— Не упирайся. Лучше подумаем, как ее привлечь к этому делу, замотивировать. Заодно увидишься с ней вновь. Чувства освежишь…
— Ты просто гад! Подлый, лукавый…
— Так ты согласен?
— Мне не хочется отдавать ее Колодину.
— Мы и не отдадим. Заманим его с ее помощью в укромное место и проведем подмену. Хочешь, на тебя?
— Ты что, совсем что ли перестал нас идентифицировать?
— Да как-то так у нас последнее время получается: я в роли сдержанного Молчуна, а ты — живчика, Болтуна.
— Это ты-то сдержанный? Тигром на Колодина прыгнувший?
— У нас сдержанных это бывает, но не каждый день.
— Подменить не проблема, но что потом? Я совершенно не знаю людей, которых знает и понимает он…
— Так давай готовиться, собирать информацию обо всех этих людях…
— Подожди. Нам же надо всего лишь проникнуть в Кремль и войти в контакт с Лосем. Завалить его, пожертвовав мной, и выйти на контакт с ближайшим региональным резидентом.
— Те, те, те! О копиях его забыл? Их надо выявить и тоже валить — а это займет время.
— Да-а, приплыли. Значит, надо будет вживаться в роль Колодина? Раскусят ведь, поймают на мелочах…
— А давай мы тебе по башке ударим, сотрясение мозга устроим с последующей амнезией? Вроде как Лиля оскорбилась и ударила чем-нибудь…
— Слушай, Молчун, какой у нас мозг в голове? Имитация одна, которую на томографе тотчас распознают.
— Хорошо, долой сотрясение. Значит, изучаем и самого Колодина и его окружение…
— А кто там: Березовский, Чубайс, Адашев, Порошин, Путин, Кудрин, Касьянов,
… дочери Лося и его жена, всевозможные противники типа Лужкова, Примакова, Немцова, Скуратова и так далее и так далее.
— Да еще полно помощников и просто обслуживающего персонала, о которых вообще ничего не известно. Беда…
— Что толку паниковать? Давай изучать доступные персоналии. Значит, опять ныряем в Интернет.
Глава одиннадцатая
в которой Колодин входит в женский туалет, но выходит ли?
Лиля Скворцова который день пребывала в меланхолии, практически не выходя из дома. Телефон она была вынуждена отключить, так как проклятый Глеб звонил ей десятки раз за день. Что делать дальше она не знала, но и продолжать опостылевшую проституцию не могла. Скопленных денег ей должно было хватить, по крайней мере, на год, но дальше-то что?
"Пойти преподавать языки что ли? — вяло думала она иногда. — В школе гроши буду получать, а в вузы не возьмут… Если только подружек своих по инъязу подключить? Да что они могут…"
Через время ее мысли неизбежно попадали в другую наезженную колею:
"Ах, Пьер, Пьер! Явился, все осветил, так меня воодушевил и уехал восвояси… Даже не позвонил мне, никак не простился… Как жить теперь без него? Вот тоска…"
Вдруг в прихожей раздался звонок.
"Глеб что ли мой адрес узнал? — была первая мысль. — Надо подойти и посмотреть очень тихо".
Каково же было Лилино изумление, сменившееся безумной радостью, когда в глазок она узрела на площадке Пьера! Лихорадочно дрожащими руками она отперла замок и с визгом прыгнула на грудь лысоватого толстяка.
— Пьер! Голубчик мой! Ты приехал?! Как ты меня нашел? Боже, как я рада, как я несусветно рада тебя видеть!
— Я тоже, мон ами, ма шери, май дарлинг, любовь моя…
Молчун-2 так и внес Лилю на себе в ее квартиру, беспорядочно целуя залитое слезами счастливое лицо.
Спустя несколько часов, заполненных эротическими восторгами, они, наконец, оторвались друг от друга в умиротворении — но глаз от обожаемого существа так и не отвели.
— Как же ты все-таки здесь оказался? — спросила, улыбаясь, Лиля.
— Я не уезжал, Лилечка, — сконфуженно признался Молчун.
— Как? И ты все это время не мог мне хоть раз позвонить?
— Я звонил несколько дней назад…
— Ах да, я же отключила телефон. Но в гостинице мне сказали, что вы сбежали не рассчитавшись…
— Так и было, Лилечка. Мы не те, за кого себя выдаем, — вдруг признался Молчун, хотя вовсе не собирался этого делать.
— А кто? Ты связан с мафией? — испугалась Лиля, хотя и не всерьез.
— Нет. Это, скорее, политика. Мы с моим другом посланы сюда для того, чтобы способствовать развитию демократии в России. У вас ведь ее, извини, практически нет.
— Можешь не извиняться. Конечно, нет — как и не было. Мы к этому давно привыкли.
— Но так же нельзя… Раз вы свергли тоталитарную власть коммунистов и провозгласили демократию, так и стройте государство по образцу и подобию западных стран — Франции, например.
— Эх, Пьер, человечек мой хороший! Здесь Россия, страна рабов, страна господ. Что мы тут уже ни строили, а все одно получается. Помесь Европы с Азией.
— Нет, я не согласен. Мы тоже когда-то не верили в себя и поклонялись своим королям: Карл Великий, Франциск первый, Людовик четырнадцатый! Их имена гремели по всей Европе, им поклонялись все мужчины, их любили все женщины. Но свершилась череда революций, и нет теперь никаких королей и пожизненных авторитетов. Поруководил страной один срок (пусть и 7 лет) — уступи другому. Явный признак авторитаризма — избрание одного и того же лидера в течение 10-20-30 лет. Сколько ваш Ельцин уже у власти, лет 10?
— Да, уж этот нам изрядно надоел. Так ты надеешься его сменить?
— Надеюсь, Лилечка, — кивнул согласно миленок. — И ты можешь мне помочь…
— Я?! Хилая жалкая путана?
— Лиля! Ты разве еще ходишь в "Националь"? Я понял так, что нет…
— Нет, миленький, не хожу и не хочу. Хочу лишь одного: быть с тобой — куда бы ты ни поехал и кого бы ни стал свергать. Веришь?
— Абсолютно. Но и мое предложение тебе абсолютно серьезно. Выслушаешь?
Несколько дней спустя, около 15 часов мобильник Молчуна-2 разразился трелью. На экране высветился номер метрдотеля ресторана гостиницы "Космос". Он крикнул через кухонную арку хлопотавшей у плиты Лиле, и та стремительно оказалась у него на коленях, тотчас взяв трубку.
— Да-а… — ответила она голоском капризной девочки.
— Это Нонна? Тебя еще интересует лысый Колодин?
— Да-а! — изобразила радость Лиля.
— Ну, так он резервировал на сегодня столик у меня. Поспешай, манюня. Денежки не забудь.
— Спаси-ибо, лапа. А может, я тебя по-другому отблагодарю?
— Нет, нет, только денежками. До встречи.
— Наступает час "икс", — сказал Молчун. — Только не волнуйся, действуй по сценарию.
— Я не волнуюсь, хотя сердце что-то зачастило. Ну, пойду одеваться. Слава богу, в "Космосе" я не работала, авось никто не узнает во мне путану…