— А, так ты тоже об этом подумал? Хитёр, бобёр. Ну сейчас зажарим, отведаем и в путь. Доберёмся до лагеря и я тебе рыбки наловлю, чтобы больше не есть это… это…
Так и не выговорив что есть, я переложил малыша в капюшон, достал голень и принюхался. Гнилью не воняло, черви не копошились и я уверенно насадил её на выструганный кол. Поставил у огня и полез в воду пока котёнок пытался съесть свой хвост, сидя прямо в капюшоне. Через часик мясо достаточно прожарилось на открытом огне и начало уже обугливаться по краям. Котёнок нетерпеливо царапал мне руки, чтобы я кормил первым не себя, а его. Улыбаясь, я смотрел как он смешно жуёт и поймал себя на мысли, что он спасает меня от одиночества. Я пробыл один ещё недостаточно долго, чтобы начать разговаривать с самим собой, но был уверен, что это неизбежно бы случилось. Не может человек долгое время проводить без общения. Сначала начнёт разговаривать сам с собой, потом разовьётся шизофрения и он сойдёт с ума рано или поздно. Да даже скорее рано, чем поздно… Эта печальная участь вполне могла постигнуть и меня, так как я парень на 100 % социальный и мизантропия мне чужда. Повезло, наверное, что теперь хотя бы есть с кем перекинуться парой фраз. Даже если ответа я не получу.
Пытаясь понять, насколько это нормально — разговаривать с котёнком, я накормил и его, и себя. Тщательно засыпал землёй костры, набрал свежей воды в реке и двинулся в путь. Котёнок заснул в капюшоне, едва только насытился и мне пришлось нести его самому. Он что-то мурлыкал по во сне, зевал и ёрзал, вызывая у меня улыбку.
Я шёл вниз по течению несколько часов, стараясь не отдаляться от реки и держать её в зоне видимости. С удовольствием вдыхал свежий лесной воздух, наполненный запахом хвои, и рассуждал почему ночью голос меня не беспокоил. Я спал как убитый и мне ничего не снилось. Никаких образов, никаких голосов. Никто не наставлял меня на путь и не показывал красочных картинок. Я выспался и отдохнул. Но ничуть не приблизился к понимаю того, что есть этот голос. Реакция организма на пережитое за день? Внутренний компас? Глас божий? Или, может быть, программное обеспечение, внедрённое в мой мозг? Если с помощью неизвестных технологий кому-то по силам на генетическом уровне внедрить мне энергетический щит, то почему бы этому кому-то не управлять мною дистанционно? Гонять по лесу, раздавая направление, показывать 3-D картинки в натуральную величину, заставлять жрать личинок и жёсткое мясо рыси. Но если это действительно кому-то по силам, то остаётся без ответа главный вопрос — зачем? Зачем это неизвестному "кому-то"? Что я должен сделать? Что доказать тому, кто дал мне такую невероятную технологию? Я же прекрасно помню, что мой автомобиль взорвался. Мне даже память стирать не стали. Зачем меня спасли? Зачем это сделали? Для чего? Зачем дали второй шанс и засунули в задницу Вселенной?..
Котёнок зашевелился у меня на руках и потянулся. Зевнул и открыл бездонные жёлтые глаза с крупными чёрными зрачками.
— Эка ты, брат, здоров спать, — усмехнулся я. — Жрать да спать бы тебе только.
Он не удостоил меня ответом. Вместо этого лизнул руку и свесился вниз, порываясь удрать. Я осторожно опустил его на землю и с интересом наблюдал, как он принялся деловито исследовать окрестности.
— Идём, — сказал я. — Нам, вроде бы, ещё далеко идти. Отсидимся там несколько дней, а потом я решу, что делать. И на твой счёт тоже решу. Может даже и не стану брать с собой. Вот!
Котёнок навострил уши, словно прекрасно понимал, что я говорю, одарил долгим взглядом и, мурлыкая, принялся тереться об ноги.
— Ничего себе, — присвистнул я. — А может ты меня действительно понимаешь?
Но малыш ничего не ответил и рванул куда-то вперёд. В нескольких шагах прямо по курсу вспорхнула мелкая птичка, которую я даже не рассмотрел, и успела спасти себе жизнь. Матёрый хищник обиженно замяукал, не отрывая глаз от удравшей добычи, и расстроенно посмотрел на меня.
— Тоже мне охотничек нашёлся, — беззлобно прокомментировал я. — Куда тебе за ней бегать? У тебя ещё клыки даже не отросли.
Котёнок внимательно меня выслушал, навострив уши, и оскалился, демонстрируя острые, но маленькие клыки. А я так и замер на месте: мать честная, неужели он меня и вправду понимает!? Я закрыл глаза на несколько секунд, хорошенько их протёр и встряхнул головой. Я точно начинаю сходить с ума. Мне уже мерещится, что меня животные понимают.
Малыш не дождался ответа и убежал куда-то, а я, сцепив зубы, двинулся вперёд. Похоже, у меня начинаются проблемы с головой. Надо с этим что-то делать. Доберусь до места стоянки, постараюсь наловить рыбы и очень хорошо над этим подумаю…
…Мы двигались ещё пару часов вдоль реки и котёнок часто останавливался у берега, смотрел на воду и мяукал, словно звал меня посмотреть, что там такое вкусное плавает. Но я шёл дальше и он был вынужден следовать за мной, иногда забегая вперёд и что-то высматривая среди деревьев. Срывался с места и пугал мелких птичек, искавших в сухой земле насекомых. Похоже, инстинкт охотника у этих хищников очень развит. Котёнок совсем маленький, но уже зорко высматривает добычу, выгибается на земле, стараясь быть незаметным, и резко кидается вперёд, когда птица не крупнее воробья поворачивается к нему спиной. Пару раз я это замечал и удивлялся. Акселерат среди кошачьих, не иначе.
Малыш где-то бегал у меня за спиной, когда я издали заметил место, где вся земля чернела от сгоревших костров, а с левой стороны был виден аккуратный изгиб берега. Я наконец-то вышел к своему мини-лагерю. Сейчас устрою перекур, а потом попробую новую острогу вырезать. Полезу в холодную воду и пока чего-нибудь не поймаю, не вылезу.
— Эй…, кроха! — крикнул я, на секунду задумавшись, что неплохо было бы придумать котёнку имя. — Иди сюда. Мы пришли. Сейчас я тебя буду учить рыбачить. Ха-ха.
Он услышал, прекратил забавляться с колючей веткой и устремился ко мне, будто я уже наловил сладенькой рыбёшки и предлагал ему снять пробу. Остановился у ног и доверчиво ткнулся мордой в кроссовок. Затем встрепенулся, зашевелил усами и уставился куда-то вдаль. Зарычал тоненьким голоском, вздыбил мех на спине и принял боевую позу. Оскалился и ёрзал по земле маленькими коготками.
— Ты чего, малыш? — спросил я и проследил за его взглядом. Стоянка была пуста и лишь чёрные пятна выгоревших костров говорили о том, что тут кто-то был. — Это я огонь разжигал. Идём.
Я двинулся вперёд, но котёнок остался на месте и предупреждающе зашипел. В нескольких шагах от моей лежанки я остановился и нахмурился: еловые ветки, которые я так тщательно складывал, были разбросаны в разные стороны. Взгляд выхватил какое-то движение справа и я раскрыл рот от ужаса. От толстого серо-коричневого ствола отделилось нечто такого же цвета, сделало несколько неуверенных шагов и остановилось. Едва заметная волна пошла по телу, сбрасывая камуфляж и явив глазам уже знакомое страшное существо. Длинные жилистые руки выпрямлялись, обнажая когти, тощие ноги уверенно держали на земле крепкое тело, а зубастая пасть слегка выдвинулась из челюстей и звонко щёлкнула.
Левая рука сжалась сама собой. Я был в полном ступоре и не контролировал себя, а потому это точно не я отдал ей приказ активировать щит. Он выскочил и только тогда я понял, что даже если смелым быть нелегко, то трусливым быть намного опаснее. Я выронил свёрнутую шкуру, согнул руку в локте, повернул перпендикулярно земле и поднёс к лицу, закрывая всё тело.
— Ну иди сюда, тварь! Я тебя пополам перерублю! — сквозь зубы сказал я и, преодолевая страх, сделал шаг вперёд.
Существо расставило тощие руки и угрожающе зарычало. Затем протяжно завыло и я заметил, как от двух боковых деревьев отделились ещё две тени и начали обретать свой обычный облик.
Мать их так! Они что, хамелеоны!? Они могут сливаться с природой? Принимать форму деревьев? Невероятно… И эти твари — а теперь я в этом уверен на все 100 % — идут по моему следу. Они не рабы инстинкта и не следуют за зовом голода. Они преследуют меня. Это та же самая троица, от которой я когда-то прятался на дереве и отбивался у костра.
Я сделал шаг назад, прикрываясь щитом, и лихорадочно соображал, что делать. Вступать в схватку сразу с тремя существами бессмысленно. Их длиннющие лапищи с острыми когтями порежут меня на ремни. И если щит сможет спасти от одного или двух, то сможет ли он спасти от троих?
Под ногами что-то фыркнуло и я заметил, что чуть не наступил на ощетинившегося котёнка. Он выгнул спину и был готов дать бой. Не раздумывая больше ни секунды, я подхватил этого маленького смельчака и был готов дать дёру. Но отступление не удалось. Едва я сделал пару шагов в сторону откуда пришёл, раздалось знакомое злобное рычание и я увидел ещё три существа, торопливо переставлявших неуклюжие ноги и спешивших взять меня в кольцо. На длинных, согнутых в суставах ногах они занимали стратегические точки, отрезая путь к отступлению.
Я замер на месте, не в силах поверить своим глазам. Их шестеро!? Откуда? Ещё недавно я видел только троих и мне удалось отпугнуть их с помощью огня… Огонь! Надо немедленно добыть огонь!.. Но, чёрт, как это сделать? Ничего же не заготовлено.
Существам, видимо, надоело ждать, когда я упаду в обморок, облегчив им задачу по разделке туши, и они дружно двинулись вперёд. Отважный котёнок задёргался в моей руке, угрожающе зарычал и попытался спрыгнуть на землю. Но на существ это не возымело никакого действия. Они пёрли со всех сторон, стремясь завершить окружение. В отчаянии я закричал и тут пришло единственно верное решение. Я отскочил на пару шагов, развернулся и со всего размаха отправил котёнка в полёт на другую сторону реки. Он дёргался и верещал в воздухе, не понимая, что происходит, но река в этом месте была неширокая и он без приключений её преодолел. Шмякнулся на сухие иголки на той стороне и принялся озираться по сторонам.
— Беги! — крикнул я и еле успел повернуться лицом к наступающим тварям. Одна из них, что посмелее, взмахнула когтистой лапой, целя в ноги, и лишь каким-то чудом я успел среагировать. Выставил щит и длинный острый коготь, едва прикоснувшись к краю, отделился и упал на землю. Запахло палёным. Тварь издала жуткий злобный вой, сделала шаг назад и в это время я прыгнул. Развернулся на 180 градусов и прямо с места прыгнул в реку. Что-то будто опалило спину и я взвыл, почувствовав острую боль. По спине начала струиться кровь и я плашмя упал в холодную воду, вызвав кучу брызг. Пальцы сами по себе прикоснулись к меткам, убирая щит, и я отчаянно замахал руками, помогая быстрому течению меня спасти.
Сзади мерзкие твари устроили словно концерт на заявку. Завыли, зарычали, издавали странные булькающие звуки, но в воду ни одна из них прыгнуть не решилась. Размахивая руками как ненормальный, я успел бросить назад лишь один только взгляд, как быстрая река подхватила и закружила меня. Теперь даже не надо было грести — река всё делала за меня. Она немного сужалась и течение стало быстрей. Стараясь держать голову на поверхности, я попытался дотянуться до дна ногами, ведь в месте, где я рыбачил, река была довольно-таки мелкой, и похолодел от ужаса — впереди были пороги. Мощными взмахами я постарался выбраться на берег, но зацепил подводный камень и перевернулся. Наглотался воды и отплёвывался, когда посчастливилось глотнуть спасительного воздуха. Но счастье длилось совсем недолго. Не больше секунды. Меня опять перевернуло и больно протащило задницей по мелким камням. Рана на спине щипала, но боль от неё забивала другая боль — боль от множественных ударов о камни. Меня безжалостно кружило в воде и я никак не мог на это повлиять. Перевернувшись ещё пару раз, ударился головой о дно и уже было подумал, что мне конец, как река успокоилась. Я выплыл на поверхность, держась за лоб и прочёсывая территорию туманным взглядом. По обе стороны шёл густой лиственный лес, а река замедлила своё течение и раздалась вширь. Изо всех сил стараясь не потерять сознание, я попытался расслабиться и предоставить себя реке. Воздал небесам за то, что отлично плавал и лёг на спину. Плыл какое-то время, сопротивляясь головокружению и подкатывающей тошноте. Приходил в себя после нокдауна. Но именно потому, что пребывал в таком амёбном состоянии, не услышал опасный шум впереди. А когда услышал и заметил, было уже поздно. Пенящиеся потоки опять набирали скорость и извивались между камней. Я принялся бешено грести и практически дотянул до берега, но меня опять потащило по острым камням. Я выставил перед собой руки, защищаясь от очередной опасности, оттолкнулся и только теперь понял, что за шум впереди. Там был водопад! Завизжав как испуганная, бегающая по двору свинья, которая понимает, что вскоре из неё сделают шашлык, я замолотил по воде руками и ногами. Добавил газку, но поток был сильнее. Он поглотил меня и в следующее мгновение, я почувствовал, что лечу. Не успел даже охнуть, как погрузился в воду и больно ударился боком о камень. Ощутил как затрещали рёбра и под водой мой рот непроизвольно раскрылся в крике. Я наглотался воды, но каким-то чудом выгреб. Потерял всяческую связь с реальностью и понял, что вот-вот пойду ко дну.
Но опасность уже миновала. Река затихала и предоставила мне шанс на спасение. Сквозь заливавшую глаза воду, я заметил корягу у берега и рывками, вызывавшими очень болезненные ощущения в боку, принялся выгребать наружу. Успел схватиться за скользкие ветки, прежде чем силы меня оставили, подтянуться и достать ногами дна. На согнутых коленях выбрался на берег и уткнулся лицом во влажную землю. Спина горела, рёбра ныли и из рассечения на лбу струилась кровь. Чувствуя, что вырубаюсь, я бросил своё тело ещё на пол метра вперёд, сжал в кулаке землю и провалился в никуда.
Часть 1. Глава 7
Сознание возвращалось медленно, а веки подчинялись с трудом. Я разлепил глаза и увидел перед собой красно-бурое пятно крови на мокрой земле. Осторожно потрогав лоб, я поморщился — от лёгкого прикосновения зазвенело в ушах. Видимо, о подводный камень я стукнулся неслабо. За спиной раздавался шум водопада и тихий плеск воды у коряги. Приподняв голову, я осмотрелся. Всё тот же хвойный лес окружал меня, нависал над головой и нескончаемым частоколом уходил вдаль. Небольшой отрезок берега с двух сторон охватывали острые зелёные побеги, очень напоминающие осоку, а поваленное гниющее дерево лежало от меня на расстоянии руки.
Я поднялся на колени, превозмогая боль в боку и спине, и попробовал вдохнуть в полную силу. Хоть дышалось тяжело, я не захрипел и кровь не брызнула изо рта. Значит, лёгкие не пробиты и будем жить. Я потрогал бок и поморщился — не, рёбра точно не сломаны. И, скорее всего, я отделался лишь трещиной. А это не так уж и страшно.
Поднявшись на ноги, я стоял несколько секунд, пытаясь понять насколько тяжело держать равновесие. Но с этим проблем не было: тошнота не беспокоила и голова не кружилась, хотя поцеловал я камень, что называется, взасос. Водопад за спиной шумел не переставая и я присвистнул, когда увидел, что в высоту он никак не меньше 5-ти метров. Везунчик я, оказывается, что летел вниз кулём, а не щучкой нырнул. Приняла бы моя голова такой удар, какой приняли рёбра, на поверхность я б уже не выплыл.
Когда разглядывал водопад, я заметил, что солнце уже начинало опускаться и время поджимало. Темнеет очень быстро, несмотря на то, что тут, вроде как, лето и мне надо поторапливаться. Но вот поторапливаться с чем — это я пока не решил. В таком состоянии идти дальше крайне опасно. Я и ста метров не пройду, если попытаюсь идти вдоль реки. Мне надо отлежаться и отдохнуть. Развести костёр и обсохнуть.
Едва я принял решение и начал высматривать удобное местечко для стоянки, вспомнил про бедного пушистого котёнка. Я швырнул его через реку, не особо заботясь о комфорте, но, надеюсь, спас ему жизнь. С этими странными тварями шутки плохи. Когти как сабли — враз хрупкое тело пополам перерубят.
Я посмотрел на водопад и взгрустнул: котёнку никогда меня не найти. А в таком состоянии мне никогда не найти его. Течение у реки быстрое и тащило меня долго. Значит, я удалился несколько километров. Для малыша это непреодолимое расстояние. А я, как бы ни печально это было, ни за что возвращаться не стану. Для меня это равнозначно самоубийству. Эти твари не оставят меня в покое и будут продолжать искать. Значит выбор невелик: вперёд и только вперёд. Обсушиться, отдохнуть, согреться и вновь двигаться вниз по течению в надежде, что оно приведёт меня туда, где я буду в безопасности…
Я очень осторожно стянул с себя мокрую одежду, разложил её на кустах и вывернул карманы. Телефон исчез. Скорее всего выпал из кармана ветровки и захлебнулся. Ключи утонули тоже и я похвалил самого себя, что ранее отцепил от них брелок. Таким образом уцелел перочинный нож. Мои водонепроницаемые брендовые часы "Jacques Lemans" были разбиты. Стекло на циферблате раскололось от удара и стрелки сплющились. Теперь они ни на что не годны… Я убрал часы в карман, провёл ревизию оставшихся вещей и приуныл. Кроме ножа осталась лишь горстка мелочи, чудом уцелевшая золотая цепочка на шее и намертво сидевший на пальце перстень. Я носил его не снимая так давно, что теперь, наверное, его с меня можно снять только вместе с пальцем.
Я прополоскал футболку, от которой теперь осталось только название, потом понял, что её уже не спасти и перочинным ножом довёл глубокий разрез до самой шеи. Сложил футболку наискось, чтобы повязка получилась как можно более длинной и осторожно приложил к спине. Хоть я и не видел насколько опасный у меня порез, боль в спине говорила, что шутить с ним не стоит. Проклятая тварь всё же дотянулась когтем, когда я уже прыгнул. Распорола ветровку наискосок и хорошенько прошлась по спине. Завязав узел на груди, я поморщился от неприятной, ноющей боли. Рана, вроде бы, неглубокая и мне повезло, что нет необходимости накладывать швы. Я бы всё равно не смог бы сделать это в одиночку. И продезинфицировать тоже не смог бы — просто нечем. Так что пока будет так как есть. Если буду соблюдать осторожность и не дёргаться, спина не должна доставить хлопот.
Закончив со спиной, я внимательно осмотрел бок. Красное пятно от удара пугало своим размером, но кости сквозь кожу не торчали. Значит, и тут мне немного свезло. Рёбра не переломались и выдержали, хотя приложился я знатно. Болели они сильно, но и эту боль можно было вытерпеть.
Я опустился на колени у берега, рассматривал небритую и опухшую рожу в отражении и аккуратно промывал рану на лбу. Хоть шишка казалась огромной, череп не треснул и кровь на месте рассечения уже запеклась. Холодных компрессов у меня под рукой нет и в помине, так что остаётся надеяться на лучшее. Если я не буду её лапать в течение нескольких дней, возможно, она сойдёт.
Да уж, попал… Шёл беспечно, словно забыл, где нахожусь, расслабился и напоролся на тварей. А они, оказывается, хамелеоны! Могут сливаться с окружающей средой и, когда надо, оставаться незаметными. Но всё равно охотники из них так себе. Видимо, из-за длинных когтистых конечностей очень медленно передвигаются. Из-за этого их мобильность крайне невысока. Они не могут быстро сорваться с места и догнать кого-то. Кроме острых кривых когтей в форме полумесяца у них остаётся только один козырь — возможность менять цвет. Таким образом они могут быть незаметными и устраивать западни. Менять облик и ждать сколько потребуется. И, что-то мне подсказывает, они никогда не оставят меня в покое.
Рассуждая сам с собой, я собирал хворост, складывал его у берега, где расчистил полянку, и внимательно следил за ходом солнца. Стемнеет уже совсем скоро и мне надо успеть развести огонь. Телефона теперь нет, подсветить себе нечем и, наверное, придётся переходить на факелы. Не знаю пока, как я буду их мастерить, ведь смолы даже на хвойных деревьях я ещё не видел, но это и не самая главная задача. Самая главная — пережить эту ночь.
Я успел соорудить четыре костра аккурат до захода солнца. Один у лежанки, чтобы можно было сразу дотянуться рукой, и три как обычно на небольшом отдалении. Поначалу запалить их не удалось — купюры закончились, а сушняк не хотел воспламеняться от щита. Дымился и тлел, но уголёк раздуть не получалось — каждый выдох отдавался болью в боку. Решение опять пришло случайно: я заметил лежавшие недалеко монетки и для пробы аккуратно положил одну на щит. Она начала плавиться практически моментально и огненной каплей стекла в огонь. Сушняк схватился и огонь облизал дерево.
— Вот это да! Вот это щит! — прокряхтел я себе под нос, когда разжигал остальные костры. — Плавит металл за секунду, а я даже жара его не чувствую. Вот это да…
Огонь разгорался и я добавил дров, чтобы хватило надолго. Воткнул несколько шестов недалеко от костра и развесил одежду. Положил на бок кроссовки, чтобы просыхали внутри и очень аккуратно улёгся на левый бок. На спине или правом боку лежать было невозможно — это я выяснил опытным путём, несколько раз вскрикнув от боли. Устроился поудобнее и уставился на кровавый закат. Хоть ситуация была плачевной, но совсем не критической. Мне удалось избежать опасных травм, когда поток подхватил и понёс вперёд, и пережить падение с пятиметровой высоты. Отделаться, если можно так сказать, лёгким испугом. Раны затянутся, шишка сойдёт, рёбра перестанут зудеть. Надо лишь время. Но вот сколько времени мне понадобится, чтобы выбросить из памяти забавного малыша, которого я, в прямом смысле слова, бросил — неизвестно. Жалко, конечно, что так получилось, но другого решения в тот момент я не видел. Я дал ему шанс на спасение и занялся спасением себя. Если бы мог, я бы вернулся назад и постарался его отыскать. Но не в таком состоянии и не ночью. Это слишком опасно. Я не могу подвергать свою жизнь ненужному риску даже ради маленького котёнка…
…Проснулся я от шума водопада. Вчера отрубился, как только одел высохшую одежду. Лёг на мягкую хвою и забылся тяжким сном. Спал я крепко и мне ничего не снилось.
Кострище и солнце в зените говорили о том, что спал я крепко и очень долго. Я зевнул во весь рот, провёл рукой по щетине и прислушался к самому себе. Голова не болела, а рёбра и спина раздражающе ныли. Словно зуб, в котором появилась маленькая дырочка. Красное пятно на боку уменьшилось в два раза и теперь стало тёмно-синим. Синяк будь здоров, но намного лучше, чем было вчера.
— Ну ничего себе, — вырвалось у меня и я в спешке принялся ощупывать лоб. Корка засохшей крови начала осыпаться, едва я к ней прикоснулся, а шишки не было и в помине. — Обалдеть! — оставил я комментарий и попробовал нащупать порез на спине. Но футболка плотно прилегала и я не стал её отдирать. Всё равно ничего не смогу там разглядеть.
Почесав довольно-таки грязную голову, я вынужден был согласиться с самим собой. Ещё раньше я утверждал, что со мной точно кто-то что-то сотворил, ведь у организма появилась просто нечеловеческая регенерация, и я с собой же соглашался. Я — футболист. И по ходу 11-ти летней профессиональной карьеры у меня случались травмы. Ничего сверхстрашного, но бывало. Так вот там, на Земле, я никогда не восстанавливался так быстро. Даже невзирая на все блага цивилизации и дорогостоящих врачей. Там у меня никогда не заживало всё так быстро, как здесь. Что не менее странно, чем появление энергетического щита. Я никоим образом не получаю достаточное количество веществ, аминокислот и витаминов для такой регенерации. Я ел в последний раз больше суток назад. Я пью очень мало жидкости и не испытываю особой жажды. Я весь световой день провожу на ногах и сплю, как удастся. И несмотря на всё это репаративная регенерация на высочайшем уровне! Кто-то явно поработал над моими клетками. Кто-то явно не хочет, чтобы я закончил здесь свой путь столь рано и столь бесславно. И над этим мне тоже придётся поразмыслить…
Я засыпал кострища землёй, как делал это постоянно, вздохнул, понимая, что задерживаться больше не могу, и бросил прощальный взгляд на водопад. Падение я пережил просто чудом и пора бы мне прекратить испытывать удачу. Передвигаться медленно и осторожно вниз по течению и лезть в воду только ради утоления жажды. Ну или рыбалки на крайний случай. А с плаванием пора заканчивать.
Я потратил ещё пяток минут, чтобы вырезать себе новый комфортный посох по руке, и двинулся вперёд. Река всё равно должна куда-то впадать. И я очень надеюсь, что где-то по пути наткнусь на поселение. Поселение, где обитать будут совсем не когтистые твари…
…Оставшись без часов и телефона, о ходе времени я теперь имел лишь приблизительное понятие. Всё время порывался выяснить сколько я уже иду, но смотреть было не на что. По лесу шёл я долго и не отдалялся от реки больше, чем на десяток шагов. Всегда держал её в поле зрения, как ориентир. Огибал хвойные деревья и радовался, что слышу птичий крик в кронах. Раз чирикают, значит никаких мерзких когтистых тварей рядом нет. Я давно заметил, что когда те рядом, вся природа как будто замирает. Насекомые не шуршат на земле, птицы молчат, а мелкой живности так вообще не видно. Но сейчас в этих лесах я слышал жизнь. И от этого становилось как-то легче на душе. Я понимал, что опасаться пока нечего.
Голод остро напомнил о себе, когда я остановился у низкого бережка, снял обувь, зашёл как можно глубже и напился воды. Она пахла болотом и рыбой. Нос не оценил мою выходку, но желудок сразу подал признаки жизни. Я давно уже ничего не ел и он требовал своё. Но в этом месте река была слишком глубокой и широкой. Пытаться создать острогу, а потом высматривать рыбу на глубине глупо. Я бы всё равно ни черта не поймал, потому что тот ещё рыбак. Недавно 2 часа истуканом простоял на мелкоте, но так ничего не словил. К тому же мне совсем не хотелось мочить рану на спине. Так что от попыток порыбачить я отказался. Продолжил следовать вдоль берега, стараясь не обращать внимание на вопли желудка.
Когда я практически выбился из сил от жары и усталости, пришлось сделать остановку. Я припарковался в тени крупного дерева и присел. Услышал щебетание множества птиц и опять с облегчением выдохнул — значит, пока территория чиста. Опять проверил раны и с удовлетворение заметил, что синяк на рёбрах ещё уменьшился. Работает регенерация, работает…
Чириканье птиц усилилось многократно через пару-тройку минут, пока я отдыхал. Я принялся высматривать в каком огромном дереве может спрятаться и орать такая огромная стая. Но в кронах было пусто. Лишь то там, то там мелкие птички перелетали с дерево на дерево. Я встал на ноги и пытался определить откуда исходит шум. Присмотрелся и увидел сквозь просветы в деревьях торопливое движение огромного скопления птиц метрах в 50-ти от моего места. Подобрался ближе, чтобы рассмотреть, что там происходит и живо укрылся за толстым стволом. Огромная туча маленьких жёлто-серых птиц — с кулак размером, не больше — оккупировала песчаное мелководье у берега, резвилась там, купалась и совершала друг с другом развратные действия. Выглянув из-за дерева я услышал, как со мной заговорил желудок. Утробным бурчанием он рассказал мне всё, что думает об этой картине. И я поспешил с ним согласиться. Присел у толстого ствола, чтобы не выдать своё присутствие и принялся вынашивать план. Он выносился через 2 секунды после того, как я посмотрел на свой посох. Кусок дерева был плотный и тяжёлый. Только слишком длинный. Такую палку только как копьё метать. Но мне надо чуть поменьше, чтобы в городки поиграть с этими птичками. Их там очень много и промахнуться будет сложно. Собью десяток и приготовлю себе костлявый шашлычок.
Река сузилась и обмельчала настолько, что птицы не пугаясь копошились в воде, промывали пёрышки и крылышки. Я активировал щит, аккуратно перерезал посох пополам, и, стараясь передвигаться очень тихо, сместился влево. К берегу примыкала неширокая полянка, куда выводила естественная просека. Как раз будет место для замаха… Последние несколько метров я прополз на карачках, но абсолютно незамеченным подобраться не удалось. Едва я только выбрался на открытое пространство, птицы словно что-то почувствовали. Затихли, занервничали и мне ничего не оставалось, кроме как вскочить, богатырски размахнуться, поморщившись от боли в боку, и отправить биту полёт. Огромная стая птиц как один большой ком взметнулась прочь от воды и сразу рванула вверх. Но недостаточно быстро для того, чтобы спастись успели все. Кружащаяся палка прочертила борозду в стае и вниз посыпалось несколько тушек. Они падали на берег, в воду и в кусты с левой стороны. Вскочив как ошпаренный, я издал победный клич и устремился к пораненной добыче, стремившейся очухаться и спастись. Три перебитых тела лежали у берега и несколько барахтались в воде. Я успел выловить только два, а остальные, помогая себе переломанными крыльями, дали течению себя унести.
— Ну и чёрт с вами! — обрадованно крикнул я, ведь был совсем не расстроен. Пять птичек размером едва ли больше воробья были в моей власти. Не испытывая абсолютно никакой жалости, я закончил мучения тех двух, которых выловил в воде и понял, что сегодня в моём рационе будет мясо. Птичье мясо. Хоть его вроде как и не много, но это, конечно, лучше, чем ничего.
Обрадованный удачной охотой, я уже начал высматривать место под костёр, но тут совершенно неожиданно услышал громкое мяуканье. Опешив, я принялся смотреть по сторонам, пока звук не повторился снова. Он шёл с реки и с каждой секундой звучал всё громче.