Элоиза села за рабочий стол и кивнула на кресло для посетителей.
— Прошу вас.
Телефон заурчал и выдал сообщение. Она медленно взяла его, включила и прочитала:
«Договорим потом, сердце моё. На нашей стороне наглость, сила, скорость и дружественная фея! Мне кажется, жизнь сама предлагает вам объект для исследований, так что вперёд!:)»
А ведь и в самом деле…
6.4 Стихийное бедствие
Всё ещё среда первой недели
Господин Джильи уселся в предложенное кресло и принялся разглядывать кабинет. Элоиза даже порадовалась, что у неё нет привычки держать в кабинете на всеобщем обозрении какие-то личные вещи. Ну да, на рабочем столе компьютера красуется фото замка в Шатийоне, а на рабочем столе ноутбука — и вовсе банальное туристическое селфи, сделанное при помощи палки в Кракове, на фоне местных замковых стен. Правда, селфи-то парой и в обнимку, но ноутбук закрыт, и она его рабочий стол вообще никому не показывает. Безделушек на столе она не держит, цветов не разводит, чем сильно отличается от всех своих родственниц. И что у неё тут смотреть? Разве только картину на стене — отличный архангел Рафаил, и его появлению в кабинете предшествовала отдельная история, которую знал её отдел и знал отец Варфоломей, но не знал никто другой, даже Себастьен.
Господин Джильи осмотрел кабинет и переключился на неё, ей показалось, что у него даже кончики усов шевелятся. Элоиза дала ему пять секунд, потом глянула так, что тот моментально отвел взгляд. И, кстати, успела зацепить край мысли о том, что возможно она, Элоиза, на самом деле интереснее, чем хочет показать, и надо бы с ней встретиться в неформальной обстановке.
Ага, сейчас, три раза. Как говорит Линни, переобуюсь и пойду. Встречаться.
— Господин Джильи, я вас слушаю.
— Я должен ознакомиться с документацией вашего отдела. По поручению кардинала Сторчио, естественно.
— Пожалуйста. В кабинете моих сотрудников для вас подготовлен пакет документов, также там есть свободный стол. Вы можете там разместиться и сделать все, что должны.
— Отлично. Могу я также получить электронные копии всего, что вы мне предоставите?
— Безусловно. Полагаю, их тоже уже подготовили.
— Также я должен получить представление о вашей текущей работе и её организации.
— Исключено, — на лице Элоизы было написано полнейшее спокойствие.
— Как так? — он не ожидал.
— Обычным образом. Согласно инструкции по информационной безопасности. Вы должны обосновать запрос главе службы безопасности и его высокопреосвященству д’Эпиналю, и только в случае согласия их обоих у вас появится такая возможность.
— Но я же должен вас проверить? — он нахмурился.
— Проверяйте, кто ж вам не даёт? В тех объемах, которые предполагаются возможными к проверке и доступны для неё.
— Хорошо, я понял. Я займусь необходимым мне разрешением. А пока расскажите, пожалуйста, о ваших сотрудниках.
— А что именно вы хотите о них знать? Вся необходимая информация — в службе управления персоналом, у госпожи Ларги. Все приняты на работу абсолютно обычным образом.
— Но вы можете их как-то охарактеризовать?
— Да, конечно, но поясните сначала — для чего вам эта информация? Поверьте, плановые проверки происходят у нас в положенные сроки, и я отлично знаю, что и как должно проверяться.
— Хорошо, я поговорю непосредственно с ними.
— Если вы будете отвлекать моих людей от работы, я отправлю их в отпуск до окончания проверки. Всех. Их технику опечатает служба безопасности, кабинет тоже. Мы поставим вам стул в углу приёмной… если брат Франциск найдет для него место. А если не найдет — то в коридоре. Там и будете работать, — она сверкнула глазами, подавляя рвущиеся с его губ возражения.
— Понял, — это было единственное, что он смог сказать.
Элоиза посмотрела на него пристально, считала гору возмущения и некоторое количество протеста, потом дала ему выдохнуть.
— Господин Джильи, я понимаю, что ваше мероприятие — это неизбежность, и не протестую. Пока. Если я увижу в вашем поведении что-либо, что расходится с вашими полномочиями — я немедленно начну протестовать. Доступно?
— Да, госпожа де Шатийон. Скажите, а у вас в обычае пить кофе с мужчинами во время рабочего дня?
— Это значит, что вам кофе во время работы не предлагать? Отлично, я запомнила.
— Госпожа де Шатийон, вы всегда так неласковы с проверяющими?
— Я всегда нормально работаю с кем угодно, уверяю вас. Пока мне неочевидны ваши полномочия. Если они таковы, как вы говорите — вы уже можете пойти и начать знакомство с документами. Если же нет — обоснуйте, пожалуйста, тогда будем разговаривать дальше, — сощуриться, связать его взглядом и попробовать проникнуть в мысли.
Да-да, прямо сейчас. Что ему нужно? Ах, он сам не знает, что? Надеется найти? Вперед. Документы аналитического отдела всегда в идеальном порядке.
Элоиза прикрыла глаза на секунду, а потом ещё раз зыркнула на него посуровее и с металлом в голосе сказала:
— Я вас более не задерживаю, господин Джильи. Извините, но мне нужно работать, — и подтолкнуть его к выходу, пока он еще чего-нибудь не придумал.
В обед все со всеми обменивались новостями. Проверяющие навестили Бернара Дюрана и искусствоведческий отдел, ввергли там всё в хаос и воцарились посреди этого хаоса. В службу безопасности назначенный им проверяющий явился по, слухам, позже всех… и канул куда-то в недра здания, и далее долгое время его никто не видел, а сотрудники означенной службы только загадочно улыбались.
Владения Анны пока ни от кого не пострадали, она сочувствовала жертвам и посмеивалась. А в обед подсела к Элоизе, сидевшей в одиночестве, и, подмигивая и делая страшные глаза, положила перед ней свой планшет.
— Мир катится к черту, но это ведь не повод прекращать жить, так? Смотри, что мне Лодовико прислал. Он сказал, что уговорил тебя сниматься, это правда?
— Правда-то правда, но до того ли нам сейчас? И мне, и им всем, и до тебя доберутся, вот увидишь. Пока вроде ничего непоправимого не произошло, но неприятно, когда по твоим владениям разгуливают всякие непонятные и суют везде свои длинные носы, не находишь?
— Да всё так, но они ведь не вечны? Поэтому смотри и вдохновляйся, — Анна открыла папку с фотографиями и пододвинула к Элоизе.
Элоиза взглянула… и рассмеялась. Да, что-то в такой эстетике, безусловно, есть. Другое дело, что она на себя ничего подобного не примеряла даже в безумные годы юности.
— Это реальные люди? Или? — обернулась она к Анне.
— Отчасти какие-то его знакомые из байкерской компании, отчасти — какие-то фотосессии на ту же тему. Скажи, у тебя есть в хозяйстве кожаная куртка?
— Нет, — покачала головой Элоиза.
— Зато, полагаю, хватает кружевного белья. И чулок. Может быть, у тебя есть какие-нибудь старые джинсы, которые не жалко порвать?
Элоиза снова рассмеялась.
— Знаешь, я как раз вчера порвала одни, и утром думала, что только выбросить осталось, там огромная дыра на колене!
Анна удивленно на неё вытаращилась.
— Ты? Порвала джинсы? Каким образом?
— А, ерунда. Так получилось.
— Ну а всё-таки? — Анна оглядела её от макушки до пяток с таким выражением лица, что было понятно — по доброй воле не отцепится.
— Лезли через забор в чужой дом, чтобы забраться там повыше и посмотреть рассвет, — Элоиза снова улыбнулась воспоминанию.
— Ну, я даже не спрашиваю, с кем. Вы прекрасны, оба. Не понимаю, чего ты воротишь нос от девушек с этих фоток — ты от них недалеко ушла! Скажи, а вы с ним только по заборам лазите?
— Нет, еще на машине катаемся — кто быстрее, — изрекла Элоиза с некоторой язвительностью.
Анна ей подруга, конечно, но не знает всех подробностей — и ладно.
— Ну вы и… ладно, к делу. Обувь бы тебе еще подобрать какую-нибудь в стиле, понимаешь?
— Понимаю, но у меня такой не водится. Могу надеть старые джазовки, они тоже с дырой, подойдут? — ехидно спросила Элоиза.
— Я подкину Лодовико идею поснимать тебя в твоём балетном классе, но сейчас речь не об этом. Ладно, подумаем. Волосы завьем и уложим, глаза накрасим…