— Магуай, ты как вода в котелке! Нужно попробовать найти путь через эти скалы, а мы же даже не попытались!
— У наших шестикуалей нет крыльев! И я не умею летать! — сопротивлялась Магуай, — Вы не видели этих скал? Не видели, что они гладкие, как зеркало?!
— Но мы даже не попробовали! Дорога не может пропасть!
— Пробуйте! — совсем уж разозлилась девушка, укутываясь в теплое покрывало — начало холодать.
— Ты же прекрасно знаешь, что кроме тебя некому, — подошла к ней тетя, женщина положила руку на голову и ласково погладила. В ответ прозвучал тяжелый вздох:
— Зачем вы все так туда рветесь?! Зачем?! — опять взорвалась Магуай, она даже вскочила с места и оглядела товарищей по несчастью. Но женщины отводили взгляды. Тетя вновь постаралась успокоить ее:
— А куда же нам идти, девочка? Наши мужчины погибли, скоро нечем будет кормить детей. В наших землях все разрушено.
— Если бы мы остались в Изтаке, мужчины бы не погибли! Поля наши засеяны и будет урожай! Но мы бежали. Почему?!
— Потому что за этими скалами и горами живут мудрые люди, они смогут нам помочь, защитить.
— С чего Вы взяли, что они мудры и помогут нам?! Мы же ничего о них не знаем! А если мы для них станем йопи?!
— Этого не может быть, Магуай! Нагуали последователи Кецалькоатля! А что о нем говорят? — возмутилась тетя, она обернулась к сидящим по другую сторону костра, ища поддержки. Лица женщин засветились счастьем и надеждой. Как-то непроизвольно они заговорили разом, но слаженно, отчего голоса их слились в дружный хор, а слова древней легенды превратились в молитву, взметнувшись к черному небу:
— "И был у них бог, и звали его Кецалькоатль, и люди Толлана почитали его и считали богом, поклонялись ему с древних времен; и был у него Ку, что значит храм, очень высокий и с множеством таких узких ступеней, что на них не помещалась даже нога, и носил он покрывало, прятавшее его высокую фигуру, а лицо его было безобразным, голова длинной и бородатой, и научил он своих вассалов мастерству строительному и многим ремеслам; они ловко точили камни, которые называли чальчихуитес, что значит изумруд, и яшма, и иные зеленые камни; и плавили они серебро, и делали другие вещи, и все эти искусства брали свое начало у Кецалькоатля.
И были у него дома, построенные из зеленых драгоценных камней, которые называли чальчихуитес, а другие (дома) из серебра, и еще другие, сделанные из белых и красных раковин, и еще другие из плит (золота), и еще другие из бирюзы, и еще другие из богатых перьев; и вассалы его были легки на ногу, и шли они и туда и сюда, разнося о нем добрую славу.
И говорят еще, что был он несметно богат, и имел все необходимое и желаемое из пищи и питья, и что при его правлении маис был в изобилии, а тыквы очень толстые — целая вара (83,5 сантиметра) в окружности, а початки маиса были такими большими, что человек едва уносил один початок на спине; а тростник, сердцевину которого жарили и ели, был высоким и толстым, и на него можно было залезать, как на дерево; и что сажали и собирали они хлопок всех цветов: и красный, и желтый, и коричневый, и белый, и зеленый, и синий, и черный, и оранжевый, и все эти цвета были естественными, ибо так они вырастали; и еще говорят, что в названном селении Толлане разводили многих и разных птиц с богатыми красочными перьями, которые назывались шиухтотоль — синяя птица, и кетсальтотоль — птица с тонким пером, и цакуан — птица с черно-золотистыми перьями, и тлаухкечоль — птица с красными перьями, и еще другие птицы, которые пели сладко и нежно.
И еще владел названный Кецалькоатль всеми богатствами мира, золотом и серебром, и зелеными камнями, которые называли чальчихуитес, и другими драгоценными вещами, и огромным изобилием деревьев какао разных расцветок, которые называются шочикакоатль; и названные вассалы названного Кецалькоатля были очень богаты, и не было у них ни в чем недостатка, ни голода, ни нехватки маиса, а маленькие початки маиса они не ели, а топили ими свои бани, как дровами; и говорят также, что названный Кецалькоатль пребывал в постоянном покаянии, и прокалывал он себе ноги и проливал свою кровь, которая оставляла красные пятна на колючих листьях магея, а ровно в полночь он приходил к источнику, который называли Шиппакай, и омывался в нем, а этот обычай и порядок приняли (также) жрецы и министры мешиканских идолов, и делали они так, как совершал обряд названный Кецалькоатль…" [38]
Женщины так часто рассказывали и слушали древнюю легенду, что запомнили ее дословно. Она, которую раньше передавали только шепотом и самым близким; красивая сказка, за которую казнили в праздничный день тех, кто смел утверждать об иной жизни — таинственных странников из Запретных Земель, стала путеводной звездой обездоленным, их последней надеждой в конце долгого пути.
Внутри у Магуай все протестовало против этого слаженного хора:
— Вы безумны! Вы повторяете придуманную когда-то и кем-то легенду! Никто не пытался проверить правдивость этих слов! А вы верите в нее!
— Ох, когда же выкипит вода в этом котелке, что носит имя Магуай?! — тяжело вздохнула тетя и отошла к дочерям, пора уже было укладываться спать, — Да, мы верим этим словам, слишком много крови на них, и тебе не отнять у нас надежды!
Магуай оставалось только рассерженно сопеть, и, кутаясь в одеяло, опускать голову, чтобы не видеть этих сияющих непонятной верой женских глаз. Когда улеглись, девушка продолжала ворочаться и никак не могла уснуть.
"Они не просто верят, а превратили легенду в молитву! Совсем спятили!.. Что мы будем делать, если нет никакой Запретной Земли? Уж лучше ей быть! Ох-хо-хо! Зачем мы покинули Изтак?" — пока Магуай размышляла, лагерь угомонился, опустилась тишина, которая и убаюкала девушку.
Ранним утром всех разбудили шестикуали, вернее шум, который подняли животные. Мало того, что, откапываясь, ящеры топали и громко свистели, так стоило одному зареветь, как они подхватили этот крик и толпой понеслись на восток. Наездники, оставшиеся без животных, пробежали немного за ними, но, наглотавшись пыли, стоящей столбом, повернули назад и с надеждой обратились к Магуай:
— Что их спугнуло?
— Не спугнуло, а поманило?! — перебивали друг друга девушки. Магуай с трудом поднялась на осыпающийся бархан, за которым скрылись шестикуали, и стала искать песчаное облако. Она уже поднесла к губам заветный свисток, призывающий ящеров, как глаза буквально споткнулись — там, куда неслось свистящее и ухающее облако, стоял зеленый лес, а с серо-синих скал лился изумрудный водопад.
Магуай готова была поклясться — вчера не было ни бархана, ни зеленого леса, ни изумрудного водопада! Ничего этого не было!
— А вот и начало Запретных Земель… — прошептал кто-то из девушек, стоявших рядом.
— Получается — мы дошли?! — спросила другая, и уже не сдерживая радости, спрыгнув с бугра, понеслась к стоянке, крича и размахивая руками:
— Там Запретные Земли! Мы дошли! Скорее собирайтесь, люди! Запретные Земли рядом!
— Глупая девчонка! Это Картины Ветра! — попыталась схватить ее и заставить замолчать Магуай, но не получилось и, потеряв равновесие, девушка покатилась вниз. Отплевавшись и отряхнув одежду, она поднялась назад.
Решив не обращать внимания на переполох, Магуай снова поднялась и стала смотреть в сторону широкой зеленой полосы, долго и пристально, пытаясь поймать момент, когда ветер незримым движением шелохнет этот рисунок. Но прошло пять минут, десять, двадцать, а только облако пыли перемещалось к водопаду. Скоро шестикуали исчезнут с поля зрения, спохватилась девушка, она готова была уже свистнуть, но сообразила, что может лишить себя доказательства существования водопада, а потому стала ждать. Облако пыли остановилось и замерло, немного поколебалось из стороны в сторону, затем рассыпалось. Обождав немного, чтобы шестикуали утолили жажду, Магуай свистнула.
[38] Источник — Кузьмищев В.А., "Тайна жрецов майя".
— У-у-у. циви-циви! — разнеслась трель. Повторила. Наконец вдалеке замаячило облако, поднимаемое несущимися к лагерю животными. Прибежавшие ящеры были свежи и бодры, предложенную воду в деревянной кадушке никто пить не стал. Значит, это не Картины Ветра, а настоящий водопад. Откуда он взялся за одну ночь? Может быть, что-то произошло в снежных горах или какая-нибудь речушка изменила направление? Тогда не стоит терять времени, нужно быстрее ехать туда и насладиться дарами природы: прохладной водой и тенью деревьев.
— Собирайтесь, едем! Запретные, не запретные земли, там есть вода! — распорядилась Магуай, и женщины в лагере спешно погрузили вещи на спины животных. Едва ящеры выскочили на пригорок, как беженки увидели зеленую полосу леса, и по каравану пронесся радостныq крик:
— Слава тебе, Великий Кецалькоатль!.. Слава!..
Магуай оглянулась назад, женщины подгоняли шестикуалей, их лица были освещены удивительным светом, казалось, что горе отошло, а может с ним покончено навсегда… И тут снова произошло чудо — девушка отворачивалась на секунду, но, повернувшись, увидела, как зеленая полоса леса выросла в несколько раз. Шестикуали не могли бежать с такой скоростью! Вот еще и еще! Лес приближался и, можно было подумать, что он бежит путникам навстречу! Совершенно забыв про осторожность и безопасность, опьяненные восторгом, женщины кричали и улюлюкали, нетерпеливо подгоняя животных.
Вот она спасительная прохлада и лесная тень!
Вот он шум чистейшей горной воды, спадающей с высокой голубой скалы!
Вот они — Запретные Земли!
А вот и люди… Много людей.
Бег ящеров снизился, едва въехали под сень высоких деревьев. Подлесок был вырублен, отсутствовали лианы, к которым привыкли за время путешествия по Южному Лесу. Странным был зеленый травяной покров — удивительно сочного зеленого цвета, невысокий и ровный, как ковер в парадном зале из шкуры, у которой ворсинка к ворсинке, а здесь — травинка к травинке. Повсюду были открытые шатры, навесы с болтающимися гамаками, иногда пространство занимали широкие деревянные нары, где доски набили поверх бревен и накрыли одеялами. Много попадалось настилов со сваленными ящиками, бочонками, мешками с пожитками и продуктами. Горели костры, на которых жарилось мясо или кипел в котелках бульон. Пища, приправленная пряностями, издавала привычный, до боли родной и знакомый аромат, напомнивший дом, прошлую мирную жизнь. Люди, снующие между деревьев и построек, тоже удивляли чистотой и опрятностью, какой-то необыкновенной неторопливостью и спокойствием.
"Где же чудеса? Где поля, усеянные огромными початками маиса?" — промелькнула каверзная мысль у Магуай, пока она осторожно направляла шестикуаля, выискивая свободную площадку для их отряда. Караван проследовал вглубь леса, немного в сторону от скалы с водопадом, там нашлось удобное место. Пришлось его расчищать от зарослей кустарника — выходит это результат рук людей, а не сказочных магов. Только вот удивительный покров из травы, пробился сразу, едва закончили расчистку, он покрыл новую площадку, и заставил Магуай прикусить язык. А уж, когда оказалось, что деревья растут на расстоянии, необходимом, чтобы натянуть между ними навес, у девушки мурашки пробежали по спине. Ветки внезапно удлинялись или укорачивались. Она удивлялась, и теперь очень осторожно, тщательно подбирала слова, даже, когда думала.
Все было странным в этом лесу. Никто не бежал с расспросами или разъяснениями. Казалось, никого не волнует появление новой группы. Завидев несколько человек в темно-зеленых с черными пятнами комбах, Магуай и девушки схватились за громы, узнав форму воинов из государства ягуаров, но оружие оказалось неисправным, и враги прошли мимо, равнодушно скользнув по новичкам взглядом. Потом, в метрах тридцати, Магуай рассмотрела большой отряд из граждан бывшего Колибри Юга. А рядом с ними две семьи орлов. Затем веселая стайка ребятишек разных возрастов, но, главное, состоящая из представителей двух враждебных государств, весело пронеслась, едва не сбив с ног взрослых, соблазнив поиграть и детей из каравана Магуай. Смеющаяся толпа унеслась к озеру, в которое обрушивался водопад, и начала беззаботно плескаться на отмели, поднимая искрящиеся фонтаны прозрачных брызг.
Здесь не ходили друг к другу в гости, но и не ругались. И все же, народ делился по занятиям на две категории: те, кто неустанно и беспрерывно молился, сидя у огня или на траве под деревом, и тех, кто уходил в лес добывать пищу, последних было меньшинство. Всюду незримо витал дух надежды — они дошли и здесь получат защиту. А большего и не нужно! Только бы не витала страшная угроза над головами детей, был бы в котелке кусок мяса, да нашлись одеяла укрыться в прохладную ночь. О том и молились. У каждого костра поздним вечером взлетали к небу одни и те же слова:
— И был у них бог, и звали его Кецалькоатль, и люди Толлана почитали его и считали богом, поклонялись ему с древних времен…
Люди повторяли и повторяли древнюю легенду, ее слова сливались в монотонный гул, который поражал своей мелодичностью и силой, проникал в самые потаенные уголки души, выметая из нее все ненужное, лишнее, поверхностное. Даже Магуай, оставаясь в стороне от всеобщего поклонения, занимаясь повседневными делами, ощущала, как незатейливые слова и с ней творят чудеса. Слова, звуки, они словно видениями оживали в ней. Только не было среди образов картин с высокими стеблями маиса и изумрудными стенами домов. Были дома из белоснежных стволов, зеленеющие рощи, ясное голубое небо среди серых скал, и ослепительная белизна снегов родных гор. Но оглушительной волной накрывало чувство утраты и желания все это вернуть, и сердце ее стучало сильнее, а на глаза набегали слезы. Она узнавала образы — это был ее дом, шахта в окружении родных горных вершин, где каждая трещина, уступ были с детства знакомы.
"Зачем мы… я здесь?! Мой дом, моя земля — там!" — утерев слезы ладонью, Магуай отгоняла и воспоминания, и навязчивые образы. С каждым часом ей не нравилось здесь, в странном лесу. Какое-то легкое беспокойство тоненькой змейкой вползало в душу. На вторые сутки Магуай не выдержала. Она решила определиться с местностью, и есть ли что-то там наверху, откуда спадал водопад. Предприятие обещало быть опасным, поэтому она решила позвать с собой Зеленую Лягушку.
Ранним утром девушки покинули стоянку и углубились в лесные заросли. Им, по прикидкам Магуай, предстояло пройти максимум сто метров, именно на таком расстоянии возвышалось могучее дерево, кроной касающееся облаков. Оно как раз находилось напротив водопада.
— Не понимаю, зачем заглядывать за водопад? — зевнула подруга, она немного сердилась странному желанию Магуай, но звериное чутье этой охотницы было известно, а потому стоило проверить ее опасения.
— Зачем? А ты ничего не заметила, тебе не кажется странным лес, люди?
— Я так устала, что не обращала внимания.
Они прошли в направлении дерева отмеренных сто метров, но так и не достигли цели. Встревожившись, Магуай отдала подруге гром и быстро влезла на первое попавшееся дерево с удобными ветками, растущими сразу от корней.
— Вот тебе, на! — девушка чуть не свалилась от неожиданности — лесной исполин стоял в нескольких метрах от них, они чуть-чуть не дошли до него. Повеселев, подруги припустили к дереву. Каким-то чудом, хотя они четко придерживались направления, прошли еще минут двадцать.
— Что ж такое, ты сказала, что оно рядом! — возмущенно пыхтела Зеленая Лягушка, продираясь сквозь заросли густого кустарника.
— Оно и есть, рядом! — зло прошипела Магуай, — Теперь ты видишь, что это неправильный лес?!
— Вижу… Постой, так мы и до ночи не дойдем до места! Я попрошу духов пустить нас! — Зеленая Лягушка остановилась, ногами утоптала высокую траву, ножом срезала небольшое пятнышко дерна, обнажив черную жирную землю. Девушка сделала углубление, набросала тонких сухих травинок — только что трава была зеленой, но по желанию Зеленой Лягушки вмиг превратилась в сухую — вновь отметила про себя Магуай. Выбив искры и поправив огонь, подруга достала из мешочка, висевшего на поясе, щепоть сушеной полыни. Прошептав молитву-обращение, Зеленая Лягушка бросила ее в огонь со словами:
— Отец-огонь! Прими этот дар, уговори духов леса не стоять у нас на пути! Пусть дым священной полыни укажет нам дорогу!
— Смотри! — белый дымок, пронизанный золотыми искрами, заструился немного левее намеченного маршрута. Зеленая Лягушка быстро вскочила с корточек, и подруги направились догонять едва видимую нить. Теперь дерево оказалось рядом, в нескольких шагах. Девушки переглянулись, пожали плечами и дружно полезли вверх.
— Залезем повыше, чтобы обзор был лучше! — наметила план Магуай, и уже через час пожалела — они лезли вверх, а до кроны дерева не добрались. Становилось холодно, ветер со свистом проносился мимо них. Спрятавшись в небольшую естественную нишу, девушки перевели дух, погрели ладони и обменялись мнениями:
— Что-то не так, ты права. Это неправильный лес, странное дерево!
— Земли не видно, я считала ветки — пятьдесят семь! Мы уже должны были залезть за облака! — возмутилась Магуай.
— Ты же хотела повыше… — напомнила ей Зеленая Лягушка, сдержав смех, она сильно продрогла, и было не до веселья, — Полезем дальше, к звездам? Предупредила бы — продукты взяли, путь неблизкий…