— Чарли, друг мой. Успокойся и помоги мне разобраться. Сдаётся мне, ты знал, что я приеду. Наш неприятный разговор не был для тебя таким уж сюрпризом, верно? Я не горю желанием разносить тут всё. Ты же понимаешь. Но у меня нет выбора. Если бы кто-то из агентов погиб, с вами бы вообще никто разговаривать не стал. Понимаешь, как все серьёзно? Расскажи мне, куда ты вляпался, друг? Кто эти парни? Кто у них главный?
— Боюсь, я тут вообще не причём, — Чарли нервничал и играл скулами. — Я ничего не знаю! Делай всё, что нужно, Йован. Но постарайся не трогать моих людей. Нам и так непросто. Я знал, что ты приедешь, но не так. Не в таком виде. Что-то происходит, Йован. Моим стало сложнее себя контролировать. Что-то гнетущее в воздухе, мы все это чувствуем. Я думал, кто-то ещё сорвался. Я думал, ты приехал по этому поводу. Богом клянусь, я больше ничего не знаю. Но я полностью содействую, я сделаю всё, что ты скажешь.
Йован отстранился от Чарли, достал помятую сигарёту, вложил в рот и стал нарезать круги по комнате.
— Хм. Я давно за тобой наблюдаю и знаю — ты паршивый актер. Ты ещё более жалок, чем когда пытался отмазаться перед женой за ту поездку в Вегас. Ладно. Что насчёт боевиков-оборотней? Кто мог вооружить их? Натравить на нас? Кто спустил этих собак на Орден? Такого со Второй мировой не было. Может, дошли слухи какие-то? У тебя проблемы? Появился другой альфа?
— Мы не уважаем оружие, ты должен знать! Нет никакого конкурента. В моей общине вообще ничего не происходит нового уже лет двенадцать, — уверенно заявил Чарли. — Ты был почти на всех последних событиях. Единственное, у нас у всех неприятное предчувствие. Те, кто напал на вас, не из моей общины. Они пришлые. Все мои приехали на свадьбу. Все тут. Я сам вчера всех встретил и пересчитал.
В дверь вошёл один из капитанов чёрных жилетов.
— Всё чисто, агент Йован, — отчитался он. — Ничего такого при них нет. Мы закончили.
Йован погрузился в свои мысли и замолчал на минутку, изучая вожака.
— Что ж, хорошо. Не высовывайтесь, Чарли. Держи своих на виду. Что-то происходит, я не знаю что. Но не лезьте в это. Не покидайте резервацию. Никаких глупостей, никаких выходок. Вы на особом контроле. Ты меня понял? Позаботься о своих. Какое-то время у вас тут побудет наш патруль. Я прошу прощения за неудобства. Прости меня, брат.
— Хорошо, Йован. Я тебя понял. Мы не доставим проблем, Богом тебе клянусь. Делай свою работу, — ещё напряженно ответил Чарли.
— Без обид, Чарли. Ты знаешь, чем я занимаюсь и почему. Всё, по коням. Здесь тупик.
***
— Не очень-то это круто. Вот так вот разносить дома гражданских, — бурчал Лиам в машине.
— Знаю! — огрызнулся Йован. — Я-то, как раз знаю! У нас есть работа, мы должны её выполнять. Не всегда она благородна, иногда жестока и идёт вразрез с самим понятием человечности. И то, что ты видишь границу и ненавидишь преступать её, делает тебя идеальным исполнителем для таких вещей. Я матерью клянусь, когда мы разгребём эту вонючую кучу, я приеду к Чарли и буду ремонтировать им дома и ставить назад грёбаные двери, и выслушаю от них всё, что они о нас думают… Но, по факту, мы могли найти у них выводок вооружённых террористов-перевёртышей. Хорошо, что не нашли. Лучше найдём в другом месте.
— Поеду с тобой, значит! — буркнул Лиам и заткнулся.
Йован уткнулся в руль и его не услышал.
— Это вообще нонсенс, Лиам! Мы не ведём перестрелки тут. Бывало пару раз, когда недоделки хватались за револьверы и пытались отстреливаться. Но вот так вот? Чтобы оборотни-рэмбо по нам стреляли? Да такого уже лет семьдесят мир не видел. Откуда они вообще взялись? Наша разведка облажалась, мы облажались. Кто-то тренировал их, дал им оружие. И кто-то привёз их сюда. Не думаю, что их было всего двое.
***
— Всё, приехали. У тебя сегодня прямо парад новых впечатлений, салага. Добро пожаловать в «Джо у Дороги»!
— Что это за хрень? — Лиам недоуменно оглядывал придорожное кафе в стиле эпохи бриолина и серба, скрючившегося у входа в позе, похожей на реверанс.
— Это «Джо у Дороги»! Моё любимое место в этом сраном городишке, где не пахнет всей этой потусторонней мерзостью. С самой потрясной кухней. А в трёх километрах к востоку отсюда лежит следующий пункт нашей поездки. Упыриный Дом «Ёкур». Вот только он работает ночью. Неожиданно, правда? Нам предстоит провести тут, дай-ка посмотреть, ещё часов восемь. Так что располагайся поудобнее. Туалет, вай-фай, кухня и диваны к твоим услугам.
— Ты серьёзно? — нахмурился Лиам.
— Не ссы, дело в приоритете. Надо опросить кровососов, может они что-то знают. Можем даже пару пива выпить. Успеем протрезветь. Смена всё равно не наша. Я устал и нервничаю, надо отвлечься.
— Так может, по домам? Выспимся, и на свежую голову поедем?
— Так было бы проще, Лиам. Намного. Но не надо учиться, как проще. Будем действовать по-Йовански, — Йован показал Лиаму большие пальцы вверх, которые сразу сменились средними.
Кристиан уже дремал в машине. Спорить со старшим братом было гиблым делом. Лиам пошёл слоняться по закусочной и изучать меню.
Лиам успел выслушать очередную порцию сербских баек и нытья, пару раз перекусить, погулять вдоль трассы, подремать и выпить чашек шесть кофе. Они покинули закусочную ближе к сумеркам. Проехали пару километров по трассе, свернули на неприметную дорожку, с неё ушли в ещё более незаметный поворот и долго колесили по извилистому серпантину посреди леса. Гора Геф всё время маячила где-то на горизонте.
Ворота бесшумно открылись и пропустили их за длинный забор. За ним располагалась огромная парковка, несколько корпусов и достаточно высоких зданий, живые изгороди и аллеи с фонтанчиками и ничего напоминающего замок Дракулы. Скорее какой-то офис крупной компании или деловой центр.
— Упыри, говоришь? — вертел головой Лиам.
— Хах. Старый особняк, думал, будет? — усмехнулся серб. — Он есть. Настолько старый, что уже полностью ушёл под землю. Ещё до основания Нью-Гефа тут стоял. Близость Врат, сам понимаешь. А над ним этот городок, здания для людей, бизнес-центр, домики для персонала, охрана, все дела, короче. Это у них нечто вроде посольства для взаимодействия с остальными видами. Нам нужно найти кого-то адекватного из верхушки местного сообщества, а то Старейшина посмотрит на нас как на говно. Раньше помощник начальника охраны был моим корешем, много чего можно было узнать через него, но мы как-то разосрались.
Охрана их досмотрела, вынудила оставить оружие в машине и повела вниз по широким лестницам. Подземные этажи скрывали много интересного. Лиам словно вернулся в музейный корпус "Мэнсона" и сейчас, на этом "величественном" фоне интерьеров прошлых веков, ему будут читать поэму или классическую литературу.
— Лучше вообще рот не раскрывай, салага, — дернул его за руку серб. — Они слышат куда лучше людей. Был у нас тут товарищ, который любил комментировать. Плохо кончил. Помни, у нас с ними мир. Но мир — это штука хрупкая. И не бойся их. Они не причинят тебе вреда, пока ты сам не напросишься. И не нагрянут к тебе домой…. Во всяком случае, без приглашения.
Лиам послушно опустил голову и старался держаться профессионально. Коридоры и лестницы казались бесконечными, освещение становилось всё более тусклым, а воздух тяжёлым.
Деревянная лестница и стены сменились каменными и увели их глубоко под землю, в просторное помещение с колоннами, но низкими неуютными нависающими потолками. Здесь было людно, хотя это и не совсем подходящее слово для сходки иноземцев. У дальней стены располагалось кресло, в котором сидела скрюченная фигура, принимавшая гостей, круживших вокруг в непрерывном движении.
Охранник отвёл их к стене и приказал ждать.
На удивление Лиам почти перестал чувствовать дискомфорт и нервозность. В недавней перестрелке и в утреннем рейде в поселении перевёртышей он был спокоен и на своём месте, хоть ему и не всё понравилось. Всё меньше и меньше в нем оставалось места для утомительного самоанализа, всё больше хотелось действовать и самое главное — у него начинало получаться.
Может и прав был полковник. Лиам подходит для этой работы на каком-то интуитивном уровне, всё непонятное и неясное, постепенно выстроится в стройные и понятные структуры, словно по мановению волшебной палочки. И он снова почувствует себя как рыба в воде.
Даже в таких вот местах… Среди всяких чудищ и «бледных», которых, кстати, отличить довольно просто. Они не выглядят как восставшие из мертвых европейские аристократы, одетые в свои вычурные одеяния или смазливые вечно молодые подростки, меланхолично смотрящие куда-то вдаль.
Совсем нет. На вид они были более ухоженные, стильные, здоровые и живые, чем богачи с побережья Эл-Эй. И все они держатся, говорят и двигаются плавно, размеренно, грациозно, с достоинством и даже отчуждённостью, словно они чем-то лучше. Почти бессмертные хищники, для которых Лиам пакет с кровью. И в то же время — они просто мишени для Лиама, вроде той большой штуки в лесу.
Лиам пытался слушать их разговоры, но магическим образом, словно чувствуя его интерес, «бледные» замолкали.
И вдруг они замолчали все разом, расступились, прижались к стенам и пропустили к трону массивную фигуру. Грязная неряшливая одежда, похожая на одеяние какого-то работяги, толстая шея, лысая, неровная голова, огромные руки, мясистые пальцы и взгляд исподлобья. Суровый. Громила внушал страх не только людям, но и бессмертным. Давил своим присутствием.
— О-о-о, да это сам Пёс, — оживился Йован. — Просто жуткий вампирский ублюдок. Говорят, нет такого дерьма, из которого бы он не вылез.
Пёс резко повернулся и издалека сверкнул на Йована глазами. Зрачки серба расширились, он весь встрепенулся и опустил голову. Пёс поклонился, они словно обменялись парой слов, не открывая рта и он занял своё место за Старейшим.
Все зашептались. Происходило что-то ещё. Воздух словно наполнился озоном, как перед грозой, стал тяжёлым и плотным. Низкие потолки начали давать с удвоенной силой, каждое лицо нелюдя, казалось опасным. Напряжение стало колоссальным, Лиам почти запаниковал и пытался нащупать оружие, которое они оставили у охраны на входе.
— Тише, парень, — Йован впился ему в плечо. — Спокойно. Тише. Дыши. Вдох, выдох.
Лиам послушал совет, сжал руку в кулак до боли, опустил голову, уставился в пол и выдохнул. Сделал паузу и максимально медленно вдохнул. В оглушающей тишине он услышал только лишь своё дыхание и удивлённо осмотрелся.
Откуда-то из боковых дверей, через зал двинулась процессия. Бесшумные и безмолвные охранники, не совершавшие лишних движений и загадочная фигура, закутанная в одеяние, напоминавшее саван. Фигура не шла, а словно плыла по воздуху, пока путь её не закончился напротив Старейшего. Чуть опустив голову и подняв руку в полном величия приветствии, она произнесла:
— Pranaam, Upama!
У Лиама подкосились ноги. Тысяча женских голосов слились в один переливающийся словно река звук. Громкий, как гроза, и тихий, как шёпот ветра, он продирал насквозь, и заставлял сердце останавливаться на каждом слоге.
Старейший очнулся от забытья. Неподвижные его руки дернулись, глаза ожили и забегали из стороны в сторону. Под всеобщий вздох недоумения древний сполз к основанию своего трона, упал на колени, коснулся головой земли и застыл. Затем дрожа, он поднял голову. В его мертвых, нечеловеческих глазах стояли кровавые слезы.
— Pranaam, Aacaarya! — тихо произнес он в ответ.
Лиам ничего не понимал. Не только он был поражен происходящим. Эмоции вокруг бурлили и чувствовались кожей. Водоворот непонимания, какого-то исступления, истерики, даже безумия и… Счастья. Пуская кровавые слезы, вампиры опускались на колени. Людям было некомфортно, они жались к стенам и хотели уйти.
Фигура снова заговорила, и её голос волной прошёл через всё тело Лиам. Он не смог разбирать звуки и слова, лишь ощущения. В глазах потемнело.
Его ударили в лицо. Не сильно, скорее обидно. Руки охранников грубо схватили его и начали выталкивать из зала.
— Не смотреть! Опустить глаза! — кричали ему в лицо.
Лиам начал злиться и давать отпор. Но охранников было слишком много. Несколько раз ему удалось нанести удары, но без должного эффекта. Лиам повис на нападавших, и в последний раз попробовал вырваться.
На мгновение его голова оказалась выше обезумевшей толпы, и Лиам еще раз бросил взгляд на фигуру. Женщина в странной одежде, неуловимым движением повернулась, словно почувствовав взгляд Лиама, и их глаза встретились.
— Ipama? — краем уха услышал он шёпот, перед тем как его вышвырнули из зала.
Оказавшись на ногах, свободным от захватов и лицом к лицу с обидчиками, Лиам сжал кулаки, хрустнул сухожилиями шеи и пошёл вперед. В метре от него, с недобрым видом поднимался Йован.
— Ой, не стоило тебе, мудила, руки распускать, — скрипел он.