− Рад, что тебе понравился, только ты не видела жемчужин города. — По-отечески по-доброму проговорил Генрих. — Храмовая часть, торговая площадь, два театра, арена, дворцовые сады, когда ты посетишь эти славные места Данилага, то не захочешь покидать его.
Король посмотрел на меня и ненадолго задумался, перед тем как заговорить.
− А я смотрю тебя, Альмонд, не впечатлила моя столица, или я не прав? — Его ровный тон голоса говорил мне, что Генрих спрашивает так, что я могу с ним не согласиться.
− Ваше величество, вы неправы. — С поклоном учтиво ответил я, вызвав своим ответом улыбку у короля. — Меня поразила чистота в городе, я не думал, что когда столько людей в одном месте, может быть так чисто.
− Благодарю за эту похвалу, она греет моё сердце. — По-доброму улыбнулся король, изменив свое положение на огромном каменном троне. — Мой предок столько разумных сгубил, строя канализации и приучая народ к тому, что чистота главный враг холер, осп и другой гадости. Да и я регулярно подписываю судебные указы о пополнении рядов трэллов.
Вновь молчание воцарилось в тронном зале, и я знал — пришла очередь с королем говорить моим родителям.
−Миуюки и Альрик Синигами, потрудитесь мне объяснить, почему академия, которую всеми силами я поддерживаю и которая в расцвете, не устраивает вас как место обучения ваших детей? — Строго спросил Генрих Кровавый без тени улыбки на своем лице.
− В этом вопросе я полагаюсь на мнение своей супруги, ваше величество. − Спокойно ответил Альрик и посмотрел на Миуюки, сверлившую короля ледяным взглядом. − Я не могу быть мудрым в этом вопросе, мой путь не связан напрямую с магией.
− Миуюки Синигами, я жду твоего ответа! − Угрожающе проговорил король, когда молчание затянулось, а где-то с боку нас донесся шелест вынимаемых из ножен мечей. — Почему магическая академия Данилага не достойна того, чтобы в ней обучались члены твоей семьи?!
Миуюки не спешила говорить и даже ухмыльнулась над словами короля, который был в ярости.
− Все просто, ваше величество, ваша академия в упадке, она заточена под стихийников и магов светлых оттенков. — Еще раз ухмыльнулась мама, посмотрев с неприязнью на Ингрид. — Ваш прадед объявлял темные оттенки силы в любом проявлении, как стихий, так и воинского искусства вне закона, поэтому к вам не спешат темные маги, чтобы преподавать, поэтому ваша академия не лучшее место для обучения моих детей.
− Я отменил этот закон двадцать лет назад, у меня в академии полсотни темных оттенков и четыре воина темного направления! — Взревел словно раненый Генрих, чуть не встав с трона, и если он встанет с него, то официальная часть аудиенции будет окончена.
− Это ничто ваше величество, что такое двадцать лет после ста пятидесяти лет гонений? — С улыбкой проговорила Миуюки. — Высокоуровневые помнят, почему начались эти гонения и для них эти ваши двадцать лет пустой звук, так, мимолетное послабление, после которого все может начаться вновь.
− Миры создавались не за один день и темные оттенки сил рано или поздно опять будут на каждом острове, но ты не дала ответ на мой вопрос — Печально проговорил король.
− Ваши учителя темных направлений слишком молоды и низкоуровневые, чтобы развить оттенок тени, затерявшийся в свете пламени в даре Астрид, а это предпосылок темного пламени, и артефакты, созданные им, уникальны. — Проговорила Миуюки, и хотела продолжить, но король приподнял свою ладонь, прося слово.
− Согласен, такой талант нельзя не развивать, но мне донесли, что ты и сама владеешь темным пламенем.
− К сожалению, только второго порядка, во мне нет места первородного пламени — это мой предел. С моим сыном все схоже, как и с дочерью, у вас нет учителей, чтобы его обучить тонкому манипулированию потоками некроэнергии. — Мама набрала в лёгкие воздух и подвела итог. − И у вас никогда не будет таких учителей! Ни за какие деньги вашему роду, король Генрих, не простят тысяч загубленных детей, в которых были темные оттенки стихий и магии.
−Знаю, кого мог, я купил. Ты права, что не простят, но наши края с давних времен славились своими некромантами и темными, и мне предстоит возродить оттенки всех цветов. — Проговорил Генрих, протянув ладонь в сторону Гарольда, который вложил в нее листы дорогого, усеянного магическими знаками, пергамент. — Поэтому у меня нет выбора, я назначаю своим королевским указом во благо страны и его будущего Альрика Синигами наставником воинов с темным оттенком, а Миуюки Синигами деканом кафедры темной части академии Данилаг.
− Отказываюсь! — В один голос твердо и синхронно прокричали Миуюки и Альрик
− Да как вы смеете мне отказывать! Тому, кто подарил вам долгие годы безопасной жизни! И десятки раз не давал охотникам за головами и наемникам добраться до вашего острова! — Король шумно выдохнул, пытаясь успокоиться. — Надеюсь, причина вашего отказа будет достаточной, чтобы я не совершил святотатства и не нарушил законы гостеприимства.
− Мы недостойны, и слишком слабы для озвученных в вашем указе должностей. — Спешно проговорила Миуюки, не дав даже мне погадать, какие у них могут быть причины.
− Вы издеваетесь, да? — Устало проговорил король, и печально посмотрев на Ингрид, произнес. — Магистр, покажите детям сад, им не стоит слышать, что я скажу вот этим двум слабым и недостойным. Астрид, Альмонд, я сейчас немного по-свойски поговорю с вашими родителями, не бойтесь, с них не упадет ни единого волоса, про нарушение законов гостеприимства я пошутил.
Ингрид шла к нам, словно плывя, но мы с Астрид только после разрешающего кивка мамы и папы пошли с ней. А король не дождался того момента пока мы уйдём и взревел словно раненый зверь.
− Это вы то слабы?! Кто водил многотысячные армии мертвых по пустыням Шегриата? А?! Я вас спрашиваю, недостойные мирных постов в заштатном вшивом королевстве! Я вас не в войне с империями заставляю участвовать! −Король встал всё же со своего трона, показывая, что официальная часть закончена, и можно пренебречь законами этикета, чем и воспользовался Альрик, заговорив без разрешения и поклонов.
− Это слишком большая ответственность, ни я, ни Миуюки сами не прошли достойное обучение! — Прокричал отец чуть тише короля. — Я не знаю, чему учить ни кандидатов, ни тех, кто уже ступил на путь подобный моему.
− Я те, щас в морду дам! Не знает он! Не прошел он обучение! — Прокричал в гневе Генрих Кровавый, спускаясь с возвышения, на котором стоял трон. — Кто из раба, простого мяса, стал высокоуровневым?! В бойцовых ямах кто убивал созданных магами боевых химер голыми руками на протяжении двух лет?! Кто сам без обучений достиг звания адепта темного боя?! Постигнув тем самым все тонкости становления на путь! Кого обучали и тренировали в кандидаты на рыцаря смерти лично темные властелины?
Тишина воцарилась в тронном зале, а Ингрид практически тащила за собой меня и Астрид.
− А ты, Миуюки, если скажешь такую же глупость, что и твой супруг, я даже не знаю, что сделаю! − Голос Генриха кровавого становился все тише, как только мы вышли из тронного зала, но последние его слова я все же смог услышать. — Придумал! Женю твоего сына на Ингрид, пусть мучается со своей противоположностью всю свою жизнь, идя по пути Синигами!
Глава 8.2
Выбора у моих родителей особо и не было, как впрочем, и у короля не было этого выбора. Ни один из более-менее опытных, тёмных магов или воинов с темным оттенком силы, с именем и хорошим уровнем, никогда не будет работать в академии, основателем которой был прадед Генриха Кровавого, который по неизвестным мне причинам сделал все, чтобы истребить темных в этом королевстве и объявил их злом. Только вот мир намного сложнее, чем могут подумать простые люди — нет чистого зла, да и добра впрочем, также, не бывает абсолютного. И прогуливаясь с Ингрид по королевскому саду, я внимательно слушал магистра магии жизни, которая пыталась донести до меня, что не бывает света без тьмы.
Астрид в отличие от меня не слушала Ингрид, она бегала по саду и находилась в шоковом состоянии. Девушка, которая видела только косые бревенчатые дома да лесные тропинки в лесу, сейчас находилась в месте, в котором все было роскошью. Простая дорожка из каменных плит была для неё произведением искусства, а клумбы, созданные королевскими садовниками из цветов и деревьев, казались ей вовсе чудом. Поэтому в основном я присматривал за сестрой, чтобы Астрид не потерялась в этом всем великолепии.
Ингрид поинтересовалась у меня, почему я так холодно отношусь к великолепию этого сада, и я ей ответил, немного посомневавшись, что меня больше поражает Ингрид. Магистр жизни тогда мило улыбнулась, а я добавил, что сильно переживаю за родителей, которые остались наедине с королем. Ингрид успокоила меня, сказав, что покричит, но не более — король понимает всю серьезность ситуации, в которой сейчас находится королевство и пытается достучаться до моих родителей. В королевстве нет архимагов, даже светлых, а соседи стали очень беспокойными, и если не решить проблему с темными магами, то в случае войны наше королевство обречено.
Поговорил я с Ингрид и о противоположностях, девушка только улыбнулась, услышав версию которую мне рассказала мама и пояснила мне, что некромант видит мир по-своему. Да, мы противоположны, и магистр магии жизни еще не поняла, как я в своём возрасте смог стать таким. Ведь она уже однажды встречалась со своей противоположностью, и потеряла глаз после этой встречи, а было это в могильниках в катакомбах пятнадцать лет назад. Только с той тварью у меня не может быть ничего общего, там, среди могил скрывался лич.
Страшное порождение магии точно было тем, что было противником всего живого, и Ингрид не понимала, как в таком ребенке, как я, она может чувствовать свою противоположность. Она обследовала меня своей магией, но не смогла ничего понять, только вот она искала не то. Я был мертв, а теперь жив, и это единственное, что меня связывает с личом, я не порождение магии, просто так случилось, что я живу вторую жизнь. После этого разговора я замолчал, погрузившись в свои мысли и через какое-то время Ингрид обратилась ко мне обеспокоенная тем, что я замолчал.
— У меня складывается мнение, что тебе неприятен королевский дворец. — Произнесла Ингрид, когда поняла что Астрид никуда от фонтанов не пойдет и подошла ко мне сидящему на простенькой деревянной лавочке для садовников, которая отличалась от мраморных лож, что стояли вокруг фонтана.
— Я переживаю за родителей, тетя Ингрид. — Проговорил я, специально назвав магистра жизни тетей.
— Я тебе уже говорила, что король не нарушит законы гостеприимства. — С доброй улыбкой произнесла Ингрид. — Так что твои переживания напрасны.
— Буду на это надеяться, тетя Ингрид. — Хмуро проговорил я, наблюдая за тем, как Астрид рассматривает статуи и пытается понять, что это — человек, превращённый в статую или статуя, которая так похожа на живого человека.
— И не называй меня тетей! — Поморщилась Ингрид, присаживаясь рядом со мной. — Я втрое младше твоей матери и никто её же не называет бабушкой!
— А сколько моей маме лет? — Не думая спросил я, заставив Ингрид улыбаться, от чего вокруг её повязки на глазу пошли морщинки.
— А сколько по твоему мнению мне лет? — С обворожительной улыбкой спросила магистр жизни.
— Двести. — Ответил я ей, не думая и увидел, как помрачнела Ингрид от моего неверного предположения.
— Придушу! — Прошипела на меня Ингрид, но взяла себя в руки и успокоилась, и даже убрала свои руки от моей шеи. — О юный Альмонд, тебе ведь рассказывали, что с каждым новым уровнем увеличивается не только сила, но и время, которое отмерено смертному?
— Нет. — Ответил я, честно перебирая в памяти и найдя в ней только одну взаимосвязь. — Мама только говорила, что высокоуровневые разумные очень долго живут.
— Не только высокоуровневые, вот мой уровень и возраст соответствует… — Ингрид хитро прищурилась и, взглянув на Астрид, что сидела в полуобморочном состоянии на краю фонтана, все — таки решилась ответить мне. — Мой возраст соответствует возрасту очень юной девушки, постарше твоей сестры лет на пять.
— Значит, почти восемнадцать — Ответил я с наигранной печалью и тоскливо посмотрел на девушку, сидящую около меня. — Так это уже все.
— Что все? — Обеспокоенно спросила Ингрид.
— Как говорит дед Брани, в нашем селе женщины после восемнадцати превращаются в склочных старух. — Спокойно проговорил я со скрытой иронией. — Да и после двадцати пора готовиться к смерти от старости, так что ваши дни угасания уже совсем рядом.
— Надо посетить ваш остров еще раз и прибить твоего деда. — Со зловещей ухмылкой произнесла магистр жизни. — За то, чему он учит своих внуков.
Еще несколько часов мы провели в саду и я понемногу смог добыть всю информацию, что мне была нужна, да и того что было ненужно, также было много услышано. В академии Данилага и правда, было все плохо. Нет, со светлыми магами и воинами все было прекрасно, а вот с темными отблесками было все не просто плохо, а даже ужасно. Люди рождались с темным оттенком, но никто их обучить не мог, а страны, у которых были свои академии и даже отдельные чисто темные академии и светлые академии, старались ограничить нашу страну в развитии. Данилаг растерял всех своих магов тьмы и сейчас кого бы они ни пытались нанять, им отказывали, и так было всегда. Могущественные силы были не заинтересованы в усилении нашего королевства.
У академии Данилага не было ни книг, по которым надо было обучать новых адептов, ни методик, ни артефактов, все, что сейчас имелось, так это два самых слабеньких и крайне тупых самоучки в учителях, которым самим нужно обучаться.
И было полсотни тех, в ком есть дар, они прибыли с островов нашего королевства и у них не было средств, чтобы обучаться в других странах. Да и не примут их в зарубежные академии, король Генрих не раз пытался оплачивать обучение и отправлял всех подданных с темным оттенком на поступление в академии других стран. Только вот все страны устраивает тот факт, что у северных варваров нет своих темных магов. Да, принимали они на обучение самых лучших, а потом перед выпуском обрабатывали их и те послали наше королевство и лично короля Генриха Кровавого, куда подальше. Отучившиеся маги не видели причин возвращаться в наше королевство, тем более, что еще им придется отрабатывать те деньги, которые были потрачены на их обучение. А обучение заканчивали только талантливые и самые упорные ученики. Иностранные государства возвращали эти деньги Генриху, а маги принимали подданство этих стран.
Последний отказ был месяц назад и больше некого было посылать на обучение, а политическая обстановка начала накаляться — послы стран открыто заявили, что не примут в академию ни единого подданного Генриха Кровавого. Вот король вновь вспомнил, что у него на острове Крутой рог проживают два очень опасных преступника, которые вышли на пенсию и воспитывают детей. Магистр Ингрид, которая является деканом светлой части академии, была обеспокоена слабостью темной части академии, а вот недовольство главы академии было сложно недооценить, так как в эти непростые времена для академии, ректором и главой академии являлся сам король Генрих Кровавый
Ингрид прямо мне сказала, что у моей семьи нет выбора, либо они согласятся, либо умрут. Нет, не в столице, а когда мы будем на острове. Крутой рог и раньше неохотно подчинялся столице, хоть и платил налоги, но казна выдержит, если один остров станет безлюдным. А с такими зимами это может произойти и в этом году, осенью на каждый остров пойдет небольшой отряд воинов от десятого уровня на зимовку. И магистр жизни уверен, что если Альрик и Миуюки откажут, то даже с ними остров обречен, так как помощь из столицы не прибудет из-за отказа королю.
Родители нашли нас уже под вечер, и обрадовали Астрид тем, что мы остаемся, и, забрав Серого, мы сразу отправились в город именно к тому дому, который так расхваливал Гарольд. Они согласились на предложения короля, а вот что именно повлияло на их решение мне так и не стало известно, но подозреваю, король просто рассказал им правду о том, как обстоят дела.
Наш новый дом с двумя этажами был облазан Астрид вдоль и поперек, а так как он был подготовлен для новых хозяев, то в нем было все для четверых жильцов. И даже о Сером подумали и около очага лежала огромная невысокая корзина, в которой и предстояло спать волку, но он только фыркнул на неё и жалобно посмотрел на меня. А вот Астрид была в восторге от того, что мы будем жить здесь, она словно забыла об острове. А её радость от простых вещей, таких как белые простыни, занавески, простенькие ковры и обилие окон, делали Миуюки только темнее. Словно маме было стыдно от того, что её дочь радуется таким нехитрым вещам, как например отдельная комната.
Когда ночь опустилась на столицу Данилаг, меня с Астрид после нехитрого и не продолжительного ужина отправили спать. Сестренка, вымотавшаяся от дня полного впечатления, сразу захрапела в своей комнате, а вот родители долго молча сидели около очага, смотря на огонь и попивая из глиняных кувшинов вино. Я долго не мог уснуть, думая о своей похожести на мертвого мага, что проведя запретные ритуалы, переродился в тварь с изменённым сознанием.
— И что ты думаешь? — Раздался голос Миуюки в тишине, которая воцарилось в доме.
— А что тут думать. — Раздался громкий голос отца, и послышался громкий стук от того, что он ударил по столу своей кружкой. — Если твои сестры придут сюда с войной, то светлые будут на закуску, а темных, которые будут сдерживать пожирательниц, здесь нет.
— Но раньше королевство как то …. — Начала говорить Миуюки, но Альрик не дал ей договорить.