— Ещё бы! Но всё же, как дини-ши могла стать эринацеусом?
Конан улыбнулся, но вместо слов с его губ сорвался звук, похожий на треск — тот самый, что я слышала, когда только вошла в комнату, и который потом незаметно смолк. Окружавший нас воздух ответил тем же стрёкотом. Ши разлетелись, я недоумённо огляделась — ничего кроме моего отражения во множестве зеркал. Но вот свисавшие с потолка лоскуты закачались, и по ним, точно воздушный десант, спустились…
— Пауки?! — не сразу осознала, что нечеловеческий визг всё же принадлежал человеку — мне.
Величине и мохнатости тварей могла бы позавидовать и Шелоб из "Властелина колец". Их было больше, чем потомков Арагога в "Гарри Поттере". И они окружили меня и Конана, сохранявшего абсолютное спокойствие.
— Что… — пискнула я и прочистила горло, — они будут делать?..
— Одевать тебя для показа, конечно, — Конан махнул рукой ближайшему к нему монстру. — Не сочти за труд, Латрелль.
— Оно ведь… не будет ко мне прикасаться? — писклявым голоском уточнила я и снова откашлялась.
— Ты не в моём вкусе, — голос чудовища был низким, но вне всякого сомнения женским. — Хомосы… Каждый раз одно и то же!
Я нервно сглотнула.
— Большинство хомосов вас боится, но я — нет. По крайней мере, не боялась… до сих пор.
— Повернись, тощее существо, — пробубнила паучиха. — Раз за разом они выглядят всё более жалко!
— Стройность у нас ценится! — от возмущения у меня даже прорезался голос.
— Что ещё ждать от хомосов… — недовольно ворча, членистоногое обошло вокруг меня, пощёлкало челюстями, издавая тот самый стрёкот, и разочарованно отползло в сторону. Судя по всему, оно бы не стало меня есть, даже если бы ему разрешили.
— Что думаешь, Латрелль? — обратился к паучихе Конан. — Она действительно очень хрупкая, наряд не должен быть объёмным. Но если взять тот особый состав…
— Для хомоса? — Латрелль качнула мохнатым брюшком. — На неё и мох тратить жалко. А мой особый состав…
— Что ещё за состав? — забеспокоилась я.
Конан отчески улыбнулся.
— Доверься мне, Леголас Дейнерис Эвердин. Я сказал, что сделаю тебя незабываемой, но с этим ты бы справляешься и без моей помощи. Что ж, осталось лишь сделать тебя неотразимой, а это я умею гораздо лучше Чидике. Приступайте!
***
Кутерьма вокруг меня возобновилась — уже в который раз. Только теперь рядом суетились не малютки-ши и не ово, а гигантские арахниды. Поначалу я с опаской косилась на них и очень старалась избегать прикосновений мохнатых лапок. Но меня поворачивали и подталкивали, совершенно не церемонясь, и я подчинилась неизбежному. Надо сказать, паучки знали своё дело — видимо, уже приодели не одну претендентку. Слои клейковатой тотчас сохнущей субстанции окутывали меня слой за слоем. Ненужное тотчас убиралось, оставленному придавали нужную форму и спрыскивали какой-то жидкостью. Правда, один раз мне случайно замотали лицо. Наблюдавшие за процедурой ши, видя, как пытаюсь вырваться из плена паутины, закувыркались в воздухе, визжа от восторга. Разозлившись, я запустила в них мешочком, который вырвала из лапок ближайшего ко мне арахнида и тут же получила от него тычок в затылок. Ссориться с пауком величиной с крупную лошадь не хотелось, и я только обиженно засопела.
— Они очень торопятся, — вмешался Конан, как бы извиняя паучье рукоприкладство. — На показ невесты должны явиться во всём блеске своей красоты и величия своей расы.
— Хомосов здесь за людей не считают, — я красноречиво покосилась на паука, как ни в чём не бывало обкручивавшего слабо мерцающей нитью мой почти готовый рукав. — Какое уж тут величие?
— Это — действительно препятствие, — согласился мой "стилист". — Но препятствие одолимое. Обычно представительницы расы хомосов тихо появлялись и незаметно исчезали — в услужение тех, кто желал их приобрести…
— Для того, кто "пожелает приобрести" меня, готовьте саркофаг, причём сразу, — предупредила я.
— …но с тобой всё иначе.
— Кто бы сомневался! — вспомнила, как героиня драконовской книжицы "строила" всё драконье королевство вместе с венценосцем. — По законам жанра, вам как раз и не хватает взбалмошного хомоса, который перевернёт всё ваше королевство вверх дном.
— Эринателус — не королевство, а империя, — мягко поправил меня Конан. — Ты — не взбалмошная, а, скажем… своеобразная. И тому, что интерес принцепса к тебе так велик, есть несколько причин. Прежде всего, от тебя отказалась домина Чидике — тогда о тебе заговорили впервые. И, поскольку эту даму здесь не любят, а ты её прилюдно унизила… в общем, понятно, на чьей стороне оказались симпатии. Потом тот инцидент с десмодами — о тебе заговорили снова. Ну и наконец сарторий действительно очень умело расхвалил твою красоту.
— Ээрикки? — удивилась я. — Вот пиарщик! На самом-то деле он и смотреть на меня без фырканья не может!
— Не знаю, что ты имеешь в виду под словом "пиарщик", — снова улыбнулся Конан. — Но сарторий проводит с тобой непозволительно много времени. Это не могло остаться незамеченным и не подтвердить его собственные слова, что он пленён твоей красотой.
Я шутливо приосанилась и захихикала. И снова получила тычок — на этот раз в спину. За тычком последовал стрёкот:
— Не шевелись, пока не повернут!
— Неужели нельзя понежнее? — насупилась я. — Между прочим, в нашем мире никогда не убивала вам подобных…
Раздавшийся со всех сторон звук, похожий на шелест смятого пакета, заставил замолчать. Не сразу поняла, что чудовищные существа… смеются!
— Перед тобой — аранеи, очень древняя и очень уважаемая раса, — от Конана, очевидно, не укрылось моё недоумение, и он решил всё разъяснить. — Арахниды твоего мира служат им пищей. Сравнивая их, ты оскорбляешь аранеев. Но они не держат на тебя зла…
— …потому что я — хомос, и обижаться на меня — всё равно что сетовать на плохую погоду? — закатив глаза подхватила я. — Странно, что эта ваша Чудике так завелась. Могла бы тоже списать всё на мою "национальность".
— Домина Чидике — другое дело. Она слишком тщеславна и не умеет прощать.
— А я-то подумала стыдится связи с августейшим прелюбодеем, — хмыкнула я.
— Не стыдится. Это — почётное положение…
— В самом деле? И какое именно? — прыснула я. — Лёжа на спине или стоя на четвереньках?
Мой юмор оценили только ши, захихикав с таким видом, будто "тренировали" упомянутые мною "положения" ежедневно. Арахниды вообще никак не отреагировали — видимо, у них положения другие. А птицеподобное лицо Конана вдруг приняло отчуждённое выражение.
— Не считаю необходимым обсуждать это с одной из избранниц сына моего повелителя. Шлейф должен быть длиннее, Латрелль.
Впервые с начала нашего знакомства в его голосе звучала такая холодность и я испугалась, что настроила против себя единственное относительно вменяемое существо из моего окружения. Скосив глаза на струящийся тканевой "хвост" платья — и как, интересно, буду с этим передвигаться? — очень естественно восхитилась:
— А ты неплохо разбираешься в моде и стиле, — не знаешь, как склонить на свою сторону — прибегни к лести. — Лепестки, вспорхнувшие с моих плеч — просто чудо!
— Те самые, что ты выплюнула ему на накидку? — тоненько захихикал один из ши. — Пятно до сих пор видно!
Собираясь запустить в дерзкого эльфёныша чем-нибудь тяжёлым, я было дёрнулась к мотку мерцающей нити в лапке колдовавшего над моей юбкой арахнида. Но тот ловко перекинул его на другую лапку, и я сжала пальцами воздух, чем вызвала у ши новый взрыв ехидного смеха.
— Чем больше обращаешь на них внимание, тем больше они будут докучать, — чуть оттаявшим голосом проговорил Конан.
— Да как не обращать на них внимания! — возмутилась я. — Они — как мухи в дождливый день!
К моей досаде, сравнение привело ши в восторг. Хихикая и пытаясь воспроизвести жужжание мух, они закружились вокруг, пока один из арахнидов не накинул на них тонкую паучью сеть, "прилепив" взвывших от возмущения эльфов куда-то к потолку.
— Спасибо, Лерато, — поблагодарил его Конан. — Сегодня они уж слишком расшалились.
— Кем они тебе приходятся? — кивнула я в направлении потолка. — Что-то вроде подмастерий?
— Что-то вроде.
— Вообще, странно, что не ты занимаешься претендентками, а эта ведьма, — я послушно повернулась в направлении, куда меня тянул "Лерато".
— Я занимался претендентками раньше, — меланхолично улыбнулся Конан. — Но ничто не остаётся неизменным.
— А почему изменилось это? — допытывалась я. — Ты подходишь на роль стилиста и менеджера гораздо лучше, чем эта змея в маске!
— Спасибо, ты ко мне добра, — Конан слегка наклонил голову. — В твоём лице мне довелось работать с довольно своенравным, но всё же многообещающим материалом. Думаю, вместе мы сотворим из него шедевр.
Латрелль, будто ждавшая, пока "патрон" произнесёт это слово, дёрнула гиганстким брюшком и провозгласила:
— Она готова, ликтор.
Конан осмотрел меня со всех сторон и, удовлетворённо кивнув, протянул руку.
— Самое время поразить воображение собравшихся.
— Чем именно? — не поняла я.