Девушки являлись костяком группы. Как вскоре догадался Аспирин – к собственному вящему удивлению, – только Пышка приехала в Зону одна, остальные четыре прибыли парой – с мужем либо хахалем. «Парными мужчинами» четырех девок, судя по поведению, были Мрак, Ёжик, Студент и Малина. Запоминать, кто с кем спит конкретно, Аспирину было недосуг. Гораздо больше позабавило другое – ухоженный блондин Белошапочка, и раньше казавшийся подозрительным, в натуре оказался геем, что герр Янсен без улыбки подтвердил.
Четыре «непоименованных» девушки, как и Белошапочка, были по-скандинавски светловолосыми. А также длинноногими, с узкими бедрами и ничем не запоминающимися смазливыми рожицами. Если бы не разноцветные куртки и рюкзаки, Аспирин стал бы путать одну с другой.
И все же различия отыскались. «Спортсменка», «Любава», «Медсестра» и «Шепот» – выдало подсознание, понаблюдав за дамами с десяток минут.
Первая будто занималась спортивной ходьбой, следила за дыханием и делала по возможности завершенные движения. Вторая периодически жалась к своему мужику, цепляя под локоток. Третья тоже проявляла заботливость, периодически прикладывала руку ко лбу приятеля, словно меряя температуру. Четвертая время от времени шепталась с Пышкой, но почти беззвучно.
Определившись с прозвищами, Аспирин повторил их про себя, чтобы запомнить. Потом объявил (через Янсена) каждому из группы, попросив отзываться. В общем, никто не возражал.
Дорога оборвалась внезапно. Спустя буквально двадцать минут после происшествия с комбинированной аномалией Аспирин увидел большой овраг, перегораживавший еле заметную сталкерскую тропку. Три дня назад овраг не существовал. Аспирин чертыхнулся. Дорогу он знал назубок, мог пройти здесь с завязанными глазами. Но теперь был не уверен ни в чем. Вскинув АКМ, сталкер приблизился к краю неожиданного обрыва.
На песчаном дне, в белесом тумане, поднимающемся над мутным ручейком, разбивавшимся на множество мелких потоков, лежал человеческий труп. По нему ползали уродливые мутанты, похожие на глубоководных рыб, но с кривыми широкими лапами, напоминавшими когтистые ласты или плавники. Аспирин при всем своем опыте никогда не видел таких существ. Но внимание сталкера привлекли не новые абсолютно экстраординарные уродцы Зоны, а поедаемый ими человек. Раздираемый на части ластоногими тварями, на дне обрыва в грязном тряпье поверх искореженной СВД валялся сталкер Потапов.
Пилюля третья
Дырка как физическое понятие
Per rectum ad astrum!
Десять человек в разношерстной экипировке цепочкой следовали за своим проводником в сетчатом костюме. Сталкер в КЗСе шел уверенно, иногда постреливая перед собой из рогатки десятимиллиметровой охотничьей картечью, зачем-то выкрашенной в ядовито-оранжевый цвет. Свинцовые шарики то просто летели и вполне естественно падали, то выделывали фантастические пируэты в стремительно преображающемся пространстве. Всевозможные аномалии, через которые пролетала картечь, тут же проявляли себя. Перед идущими то ярко вспыхивали облака плазмы, то вздымались гравитационные вихри, ненасытно втягивающие в себя весь ближайший мусор, то, наоборот, под грохот невидимых барабанов в разные стороны со свистом разлеталась почва с камнями. А порой с реальностью происходило что-то и вовсе невероятное, что словами описать было трудно, но попасть в такую цветастую круговерть расколбашенного пространства ходокам явно не импонировало.
Группа топала уже шесть часов кряду. Проводник в КЗСе нервно зыркал на свой туристический компас и недовольно бурчал под нос. После того как три шарика подряд врезались в невидимые глазу аномалии, сталкер грязно ругнулся (естественно, по-русски) и знаком велел отряду застыть.
– Хрень какая-то! – заявил он ведомым и поспешил перевести на понятный язык. – Столько аномалий, как сегодня, не встречал никогда. В предбаннике по большому счету их вообще не должно быть. Да и сразу за периметром такая частота – большая редкость. И прибор мой хваленый молчит, словно мертвый! Но главное, есть кое-что уже абсолютно маразматичное: аномалии вокруг нас натыканы упорядоченно. Прикиньте? Будто какой-то лабиринт! Но только с одной дорожкой, ни вправо, ни влево не свернуть. И чем дальше, тем эта дорожка становится… у?же и у?же!
– Это есть проблемма? – на чудесном русском поспешил съязвить ковбой.
– Это есть, твою мать, дикая непонятка! – зло передразнил сталкер. – Гораздо хуже, чем проблема, если ты способен уловить разницу. Игнорировать непонятки в Зоне нельзя. Ибо офигительно вредоносно. В смысле для здоровья. Такое количество аномалий при пересечении периметра ненормально. Но главное, я не могу объяснить причину их появления в таком количестве именно здесь. Возможно, перед нами просто новые, необычные проявления Зоны. Как известно, она постоянно меняется, постоянно порождает что-то неивестное. А нам, черт дери, просто выпало счастье наткнуться первыми на новый феномен. Но возможно… Не знаю. Возможно, это связано только с нами… В общем, в целях безопасности, чтобы убедиться, что проявления Зоны никак с нами не связаны, предлагаю вернуться в предбанник, переспать в нормальном заведении, а завтра утром повторить попытку. Кстати, ночью сможем переговорить с другими ходоками, кто одновременно с нами гулял по предбанику и сразу за периметром. Послушаем их, а там уже можно будет делать выводы.
Выслушав сталкера в КЗСе, ведомые обменялись взглядами. И неожиданно дружно запротестовали по-английски.
– Нет-нет, это исключено! Исключено! Каждый из нас выложил огромную сумму! Услуга оплачена, назад пути нет!
Громче всех верещал моложавый парень, лицо которого, как казалось проводнику, он видел на обложке какого-то журнала, возможно, спортивного. Сталкер косо посмотрел на мужественную рожу «спортсмена» и огрызнулся:
– А кто идет назад, олухи? Я гляжу, со слухом проблемы, товарищи иностранцы. Предлагаю тупо переждать! Днем раньше, днем позже – какая хрен разница?
– Рассница нам иссвестна, – веско вставил полный мужик средних лет, – вам ее знать не оппязательно, за это было дополнительно накинуто сверху!
– И что за прибор такой, о котором вы упомянули? – вежливо, на отличнейшем русском поинтересовался японец.
– А вот это уже вам не хрен знать! – тоже на русском резко отрезал проводник и поднял вверх руку, требуя тишины.
Народ немного пошумел, выражая возмущение, помахал стволами да притих. Сталкер выждал немного, шумно вздохнул и продолжил уже спокойно:
– Ладно, будь по-вашему. Хоть это и тупо. Идем вперед, плюем на все аномалии. Вот только за трупы, которыми их накормим, я не отвечаю. Без обид, буратины? И еще одно: мы все равно должны вернуться к руинам поселка. – Проводник махнул рукой, указывая направление. – Отряд идет уже долго, скоро ночь. А ночевать под открытым небом в Зоне – развлечение не для слабонервных. Всем все ясно? Согласны?
Иностранцы переглядывались недоуменно, но, вероятно, смысл сказанного до них допер. Они сдержанно пошумели, развернулись и резво потопали в обратном направлении. Полуразрушенный поселок был совсем близко, на той стороне холма. Свежие следы на влажной почве отпечатались четко, группа цепочкой шлепала по ним. Никто даже не стал ждать, пока сталкер встанет во главе отряда. Проводник что-то злобно пробурчал по-русски, постоял маленько, кидая презрительные взгляды в спины ведомых, но последовал за ними.
Спортсмен и ковбой энергично перли вперед, переговариваясь на ходу. Оба едва не плевались от раздражения, видимо, сталкерский сервис их устраивал не вполне. Большинство ходоков обоснованно относили себя к сливкам общества (как любила матюгаться советская пропаганда – «несоветского» общества), привыкли щедро платить, но получать от окружающих опять же – исключительно сливки. Многих возмущал уже тот факт, что нужно было топать по грязюке на своих ходулях. Почему нельзя было комфортно проехаться на внедорожниках? С кондиционерами, видюшками, мини-барами, шлюхами и шампанским? Разве прокладывать тропу не обязан грязный, изчуханенный как свинья мистер stalker? Вот и топал бы себе впереди, а машинки за ним потихоньку катились бы! Из отваленного на мероприятие бабла организаторы легко могли бы выделить один процент на накладные расходы и купить каждому клиенту по паре танков…
Закончить свою мысль ковбою не дал упитанный банкир, ломанувшийся впереди остальных. Точнее, не сам, а то, что с ним произошло. Тучный мужик опустил ногу в след, оставленный им же несколько минут назад. Неожиданно его подхватила неведомая сила, подняла в воздух и буквально взорвала. Красные брызги и мелкий фарш плоти с осколками костей накрыли все в радиусе десяти метров. «Миксер» еще разок крутанул пространство, вздернув глинистую почву, и успокоился.
– Оуу, ффак… – только и смог сказать побледневший ковбой, наблюдая, как с полей его шляпы стекают вниз остатки шедшего перед ним человека.
– А ну застыли, уроды! Не двигаться, в бога душу мать! – запоздало прокричал проводник и, глотая от злости воздух, сделал рывок и занял свое «законное» место во главе отряда. – Ну на хрена? На хрена сами-то вперед ломанулись, а? Ур-роды, млять!
Впереди на тропе, где они только что свободно прошли, еле заметно искажая пространство, пульсировала огромная сфера аномальной зоны. Чуть правее, извиваясь змеей, на добрый километр протянулся бурлящий ручеек «ведьминого студня», которого, разумеется, здесь тоже не было минутами раньше. Как и не было полупрозрачного шлейфа «серой дымки» с противоположной стороны тропы.
Сталкер на этот раз пожалел картечь и выковырял из раскисшей почвы несколько камней. Потом он спешно выстрелил ими из рогатки в разные стороны, убеждаясь, что путь назад наглухо перекрыт аномалиями.
– С-сука… – изрек он наконец. – Это просто, млять, невозможно. Аномалии не могут передвигаться так быстро и так… системно, но… Но, выходит, они передвигаются вокруг нас! Передвигаются, вы слышите? Какой-то гребаный попандос!
– И что? – неуверенно спросил у проводника спортсмен и обратился к остальным: – А может, вернуться и переждать – не такая уж и плохая идея?
Отряд молчал. Уверенность и боевой настрой испарила единственная мыслишка: розовым пятном на земле мог стать каждый.
– Успокойтесь, господа, – подал голос японец. – Боги испытывают нас, проверяют на прочность. Мы не должны отступать. Неужели вы думали, что желаемое достанется нам столь легко? Подобный приз не дается даром. Мы должны выкупить его кровью.
– Что ты несешь, Такада? – с негодованием вскрикнул ковбой. – Какие еще боги?! Какой выкуп кровью?! Бог – один, и я давно положил на его хваленое милосердие. Верить надо лишь в это! – И Билл с наслаждением хлопнул по своему огромному рюкзаку.
– Не хочу даже думать, что ты принес это в Зону! – Ниндзя подстегнул издевкой своего давнего «приятеля». – Глупость, Билл, глупость.
– Так я не понял, мы все же возвращаемся или нет? – переспросил спортсмен.
– Поздно, братишка… – словно мертвый, выдавил из себя проводник в КЗС-е, – судя по расположению переместившихся аномалий, назад уже пути нет. Видно, Зона так хочет, гранату ей за щеку. А с Зоной спорить – последнее дело. Ибо, млять, бесполезно… Ладно, буратины, погнали вперед, не стоять же!!!
Проводник жестом приказал отряду следовать за ним, и оставшиеся девять ведомых вернулись в то место, где недавно развернулись на «сто восемьдесят». Сталкер, желая сэкономить удобные свинцовые шарики, опять наковырял жменю камней и запулил их во все стороны света. Аномалии остались на месте и, как прежде, перекрывали отряду путь.
– Тупик? – сам себя спросил сталкер. Пожевал губу и тут же ответил: – Ни хрена! Не из такой прямой кишки выползали!
Приказав всем стоять на месте и не дышать, проводник вплотную приблизился к одной из аномалий гравитационной природы, которая плотно примыкала к «горнилу». Обе аномалии визуально не были заметны до тех пор, пока в них не попадал сторонний предмет. Тогда они разворачивались и проявляли себя в полной красе. По вихрям вздернутой почвы и огненным облакам казалось, что они накладываются одна на другую. Но это было не так. Выплеск аномальных воздействий всегда несколько выходил за границы самой аномальной зоны, захватывая часть нормального пространства. И проводник это знал. Долго и методично сталкер постреливал то камнями, то картечью, пытаясь нащупать границы срабатывания аномалий. И так же долго и методично он падал мордой в грязь, когда в очередной раз потревоженные аномалии срабатывали и проносили над ним то клубы плазмы, то куски дробленой скальной породы. Впрочем, камням проводник был только рад – не надо было долго ковырять грязь, чтобы найти очередной щуп-маячок.
И через долгих два десятка минут его старания принесли плоды. Очередной камень, выпущенный из рогатки, пролетел низко над землей и упал где-то на той стороне, за аномальными зонами. Сталкер по привычке упал лицом в грязь, но в этот раз над ним ничего не пролетело, пространство осталось спокойным. Проводник взял картечь и повторил выстрел, внимательно проследив за полетом оранжевого шарика. Потом он лежа воткнул в землю нож, а чуть дальше свою походную ложку и приметил ориентиры безопасного коридора.
– Нужна «отмычка», – заявил он наконец, повернувшись к группе с хмурым лицом. – Волонтер, короче. Доброволец.
– Зачем? – негромко спросил спортсмен.
– Попробовать пройти через обнаруженный проход. Если пролезет – пойдем все. Но есть приличный шанс сдохнуть.
– Фак ю, мен! – усмехнулся ковбой, выражая, вероятно, общую мысль товарищей-клиентов.
– Если я полезу и умру, кто вас поведет, а? Умник ты, однако, приятель… – объяснил сталкер свою логику.
– Да плевать, – с легким акцентом произнес смуглый латиноамериканец и добавил: – Это твоя работа.
– Ну, добро. Спорить не буду… – Проводник криво усмехнулся, энергично почесал щетину на подбородке и решительно потопал к аномальному барьеру. – Рюкзаки снимаем и толкаем перед собой, товарищи-клиенты. Чем ниже к земле, тем больше шансов. Ползете за мной по канаве, что я пузом пропашу. Ну, чё встали? – Он обернулся. – Не тупить!
Сталкер скинул рюкзак, утрамбовал его сверху ногой, чтобы тот стал более плоским, стянул ремень автомата так, чтобы он был внатяжку и плотно прижимал калаш к спине, и лег на живот. Еще раз внимательно глянув сквозь импровизированный прицел и запомнив ориентиры на той стороне, сталкер вытащил из земли нож с ложкой и пополз. Все остальные в напряжении наблюдали, как проводник кряхтел, толкая перед собой рюкзак, и медленно преодолевал смертельную ловушку. Он прополз уже десять метров. Ничего не происходило. Протолкнув свой рюкзак еще на десятка два метров, сталкер решил, что этого будет достаточно, и встал. Он оказался прав. Под бодрые возгласы «йесс», «фак» и прочую немудреную зарубежную ненормативку он сначала приветственно помахал ведомым рукой, потом сжал кулак и оттопырил средний палец, демонстрируя понятный всем жест.
Вторым очень шустро прополз по безопасному коридору японец. У него не было с собой рюкзака, как у остальных. Видимо, он умудрился все необходимое распихать по многочисленным кармашкам своего темно-серого костюма. За ним последовали остальные.
Семеро ведомых худо-бедно преодолели аномальное препятствие вместе со своими рюкзаками. На той стороне остались лишь двое – ковбой с огромным рюкзачищем и мужик арабских кровей лет за сорок, которого сталкер про себя обозвал «шахидом». Шахид имел при себе рюкзак немного меньше, чем американец, а за плечами у него висела огромная жердь британской снайперской винтовки. На все уговоры проводника, убеждавшего их бросить свои громоздкие ноши на той стороне, оба ответили отказом.
Первым пополз товарищ араб. Медленно и аккуратно он толкал перед собой рюкзак и продвигался сантиметр за сантиметром. Успешно он преодолел половину пути, и, когда уже все облегченно вздохнули, совсем неожиданно на рюкзаке лопнула пряжка-фастекс. Натянутый до звона ремень высвободился и хлестко ударил по рюкзаку. В воздух взлетел совсем маленький осколок пряжки, но и его хватило, чтобы гравитационная аномалия ожила и втянула в себя араба вместе с его рюкзаком. В считанные секунды все было кончено. Остатки человека и его амуниции разлетелись по всем сторонам света, активируя при этом соседние аномалии. Фееричный аномальный шторм так же быстро стих, как и возник. Наступила тишина.