— Что такой серьёзный? — В дверь без стука заглядывает сияющий Олег. — Завещание пишешь?
— Нет, список врагов, которых надо покусать пока меня от бешенства не вылечили. — Отрываюсь от своего занятия, гляжу на друга и тоже улыбаюсь. — Чего хотел?
— Тут такой вопрос… — замялся он. — в Ленинград мне надо смотаться на пару дней, ну максимум — на три.
— Зачем? — Притворно сдвигаю брови. — К тебе же вчера Екатерина Арнольдовна приехала.
— А то ты не знаешь… — Тоже хмурится Лосев.
«Неужели опять любовь? Не дай бог… мало ему предыдущих».
— Что я должен знать? Давай, не говори загадками.
— Ленинградское Динамо завтра с басками играет! — Выпалил друг с тревогой ожидая моей реакции.
«Точно! Как это я забыл: вся страна живёт футболом, один Чаганов шагает правой»…
Сборная Страны Басков по футболу уже неделю как в СССР. В первом матче они раскатали московский «Локомотив» — 1:5. Так и немудрено: баски составляли костяк сборной Испании, которая в 1934 году на чемпионате мира в Италии в одной восьмой разгромила Бразилию, а в четвертьфинале на равных сражалась со сборной хозяев, будущих чемпионов, и если бы не вмешательство швейцарского судьи в переигровке на следующий день, то вполне могли бы увезти «Богиню Нику» в Мадрид.
Многие спортсмены Страны Басков (Эускади по-баскски) в 1936-ом взялись за оружие поддержав республиканцев. Этой весной, когда угроза Бильбао со стороны националистов была снята, глава баскского правительства Агирре предложил футболистам снова надеть майки и бутсы и выйти на зелёный газон, чтобы собрать деньги для семей погибших воинов-республиканцев. Предполагалось провести турне сборной Басконии по Европе и начать его с СССР в знак благодарности за интернациональную помощь.
— А билеты уже достал? — Не из праздного любопытства спрашиваю, так как слыхал, что на первый матч с железнодорожниками рабочие коллективы Москвы заказали в дирекции стадиона «Динамо» один миллион билетов. При вместимости пятьдесят три тысячи человек, на матче присутствовало — девяносто.
— Это моя вторая просьба… — Потупил глаза Олег.-…
«В Ленинграде… достать билеты? Затруднительно это будет. Не просить же Кирова».
— … Сергей Миронович наверняка поедет на матч… «А ведь он серьёзно думает, что я могу попросить секретаря ЦК и члена Политбюро об этом. Стоп, а почему обязательно Кирова? У Свешникова-то, наверняка, в Питере всё схвачено».
— Хорошо, попробую, — растягиваю губы в мстительной улыбке. — но и от тебя потребую множество мелких услуг.
— Всё что угодно! — Кричит Лосев, прижимая руки к сердцу. — Ты знаешь, Лёха, к кому я только не обращался — бесполезно. А тут меня как осенило…
— Оденься поприличней, поди, придётся в правительственной ложе сидеть, — у Олега от моих слов расширяются глаза. — ладно, шучу. Беги в отдел кадров, выписывай командировку на неделю… нет на десять дней. Список заданий будет длинным…
— На пять дней, справлюсь! — Последнее слово прохвучало глухо, так как дверь за кандидатом наук уже закрылась.
«Понятно, надеется на матч с московским „Динамо“ успеть. Настоящий болельщик, и диагноз ясен — футбольная лихорадка».
Зазвонил аппарат с дисковым номеронабирателем.
— Чаганов слушает!
— Фриновский говорит, — Голос начальника ГУГБ простужен. — Чаганов, ты слыхал, что «Динамо» двадцать пятого с басками играет…
«Неужели тоже билеты не может достать»?
— … так это, Николай Иванович сейчас в командировке… в общем, распорядился он… отвечаешь за подготовку наших футболистов к игре: прощупай людей, настрой там организуй, узнай что требуется. Но чтобы результат был!
— Михаил Петрович! — Пружиной подскакиваю со стула. — Почему я? Я ж никаким боком к футболу… Что у вас в Центральном Совете общества «Динамо» более подходящей кандидатуры не нашлось?
— Ты, Чаганов, это брось, — что-то зашуршало в трубке. — будто не знаешь, что мы весь этот ягодин змеючник к ногтю прижали. Новые сейчас люди в ЦС ФСО, неопытные.
— А я, значит, опытный?  -Я у себя в Главном Управлении решаю кто опытный и кто чем будет заниматься! — Отрезал Фриновский и после небольшой паузы продолжил более мягким голосом. — Ты же испанский знаешь…
«А испанский тут причём»?  -;… вот и поговори с басками, если не можешь своих организовать.
«На договорняк меня толкает, хорошо ещё — не на допинг. Ну уж нет, не дождётесь. Такой футбол нам не нужен, только „фэер плэй“. И чего я, действительно, запаниковал? Кто был неоднократным чемпионом по „Футбольному менеджеру“ в нашем спортивном баре, в конце концов? Мастерство не пропьёшь… Времени, правда, маловато — пять дней всегою Поэтому действовать надо быстро».
— Задание понял, товарищ Фриновский, — собираюсь с мыслями и выдаю. — прошу вас немедля представить меня команде, тренерам, запретить вмешательство членов Центрального Совета в мои решения. Прошу вашего разрешения ночью выехать в Ленинград на матч местного «Динамо» со сборной Басков.
— Вот, другое дело, разрешаю, — крякает от удовольствия в трубку начальник ГУГБ. — только ты в ленинградские дела не лезь. Заковский там за всё отвечает. И ещё, по поводу басков, завтра в Москву приезжают футболисты из Барселоны и Мадрида… Двадцать пятого будете играть уже со сборной Испании.
«Час от часу не легче»…
— Знакомьтесь, Дмитрий Иванович Дубинин, тренер «Динамо»… — молодой лейтенант госбезопасности, референт Фриновского (сам шеф умчался куда-то по делам), указывает на высокого, почти моего роста, широкоплечего, крепко сбитого мужчину лет тридцати пяти.
Он стоит с газетой «Красный спорт» в руках в тени прохода северной трибуны стадиона «Динамо» и грустно смотрит прямо перед собой. Игроки рассеялись по полю: кто-то отрабатывает удары по пустым воротам, кто-то пытается жонглировать мячом, кто-то неспеша трусит по беговой дорожке.
— … капитан госбезопасности Чаганов, — шепелявит дальше лейтенант. — он будет отвечать за подготовку команды к матчу с испанцами.
— Чаганов. — Протягиваю ему руку.
— Очень приятно, — Дубинин с улыбкой и каким-то облегчением отвечает на рукопожатие. — хотите лично познакомиться с командой?
Тренер с готовностью тянется к висящему на груди железному судейскому свистку.
— Успеется, Дмитрий Иванович. Давайте присядем на скамеечку и вы мне расскажете о ваших трудностях, согласны?
Он кивает головой и мы втроём проходим на трибуну.
«…„дифтерит, аппендицит, малярия и бронхит“. Так, понятно, вратаря у нас нет… основной, Фокин, заболел. Хочет взять Боженко из Ростова, но это же — второй дивизион… Из второй лиги и сразу со сборной Испании играть? Нарочно не придумаешь».
— А что если Акимова пригласить из «Спартака»? — Стараюсь не пропускать ни одного матча Чемпионата и Кубка СССР поэтому в курсе рейтинга лучших футболистов.
— А так можно? — Удивляется тренер.
— Почему ж нельзя? Против нас — вся сборная Испании, а нам заболевшего вратаря заменить нельзя? — Ищу поддержки у лейтенанта, но тот как-то застенчиво отводит глаза.
— Понимаете, товарищ Чаганов, — под моим прямым взглядом референт вынужден отвечать. — Боженко — наш, из «Динамо». Акимов уже заявлен на другой матч от «Спартака»… да и не думаю, что товарищ Косарев на такое согласится.
«Понятно, состав утвердили ещё до назначения ответственного за провал».
— Сейчас у нас по плану двусторонняя игра. Два тайма по пятнадцать минут. — Лицо Дубинина непроницаемо. — Разрешите дать команду?
— Конечно, действуйте по вашему плану.
По свистку тренера на зелёную траву стадиона, с характерными проплешинами в центре штрафных площадок, выбегают дублёры, до этого тренировавшиеся за воротами. Чтобы отличаться от основного состава они снимают футболки. Тренер дубля, выполняющий роль судьи, даёт сигнал к началу игры. Пятёрка на падения «Динамо», лучшая в стране, без разведки бросается в атаку. Мяч передаётся на левый фланг, где его подхватывает нападающий Михаил Семичастный и как лось сквозь кустарник, сметая всё на своём пути, по прямой несётся к воротам соперника. Его оппонент, правый полузащитник дубля уже лежит на газоне, а защитник и не думает подстраховывать товарища, нападающий противника — ещё не в его зоне: правой половине штрафной площадки.
Семичастный, не заметив стоящего защитника, со свистом пролетает мимо него, входит в штрафную. Навстречу ему, руками вперёд, бесстрашно бросается вратарь, теряя в прыжке кепку, но поздно — нападающий опережает его: пушечный удар с носка и мяч затрепетался в сетке. Дубинин горделиво поворачивает ко мне тяжёлый подбородок. 1–0! Окошко на табло под словом «Динамо» поворачивается и вместо нуля появляется единичка. До конца мини-матча рисунок игры не поменялся: после третьего гола работник стадиона перестал менять цифры на табло. Голами отметилась почти вся команда. Освежив в памяти по дороге сюда всё, что мне было известно по теории футбола из воспоминаний старых футболистов (один из авторов мемуаров, Михаил Якушин, сейчас гоняет мяч по полю) и других источников, к моему удивлению во множестве обнаружившихся в голове, другими глазами гляжу на игру.
«А, ведь, все команды в нашем чемпионате играют в „пирамиду“»!
Эта система господствовала в футболе с конца 19 века и представляла собой следующую расстановку: вратарь, два защитника, три полузащитника и пять нападающих, все — в линию. Действительно похоже на кольца пирамиды. Малое, по нашим меркам, количество защитников объяснялось просто: по тогдашним правилам положение «вне игры» фиксировалось, если перед нападающим было меньше трёх обороняющихся игроков. Это вынуждало нападающих, чтобы не попасть в положение «вне игры» оттягиваться назад и начинать атаку из зоны ответственности полузащитников, то есть почти с центра поля.
Всё поменялось в 1925 году с принятием ФИФА новых правил, по ним нарушение стало фиксироваться если в обороне перед нападающим оставалось меньше двух защитников. Получалось, что начинать вести борьбу за мяч форварды могли уже в штрафной площади. Это изменение привело к созданию новой системы игры — «Дубль Вэ». В начале тридцатых она быстро завоевала признание в Европе, но не прижилась пока у нас, не в последнюю очередь из-за своего «защитного характера» (число защитников в ней увеличилось до трёх) и общего негативного отношения наших спортивных руководителей к международной футбольной организации.
На стадионе звучит протяжный свисток судьи. Мокрые от пота игроки неспеша бредут в раздевалку. Мы с тренером поднимаемся с деревянной скамейки, референт Фриновского — как испарился. Нам навстречу спешит девушка спортивной наружности в трепещущем на ветру шёлковом платье и с волнующейся грудью.
— Товарищ Чаганов, товарищ Чаганов. — Задыхается она. — Вас к телефону… звонят от товарища Кирова.
С удовольствием следую за секретарём директора стадиона в подтрибунное помещение, созерцая до слёз знакомую фигурку прототипа «девушки с веслом». Возможно правда, что глаза начинают слезиться от резкого запаха пота, доносящегося из раздевалок боксёров и гиревиков, двери в которые то и дело открываются в коридор.
— Чаганов слушает. — Секретарша протягивает трубку, отводит глаза и навостряет уши.
— Лёш, я тоже хочу в Ленинград на футбол. — Слышу тихий просящий голос Авдеева.
«Блин, совсем страх потеряли»…