— Ты, что ли, будешь укладывать и красить?
— Нет, твои специалисты.
— Хорошо, хоть так!
— Ты мне не доверяешь?
— Доверяю, но ты меня слушать не станешь, и сделаешь, как захочешь, а они — как я им скажу, видишь разницу? — усмехнулась Элоиза.
— Еще бы, — хмыкнула в ответ Анна. — Ладно, разберемся. Фотки я тебе перекину, любуйся и проникайся.
— Кстати, а ты не знаешь случайно, где именно он хочет это снимать?
— Где-то посреди города, точно не знаю, он собирался с кем-то о чем-то договориться, — пожала плечами Анна.
И тут её позвал один из заместителей — по её душу тоже пришёл кто-то проверяющий.
В итоге вся вторая половина дня превратилась в сплошную суету. Выдворенный было, господин Джильи вернулся через час после обеда, занял указанный ему стол в кабинете сотрудников аналитического отдела и погрузился в выданные ему отчеты.
Внешне ситуация во дворце мало изменилась, разве что все стали в целом мрачнее, зато «под крылом» кипела жизнь. Под тегом «проверка без цензуры» все те, кто уже столкнулся с командой кардинала Сторчио, писали разные разности, не слишком стесняясь в выражениях. Телефоны и камеры ловили разные удивительные выражения лиц проверяющих, из картинок тут же рисовали демотиваторы и выкладывали в ленту. Ближе к вечеру шустрые подчинённые Маурицио Росси создали группу, куда собрали всё накопившееся к тому моменту народное творчество.
В начале седьмого Элоиза как раз просматривала появившиеся за последний час новости этой самой группы и отмечала лайками наиболее ядовитые, ибо они очень соответствовали её собственному настроению. Господин Джильи оказался очень несамостоятельным проверяльщиком — ему ежеминутно нужно было пояснять что-то о данных из отчетов. Сначала он последовательно доставал Донато Ренци, Иво ди Мори и Хуана Переса. Элоиза полагала, что они какое-то время всё же отвечали на его вопросы, но потом кто-то сломался и переадресовал вопрос брату Франциску.
Далее господин Джильи каждые десять минут стучался в приемную и задавал разные вопросы брату Франциску. Брат Франциск был по природе своей вежлив и терпелив, поэтому он отвечал на вопросы спокойно и подробно. Однако или господин Джильи был полностью некомпетентен, или являлся откровенной бестолочью, потому что желал очень подробных разъяснений абсолютно про всё.
В четверть седьмого Элоиза вышла в приёмную и сообщила, что рабочий день давно окончен и всем следует разойтись. Да-да, включая вас, господин Джильи. Как, вы что-то не успели? Вы можете взять с собой электронную версию отчетов и почитать на сон грядущий. А если у вас возникнут вопросы — запишите их и задайте завтра утром. Доступно? Отлично.
Сотрудники, включая брата Франциска, радостно отправились восвояси. Господин Джильи отправился туда же, но его пришлось подтолкнуть, потому что сам он уходить не хотел. Оставшись одна, Элоиза выдохнула, открыла ту самую группу и написала там на стену мерзкого содержания четверостишие о людях бестолковых, некомпетентных, неорганизованных и не умеющих связно выразить свои мысли, но, тем не менее, берущихся что-то у кого-то проверять. После чего количество злости уменьшилось, и можно было запереть кабинет и пойти к себе.
Звонок Карло Каэтани поймал её на выходе. Всех пострадавших приглашали в «сигму», на неформальное совещание, совмещенное с ужином. Через час.
6.5 Неформальное совещание
Вечер среды первой недели
Через час Элоиза поднялась в «сигму». Там уже были отец Варфоломей и Бернар Дюран, они заняли два самых удобных кресла, между ними стоял столик с початой бутылкой коньяка и закусками. Каждый держал по бокалу — видимо, происходил процесс анти-стрессовой терапии. Карло — похоже, его назначили ответственным за это мероприятие — сидел на столе возле компьютера и просил кого-то по телефону прислать наверх еще столовых приборов и бокалов. Анна и София читали последние записи «без цензуры» и хохотали. Маурицио Росси и Ланцо мрачно обсуждали что-то у окна.
— Добрый вечер, донна Эла! — Карло сунул телефон в карман и спрыгнул со стола. — Садитесь куда-нибудь. Сейчас нам принесут ещё еды, придут Себастьяно с Лодовико и начнем.
— А где они? — в самом деле, где?
Элоиза поняла, что ничего не знает о Себастьене с того момента, как он вышел из её кабинета. Видимо, очень-очень занят, иначе бы непременно дал о себе знать.
— Себастьяно у себя, наверное, — пожал плечами Карло. — Ему обещали какой-то кусок информации, дождется и придет. Лодовико лично проверяет все места, где побывал уважаемый начальник службы безопасности кардинала Сторчио.
— Не пометил ли тот наши углы? — хмыкнула Анна.
— Вроде того, ага, — радостно подтвердил Карло.
Дверь мягко приоткрылась, и вошел Себастьен. Да, вид у него, прямо сказать, не слишком жизнеспособный, наверное, тяжело пришлось. Да еще и ночь не спали…
— Добрый вечер, Элоиза, — его улыбка была очень усталой.
— Садитесь, монсеньор, — она немного подвинулась, освобождая место на диване.
— С удовольствием. Почему вы так внимательно смотрите на меня?
— А вы себя просто не видите, — усмехнулась она. — Скажите, у вас есть еще сегодня такие дела, которые без вас не решаются ни при каких условиях?
— Надеюсь, что нет, — судя по его голосу, надежда была очень искренней. — И хорошо, потому что кофе уже не работает. Есть такое ощущение, что я могу заснуть, просто прислонившись к ровной поверхности, — рассмеялся он.
— Примете совет?
— От вас, Элоиза, я приму что угодно.
Она глубоко вдохнула и сосредоточилась.
— Тогда не пейте сегодня больше никакого кофе, сейчас не затягивайте совещание, поешьте, потом выпейте что-нибудь вон с ними, — она кивнула на Варфоломея с Дюраном, — а потом спать до утра. Посмотрите не меня, — она говорила тихо, но надеялась, что серьезно, — и дайте мне левую руку, вот так.
Взяла его левую ладонь в свою, а правой коснулась виска. На мгновение. Потом взяла на пару секунд вторую ладонь, сжала обе, выпустила.
— Вы вернули меня к жизни, — серьезно сказал он. — Спасибо вам за это, — теперь уж он взял обе её ладони и коснулся губами пальцев.
— Ненадолго, — пожала она плечами.
— А вы сами?
— Я не бегала по дворцу и не вела никаких переговоров, — покачала она головой. — И еще у меня есть подозрение, что я спала ночью хоть немного, а вы — вовсе нет. Это так? Или мне кажется?
— Нет, сердце моё, не кажется, — сказал он тихо-тихо, и посмотрел на неё с таким восхищением и нежностью, что… В общем, она чуть было не потерялась в этом его взгляде.
— Добрый вечер всем, — дверь хлопнула, обычно Лодовико был сдержанно-мрачный, а сейчас прямо сочился этой мрачностью.
— Ты проверил? — встрепенулся Себастьен.
— Да, всё в порядке, — Лодовико уселся на диван с другой стороны от Себастьена. — Ну что, если вы ждали меня и вам без меня кусок в горло не лез, то я пришел, и давайте ужинать.
— Да, мы все представили, как ты придешь, и этот самый кусок нам пропихнёшь, — фыркнул Карло. — Ладно, давайте и вправду будем ужинать. Ну и рассказывайте, что у кого было, потому что я понял только то, что достали всех.
Отец Варфоломей и Бернар принялись наперебой жаловаться на бестолковость, некомпетентность и бесцеремонность доставшихся им проверяющих. Анна и София фыркали, что происходящее больше похоже на чью-то попытку получить побольше информации о штате кардинала д’Эпиналя, нежели на нормальную проверку. Ланцо ругался на бестолковых сотрудников ответственных служб, которые не удосуживаются выйти из системы, выходя из кабинета и оставляя в нем проверяющих, а потом проверяющие читают у них в файлах то, что для проверки совсем не предназначено.
— Донна Эла, а вы что молчите? Вам, думаю, тоже есть, что рассказать, — Карло подмигнул ей и подлил вина.
— По смыслу я не добавлю ничего нового, а все эмоции я уже выплеснула, спасибо, — усмехнулась Элоиза.
— Да-да, ваше «безмозглое насекомое» уже перепостили все, кто видел, — сообщил Ланцо.
— Я чего-то не знаю? — удивился Себастьен.
— Ну так ещё узнаете, — пожала плечами она.
— Ты не читал, что народ «под крылом» пишет? Там много забавного, — Росси плеснул себе коньяку и выпил.
— Успею еще. Сейчас главное вот что: оказывается, эта инициатива исходит вовсе не от дирекции музеев Ватикана и не от собственно правительства. Это, так сказать, частная инициатива доброго человека, — Себастьен снова был собран и зол. — Какая-то искренняя и честная душа сообщила в дирекцию, что, якобы, у нас здесь практикуются и покрываются растраты музейных средств, и его преосвященство Сторчио взял на себя задачу выяснить, так ли это. Я пока не могу уверенно сказать, что он сам это всё придумал, но не удивлюсь, если в конце так и окажется. И поскольку я уверен, что чего нет, того и не выдумаешь, то очень прошу всех — осторожнее с любой информацией, пожалуйста. Если нам удастся схватить кого-нибудь из этих господ за руку — отлично, но они, скорее всего, не собираются подставляться. И нам не следует. Всем ясно?
— Вполне, — раздумчиво произнес отец Варфоломей. — А что делать-то с этим иродом, не подскажешь? У меня сплошь ученые да художники, натуры возвышенные, подлого гада от приличного человека с первого взгляда не отличат. И сказать могут что-нибудь, что будет превратно истолковано, и сделать тоже!
— Пришлем к тебе несколько сотрудников, приставишь к своему проверяющему, — кивнул хмурый Лодовико.
— И мне, пожалуйста, выдайте тоже, — попросил Бернар.
Он был кругл и добродушен, в финансовых делах съел не одну собаку, но терпеть не мог, когда в его кухню кто-то лез и выяснял, как там всё работает. Работает — и слава богу, точка. Получите результат и не задавайте вопросов.
При этом в честности Бернара никто, знающий его, не имел повода сомневаться ни разу.
— Хорошо, выдадим. Девушки, вам тоже выдать?
— Да мы справляемся, — София отложила телефон. — Что я, неприятных людей ни разу не видела?