— Можешь сигнализировать, чтобы собрали своих пострадавших и передали на шлюпке капитана на переговоры? — спросил Питер.
— Так… Как там у французов? Туманный Вечер, сигнализируй… — обратился капитан корабля к пареньку у флагштока. — Желтый…
Через десять с лишним минут общения флагами, пираты подтвердили принятие и направились к обломкам корабля, где сейчас активно тонули пережившие взрыв члены экипажа. Сейчас сезон тигровых акул, они уже должны мигрировать к экватору, а значит вопрос времени, когда моряков начнут жрать. А может Питер не прав. Даже отсюда видно, как моряки по одному уходят ко дну, силы человека не безграничны, а море жестоко.
— Так какие у тебя планы на Дрейка? — Эктор отвлёкся от управления, повернув корабль подальше от бригантины.
— Я планирую его прикончить. — коротко ответил Питер. — Ты знаешь его?
— Не лично. Но он потопил корабль на котором служил один знакомый моего отца. — ответил Эктор.
— Как думаешь, эти французы могут знать, где сейчас обретается Дрейк? — спросил вдруг Питер.
— Ну… Пираты обычно трутся во владениях своих стран, но может и знают? — предположил Эктор.
— Дождемся парламентеров…
— Это на французском? Парле… А! Переговорщики! — Эктор рассмеялся. — Ты назвал их на французском, потому что это французы?
— Ну… да. — Питер не подозревал даже, что парламентер — не общенародное обозначение переговорщика.
Через три часа, ближе к вечеру, подошла лодка с капитаном пиратов и помощниками.
— Английский? Испанский? — спросил Питер сразу, как на борт поднялся неприятный тип в классической мятой треуголке, засаленном сюртуке, растоптанных сапогах, кутлассом в ножнах и трубкой в зубах. Не хватало только повязки на глазу, деревянного протеза ноги и попугая на плече, а так вполне стереотипный пиратский капитан.
— Инглез. — ответил капитан пиратов, недовольно оглядывая команду победителей. — Моя звать Арманд Льеро, вольный торговец! Твоя как имя?
— Пэйта Хэссун, настоящий вольный торговец, пират! — оскалился Питер.
— Твоя из индейцев! — вдруг сделал внезапное открытие француз. — Вы здесь индейцы все! Все! Мама Бога! Людоеды! Вы нас сожрать? Я защищаться! Моя смерть в вода, а не желудок английский индейский людоед!
— Переговоры, идиот. — Питер наблюдал этот аттракцион паники, хватания за кутласс, попытки перепрыгнуть через фальшборт, с постным лицом.
— Переговоры? — осёкся француз. — Не жрать?
— Откуда ты вообще взял, что мы едим людей? — с недоумением спросил Питер.
Вообще, Питер слышал версии о том, что многие жители карибских островов были не прочь человечины. Но вот версии о том, что индейцы в Карибах ели людей ради англичан…
— Все знать, индейцы на островах есть человеков! — француз с помощниками чуть успокоились. — Какие требования ты выставлять, чтобы я и мои человеки уходить с мире… мира… миром?
— Перегружаете мне весь ваш порох. Стальное оружие, аркебузы, мушкеты — тоже. — Питер начал перечислять. — Еду, так и быть, оставляйте себе. Подзорные трубы передайте, карты, компасы, вообще всё оборудование. Начнёте хитрить, или нам покажется, что не весь порох отдан, мы расстреляем вас издали. Никто не узнает даже, ты понимаешь?
— Моя понимать твой позиция. Мы сделаем твои слова, лучше смерть. — кивнул французский капитан.
— Лучше смерть? — не понял Питер.
— Да, лучше смерть. — ещё раз кивнул капитан Льеро.
— Может, лучше ЧЕМ смерть? — уточнил Питер.
Француз слегка сбледнул, осознав, что только что два раза сказал, но быстро взял себя в руки.
— Мы доставим тебе всё наше порох, навигацьон прибор, мечи, другой оруж, аркьебуз, пуль, прочий снаряженье. — перечислил француз и направился к спуску. — Через два час, нет, три час, будет готово.
Французы ушли, экипаж принялся ждать. Бригантина не двигалась, но даже через три часа не было ни одного движения.
— Эктор, дай по ним снаряд, без зажигалки. — приказал Питер.
Орудие было развернуто, наведено, Эктор лично прицелился в гальюн. Выстрел.
Носовой гальюн был пробит, часть его обвалилась в воду.
— Ха-ха! Отличный выстрел, испанский бледнолицый Эктор! — хлопнул его по плечу Бизон. — Отличный выстрел!
Французы зашевелились. Тут же было спущено четыре шлюпки, две из которых до этого перевозили выживших со сгоревшего корабля. Споро было перегружено требуемое и направлено к кораблю.
— Вот суки, ничего не понимают… — Питер посмотрел на слишком многочисленных вооруженных "носильщиков" на шлюпках. — Абордажная команда, строиться!
Приказ передали под палубу. Наверху построились шестьдесят бронированных и вооруженных воинов. Арбалеты были направлены на шлюпки. "Носильщики" приуныли. Кошки опали в их руках, лица приобрели грустное выражение. Дальше все необходимое было перегружено на "Гудзонскую Изабеллу", оружие изъято, а шлюпочники отправлены назад. Когда французы были на половине пути к своему кораблю, Питер отдал приказ:
— Потопить и корабль и шлюпки.
Глава семнадцатая. Отблеск Старого Света
— Не по-рыцарски это было, Пэйта… — покачал головой Бизон.
— Уж ты бы молчал! — вспыхнул Питер, ударяя деревянной кружкой по столу. — Мать вашу!
Они шли уже второй день. Второй день Питер подвергался остракизму от команды, Эктора и Бизона с оруженосцем. Только старейшина был нейтрален.
— Вы, благородные сукины дети, не понимаете даже! — Питер смахнул кружку со стола. — Узнай о нас французы, а они бы точно узнали, нам конец! Нас вычислили бы и уничтожили! Эти пираты были изначально мертвецы, неужели кто-то сомневался?!
— Умом я тебя понимаю, но не сердцем. — Эктор впервые, после исполнения приказа, заговорил с ним.
— Ты их в рабство на смерть среди табачных плантаций отправить хотел! — Питер чувствовал настоящую ярость, оттого, что его не понимают.
— Их убила бы природа, малярия и плохая еда, а не моё хладнокровное решение. — ответил Эктор, а затем ушел в свою каюту.
Что сказать? Рыцарство ещё играет в задницах многих аристократов. Только одно не понятно, какого дьявола оно так активно полыхает у Бизона?
— Да прикалываюсь я над тобой, Пэйта! — рассмеялся вдруг вождь. — Ты поступил правильно, а я решил подшутить над тобой. Правда старейшина отказался в этом участвовать, так было бы ещё смешнее!
— Ха-ха-ха! Охренительно смешно! — саркастически рассмеялся Питер. — Ты прямо Вупи Голдберг[48] в мокасинах, мать твою!
— Мать-то мою не трожь… — напрягся Бизон.
— Да мне… — хотел что-то ответить Питер, но…
— Пха-ха-ха! Твоя физиономия говорит раньше тебя! Ха-ха! Оборжаться! — снова заливисто рассмеялся вождь.
— Идти ты… — махнул на него рукой Питер и встал из-за стола.
— Эй, прости! Ладно, шутка затянулась! — спохватился Бизон, а затем замер. — Но ведь смешно же!
Питер ушел на палубу.
*Куба. Порт Гаваны*
— Кто тебя учил такие узлы вязать, Лосось?! — Эктор спустился на причал по выставленному трапу, придирчивым взглядом рассматривая швартовы[49] узлы на палах[50]. — Для второго раза сойдет, опустим.
— Какие дальнейшие действия? — спросил Питер.
— Пойдем в адмиралтейство, зарегистрируем судно и поведаем о судьбе "Святой Валенсии". - сказал Эктор. — Потом, скорее всего, нас направят к губернатору.
Все случилось как он и сказал. Они прошли по узким улочкам, между слегка обшарпанными, желтоватого цвета каменными домами, полностью деревянными зданиями, коих было большинство, сквозь скопления людей, одетых в колониальном стиле. Одежда у большинства была простой. Хлопковые или льняные штаны с рубахами у мужчин, такого же материала платья у женщин, широкополые кожаные и соломенные шляпы, обувь из кожи встречалась далеко не на каждом жителе, да даже встречающаяся была незамысловатой, тяжелые ботфорты или неказистые туфли а ля "медвежья лапа". Многие ходили босиком, в основном рабы. Рабов было очень много, если, конечно, железные ошейники не означали чего-то ещё. Встречались аборигены, чернокожие, мавры, и даже белые рабы.
— Не пяльтесь так на людей. — сказал Питер Бизону и Орлану. — Никто не любит, когда пялятся.
[48] Вупи Голдберг начинала со стендапа.
[49] Швартов — трос, которым крепят судно к причалу.
[50] Пал — чугунная тумба, врытая в землю, или несколько свай, вбитых в грунт, за которые заводятся швартовы.