым выступлением гримирующие себя чем-то похожим на сапожный крем.
Малыш, как только увидел Иру, начал возмущенно роптать и клянчить себе такую же эффектную амазонку. Он измучил Екатерину Карловну вопросом: «Нет ли еще сестры, может двоюродной? Или еще какой-нибудь симпатичной родственницы?» Катерина только улыбалась в ответ и умоляла Серегу быть осторожнее с костюмершами, ибо девушки они горячие и очень ревнивые. Малыш храбрился, отвечая, что будто легкокрылый мотылек готов погибнуть в пламени страсти. Все смеялись, но никто ему не верил.
С появлением Ирины жизнь Виктора наполнилась новыми красками. Никак не удавалось остаться наедине, но он не торопился, полагая, что время для более тесных отношений еще наступит. Катерина бросала ему долгие испытующие взгляды, но Витя не понимал их значения. Ей предложили хорошую работу в Москве. Осенью планировала перебраться и перевести с собой ведущих артисток.
Она писала очередной, потрясающий по динамике и смыслу спектакль, надеясь провести постановку уже на новом месте. А пока готовила труппу к