В этом гуманоиде с резкими чертами глубинного хищника невозможно было бы узнать Асину, но я уже видел этого монстра, что скрывался под ее кожей. Не высокий и не особо мускулистый, с белесой кожей, под которой виднелись черные, тугие, словно сталь мышцы. Но больше всего привлекала внимание огромная зубастая пасть и когти на руках вместо пальцев. Белые глаза без зрачков сейчас пристально смотрели на бога, а голова, словно маятник постоянно покачивалась в такт — слева направо, словно определяя направление, в котором она будет нападать.
Её когти уже были окровавлены, между Живуром и Асиной лежали два изорванных на мелкие куски тела аватаров. Когда Асина собралась все же атаковать, её зубы почернели, а расплескавшаяся по арене черная жижа быстро устремилась к ней.
— Пошла вон, тварь! — Взревел Живур, стоя напротив неё, но Асина не отреагировала на его слова и ничего ему не ответила, а молчаливо понеслась к богу, раскрыв свою пасть.
Ей было плевать на все, она наверняка даже не осознавала кто перед ней. Черная жижа, которая во время бега налипала на её тело, словно срасталась с ней, увеличивая в размерах. Уже после трех шагов на Кошмар Ночи, руки которого объяло пламя черного цвета, несся гигант около четырёх метров роста и весом в тонну. С огромными когтями и пастью, которой могли позавидовать морские чудовища. Черного цвета клыки поблескивали в тусклом свете, а арена содрогалась от каждого его шага.
Огонь, что полыхнул от Живура в сторону создания бездны охватил гиганта, но не смог ни остановить, ни уничтожить. Ведь из груди гиганта, объятого пламенем, вырвалась худая белесая тварь, которая оставила эманациям смерти убивать пустую оболочку из черной жижи, что упала на колени, сгорая в черном огне. И теперь пошел бой не на расстоянии, а в непосредственном контакте, который и определит, кто победит. По трибунам, которые зрители даже и не подумали покинуть, проносились полубезумные крики, слившиеся воедино, словно молитва. Они скандировали лишь одно имя, и это было имя Бога смерти.
Бой Бога смерти и пожирателя, создания бездны, казался не равной схваткой. Асина казалась агрессивнее и сильнее, но это, наверное, казалось только зрителям с трибун. Я же видел, как страшные когти скользят по лицу Живура, не причиняя ему никакого вреда. И только черные зубы пожирателя смогли лишь слегка порвать рукав его одежды и немного оцарапать руку.
— Лезвие. — Спокойно, шепотом проговорил я, создавая заклинания и почувствовав небольшое вибрирование в руке, направил ее в сторону Живура.
Короткий взгляд в сторону Хиары помог мне с легкостью найти то, чего не должно быть в моей душе. Ведь я был уверен, что этого там не осталось, и именно сейчас я понял, что количество эманаций смерти не зависит от того, скольких ты убил. Оно зависит от количества и тяжести твоих потерь. Эманация смерти покорно скользнула по моей руке, и соединилась с заклинанием.
— Живур! — Заорал я что было сил, отпуская в стремительный полет лезвие тьмы, что сорвалось с моей руки.
На краткий миг наши взгляды встретились, во взоре бога не было страха — он не мог проиграть эту схватку. Но что-то поменялось в его взгляде, когда мы посмотрели друг другу в глаза. Он попытался откинуть от себя порождение бездны, но было уже поздно, он не смог уклониться, лезвие коснулось его шеи, оставив глубокий надрез.
— Г-А-а! — Радостно взревела зубастая тварь, вцепившись в рану бога, и вырвала кусок мяса из шеи Живура, оголив кости бога смерти.
— Н-е-е-е-т! — Прогремел безумный крик, в котором слышалось как боль, так и страх, он содрогнул пещеру и заставил, казалось, само время на краткий миг остановиться.
Оглушительный женский крик наполнил арену, и я увидел, как пожирательницу отбрасывает от бога, а он превращается в туман, который словно растворился в воздухе без остатка.
Арена опустела, от божественной силы не осталось и следа, полные трибуны зрителей, хранили такую тишину, боясь дышать, словно их и не было. Альке и Хари же шли в атаку, да боясь, дрожа от ужаса всем тела, но они видели врага на арене, который только что изгнал бога с Арены, ранив его в истинном обличии.
Белёсая тварь с натянутой на лице кожей и монструозной пастью смотрела на меня безразличным взглядом, её когти слегка пробороздили песок. Я видел, как темные струны мышц напряглись под её кожей. Она оценивала меня, и через мгновение практически размывшись в воздухе, понеслась ко мне, роняя слюну, которая была смешана с ярко-алой кровью Живура.
Все мое существо вопило о том, что пора сражаться, иначе я не смогу отомстить. Но мой разум знал, кто несется — это была моя родня, и да, мой разум прекрасно знал, что сейчас это больше пожиратель, чем моя тётя.
— Иди ко мне! — Выкрикнул я, широко расставив руки, словно чтобы обнять белесого пожирателя. — Вот он я!
Я себе никогда не врал, и мне было страшно. Я закрыл глаза и слышал шум когтей, что вздыбили песок, который мне словно кричал — давай нападем! Мы вместе с тобой сможем то, что не смог Живур.
— Р-р-р-р. — Тихо и ласково внезапно раздался рык у моего уха, а по шее потекла слюна. Медленно открыв глаза, я увидел сначала острые черные клыки, а затем белесые глаза, которые всматривались в мои с не озвученным вопросом.
— Привет, тетя Асина. — Неуверенным, дрожащим шепотом проговорил я, сделал шаг вперед к пасти и обнял пожирателя. — Я так рад, что ты пришла несмотря ни на что.
Я вновь прикрыл глаза, ожидая чего угодно, от того что меня сейчас начнут пожирать до того, что меня сейчас прикончит Живур, который вернется, чтобы продолжить схватку. Но первую секунду, вторую и даже третью ничего не происходило, но вот сначала пожиратель задрожал всем телом, а потом я почувствовал на своих ладонях слизь, которая выступила из его тела.
— Аль, глаза закрыть. — Лязгая зубами, с трудом проговорила тварь, которую я сейчас обнимал. — Откроешь, я тебе голову откусить.
И всего через минуту передо мной стояла тетя Асина, с улыбкой как обычно от скулы до скулы, с измученным, бледным лицом.
— Я смогла сдержать себя. — Выдохнула Асина и, обведя глазами арену, добавила. — Пора уходить. Аль. Ты сможешь пробить щит?
— Да. — Ответил я ей, и взглянул на Альке и Хари, смотрящих на нас с опаской. — Вы с нами?
— А там много таких, как она? — Улыбнулась мне тоскливо Хари, а Альке смерила суровым взглядом Асину.
— Нет. — Ответила вместо меня Асина, — Такая прекрасная тетя у него одна.
— Мы с вами. — Грубо ответила Альке. — Пока здесь мать не успокоится, нам опасно находится в царстве дроу.
Я подошел к Хиаре, которая словно спала и взял её на руки. Щит, что был около нее, постоянно мерцал, словно знал, что произойдет сейчас, ведь за его пределами уже открылась черная дыра, в которой колыхалась жидкая тьма, как та, что сейчас была повсюду на арене. Трибуны кричали, словно обезумевшие, им было плевать, что их богиня в виде аватара проиграла. Их не волнует то, что муж богини сбежал. Нет, это народ ликовал от того, что воины уходят так и не побежденные и суд богов на арене свершился, признав нас достойными жить.
Хиара покоилась на моем плече, а я дрожащей рукой коснулся щита. В моей голове проносились воспоминания о том, как посапывал миленький носик на моем плече уже множество ночей. Как обучала меня черноволосая красавица на арене и в пещере мы читали свиток, постоянно споря о том, как трактовать те или иные слова, как мы в первый раз встретились с принцессой пустынь. Как она держалась за шпиль, боясь взглянуть вниз с башни Храма Мертвого Бога.
— Аор, твое время пришло. — Шепотом проговорил я, касаясь щита. Мне не надо было искать эманации смерти, я знал, что моего касания хватит и душу свою не стоит сейчас беспокоить, смерть сама найдет путь к этому энергетическому паразиту. — Пора умирать, Аор! Ты забрал у меня кое-что ценное, а я заберу твою псевдо жизнь.
Огромный купол вдруг стал не прозрачным, золотистого цвета и начал оглушительно трещать и дрожать. От места, где я коснулся его, пошли огромные, черные трещины, которые, словно вирус поражали с немыслимой скорость весь купол.
— Асина, мне сперва надо вернуть Хиару домой. — Тихо проговорил я просьбу, когда немного прихрамывая, приблизилась пожирательница, которая тихо инструктировала двух дроу.
— Если надо, значит доставим. — Пробурчала Асина. — За мной.
Ночь в столице пустынной империи как всегда дарила прохладу, но сегодня в империи Харсе было не спокойно, повсюду кричали о тревоге и били колокола.
— Прорыв бездны! Тревога! — Разрывались повсюду глотки дозорных огромного императорского дворца из белого камня.
Я не стал медлить, а положил на белые ступени лестницы, ведущей в императорский дворец, Хиару. Я не знал, что мог бы сказать её брату, я слишком устал, и когда отдохну, то непременно вернусь, но не сюда. Я вернусь за теми, кто забрал жизнь дорогого мне человека, найду тех, кто заплатит равную цену за смерть моей боевой подруги
— У Синигами нет цели, есть только путь. — С поклоном проговорил я Хиаре, лежащей на белоснежных ступенях. — Но теперь у меня есть цель отомстить за друга, и пусть путь Синигами меня немного подождет, пока я не достигну своей цели.
— Аль, нам пора. — Окликнула меня Асина. — Через сорок ударов сердца нас атакуют лучшие воины империи.
Я не стал ей отвечать и сделал пару шагов к черной дыре, что зависла над землей, постоянно оглядываясь на Хиару, словно она вот-вот очнется ото сна.
— Пойдем. — Взяла меня за руку Асина и потянула за собой в портал. — Её уже не вернуть, Аль.
— Я знаю. — С горечью в сердце произнес я и уверенно шагнул в зияющий чернотой портал, что вел через бездну. Все же напоследок я обернулся, когда уже почти полностью погрузился в жидкую тьму.
— У-у-уф. — Раздалось в ночи чьё-то тяжелое дыхание, и это звук заставил меня округлить глаза — даже через броню Хиары я видел, как она с трудом вдохнула, а её глаза открылись.
Она жива! Она жива — ликовала моя душа, когда портал закрылся, и я вновь оказался в бездне, которая лишь на мгновение казалось страшной. Потом вновь открылся проход и я с Альке и Хари выскочили из нутра, где мы выжили только благодаря Асине. Ведь иначе бы нас сожрала бездна и те, кто в ней обитают.
— Она жива! — Кричал я, словно обезумевший, не замечая как меня заключают в объятия. Я был слеп, и не видел никого, ведь сейчас я вновь и вновь проматывал в своей голове то, как Хиара вдохнула и открыла глаза. Но они были последними моим словами, я почувствовал, как силы покинули меня, как заботливые руки подхватили мое тело. Я начал проваливаться в царство сна, где меня уже заждались, и мне было неизвестно, буду ли благодарить её за Хиару либо я попытаюсь навредить своей покровительнице за то что я пережил такую потерю. Но одно я знал точно, сейчас все сокрытое станет явью, и у меня состоится сложный и важный разговор с той, что придет к каждому.
Конец двадцать четвертой главы.
Интерлюдия
Данилаг. Дом клана Синигами. Полдень
В доме было пустынно и непривычно тихо. Никто не стучал в кузне, не было слышно, что где— то раздается брань деда Брани. И шумели лишь в кухне у очага. Миуюки сейчас аккуратно сняв с помощью полотенца с огня медный, начищенный до блеска чайник и подойдя к деревянному столу, начала разливать ароматный отвар из нескольких очень редких и запашистых трав в две фарфоровые чашечки. И аккуратно подала белоснежную чашечку из тонкого фарфора на блюдце сидящей напротив нее Асине, которая благородно и уважительно склонив голову, приняла белоснежную фарфоровую чашечку на блюдце. Все просто кричало о том, что в этом доме такой роскоши, как фарфор, не место. И это было правдой, их доставала из сундука и применяла Миуюки лишь по исключительному случаю, ведь тонкий фарфор был дороже золота. И в этой семье им пользоваться как аккуратно, так и правильно могла лишь только глава маленького клана Синигами.
— Это остатки сервиза темного властелина Одинокой горы. — С улыбкой ответила Миуюки на незаданный вопрос сестры, сев напротив Асины и взяв руки чашечку. — Я убила его этими блюдцами, раскроив череп.
— И оставила себе как трофей вместе с чашечками? — Улыбнулась Асина аккуратно, чтобы щеки вновь не порвались и не обнажили десятки черных клыков.
— Да, мне понравился этот зачарованный фарфор, а властелину он после смерти был не нужен. — Проговорила Миуюки, аккуратно отпивая из чашечки, и взглянув на острые черные клыки Асины, хмуро проговорила. — Смотрю, у тебя новый подарок от бездны.
— Да, новый ранг. — Печально выдохнув, проговорила Асина, поправив рукав черного кимоно. — Мне белые клыки больше нравились, а теперь у меня возникла новая проблема. Вот как мне найти мужа с такими зубами?
— Кто ищет, тот всегда найдет, сестренка. У тебя теперь еще несколько сотен лет в запасе на поиски. — Улыбнулась Миуюки, смахнув несуществующую крошку со своего серого, простенького платья, которое казалось одеждой бедняка по сравнению с шелковым, чёрным кимоно Асины.
— Х-ра-а-а. — Раздался могучий храп со второго этажа такой силы, который содрогнул деревянные стены, да так, что блюдца жалобно звякнули.
— Могучий воин спит, — Улыбнулась Асина и её щеки все-таки треснули, обнажив черные клыки, а Миуюки кивнула в знак согласия с её словами. — К маме две недели назад пришел переговорщик от старого врага, который попросил Акиру о мире, и именно он рассказал, передав договор о мире, что Аля похитили две энергетические сущности, называющиеся богами.
— Дай угадаю, и в этом договоре есть пункт о моих детях? — Спросила Миуюки.
— Да, но там не было имен. Там говорилось о двух всадниках, и Акира спрашивает у тебя, что это значит? — В доме повисла тишина, а Миуюки не спешила отвечать на вопрос и напряжение нарастало. — Ведь старик просит о возможности обучить девушку, сросшуюся с огнем, и парня, обрученного со смертью.
— Во многих мирах у многих народов есть легенда. — Тихо, после долгого молчания проникновенно заговорила Миуюки. — О всадниках, что придут и изменят ход вещей. В мирах, утопающих в грехах, они, пролив реки крови выжгут тех, кто противится изменениям, заставив миры вновь неспешно идти к цели, что указана Высшими силами.
— И имя одного из всадников — Смерть? — Спросила Асина, сжав чашечку так, что её руки побелели, а клыки словно стали длиннее.