— Меня зовут Тихомиров Иван Сергеевич, — вздохнув, сказал я. — В рядах вооруженных сил Империи или альянса свободных наций не состою. Гражданином Империи не являюсь. Дезертиром, мародером или врагом русского народа тоже. С остальным — все довольно сложно… Вот что, Катя — есть ли в деревне еще враги или что-то очень ценное, ради чего следует рисковать? Нам надо бы отойти отсюда подальше по Дороге, а потом можно поговорить обстоятельно. Но у этого места есть одна нехорошая специфика — если мы уйдем из деревни, то уже не вернемся. Чуть отойдем в сторону или назад и начнется туман, холод и ветер…ты это уже видела.
— А где мы? И где все? — наморщила лоб младший декурион. — Я уже поняла, что тут что-то не то…
— Мы на Дороге. Это не вполне твой мир, скажем так. И даже не мой. Но давай об этом тоже поговорим потом. Так что с деревней? Стоит ли нам рисковать или лучше сразу уходить отсюда? И убери ты, наконец, пистолет в кобуру, — я демонстративно поставил деструктор на предохранитель и пристегнул его к поясу. Катя еще раз недоверчиво посмотрела на меня, затем перевела взгляд на обгорелые трупы своих преследователей и последовала моему примеру, спрятав свое оружие.
— Докладываю: Иван Сергеевич, можно попробовать собрать оставшееся после боя оружие. Вон в том домике — ткнула она пальцем в центр деревни, — располагался штаб батальона и рядом с ним кухня. Я хотела посмотреть, что там сейчас, но на меня напали "свободные", — задумчиво сказала девушка. — Что-то более ценное… — нет, наверное, ничего нет. Но я точно не знаю… Мы с батальоном вошли в Васильевский хутор два дня назад, а потом случился прорыв противника и бой с передовой группой "джонов", — опустила взгляд вниз санинструктор. — Мы отбились, но меня контузило взрывом, легко — Катя дотронулась до своей повязки на лбу. — Я выбыла из боя, меня перевязали, потом наступил вечер, и я заснула вместе с ранеными, — продолжила рассказывать девушка. — А когда проснулась, то уже никого вокруг не было. Вообще никого, представляете? Ни наших, ни "свободных", ни раненых, ни местных. Я одна на всю деревню, и трупы "свободных"… Как будто все, кто мог, собрались ночью и ушли, бросив меня одну. И еще начался холод, как осенью, хотя сейчас лето. Я попробовала было выбраться лесом, но не получилось — как только отойдешь в сторону, сразу сгущается туман, а холод переходит в жуткий мороз, как в феврале. Как будто я попала в какое-то заколдованное место, словно в сказке, — поежилась Катя. — Тогда я решила пойти в штаб батальона и на меня напали "свободные" — ткнула пальцем в труп девушка. — Они странные какие-то… ходят скособочившись, а если в них стрелять, то они этого как будто не чувствуют.
— Зомби? — коротко поинтересовался я.
— Как вы сказали? Зомби?
— Ходячие мертвецы.
— Не знаю. Зомби не бывает, это чуждый русским западный фольклор, — мотнула головой Катя. — Но эти "джоны" — страшные. Может они и мертвые, но выглядят почти как живые, только ходят неуклюже и бурлыкают что-то друг другу, а что именно — не разобрать, какая-то дурацкая мешанина из английских слов. А еще, когда я заперлась в башне, один из них стрелял из автомата по окнам. Разве зомби умеют стрелять? Их тут штук семь было, но дверь они выбивать почему-то не стали, просто крутились рядом. Я из-за них сутки в башне просидела, не решаясь выбраться. Поэтому, когда увидела человека в рейд-плаще, то выстрелила в голову ближайшему "джону", закричала о помощи и выпрыгнула из окна со второго этажа, побежав к вам. А остальное вы видели…
— Поди замерзла вся и проголодалась? — спросил я девушку.
— Замерзла, это правда, — кивнула она. — А еда и вода у меня в башне были. Там, наверху, хозяева склад устроили, в том числе с консервами и крупами. Я даже с собой флягу с водой и кое-что из съестного прихватила. В рюкзаке продукты лежат.
— Это ты молодец, Катерина, — похвалил я вольноопределяющуюся. — Хозяйственная! Ну что же, раз так, то предлагаю деревню не зачищать. Еда у нас имеется, оружие тоже, мародерка не окупает риска. Если зомбаки умеют стрелять… то ну его нахрен, мне бессмысленный бой не нужен, да и зарядов в деструкторе не так уж много. Слушай меня внимательно, Катя, — выбраться из этого места можно только двигаясь вперед по Дороге. Той самой, что идет через деревню. У меня есть основания думать, что через несколько километров нам такая возможность представится, и я собираюсь ей воспользоваться. Ты со мной?
— Глупый вопрос, — хмыкнула Катя. Девушка на глазах приходила в себя от пережитого страха, и я начал догадываться, что характер у вольноопределяющейся пигалицы в погонах на самом деле не сахарный. — Думаешь, мне сильно хочется тут оставаться? Пошли скорее, таинственный незнакомец.
— Тогда хватит болтать. Отступаем отсюда влево до границы появления тумана и тихонько огибаем деревню, выходя на Дорогу за ней. Двигаемся тихо, без разговоров. Заметишь опасность — показывай жестом. Все понятно?
— Так точно, Иван Сергеевич! Признаю вашу превосходящую компетенцию в данном вопросе и временно перехожу под ваше командование, — блеснула напоследок знанием канцелярита санинструктор и мы потихоньку пошли вперед.
На Дорогу за деревней мы вышли без приключений, и я слегка расслабился. С одной стороны, может и стоило рискнуть и пошарить в деревне на предмет разжиться новым оружием и каким-нибудь барахлом из параллельного мира для ученых, но интуиция говорила, что я поступил верно. Хватит мне и неожиданно приобретенной спутницы, жадность и хомячизм должны быть умеренной температуры. Да и чересчур баловать ученых и руководство питомника не следовало, а то получится нехорошо, как в поговорке про перевыполнение плана: то, что сегодня подвиг — завтра норма, пожалуйте ее выполнять.
После разрушенной деревни Дорога вновь нырнула в лес и вернулась к своему обычному состоянию. Ни пепелищ, ни сгоревшей техники, ни других следов деятельности человека, кроме километровых столбов и асфальта под ногами. Свой плащ я временно отдал Кате, оставив при себе деструктор. Пусть девчонка погреется, намерзлась. А сам тихонько шагал, размышляя, что мы будем делать дальше, когда достигнем точки возврата. На Катины вопросы я отвечал односложно, дескать, потом еще поговорим. А когда за километровым столбом с отметкой "467" я увидел подсвеченный невидимым солнцем круг на асфальте, я понял, что пора принимать окончательное решение. И за себя, и за свою спутницу.
Глава 8
— Вот мы и пришли, Катя, — негромко сказал я, остановившись рядом со световым пятном. — Выход вот здесь, именно так он и выглядит. Если ты войдешь в освещенную область, то покинешь мир Дороги.
— Опять непонятно, — упрямо мотнула головой вольноопределяющаяся. — Каким образом я его покину и куда попаду? Вы снова даете мне лишь обрывки информации. А я по-прежнему не могу сделать на их основании никаких выводов и чувствую себя дурочкой. Вы можете выражаться яснее? И, желательно, рассказать мне все с самого начала?
— Это долгая история, — вздохнул я. В чем-то Катерина была права, что уж там говорить. Во всяком случае, рассуждала девушка здраво и выражала свои мысли ясно. Интересно, откуда ее в армию призвали? Явно не из хутора на задворках Империи…
— Если вкратце, то мы сейчас находимся в другом мире, — задумчиво сказал я. — Я не знаю, является ли он искусственным или возник сам собой по какой-то причуде мироздания, не знаю толком его законов и не понимаю до конца, зачем мы здесь, — продолжил я. — Но, если представить себе в виде модели, что…
— Иван Сергеевич, теперь вас потянуло в какую-то философию, — наморщила нос пигалица. — Не надо вот этого вот! Давайте суть. Четко и по-военному: вводные данные такие-то, наше положение такое-то, на основании чего действуем так-то. Без всего этого, — подняла вверх указательный палец девушка… — абстракционизма!
— Слушай, дай мне подобрать слова! Сейчас разозлюсь и вообще ничего объяснять не буду!
— Прошу прощения. Но я как раз пытаюсь вам в этом помочь. Иван Сергеевич, вы случайно не из гуманитарной интеллигенции будете?
— Ни хрена! — разозлился я. Будет она мне еще тут выступать! — Ладно, давай по-военному. Я из России, из мира, примерно соответствующего вашему прошлому лет так шестьдесят-семьдесят назад. Заключил контракт с российским научным центром, в котором нас, так называемых Ходоков, кладут в специальные капсулы, способные во время сна перебрасывать людей в этот мир. Назовем его — мир Дороги. Здесь можно двигаться лишь вперед по шоссе, на котором сейчас находимся. Возвращаться и сворачивать с него нельзя. А еще можно нарваться на самые разные неприятности, в чем мы сегодня убедились. Впрочем, Дорога у каждого Ходока своя. Почему на мою Дорогу попала ты, или это я попал на твою — точной информации не имею, одну лишь, как ты говоришь, "философию". Если я вступлю в этот круг, то окажусь у себя дома, спящим в капсуле. Если вступишь в него ты, то тоже можешь оказаться в моей капсуле в моем мире. Или вернуться в свой мир. Хотя, может быть, вообще ничего не произойдет, или случится еще что-то, неожиданное. Гарантий никаких, сама понимаешь.
— Откуда у тебя наше оружие и рейд-плащ? — тоном следователя спросила Катя.
— Нашел на обочине. С принципом действия разобраться оказалось не столь сложно, — не стал я сейчас вдаваться в подробности.
— Зачем вас посылают в этот мир?
— Наша кровь после путешествий вырабатывает Д-антитела, которые нужны медикам для создания универсальной вакцины. Вторая цель — исследовательская.
— Хм… не слышала о таком проекте. Разве при олигархате занимались исследованиями параллельных миров? Впрочем, я плохо разбираюсь в истории, особенно в периоде до воцарения Игоря первого, — задумалась девушка. — Что со мной сделают в твоем мире?
— Не знаю. Но, скорее всего, постараются вытащить из тебя всю информацию и, так или иначе, подключат к работе над проектом. Особенно если у тебя найдут Д-антитела. В любом случае я постараюсь тебе помочь, чем смогу.
— Хорошо, с вводной частью и создавшимся положением в целом ясно, оставим мелкие неясности на потом. Что именно нам надо сделать, командир? Вступить вместе в круг?
— Командир? — переспросил я, посмотрев девушке в глаза.
— В сложившейся ситуации я не оспариваю ни вашу компетенцию и подготовку, ни ваш статус моего старшего союзника и покровителя, — серьезно сказала Катя. — Я просто собираю информацию, как меня учили. Каковы наши предполагаемые действия? По порядку?
— Забрать у тебя рейд-плащ, пистолет и лишние припасы, спрятав их неподалеку. Они нужнее нам здесь, чем в моем мире. Написать и дать тебе в руки записку: "Меня зовут Екатерина Матвеева, я с Дороги Ивана Тихомирова, вытащите меня скорее из капсулы. Все вопросы к Тихомирову". Потом шагай в круг возврата первой. Если окажешься в нашем питомнике, то требуй встречи со мной. Если же перенесешься обратно в свой мир — действуй по обстановке. Примерно так, — задумчиво почесал я в затылке.
— Пистолет не отдам. Мало ли куда я попаду, и что там случится? Вдруг придется отбиваться от "свободных"?
— Пусть так. Но у тебя его отберут, если ты очнешься в моей капсуле спящей. Я лично оставлю деструктор здесь, смотри не проболтайся про него. Чем больше при тебе будет вещей из твоего мира, тем больше к тебе будет вопросов, на которые наши ученые очень захотят получить ответы. В этом случае советую ссылаться на частичную амнезию. Впрочем, дело твое. Еще есть вариант не вступать в круг вообще. Но тогда я не знаю, будет ли у тебя другая возможность выбраться отсюда.
— Понятно. Вот видите, как у вас здорово получилось мне все объяснить, — улыбнулась девушка. — Что же, принципиальных возражений против вашего плана не имею. Если мне не удастся вернуться домой прямо сейчас, то из вашего мира я смогу снова попасть на Дорогу. И вновь попробовать поискать выход, работая с вами в команде. Начнем, — одним легким движением Екатерина сняла свой рюкзачок и, присев на обочину поставила его рядом с собой. — Я вытащу из него все лишнее и напишу записку, у меня есть бумага и унискрайбер. И еще… раз уж вы со мной на "ты" то можно я буду обращаться к вам так же? Так будет проще и правильнее.
— Хорошо, — хмыкнул я. — Как тебе удобнее.
— Спасибо, Ваня, — улыбнулась вольноопределяющаяся.
Впервые я увидел со стороны как происходит возвращение из мира Дороги. Катя, вручив мне свои лишние вещи и рейд-плащ, махнула на прощание рукой и, зажмурившись, шагнула в круг света. На секунду полыхнула яркая вспышка, заставившая меня прикрыть глаза, а потом девушка исчезла, оставив освещенное место на Дороге пустым. Ну, что же, чего-то такого и следовало ожидать. Я решил выждать на всякий случай еще хотя бы час, а потом следовать за ней. Спрятал вещи и оружие, походил вокруг туда-сюда, посидел, закутавшись в плащ на обочине, выжидая время и задумчиво рассматривая лес по ее сторонам. Интересно, что же произойдет на самом деле? Риск есть, конечно: как бы нам двоим не перенестись в одну и ту же капсулу одновременно. Результат будет жутковатым, мдя… воображение живо рисует двойную порцию кровавого фарша и костей на обломках прибора. Что внутри капсулы происходит с человеком во время путешествия на Дорогу известно только ее создателям из фонда Гейтса. И то — не факт. Однако, тело Ходока из нее никуда не пропадает. Не свалял ли я дурака? Брр… Впрочем, накручивать себя сейчас бесполезно, кроме того, Катя уже завершила переход, а я еще жив. Ладно, подождем еще с полчасика и вперед!
Слабость, легкая головная боль, ощущение свежих простыней и мягкого матраса под пижамой… Возвращение прошло нормально — понял я еще до того как открыл глаза и убедился, что лежу на кровати в спальне своего номера. Проморгавшись, я оглянулся вокруг и сразу же наткнулся на колючий взгляд Торбышева, сидящего на стуле рядом с койкой. Гм, даже так? Заместитель главврача решил удостоить меня личной встречи? Неужели с Катей все получилось?
— Попить дайте? — тихонько попросил я, чуть приподнявшись на ложе и опершись плечами на подушку. — В горле совсем пересохло…
— Держи, герой, — хмыкнул врач и подал мне стакан с водой, налив в него из графина на тумбочке. — Тебя что просили принести с Дороги, не напомнишь? — спросил он, пока я мелкими глотками тянул воду.
— Автомат, — вспомнил я. — А что, с ним есть проблемы?
— Ну, как тебе сказать… Автомат ты добыл, это похвально. А девку? Девку тебя просили сюда тащить? — вкрадчиво спросил доктор.
— Э… нет. Пришлось импровизировать на месте, — пожал я плечами. — Так получилось.
— Млять! — коротко выматерился Торбышев. — Импровизатор хренов! Тебе что, Маринки не хватает? Гарем нужен? Что это за самодеятельность!? Что ты в следующий раз притащишь к нам в питомник, а, Тихомиров? Слона?! Носорога, млять… шерстистого?
— Носорогами не интересуюсь, — пробурчал я. — Ни в целях гарема, ни вообще… А что случилось? Вы так кричите, как будто я сделал что-то плохое. Разве добыча уникальных предметов в другом мире не приветствуется? Я вам нового Ходока привел…
— Блин, молодой человек, хватит парить мне мозги, — достал из кармана белого халата платочек Торбышев и вытер себе промокший лоб. — Весь питомник и так на ушах стоит! Случай вообще беспрецедентный! Сначала поступает тревожное сообщение с твоей капсулы — компьютер фиксирует критическое отклонение от нормы. Не совпадает буквально все: масса тела, индивидуальные маркеры сознания и мозговой деятельности, параметры жизнедеятельности организма. Я бегу по тревоге в процедурную, к этому моменту капсула сообщает об экстренном возврате Ходока! Мы ее вскрываем в аварийном режиме, я уже думаю, что ты свое по Дороге отходил, готовлюсь к самому худшему… И что же я там вижу вместе с техниками и врачами открыв крышку? Вооруженную девушку в военной форме с черепами и дурацкой запиской: "Я Катя Матвеева, а все вопросы к Тихомирову"! У меня кипят мозги, я уже начинаю думать, что ты грешным делом решил на Дороге пол сменить, хотя ни масса тела, ни внешний вид не совпадают ни на йоту… Ладно, выгружаем мы девчонку, но капсула продолжает принимать сигнал от Ходока! Более того, ее параметры возвращаются к норме. То есть в ложе Ходока пусто, но компьютер показывает, что там лежишь ты, и снова включает аварийный баззер, требуя немедленно закрыть крышку и продолжить отрабатывать программу. Прибор считывает твой пульс, дыхание, регистрирует мозговые волны. Даже вес тела совпадает с твоим! Но, повторяюсь, в ложе никого нет!
— Интересно девки пляшут, — пробормотал я. — И что же дальше было?
— Интересно — не то слово, — мотнул головой Торбышев и налил воды из графина уже себе. Выпил ее залпом и продолжил.
— Увидев такое дело, я приказал закрыть крышку и не вмешиваться в работу капсулы. А примерно через полчаса у нее сработал датчик возврата. Мы с техниками открываем прибор и находим там тебя — целехонького и спящего как ангелочек в обнимку с автоматом. Никогда еще ничего подобного не видел! Я думал такое вообще невозможно. Что ты натворил на Дороге, Ваня?
— Какая хорошая у пиндосов капсула, — вздохнул я. — Не дает совместить в себе два материальных объекта, однако… И режим многозадачности присутствует.
— А хрен его знает, в капсуле ли все дело, — скомкал в руке платок Торбышев. — Их принцип работы и содержимое — сплошной черный ящик, с них не спросишь, как и с производителя. А вот с тебя — можно. Так что ты на капсулу все не вали, отчитывайся за себя. Кто такая эта Катя и как ты все это устроил?
— А что, кстати, с Катей? — уклончиво спросил я. — Она жива, здорова?
— Вполне. Спит в соседнем номере, — пожал плечами доктор. — Хватит менять тему разговора. Рассказывай уже!
Неожиданно смартфон в нагрудном кармане доктора издал негромкую трель и Максим Леонидович взял трубку. Поприветствовал звонившего, задал несколько коротких вопросов. Потом долго слушал незнакомого собеседника, а затем, отключившись, заблокировал телефон и положил его обратно в карман.
— А вообще-то у меня есть идея получше, — сказал он, вставая и глядя на меня сверху вниз. — Только что мне сообщили, что твоя Катя пришла в себя. А еще из лаборатории сообщили, что у пациента Матвеевой есть в крови Д-антитела, причем в высоком титре. По-хорошему надо бы допросить каждого из вас отдельно, а потом сверить показания, — вздохнул доктор. — Но я не следователь, а врач. И времени у меня не так уж много — о случившемся уже наверняка донесли наверх. Так что мне очень хотелось бы поговорить с вами вместе, прежде чем принять решение. И именно сейчас, пока твоя подруга свеженькая, только-только с Дороги. Ты как, сам идти сможешь? Или привезти девушку сюда?
— О каком решении речь? — озадаченно спросил я.