— Не! Хочу страшнее, — улыбнулась она мне.
— Хорошо. Жил-был великан, и съел он как-то семерых волков. У него сильно заболел живот. И это было очень страшно.
— Морьяр! Ещё страшнее!
— Жил-был дракон, и съел он как-то семерых великанов. За раз. У него сильно заболел живот. И это было совсем страшно… Страшно?
— Ни капельки! Страшнее давай, — развеселилась девочка, и я недовольно пробурчал:
— Страшнее ей… Жила-была чёрная дыра, которая поглотила семь планет за раз. У неё сильно заболел живот. И это было страсть как страшно.
— А мне вот совсем не страшно.
— Тогда вот тебе кошмар. Жил-был необъятный космос, и появились в нём вселенные с людьми. И у этих людей родились дети. Поверь, более страшной сказки и представить себе нельзя!
— Но мне не страшно!
— А должно быть!
На этом мы и закончили свою приватную беседу. Ко мне подошёл Арнео, желающий использовать с пользой время до ночи. Элдри, немного посидев рядом с нами, всё-таки не выдержала и умчалась. Я был уверен, что она искала общества Яшки. Непостижимым образом она сдружилась с пареньком. И, скорее всего, этому способствовало его полнейшее потакание её прихотям и капризам. Девочка командовала безвольным подростком как хотела. Мне же до такого увлечения интереса не было. Я знал, что парень погибнет. И очень скоро. Его жизнь никому не нужна была. Так что по плану, уже обсуждённому с Данрадом, Элдри предстояло караулить лошадей поодаль. А вот Яшке закреплять один из воротов, на который бы накручивалась цепь с гарпуном. Не оставляло сомнений, что все деревенщины, используемые для этой цели под предлогом показа своей храбрости, умрут. И очень быстро. Ведь даже если Арнео отдаст приказ схорониться, то их он не коснётся — иначе основная задача по задержанию дракона останется не осуществлённой. А это являлось приоритетом. Чтобы Стая смогла вступить в бой и выиграть его, зверюгу следовало приковать к земле.
И точка.
II. 3. Ищи ветра в поле. Глава 3
Драконы являлись существами дневными. Ночами они предпочитали дрыхнуть, и в этом я был полностью солидарен с ними. Но Стая, пользуясь сим обстоятельством, вовсю нарушала привычный для меня режим будней и при слабом звёздном свете суетилась подобно муравьям, стараясь соорудить ловушки. Арнео, заметно нервничая, несколько раз обошёл подчинённый ему состав с одним и тем же инструктажем. Не забыл и про мою персону. Как и вояк меня эти наставления раздражали, но из-за приближающегося боя никто не осмелился вспылить. Вот и я не стал, а, едва он отошёл, снова устроился полулёжа на ещё не успевшей зарасти травой дороге да начал выводить на земле строки одну поверх другой:
Ласкала ночь дыханием жизни.
Движение рук. Сплетение ног.
И замирали в укоризне
Те, кто страстей понять не мог.
Инстинктам отдаваясь смело,
Из губ я слышал жадный стон.
Пели душа моя и тело.
И двигались мы в унисон.
Под лунным светом сняты маски.
Обнажены до дыр в сердцах.
Плевать на чьи-то там указки!
Класть на догмат в святых томах!
Но утром разойдёмся сразу,
Как только станет невтерпёж.
Поставить точку. Нет рассказу!
… Ты даже этот стих сотрёшь!
…И я забуду пред рассветом,
Что так желал тебя, мой грех.
Закончилася ночь куплетом.
А день?… Он для других утех.
— Чего ты там? — заинтересовалась Марви движениями прутика по земле. — Заклинание какое?
— Нет, — улыбнулся её невежеству я. — Это обычная письменность. Все нужные заклинания подготовлены, да и зелья уже готовы.
— Чего же тогда остальным не помогаешь?
Несмотря на то, что это был далеко не первый мой день в Стае, то вырастет у меня нос как у Пиноккио, если я скажу, что к этому времени я научился общаться с людьми, и мой ответ не принёс проблем.
— Они и без меня справятся.
— Оу! Значит, ты как осенний лист?
— А?
— Лежишь себе тихонечко и подгниваешь.
Она фыркнула, заставляя меня принять сидячее положение, хотя я так и не понял причины недовольства.
— Я не гнию. Я размышляю.
— Разницы по итогу не вижу, — пожала она плечами и, показательно перекинув через плечо тяжёлый моток толстой верёвки, пошла помогать Данко и Брасту закреплять конструкцию.
Внесённая женщиной нотка недоразумения испортила мой лирический настрой. Так что я поднялся, отряхнул одежду от утренней влаги и грязи, осмотрелся да пошёл в её сторону.
— Чего? — буркнула она. — Исправиться решил?
— Нет, вас исправить.
Марви отчего-то посмотрела на меня крайне злым взглядом, но Браст, пнув для проверки на прочность сооружённое им одно из четырёх устройств, подал голос первым:
— А что не так?
— Марви верёвку куда кинула? — обвиняюще глянул я на вредную женщину и самостоятельно ответил на свой вопрос. — На траву мокрую. Теперь верёвка вымокла. И при обработке защищающим от огня составом, тот плохо впитается. Лучше или высушить, или другую использовать.
— М-да. На мелочи всё херить не хочется, — согласился Браст. — Но другой уже нет.
— Цепь ещё одна есть, — припомнила Марви. — Длинная такая. У Холщи лежала. Я точно пом…
— Не. Не пойдёт, — перебил её я. — Одна дело цепь к гарпуну, а другое — вот здесь. Обработать металл сложнее. Да и даже если цепь и не расплавится, то нагреется так, что ребята у ворота без рук останутся.
— Даже если и не расплавится? — подозрительно сощурился Данко. — Так ты, сука, не уверен, что твоё зелье подействует?! Верёвки и цепи сгореть могут? Как и мы?!
Его нервозность была понятна. Он и так дракона видел, а уж представляя его разъярённым… Ну, и зная меня уже не первый год.
— Зелье подействует. Во мне просто нет уверенности насколько эффективно. Это мой первый опыт сражения с драконом.
— Если других идей у тебя нет, то иди-ка ты отсюда обратно на травку! — приказал мне с ноткой истерики Данко.
Я остался в отместку на его гневный взор, да ещё и упрямо скрестил руки на груди. Моя непродуманная реакция заставила лучника вытащить из своего колчана две стрелы, макнуть их верхние части в бутылочку с выданным ему огнезащитным раствором да грозно потребовать:
— Попробуй-ка их поджечь на хер.