Он сверкнул зубами в довольной улыбке и прошёлся по комнате, с интересом разглядывая обстановку. Я напряжённо, но без страха наблюдала за ним. Он был высок, может, чуть ниже Арента, но мускулистее его. Волосы платинового оттенка подстрижены и уложены по последней моде, одежда явно подобрана с большой тщательностью. Дорогие часы, старинный перстень с крупным изумрудом на мизинце правой руки… Вообще, в его речи, манере держать себя, во всём его облике было слишком много человеческого, чтобы испытывать суеверный трепет, который я испытывала в присутствии Арента. Лишь всё та же мертвенная бледность, придававшая его некогда смуглой коже пепельный оттенок, обличала в нём существо из другого мира. Я мысленно сравнивала его с Арентом, всегда с мрачной изысканностью одетым в чёрное, в каждом жесте и слове которого сквозило нечто, с первого взгляда отделявшее его от мира людей. В нём было что-то непостижимое, величественное и пугающее одновременно. Сейчас же, следя взглядом за передвигавшимся по комнате существом, я не испытывала и тени робости. То, что так похоже на нас, едва ли может внушать страх.
— Что значит твоё появление в моём доме? — с вызовом бросила я. — Тебя никто сюда не звал.
Он мгновенно обернулся, сощурив глаза.
— А мне это и не нужно, моя радость. Во мне твоя кровь, или ты забыла? Мне не требуется приглашения, чтобы прийти туда, где находишься ты.
Враждебность к нему росла с каждым его словом, и я это не скрывала.
— Я хочу знать, где Арент.
— Разве ты ещё не поняла, chérie[1]? Арент ушёл, его ты больше не увидишь. Я буду тем, кто обратит тебя.
— С какой стати? Почему ты?
— Потому что наш друг Арент мне кое-что должен, и с помощью тебя я взыщу этот долг сполна. Сначала я хотел просто свернуть тебе шею. Но, увидев, как он трясётся над тобой, решил: убив тебя, я причиню ему боль лишь однажды. А вот заставить его наблюдать, как ты, его сокровище, становишься одной из нас, но, будучи не им обращённой, никогда с ним не соединишься, заставить его сознавать вновь и вновь, что он лишился тебя благодаря мне — вот наказание, достойное вечности.
— И когда же ты собираешься меня обратить? — опешила я.
— Обещание, данное тебе Арентом, перешло на меня — я вынужден ждать твоего согласия. Но нам ведь некуда торопиться, верно?
— Ты можешь обратить один единственный раз за всё своё вечное существование и хочешь сделать это… из мести?
— Почему бы и нет? Каждый волен поступать, как ему вздумается.
В памяти начали всплывать подробности его стычки с Арентом и печальное лицо последнего, когда он шептал что-то перед рассветом… И меня будто оглушило — это были слова прощания!
— Одевайся и собирай свои вещи, — приказал вампир. — Поедешь со мной.
Я демонстративно сложила на груди руки и отчеканила:
— Возвращайся туда, откуда пришёл. Я никуда с тобой не поеду.
Его реакция последовала незамедлительно. Украшенная перстнем рука с молниеносной быстротой хлестнула меня по лицу, и я отлетела к противоположной стене, не успев даже вскрикнуть. А в следующую секунду вампир уже стоял рядом, глядя на меня сверху вниз. Теперь в нём не было и тени насмешливости, и я поняла, какую ошибку совершила, приписав ему человеческие качества. Это был такой же демон, как и тот, что встретился мне в метро чуть больше месяца назад: стоило лишь присмотреться к жёсткому взгляду его янтарно-жёлтых, светившихся точно каминные угли глаз, в которых не было ничего человеческого.
— Я — не Арент и не собираюсь терпеть твои капризы, — заявил он. — Кстати, я ещё не представился. Меня зовут Доминик. Я — твой новый хозяин.
Тут же повернувшись ко мне спиной, он направился к двери и небрежно бросил через плечо:
— Вставай и одевайся. Даю тебе пять минут.
Я медленно поднялась с пола.
— Арент не был мне хозяином, и ты им не будешь! Бездушная тварь не может быть хозяином человеку из живой плоти и собственной крови!
Вампир обернулся, сверкнув глазами, и вдруг расхохотался, звонко и весело.
— Не стоит показывать зубки, пока они не выросли, chérie. Кусаться тебе ещё рано.
Насмешка привела меня в бешенство. Не помня себя я схватила со стола лампу с массивной фарфоровой подставкой, которую в нормальном состоянии поднимала с трудом, и с ловкостью дискобола метнула её в ухмылявшегося вампира. Не дрогнув ни единым мускулом, он выставил вперёд руку, и лампа, ударившись об неё, разлетелась вдребезги. Несколько осколков отлетели в мою сторону. Я подняла один с пола и, зажав его в ладони, бросилась на отвратительное существо. С глухим рычанием занесла руку для удара, но вампир даже не двинулся, чтобы уклониться от осколка, нацеленного в его сердце. А со мной произошло что-то странное… Ярость сменилась такой слабостью, что я покачнулась, едва устояв на ногах, осколок выскользнул из пальцев. Вампир, недолго думая, схватил меня за горло и отшвырнул в дальний конец комнаты. Пролетев пару метров, я врезалась в стену и уже собиралась сползти по ней вниз, когда он, мгновенно оказавшись рядом, грубо удержал меня за волосы.
— Вижу, твой бывший не-хозяин забыл тебе кое-что сказать. Ты не можешь причинить вред тому, чьи вены хотя бы однажды напоила твоя кровь.
Он выпустил мои волосы, и я плавно опустилась на пол.
— Обращаюсь к тебе в последний раз. Вставай и собирайся, или я вытащу тебя отсюда по частям.
Минут через десять мы были на улице. Перед подъездом красовался серебристый «Феррари», к которому уверенным шагом направился мой новый "хозяин". Не знаю, как долго мы ехали — я всё время боролась с головокружением и не обращала внимания на дорогу. Но вот мы остановились возле небольшого стоявшего особняком дома, окружённого деревьями, и я неуверенно выбралась из машины. Соседних домов видно не было. Светловолосый вампир, особо не церемонясь, подтащил меня к входной двери и, распахнув её, втолкнул внутрь. Не успела я восстановить равновесие, как он снова вцепился в моё плечо и подволок к другой двери, которая, как оказалось, вела в подвал. Стянув вниз по ступенькам, хотя я не сопротивлялась и могла бы идти самостоятельно, он со словами "Чувствуй себя как дома!" кинул меня на диван. Просторная комната смахивала на склад антиквариата: старинный шкаф, огромное зеркало в потемневшей раме, вычурные стол, кресла и диван, в спинку которого я врезалась со всего маху. Вампир уже хозяйничал в шкафу. Не обращая на меня ни малейшего внимания, сбросил с себя пиджак и рубашку и заменил их вновь выбранными.
— У меня назначено несколько встреч, — заявил он, любуясь собой в зеркале. — Я едва ли увижу тебя до следующей ночи. Днём можешь заниматься, чем хочешь, меня это не интересует, но с последним лучом солнца должна быть здесь. Задержишься хотя бы на минуту — пеняй на себя.
— И как я, по-твоему, отсюда выберусь? Вокруг — лес.
— Вызовешь такси. Это не так далеко от города, как кажется.
Критически оглядев себя в зеркале напоследок, он повернулся к тумбочке и нацарапал что-то на листке бумаги.
— Это адрес, — он небрежно бросил на стол листок и несколько банкнот.
— А это, — я кивнула на банкноты. — На арбалет, который стреляет осиновыми кольями?
— На новый торшер, — парировал он, даже не глянув в мою сторону.
Через секунду послышался скрежет поворачиваемого в замке ключа, а ещё через секунду — шум отъезжающей машины. Заперта в подвале, как животное, в ожидании прихода хозяина… Охватившее меня чувство было неожиданным — я бы многое отдала за то, чтобы рядом оказался Арент. Но его не было. Он не появился ни когда мной едва не пробили стену моей собственной квартиры, ни сейчас, когда я осталась в одиночестве и никто не препятствовал визиту. Неужели Арент в самом деле оставил меня на милость платиноволосого выродка, так рвавшегося "позаботиться" о моём будущем? А если ещё подумать о месте, где мне выпало коротать ночи! Подвальный склад — и весь в моём распоряжении!
От нечего делать я заглянула в выдвижные ящики стола и шкаф, забитый абсурдно дорогим барахлом. Потом обратила внимание на тяжёлую портьеру, которую до этого не замечала. Она скрывала вход в ещё одну комнату, судя по широченной кровати под балдахином, спальню. На полу валялись несколько потрёпанных книг — все на французском и изданы в разные годы 17 века. Из того же столетия, скорее всего, была и мебель. Мой новый знакомый наверняка мог позволить себе антиквариат, но само собой напрашивалось предположение, что всё это принадлежало ему при жизни, и он был земляком и ровесником вычурной мебели и потрёпанных книг.
Вдоволь насмотревшись на старинную рухлядь, я забралась на диван и безо всякого почтения закинула ноги на резной подлокотник. В подвале было тихо, как в гробнице. Собственно, это и была гробница — хранилище "останков" давно отжившей эпохи. Я таращилась на носки моих сапог, пока в глазах не начало двоиться. Очертания предметов вокруг тоже стали расплывчатыми — их будто заволокло туманом. Чёткой была только фигура в тёмном, выросшая передо мной из пустоты, точно по волшебству.
— Арент! — хотела выкрикнуть я, но не могла издать ни звука. Попыталась подняться, но даже не двинулась с места…
— Лишь глупец считает победу окончательной, когда выиграна только первая битва, — послышался его шёпот. — Что бы ни случилось, помни: я никогда не оставлю тебя.
Холодные губы коснулись моего уха. Я вздрогнула и… очнулась. В подвале — никого. Тело занемело, как если бы я долго пролежала в одной позе. Наверное, я задремала, и Арент мне просто привиделся, но… Ухо ещё горело от прикосновения его губ… Потирая глаза, я поковыляла к двери. Интересно, который сейчас час? На всякий случай толкнула дверь и, к моему удивлению, она подалась. В глаза ударил солнечный свет. Я поморщилась, потом торопливо вернулась к столу, подхватила листок с адресом и деньги и вылетела на улицу.
Дом, в котором мне предстояло теперь жить, действительно находился недалеко от города. На такси я добралась до нашей с Дженни квартиры минут за двадцать. Произошедшее ночью привело меня в такое смятение, что я решилась рассказать всё профессору Чэдвику. Сейчас я ругала себя за то, что не открылась ему раньше. Может, профессор и нашёл бы способ мне помочь, если б знал с самого начала, с чем имеет дело. Но, увы, меня ждало разочарование. Я звонила профессору весь день, но неизменно натыкалась на автоответчик. Вечером я послала ему сообщение по электронной почте с просьбой о встрече и вызвала такси. Ситуация сбивала меня с толку, я совершенно не понимала бездействия Арента. За каким дьяволом его "преемник" запер меня на ночь в подвале, а потом, незадолго до рассвета отпер дверь, тоже оставалось для меня загадкой. Скорее всего, дело было в обыкновенной демонстрации власти. Но, пока не определилась, как вести себя дальше, я решила не провоцировать нового "хозяина" без особой необходимости.
В дом светловолосого вампира я вернулась где-то за полчаса до заката. Входная дверь была приоткрыта, дверь в подвал — распахнута настежь, всё как я оставила утром. В противоположность подвалу, обстановка "верхних" комнат была очень современной, но в них чувствовалось запустение, как если бы здесь никто не жил. И всё же содержались они в идеальном порядке — нигде даже намёка на пыль. Солнце садилось, когда, закончив экскурсию по дому, я устроилась на большом белом диване в гостиной. По мере того, как в комнате сгущались тени, ощущение холода, медленно расходившегося по венам, становилось всё отчётливее. Сколько раз я уже испытала это чувство? Двадцать? Сорок? Пятьдесят? Разве было время, когда наступление ночи не сопровождалось этим медленным остыванием крови?.. Платиноволосый вампир возник передо мной из ниоткуда, как это обычно делал Арент. Швырнув на пол сумку с моими вещами, которая с прошлой ночи оставалась в подвале, он уселся рядом и вместо приветствия заявил:
— В нижних комнатах тебе делать нечего. Отныне и впредь располагаешься здесь. Надеюсь, тебя это устроит.
— О, более чем, — вежливо согласилась я.
Не удостоив меня взглядом, он рывком поднялся с дивана и небрежно, словно подманивая пса, махнул рукой, чтобы я следовала за ним.
— Ночь зовёт, chérie. Не будем противиться её зову.
— И куда она зовёт? Лично я ничего не слышу.
— Меня это не удивляет.
На улице перед домом стоял тот же серебристый «Феррари». Я усмехнулась.
— А я-то думала, ты меняешь автомобили так же часто, как рубашки.
Сверкнув на меня глазами, вампир забрался в машину. Я села рядом. Он тут же надавил на газ, не дожидаясь, пока я пристегнусь, и, перодолев крутой поворот, впечатавший меня в боковое стекло, вылетел на дорогу.
— Ты, кажется, сказал, тебя зовут Доминик? — я с невозмутимым видом поправила растрепавшиеся волосы. — Уроженец Франции?
Он насмешливо вскинул бровь.
— Неужели заметно?
— Вообще-то не очень. Но Доминик ведь — французское имя?
— Несомненно. Кроме того, ты, конечно, порылась в моих вещах, не так ли?
— Если хотел этого избежать, не стоило запирать меня в подвале.