— Я планировал это давно: со смерти моего друга, Висии Фредерика, которого уничтожили темные ритуалы. Я поклялся прекратить их. Остановить изуверские исследования, проводимые Рамоном Хайме над тварями и огненными магами, свернуть миссии по добыче или уничтожению темных созданий — если только они не угрожают людям. Создать новый Заповедник — в лесах, вдали от человеческого жилья, где магия сможет жить, развиваться, восстанавливая былое разнообразие и могущество. Мы все знаем: время чудес заканчивается, и только в нашей власти продлить волшебство. Разве не для этого мы пришли в Университет?
Олаф кивает, Смуглянка скрещивает руки на груди и говорит:
— Мы пришли спасать людей от чудовищ.
— И мы продолжим, — склоняю голову набок. — Если все пройдет гладко, сегодня у нас появятся неожиданные союзники. Мы заключим перемирие с тварями, как уже было однажды. Пакт Серафима.
Все заговаривают разом, пораженные и испуганные. Я поднимаю руку, призывая к тишине. Не сразу, но постепенно люди смолкают, напряженно глядя на меня.
— Высшие твари мало отличаются от нас, что не удивительно: в них заключены души создателей. Они станут гарантами мира со своей стороны, а Совет — с нашей.
— Совету невыгодно. Ты, только ты, — хмурится Смуглянка. Соглашаюсь:
— Я.
— Мы перестанем охотиться на тварей? — Кричат из задних рядов. — Что же мы будем делать?!
Вопрос поддерживают шумом. Зажатый в ладони камешек впивается в кожу. Выдыхаю, чувствуя, как горит лицо:
— Охранять волшебный мир. Защищать слабых. Я предлагаю созидание вместо разрушения. Или вы хотите продолжить искать существ, которых убьют, и артефакты, которые спрячут? Разве это делает вас счастливыми?
Я смотрю в знакомые лица, глаза, слушаю неуверенную тишину. Айви за спиной хрипит:
— Нет.
Триш роняет:
— Нет, — спасибо.
Соглашается и Олаф:
— Нет.
— Но твой план — слишком невероятный, — отвечает Смуглянка.
— С вашей поддержкой он воплотится в жизнь, — в сознании мерцают души прошедших порталом, звучат голоса. Поднимаю Камень, алый напросвет, горячий. — Я готов отдать часть души ради перемен в Университете. Свою память, разум, силу. Я ставлю все на кон, потому что верю: нельзя иначе. Мне нестрашно проиграть. Мне страшно отступить. И необходимо знать: вы со мной?
***
Вокруг — ослепительно белая лаборатория, я прислонился спиной к стеклянной стене и удерживаю чары барьера. В стекло бесшумно вгрызаются пули. Позади охрана, выставленная у зала, пытается проникнуть внутрь и схватить меня — приказ Адамона. Запоздалый: мои люди уже берут под контроль безоружный Университет, занимают посты, периметр барьера и ключевые точки — Заповедник, склады оружия и хранилища артефактов.
Это легко: на позициях пусто, почти все маги в Отрезке. Горстку охотников, что подчиняется администрации, не трогают: пусть стреляют, не хватало нам снова кого-то убить.
Я жду возвращения Совета и выбираю воспоминание.
Что я готов отдать за власть?
Чары не обмануть, это должно быть нечто важное, одно из самый ярких. Только я не могу расстаться с Висией. Не могу попрощаться и с первым колдовством. Мысли сворачивают в привычную колею: что бы сделал Раймонд Аваддон? После долгих дней изучения дневника я привык думать за него и теперь знаю: он бы выбрал воспоминание, которое привело в Университет.
У меня найдется подходящее.
Рассматриваю застывших у мониторов ученых. Напряженные плечи, деревянные позы. Наверное, мечтают, чтобы нарисованный черной кровью знак пришел в движение и выплюнул обратно их покровителя, Рамона Хайме. Усмехаюсь: не поможет.
Оглядываюсь на охотников: продолжают дырявить барьер. Лица бледные и сосредоточенные. Не понимают, что происходит. Подмигиваю перепуганному мальчишке в совсем новеньком кителе: добро пожаловать в Университет. Он плотней сжимает губы и стреляет поверх моей головы. Боится попасть. Совсем зеленый.
У него и не выйдет — барьер устоит. После перехода моя сила расправила крылья, и чары подчиняются с поразительной легкостью. Я еще чувствую во рту металлический вкус драконьей крови, а кожа будто хранит прикосновение утреннего солнца.
Прикрыв глаза и упершись затылком в толстое стекло, думаю о Триш, Айви и Тиу — где они сейчас? Уже вместе, в Братстве Камня? Получилось пройти порталом мертвых, координаты которого передали Мара и Эдвард? Сами ребята ждут неподалеку от Университета, у еще одной точки входа. Если нам повезет, маги из Отрезка вскоре встретятся с ними.
Если.
Привычный страх скручивает внутренности. Я не сразу понимаю, отчего, а в следующую секунду сигил под ногами изменяется, обрастая новыми связками, перестраиваясь и увеличиваясь в размерах — свежие линии почти касаются моих ботинок. Истеричный писк компьютеров ввинчивается в мозг. Мониторы на стенах вспыхивают графиками и столбцами цифр; ученые и лаборанты вскакивают, торопятся отойти подальше. Я сжимаю в кулаке Камень — на удачу.
В воздухе разливается пламя. Заслонившись рукой, пропускаю момент их появления. В просторном зале сразу становится тесно от людей в черной форме, и трудно дышать — от ужаса, продравшего позвоночник. Я быстро нахожу его источник: Высшие твари дымной взвесью застыли между Советом и магами огня. Стискиваю зубы. Желание шарахнуться прочь, подобно ученым, нестерпимо. Но мне некуда отступать.
Встречаюсь взглядом с золотыми глазами Зарин Аваддон.
— Привет, — лицо девушки в крови и не разобрать выражения. Она с силой трет покрасневшие веки, сжимает испачканные алым растрепанные страницы — условия мира? Рассматривает людей за моей спиной. Вокруг висят обломки камня, старого камня из старого мира — я чувствую их время и смерть, пропитавшую насквозь. Втягиваю холодный металлический аромат, когда из глубин Университета поднимается утробный вой, наполняя тело вибрацией. Я морщусь, а Зарин вдруг зажмуривается, как перед прыжком в пустоту, и выдыхает едва различимо:
— Хватит. Все правильно, — успокаивая сирену и взбесившиеся от присутствия тварей чары барьера. Звук стихает. Я поднимаю брови:
— Неплохо, — киваю. Значит, Плутон умерла, и девушка теперь обладает властью Советника — покойного создателя твари. Живые же хранят молчание и ледяное спокойствие: Высшие твари в сердце Университета присмирят любого, голодная тьма за периметром — тем более.
Даром, что великие маги.
Страх куда сильней.
— Я так понимаю, ничего еще не окончено, — перед Советниками висят в воздухе листки с соглашением. Зарин неопределенно дергает плечом. Отворачивается к врагам, продолжая неоконченный разговор:
— Что вы выбираете, — я не узнаю голос Нааса — глухой и надломленный, серый. Парень стоит над лежащей неподвижно темноволосой девушкой. Сердце пропускает удар.
Нет.
Рядом с ним у тела Айяки Корнелиус останавливается Сано, баюкающая изрезанные руки. Подходят Эйса и Хикан Гели, маг технической службы. Эйсандей почти висит на парне, по его бедру под наспех наложенным жгутом растеклось кровавое пятно.
Чуть поодаль лежит еще один труп. Советник Гофолия уткнулся лицом в бледнеющий знак. Мертвым он не похож на себя — обычно нервного, подвижного. Облизываю губы, испытывая смесь облегчения и тревоги.
Главный противник мертв.
Кто будет бороться за главенство? Серхи? Байра?…
Над трупом возвышается наследник пламени, Илай Мназон. Его сила тлеет алым в глазах. Напирающие от тесноты охотники вынужденно приближаются к парню, и тот вскидывает ладони, приготовившись защищаться.
Я вижу еще людей из Отрезка: Мантикору и Янни, Марию и стискивающего рану в животе Сойта Роэна. Эти сидят в стороне, им явно досталось в портале. Янни без сознания… или… нет, не хочу и думать…
А где же Кан, брат Нины? Где друг Нааса, Тони? Где Энид?…
— Какое будущее вы хотите: новое или старое? — Тихо говорит Зарин Аваддон. Слова гулко звучат в мерцающей писком тишине. Я замираю — как час назад, когда ждал ответа искателей. Мгновения тянутся, а пульс частит, сбивается дыхание. Я применю власть, если они откажутся — но тогда друзей у меня в Университете не останется.
Я не хочу быть Советником такой ценой — понимаю. Сглатываю, сжимаю кулаки. Выбирайте же, выби…
— Подписывайте! — Раздается из толпы. Нервно озирается Советник Коди — самый молодой и несдержанный. Старики же в своих серебристых одеждах напоминают мраморные статуи.
— Давайте! Что мы теряем? — Кричат в задних рядах.
— Хуже не будет! Некуда! — Вторят слева.
— Вдруг получится! Стоит рискнуть.
— Так обереги не нужны станут, да? Вообще?
— Мир!
— Твари все равно освободятся! Надо подпи..
— …сывайте! Я дома полгода не был!
— Мир! Я за мир!