— Спасибо вам тётя Поля.
— Да было бы за що, теперь работа. Извини, но я тут тебе о себе не всю правду сказала. Не повариха я на заводе, правда я ею одно время работала, но последние пять лет служу уже в охране завода. Потому и умолчала. Так вот, ты егоза не смейся. В охрану я тебя не зову, там бабы здоровые нужны, а тебе пигалице винтовку не поднять. Так что прямо завтра с утра вместе с моим мужем пойдёшь в наш отдел кадров, он там, на счет тебя уже поговорил. Примут. Есть работа секретаршей у цехового инженера, ему как раз нужна молодая да грамотная. Ну, а дальше посмотрим. Коли захочешь, продолжишь работать или на вечернее обучение учиться пойдёшь. Это уже сама решишь. Согласна?
— Конечно, согласна, я просто растерялась, не знала, что дальше делать. Выручили.
Эх, знали бы папа и мама, куда чудо и судьба занесли их дочь. Незаметно пролетели уже целых три месяца, как я очутилась в прошлом. Подумать только тут 1937 год. Я работаю секретаршей … нет, настоящим секретарём со всеми вытекающими из этой должности правами и обязанностями … эта работа … она настоящая. Тут нет никаких заигрываний начальника с подчинённой. Со щипком и фразой — подай кофе с прогибом спины. Я помню, как мамина подруга рассказывала нам про такую работу её дочки в банке. Тут родители мои — танки. Настоящие, железные и огромные. Странно, но работу свою я не считаю какой-то особо сложной. Графики, документы, чертежи и протоколы заседаний с различными предложениями и замечаниями. Знали бы вы, что я уже почти научилась ругаться. Хотя спорить тут приходится осторожно. Папа и бабушка как же вы были правы, это время, время тех, кто не умея работать, одними высказываниями о подозрениях, может навести тень на любого болеющего за дело специалиста. Так что приходится стараться держать рот на замке, и сдерживаться, сдерживаться и ещё раз сдерживаться.
Я решила вести свой дневник, ну не могу я тут пока ни с кем быть полностью откровенной. Даже с теми, к кому привыкала и полюбила как родных. Паспорта у меня по-прежнему пока нет, хотя по справкам из больницы и милиции, прописали меня к тёте Поле без скрипа. Так что пойти учиться я в этом году даже на вечерние курсы подготовки к вступительным экзаменам, пока не выйдет. Тут мне заикнулись, что мол для восстановления аттестата можно пойти и запросто пересдать экзамены за последний класс, но посмотрела я на эти их учебники и прочие дисциплины и решила не высовываться, а то ещё чего доброго ляпну перл из нашего времени, да хоть по той же литературе, и на меня враз посмотрят косо. Дневник свой я прячу в щель между потолком и печкой, а то тётя Поля изредка заходит ко мне и подправляет мою уборку, но вверх не лезет. Так и живу.
Теперь дневник, о другом. Странно, но люди тут другие. Ну не такие, как в моём 2017-м году. Если ссорятся так с шумом, криком и даже мордобоем до кровушки. А если делают добро, то не оглядываясь. А какая молодёжь! У неё мысли и стремления совсем другие, дела и заботы о своей стране. Мне тут нравится, жизнь другая, чувства откровеннее. Дневник, ты удивишься. Но я уже несколько раз вне завода сталкивалась с нашим участковым, и по-моему … он на меня смотрит вовсе не как на подопечную … взгляд у него особый стал. Может, я ему нравлюсь? А вдруг? Господи, какая же я дура, тут же о другом думать надо. О танках. Эта их новинка Т — 34, он же у них постоянно ломается. Пока они его ещё доведут до серии, может прямо так и клепать станут? У него трансмиссию надо делать совсем другой, как говорил папин друг дядя Саша, она по первости очень уж жесткая была. Но все кругом думают только как сделать танк проще и не представляют себя танкистом со сломанным танком посреди поля боя….»
В первый отдел.
Докладная на секретаршу инженера Почкина П.П. Найдёнову Ирину.
Вчера 2-го сентября на утренней разнарядке я стал свидетелем спора секретарши Ирины Найдёновой с двумя нашими инженерами по производству по линии сборки выпуска образца танка Д- 45\1. Если дословно, то примерно так звучали высказанные ею фразы:
«Товарищи, дорогие мои, ну сколько можно наступать на одни и те же грабли. Коробка передач явно изначально вышла неудачной. Чтобы мехводу переключить скорость, чаще нужна сила медведя. Из-за неверно скомпонованного привода с коробки передач на рычаг скоростей, идут и частые ошибки при переключении! В результате мотор танка от рывка просто глохнет. Да и сама она, не может уравновесить и нормально, главное плавно передать такую разницу в крутящих моментах на трансмиссию. Не может! Её нужно срочно перепроектировать, а число скоростей менять. Даже если при этом придётся изменить всю её конструкцию. Это уже не просто недоделка, а ошибка ещё при проектировании. Сколько танк потеряет времени, пока мотор удастся снова завести? А если такое будет в бою? Его же просто подобьют. И вы как инженеры должны поставить этот вопрос перед дирекцией и начальником производства.»
Считаю такие выражения критики недопустимыми, пораженческими, враждебными и просто поклёпом. Советскому человеку не может не нравиться уже принятый к выпуску танк, придуманный гением советских конструкторов. Если пойти у данной особы на поводу, то возможно придётся надолго останавливать выпуск танка так нужного советской армии на долгое время.
Кладовщик цеха сборки Добролишев А.А.
Глава 8
— Товарищ капитан разрешите войти?
— А то ты Илья. Проходи, присядь пока, а я сейчас досмотрю эти бумаги и мы поговорим, — капитан Васин подписал последний прочитанный лист, убрал его в папку и закинув ту в сейф за спинкой стула, повернулся к подчиненному.
— Ну, что у тебя случилось в девять утра в пятницу, от чего ты младший лейтенант такой запыхавшийся и сильно взволнованный прибежал к своему занятому начальнику? Не томи, расскажи.
— Товарищ капитан, какие тут шутки. Вот! На нашу «Еву» опять докладная поступила в первый отдел завода.
— Оп-па, однако, это уже однако четвёртая бумага на неё. Первые были анонимками, а эта даже с подписью. Вот ведь какая настойчивая девушка. И не сдержанная в выражениях. Даже ругается порой. Критикует любого, не смотря на чины и должности. Слишком открыто и честно в разговорах говорит о недостатках продукции. Вот подумай Илья, будь ты скрытым врагом, который заметил у противника промашки и ляпы, стал бы ты о них заявлять? Тем более бороться за улучшение вооружения у врага? Особенно такого оружия как танки?
— Конечно же нет, наоборот всеми способами бы стал отвлекать внимание на другие менее важные его проколы.
— Вот и я так думаю. А для гарантии, давай-ка переодевайся снова в участкового, и пока наша девочка на работе работает, сделай ка ты тщательный осмотр её комнаты. Понимаю её горячность, и верить ей хочу, но хочу также и её загадку разрешить, что именно в ней есть такого особого. Мне нужна уверенность. Так что бумагу сюда, а сам …
На следующий день перед капитаном, после ухода Ирины на работу на его столе лежали шесть ученических тетрадочек под номерами от одного до шести.
Пока капитан Васин читал, на стуле перед его столом сидел младший лейтенант Илья Суткин и в волнении крутил руках красно-синий карандаш. Мысли младшего лейтенанта прыгали, но зато теперь многое в ситуации с Ириной воспринималось им по-другому. Особенно после особых строк написанных девичьей рукой про него.
— Так, вот это называется получить пыльным мешком из-за угла. Блин, нашли наши органы НКВД настоящего врага. Это … нет, слушай первый приказ — про тетради эти никому, ни пол словечка. Второе. Ты же у нас фотолюбитель? Фотографа сюда ко мне, немедленно. Пусть даст тебе фотоаппарат и научит, как прямо тут на этом столе, можно правильно фотографировать текст. Надо переснять каждую страничку. Третье. Пускай он под твоим личным присмотром … хотя нет. Ты в его лаборатории сам, один … потом… сделай три … нет, четыре копии каждой тетради. Каждое фото должно быть с номером листка. Как переснимешь, все тетради мухой на место.
— А дальше? Неужели же нам придётся эту девочку арестовывать, она же не шпионка ни какая. Просто попаданка, как она пишет про себя.
— Ни каких задержаний, пусть пока работает и живёт как жила. Любые поступившие на неё кляузы и докладные, сразу ко мне на стол.
Капитан задумался, потом с силой растёр виски и продолжил приказ.
— Действуй быстро. А я пока буду думать, как о такой вот гостье из будущего наверх доложить. И главное, кому. Пойми Илюша одно. Могут найтись люди, которым наше знание о «Еве» может показаться лишним. Одно лишнее слово с кем не нужно и нам с тобой устроят несчастный случай или простое самоубийство. Причем обоим! Так, ты ещё тут? Выполнять приказ марш!
— Ирина! Найдёнова! — шум в цехе заглушал все голоса, табельщица подхватила Ирину под локоток и наклонив голову к её уху прокричала. — Топай скорее в дирекцию, там про тебя начальник цеха спрашивал.
— А, Найдёнова. Ты вот что, собирайся-ка девонька давай в дорогу. Ты у нас в цехе самая активная и перспективная, так? Так! Вот и поедешь в город Свердловск на завод «Уралмаш», в командировку. Посмотришь на процесс, сравнишь с нашим, ну и документацию по четвёртому узлу заодно передашь. По приезду домой составишь полный отчет на имя главного технолога.
— Товарищ начальник цеха, я же просто секретарь, и тут инженер-технолог нужен, а я же в технологиях не особо.
— Знаю, зато критиковать много любишь. Приказ, командировочное удостоверение и билет на поезд прямо сейчас получишь в кадрах. Да, и деньги в кассе успевай получить. Едешь на месяц, так что есть и пить там тоже на что-то надо. На них конечно не пошикуешь, но и голодной не останешься. Общежитием я думаю, тебя там обеспечат. Всё Ирина, всё, разговор окончен. Кругом! В ОК бегом! И пальто с ботами собой прихвати, там уже прохладно осенью.
Быстрые сборы, поцелуй и напутствие на дорогу при прощании с тётей Полей. Моё командировочное уже с вечера лежит во внутреннем кармане кофточки, билет во внутреннем кармане пальто, деньги уже в лифчике, старинную Полину модную в прошлом шляпку на голову, маленький чемодан с бельём и прочим в одну руку, сумку с яйцами, варёной курицей и пирожками в другую. И скорым шагом на вокзал.
Деревянный перрон, состав с паровозом уже ждёт, вот и её вагон номер третий. Полная проводница показала Ире её купе. Да-а уж, неё будет три попутчика. Все мужчины, все трое военные, все в чинах. И все с опытом перемещения на поездах. Оказывается, как они ей пояснили, их поезд из разряда простых, так что движение будет медленным и долгим. Танкист сказал, что придётся часто простаивать на каждом полустанке, пропуская скорые и литерные. Наконец колокол прозвонил отправление, и резко дернувшись вагон тронулся с места.
Глава 9
Поначалу мужская половина купе почти сразу начала тренировать и оттачивать свои способности ловеласов на Ирине. Впрочем, быстро поняв, что в следствии юности объекта ухаживания, им ничего от девушки не обломится, всякие их попытки соблазнения, скоро были прекращены. Мужчины же положили между нижними полками самый большой чемодан и отдались страсти игры в карты. Впрочем, сразу было понятно, силы игроков примерно равны и особого азарта никто не проявил. Отдав картам весь первый день пути, мужчины устали и на второй день решили перейти к разговорам о теме, в которой были сильны. То есть о делах в армии и политике.
Ирина, чтобы не мешать большим военным людям предпочла забраться на верхнюю полку и со стороны просто слушать их высказывания. Некоторые их мысли она вполне принимала, но многие с высоты её знания истории, казались просто наивными.
И вот в определённый момент, когда эти командиры верхнего командного состава, стали говорить про наступательную доктрину, которая доминировала над прочими, Ирину просто прорвало. Она не выдержала и начала смеяться. Смеяться звонко и неудержимо.
— Девушка, ваш смех конечно прекрасен, но в таком серьёзном деле как война, он скажем прямо, не совсем уместен, — обратился к ней один из командиров.
Танкист поддержал своего товарища и высказался немного проще, — Хорошо, вам смешны наши слова о возможной войне, которая быстро закончится нашей победой и на чужой территории, причем малой кровью. Тогда не будете ли вы обосновать причины вашего сомнения. Что тут такого смешного вы услышали? Вы сомневаетесь в победе?
Ирина прекратила смеяться, смахнула с глаз набежавшие слёзы и уже серьёзно посмотрела на троих смотрящих на неё снизу командиров.
— Нет, товарищи командиры, в нашей победе я нисколько не сомневаюсь. А вот то, что быстро и малой кровью, тут простите, ну никак не получится! И похоже вам нужны доказательства моих слов?
— Да, нам бы хотелось их получить.
— То есть откровенную правду?
— Да!
— Хорошо, вы её получите. Но сначала уже я хочу получить от вас, авансом, три честных слова о том, что про мои слова и объяснения, от вас настоящих мужчин, не узнает никто и любые подобные ваши высказывание где-то там, за дверями этого купе, прозвучат уже только как ваше личное и мужское мнение.
— Даже так? — все трое переглянулись и кивнули друг другу. — Мы даём вам Ира, три своих честных слова. Доказывайте.
— Ну ладно. Вы сами напросились. Вот сейчас и получите, не смотря на звания и возраст. Кто ни будь, подайте мне руку, девушке надо спуститься.
Мужские руки приняли её лёгкую фигурку и поставили на пол. Ирина присела и посмотрев на военных, начала разговор.
— Так, сейчас мы будем разговаривая играть в войну. Вопросами и ответами. Итак. Кто у нас самый вероятный противник? Вы сами сказали, что скорее всего это будет Япония или фашистская Германия? Остановимся на Германии.
Ира извлекла из своего чемоданчика небольшую светлую скатерку и скомандовала мужчинам. — Доставайте свой чемодан, поле боя я уже достала. Кстати, я не разбираюсь в званиях. Вы по чину и статусу, кто будете?
— Мы все полковники, все работники штабов. Он танкист, я авиация. Вот этот солидный человек из пехоты.
— Отлично. Распределим силы. Я воюю за Германию, вы все за СССР. Не страшно?
— Нисколько. Начинайте.
— А вы не торопитесь, война, она как правило начинается с подготовки к самой войне и оценки сил противника. Политику мы не трогаем, говорим только о военных делах. Сначала я проведу небольшой опрос и послушаю ваши ответы.
— Начинайте.
— Итак. Я ваш враг?
— Да.
— Враг честный, и вступающий в бой с открытым забралом?
— Нет. Впрочем, вы девушка должны знать закон войны, победитель всегда прав. Ну, если он уцелел, конечно, а ничья она бывает редко.
— Отлично. Это значит, что тот, кто лучше подготовился и знает о противнике больше, имеет больше шансов и на победу. Сейчас мы и начнем сравнивать СССР и Германию. Вот вам листок и карандаш. Если у вас обсуждаемый пункт в СССР решен хорошо, ставьте себе палочку.