Господин Колодин ехал сегодня в "Космос" несколько волнуясь. Тому причиной был, конечно, и прошлый инцидент, в связи с которым он решил подстраховаться и взять не двух, а четырех телохранителей. Но было еще какое-то предчувствие, от которого кровь в его жилах пульсировала живее обычного. На кого из этих разнообразных ярких девиц все-таки глаз положить? Высоких, титястых — это однозначно, но как бы еще угадать с характером избранницы: чтобы и не была чересчур уступчива (как эти никчемные проститутки) и не устроила очередного скандала?
Он обосновался на привычном месте в центре зала — один за двухместным столиком, в то время как телохранители заняли стол на четверых поблизости. Официант принес его излюбленные блюда (суп с трюфелями под крышкой из слоеного теста и запеченную в фольге семгу), а также бутылку хванчкары. Андрей Витальевич выпил полбокала вина и стал вкушать суп — очень медленно, смакуя каждый глоток, ловя вкус и аромат драгоценных трюфелей.
"Эх, — вдруг подумалось ему, — такого бы супчика отведать мне лет в двадцать, в пору полуголодного студенчества. И девочек-конфеточек рассадить полукругом — ярких, вполне доступных при умелом к ним подходе. Тогда-то таких почти не было…"
Его внимательный взгляд тем временем переходил от тела к телу, от лица к лицу присутствующих див. Некоторые были вполне в его вкусе, но он не спешил с выбором. Ну не любил господин Колодин внезапно обнаруживать, что выпустил из поля зрения самый сочный персик, самую эффектную женщину!
Вдруг в зал, внятно цокая супердлинными шпильками, вошла… нет, не вошла, а царственно вступила подлинно роскошная женщина, при взгляде на которую у Колодина пересохло во рту. Все в ней соответствовало его давно сложившемуся идеалу: рост под 180 см (на каблуках, конечно), сочетание в теле статности и гибкости, ноги совершенных пропорций, изящные руки, высокая шея, коротко стриженые, очень стильные черные волосы и самое большое сокровище — тяжелые, объемные груди, находящиеся в постоянном движении под тонким покровом шифоновой блузки лимонного цвета! Но вот он перевел взгляд выше, на ее лицо и обмер: прямо на него строго смотрела его мать!
Секундами позже он осознал, что это всего лишь сходство, причем отдаленное, но душа его уже не могла успокоиться. Меж тем женщина вступила в переговоры с мэтрдотелем, — видимо, на предмет места для нее — и тот лишь виновато разводил руками.
— Мэтр! — громко крикнул Колодин и, когда тот обернулся, недвусмысленно показал на место за своим столиком. Мэтр взял опоздавшую даму под руку и подвел к нему.
— Вы предлагаете место за своим столом? — с ноткой недоверчивости спросил он.
— Именно так, — церемонно поклонился даме явный завсегдатай. — Прошу извинения за навязчивость.
— Сочту за честь сидеть рядом с таким известным человеком, — сдержанно улыбнулась ему молодая женщина и, не чинясь, села напротив.
— Вы меня знаете? — с холодком спросил Андрей Витальевич.
— У меня хорошая память на лица, а Вас совсем недавно показывали по телевизору, причем рядом с нашим президентом.
— Ну, раз мое инкогнито раскрыто, я могу позволить себе с высоты своего положения немного самодурства, — с радушной улыбкой сказал госчиновник. — Поскольку я Вас пригласил, и Вы согласились побыть рядом, я желаю весь вечер угощать Вас самыми изысканными блюдами данной ресторации и самыми дорогими винами, а также развлекать историями из жизни кремлевских обитателей, Ну и, конечно, только с Вами танцевать. Отказа я не переживу.
Дама помедлила, вглядываясь в показушно-невинные глаза сладострастного важняка, и проговорила:
— Хорошо. Я соглашусь, что человек Вашего масштаба имеет право на попытку обворожить понравившуюся ему даму. Ведь я Вам нравлюсь?
— Умопомрачительно.
— Тогда дерзайте, но в рамках определенных норм. Предупреждаю: к сегодняшнему дню в моем сердце образовалась льдинка и мне очень хочется, чтобы она растаяла…
Следующий час Андрей Витальевич безотрывно потчевал женщину своей мечты винами и блюдами и заливался соловьем, пытаясь создать проталинку в ее заледеневшей душе. Дама улыбалась скупо, а угощенье воспринимала как должное, попробовав понемногу всего. Некоторые его истории ее все же позабавили, а отдельным шуткам она и посмеялась. Но вот начались танцы, и Колодин умоляюще попросил:
— Вы в настроении потанцевать?
— Вы меня немного расшевелили, — улыбнулась она. — Пожалуй…
Первые танцы он провел сдержанно, памятуя об оговоренных ею "нормах", но с каждым последующим держать себя в руках становилось сложнее. Его руки обхватывали женское тело все более плотно, подбирались к разным нескромным участкам: подмышкам, подгрудиям, верхним частям ягодиц… Все чаще задевал он ее и назойливым членом…
— Вы оказывается пылкий мужчина, — сказала она с улыбкой и вдруг шепнула: — Видели фильм "Эммануэль"?
— Да, — приглушенно ответил он.
— Помните, как она отдавалась в туалете?
— Да…
— Я тоже хотела бы пережить что-то подобное. Здесь и сейчас. Надеюсь, Вы не против?
И она, взяв его под руку, пошла к выходу из зала. Телохранители встали было из-за своего столика, но Колодин яростно сделал им отмашку. Один из них все же пошел вслед опекаемому, но у дверей женского туалета с ухмылкой остановился.
Далее события приняли для сладострастника жуткий оборот: войдя в кабинку женского туалета вслед за Лилей, он оказался вдруг схвачен сзади, почувствовал удушье и отключился. То из другой кабинки просунулся Молчун-1, преобразованный в псевдо-Колодина, и лишил чиновника сознания, пережав сонную артерию. Тотчас тот был переодет, связан и наскоро загримирован под пожилого алкаша. В довершение ему влили в рот и заставили проглотить (через трубочку) поллитра водки, а потом засунули в рот кляп.
Спустя десять минут телохранителева ожидания Лиля и псевдо-Колодин, вышли из туалета, довольно улыбаясь (шедшая навстречу девушка шарахнулась в сторону при виде наглого мужика), причем "Колодин" заговорщицки подмигнул своему человечку. Втроем они вернулись в зал и заняли свои места. Вскоре Лиля и "Колодин" вновь пошли танцевать, и теперь он стал тискать ее уже по-хозяйски — под одобрительно-похотливые взгляды телохранителей.
Тем временем в той же женской кабинке эстафету принял Молчун-2, одетый в милицейскую форму. Первым делом он мысленно "сканировал" ментограмму пленника и зафиксировал ее в соответствующем отделе сознания. Потом дождался алкогольной осоловелости Колодина и вынул кляп.
— Я вас р-размажу… сотру в пыль… — поднимая и бессильно роняя голову, заговорил Колодин.
"Третий, помогай, — позвал ментально Молчун-2".
Через полминуты в туалет вошел однотипно одетый Молчун-3, и они вдвоем стали вытаскивать Колодина в коридор. Тот упирался, пытался звать на помощь, но слова его становились все бессвязнее, а силы явно убывали.
— Кого это вы тащите? — спросил охранник на выходе из гостиницы.
— Нас вызвали женщины по мобильнику… Этот сидел в женском туалете и квасил там. Упирается, гад, кричит. Счас мы тебя к себе доставим, там не так покричишь…
— А как вы прошли? Я что-то вас не видел…
— Мы ошиблись, подъехали с противоположного входа. Пришлось поплутать, пока туалет этот разыскали…
— Но вон же ваш "жигуль"…
— Васе маякнули по рации, он сюда подогнал.
— Ну ладно, спасибо, что нас от лишних забот с этим алкашом избавили… Откуда они каждый вечер берутся?
Глава двенадцатая
в которой важняк сдувается
Утро Молчун-1 встретил в квартире и постели господина Колодина, в одиночестве.
Вчерашний вечер завершился довольно удачно. Уже охмуренная, казалось бы, дама вдруг возмутилась тому, как беззастенчиво "Колодин" таскает ее за попу, гневно вырвалась из цепких пальцев, стремительно вышла из ресторана и гостиницы и, сев в подскочившее такси, умчалась из его жизни… Наблюдавшие эту сцену телохранители чуть не расхохотались — так потешен и жалок был вид у их шефа. Вернувшись за стол, он посидел еще минут пять, потом махнул рукой и велел ехать домой. Когда машина остановилась возле нужного подъезда, он вышел вслед за телохранителями, двое из которых вошли в него для осмотра и обеспечения свободного подхода к квартире, а двое после сигнала "добро" поднялись вместе с боссом.
— Осмотрите еще квартиру, — капризным тоном попросил "Колодин" и поднял руки с тем, чтобы телохранитель выбрал подходящий ключ в его кармане. И после процедуры проверки отпустил их по домам.
Было воскресенье и, по идее, этот день был у чиновника свободным. Но оставить в покое человека такого масштаба, конечно, не могли. Около девяти раздался первый звонок. Молчун взял "колодинский" мобильник и посмотрел на экран: там значилось "Слава". "Аминов значит, подручный Березовского, — вспомнил он и нажал на прием.
— Ну как, оклемался после очередного прокола? — спросил ехидный голос. — Опять сбежала пташка?
— Ничего не сбежала, я ее шпокнул.
— А может, она тебя? Ты хоть знаешь, с кем вчера дело имел? Не знаешь… С валютной проституткой, милок, из "Националя"!
— Ты ничего не попутал? — хмуро спросил Молчун. — Меньше всего она походила на проститутку.
— Можешь не сомневаться, Лилей зовут. Мой человечек, тебя пасущий, ее вчера сфоткал на мобилу и все о ней разузнал.
— Тогда зачем она сбежала?
— Так ведь ты у нас жених, из самых завидных на Москве. Может, решила тебя покруче заинтриговать да и женить… Или сагитировать на длительную связь и денежек потом срубить, путем шантажа.
— У меня нет ее телефона, и я ей своего не давал…
— Наивный. Твой телефон и адрес ей любой частный детектив, а еще скорее преступный авторитет добудет. Так что жди, в ближайшие дни она с тобой где-нибудь случайно столкнется…
— Предупрежден, значит вооружен. Хрен ей чего обломится.
— И вообще, кончал бы ты свои поиски романтических приключений. Живи как все люди, пользуйся моей добротой. Знаешь ведь, что я тебе любых красоток для души и тела организую…
— Нет, путан не люблю.
— А кто только что за отъявленной путаной увивался? Ладно, молчу. Я чего звоню-то? У БАБа сегодня вечерушка намечается. Конечно, с девочками, но будут также интересные люди, которые хотят с тобой переговорить. Думаю, что ты через них тоже кое-какие свои вопросы можешь решить. Придешь?
— Если ничто не помешает.
— Приди, очень прошу, Иначе я окажусь им должен.