Миуюки была травницей на острове Крутой Рог, а так как дети в нашей семье помогали ей в сушке трав, то я прекрасно знал, что мне было нужно. И, несмотря на то, что многие травы здесь были незнакомы мне, я все же нашел те, что могут мне пригодиться. Ведь болезни никто не отменял, а отвар из трех трав, что пришли к нам на север из жарких стран и которые мы выращивали на своем огородике, я определю с закрытыми глазами.
Вор выходя из палатки не знал, что вышел он не только без денег, но и без метательных ножей, и золотых украшений, а также бутыльков с красной, черной и желтой субстанциями внутри. Было забавно смотреть, как он кричал на изумленную торговку, что его обокрали. А торговка взяла и вызвала стражников, которые с улыбкой объяснили карманнику, что в городе теперь кто-то охотится на ночных дельцов и торговка ни в чём не виновата, а та нашла свой мешок с деньгами в травах, и плату за то, что я взял.
Остальное я оставил себе, подивившись тому, сколько всего этот невзрачный карманник набрал за один день, а так как я не мог вернуть это владельцам, то оставил все себе. Мне нужны были деньги на долгий переход, завтра я попытаюсь заглянуть на рынок к швеям и обновить свою одежду. А сейчас мне хотелось поесть нормальной пищи, и поэтому я с замиранием сердца смотрел, как пьяные горожане разбредаются по домам.
Время шло, но посетителей все не убавлялось, а среди простых горожан я начал замечать высокоуровневых Кхаргов, которых отличала не только дорогая белая ткань, которая служила им одеждой, но и то, что их ауры были скрыты.
Заметив трех пустынных жителей, я почуял неладное, хоть они и пытались вести себя, словно просто отдыхали. Они даже держали в руках глиняные кружки с вином и немного качались, громко смеясь и незаметно всматриваясь в ночную тьму.
Но я сразу понял, что это ловушка, так как увидел странную женщину, которая не скрывала лица, а её безволосая голова была усеяна татуировками. И её взгляд был направлен в мою сторону, хотя не было ни одной причины так заинтересованно смотреть сюда.
Она смотрела на меня с вызовом, голубые глаза сверкали в тусклом свете звезд, и я, как только поймал на себе её взгляд, то сорвался с места. Несмотря на то, что я слился с тьмой ночи, несмотря на то, что меня было практически невидно на крыше, и моя аура была сокрыта.
— Она видела меня! — Пронеслась в моей голове мысль, когда ветер запел в моих ушах от скорости.
Мои легкие шаги не производили шума, ни одна песчинка с крыши не упала на землю, я несся по крышам умело и беззвучно. Но я видел, что Кхарги перестали скрываться и я заметил, как на высоких зданиях меня выглядывают во тьме представители этого народа в белых одеждах. А за мной гналась только та женщина, лицо которой было усеяно татуировками, она видела меня и шла по следу, словно у меня не было не единой возможности скрыться.
— Не стоит недооценивать меня. — Проговорил я, ускоряясь, и проверяя, как держатся на поясе метательные ножи и бутыльки с зельями.
Зря я не стал брать с собой платье, оно бы мне точно помогло, но и без него сейчас я не собирался сдаваться. Да, в моей голове проскальзывала мысль о том, что они поблагодарить меня собрались, но я не собирался это проверять. Помня, что сказал мне старик — я очень дорогой, и если меня возьмут в плен и поставят рабскую печать, то мой путь будет окончен.
— Хье карадуто сьято! — Раздался мелодичный голос позади меня, когда я уже начал отрываться от нее и приближался к богатому району, который был прекрасно защищен множеством магических контуров.
Там я бы мог скрыться, пробираясь через защитные контуры домов местной элиты, и я был уверен, что она не помчится за мной. Зная о том, что в случае обнаружения, у неё в первую очередь возникнут проблемы.
— Кхала! — Вновь закричала в тишине девушка, когда я уже начал проникать за защитный контур района, который был отделен небольшой стеной, и за которой стояли особняки самых богатых горожан.
— Альмонд Синигами. — Проговорил у самого моего ухо знакомый мне голос, похожий на змеиный. — Выслушай жрицу клана Барду, а только потом исчезай.
Старик Кхала из клана Барду стоял на стене в паре метров от меня и улыбался, показывая открытые руки в знак того, что он не собирается нападать, и он был даже без своего посоха. На подходе к нам на крыше крайнего дома у стены, опираясь на печную трубу, стояла та самая женщина, чье лицо было покрыто татуировками, она задыхалась от быстрого бега, и с её лица ручьями стекал пот. И только тогда я осознал, что даже не устал, и пота на моем лбу было всего лишь пару капель.
— Говори ты. — Хмуро проговорил я, стоя с обнаженными клинками, смотря на улыбающегося Кхала, и тяжело опирающуюся на трубу жрицу с татуировками на лице. — Такой бег в её возрасте дался ей слишком тяжело.
— Кха! — Кирпичи, на которые мгновение назад опиралась девушка, превратились в пыль, взорвавшись от сжатия рук жрицы, а на меня смотрела разъярённая фурия, которая готова была придушить меня и с жутким акцентом проговорила. — Хто старый, кхило вирсе! А потом я съем это!
— Кьярта, успокойся! — Устало потер висок Кхало и девушка и правда успокоилась. — Ему десть лет и ты для него и вправду не молода, хоть и в матери не годишься.
— Только в сетсры! — Сразу подобрела Кьярта, и её руки уже не были объяты странным свечением. Как только схлынули её яростные чувства, пропало и странное свечение на её руках. — Малыш, нам надо с тобой поговорить, не убегай, мы тебе не навредим.
— Кхала, я молод, но не столько, чтобы быть наивным, что вам нужно? — Проигнорировал я Кьярту и обратился к старику. — И что значит кхало вирсе?
— Кхале, не говори! — Шепотом спешно попросила Кьярта.
— Кьярта пообещала кастрировать тебя и съесть то, что отделится от твоего тела. — Даже глазом не повел на возглас Кьярты старик.
— И мужа у неё, наверняка, нет? — Старик лишь утвердительно кивнул на мой вопрос, а на лице Кьярты вспыхнул, видимый даже в ночи, румянец, который не могли скрыть татуировки. — И не будет, если она не изменится.
— Поговорим? — Приглашающе махнул куда-то вдаль Кхал.
— Мне и здесь хорошо. — Тихо проговорил я и сел на стену у самого контура, который можно перемкнуть и тогда сработает такая тревога, что через полминуты нас будут, окружать тысяча стражников. — Поговорим тут.
Мы сидели втроем на стене, практически касаясь друг друга, и смотрели на звезды. Каждый думал о своем — а я о том, что моя жизнь не принадлежит мне, и то, что произошло, случилось не по воле случая, а по чьей-то воле. Путь Синигами словно рабский путь, я иду туда, где я нужен, а ведь моя покровительница обещала не вмешиваться. Даже та встреча в пустынях не казалась теперь чем-то случайным, а охота на меня после проникновения в лагерь Кхаргов выглядела и вовсе подстроенной. И как оказалось, награда тому, кто меня сможет поймать, в самом начале была огромной. Этот дрянной старикан пообещал на рассвете наказать всех, кто дежурил, и наказание за то, что я проник в лагерь, было жестоким. Только вот тот, кто поймает меня, не навредив будущему рабу, тот будет освобожден от наказания. Многие были воодушевлены этим, но как только я надел проклятую белую одежду, по слова Кьярты, многие падали на песок истощенными и не могли продолжать погоню.
Опытные воины и маги не стали участвовать в охоте, как и жрица со стариком. Они наблюдали за тем, как ребенок не уступает взрослым в скорости.
И когда я подбегал к скале, только двое еще были воодушевлены моей поимкой, и их не сломила эта погоня. Но они соревновались уже не из-за меня, а между друг другом, чтобы доказать кто из них лучший — либо простой зверолов двадцатого уровня, у которого нет великого будущего или звезда в ночном небе, та которой суждено сменить Кьярту на посту жрицы многочисленного клана. Да, у Кхаргов была своеобразная кастовая система, и они старались не смешивать кровь высокоуровневых и тех, в чьих венах нет особого дара. Но этим двоим было плевать на это, именно в той погоне у них зародился интерес друг к другу.
Они стали тайно встречаться, несмотря на то, что Кьярта переговорила с ними, и как ей казалось, разрушила зарождающиеся чувства. Но как оказалось, она их только упрочила, и после вчерашней ночи, когда на эту двоицу напала одна из расы Варси, эти двое заявили что готовы стать изгнанниками, если клан не примет их прошение о браке, кстати, того ящера сумели спасти, и он даже подрос в уровне.
Кхарги пока думают над тем, что сделать с этими двоими, а меня нашли для того, чтобы сказать спасибо, и не более того.
— И как ты собираешься добраться до севера? — Спросил меня Кхал после того как я ему рассказал, как попал в пустыни, промолчав о мертвой королеве и том месте, где именно я появился.
— Надеюсь, в вашей столице я найду подданных короля моего королевства. — Тихо проговорил я, понимая, что сейчас я, может быть, получу так необходимую мне помощь.
— А ты, малыш, не королевских кровей? — Улыбнулась Кьярта, но, не увидев улыбку на моем лице, продолжила. — Ладно, я пошутила, я готова помочь тебе, но в плату требую то белое платье, которое ты носил там в песках.
— Уважаемый глава клана Барду Кхала, мой отец всегда говорил, что вы прекрасные торговцы. — Обратился я к старику, который, как и жрица ждали моего ответа по поводу платья мертвой королевы. — За сколько бы вы продали подобную вещь, которая есть у меня?
— Я бы её не продавал, Синигами. — Улыбнулся старик, вставая на стену. — И отнимать его у тебя я бы не решился. Кхарги благодарны тебе за жизнь своих соплеменников, и они не обидят тебя.
— Кьярта, я откажусь, ваша помощь требует чрезмерной платы. — Попытался я вежливо отказать жрице, надеясь, что она вспомнит про кольца и диадему, которые она видела, когда за мной гнались в пустыне.
— Я услышала твои слова. — Жрица встала и как старик собиралась покинуть меня, не став со мной торговаться. — Я переживу, что платье цирги мне не достанется, нам пора, Кхала.
— Удачного пути — На прощание проговорил я, понимая, что Кхарги возвращаются к своему клану.
— Альмонд Синигами. — Обернулся старик, проделав пару шагов по стене. — У моего дома прекрасный чердак, где стоит небольшая кровать, и я думаю, там будет намного лучше, чем среди пауков на крыше тюрьмы.
— Но вы же сказали, что в вашем клане нет места для Синигами? — Тихо приговорил я, раздумывая над тем, принять ли мне не прямое предложение о крыше над головой.
— Я глава клана, и я хозяин своего слова, могу дать его, могу забрать, но только тогда, когда это не касается законов гостеприимства. — Улыбнулся мне старик, а сзади него также улыбалась Кьярта. — Я приглашаю Синигами посетить мой дом. Надеюсь, твой отец упомянул, что мы не только хорошие торговцы.
— И то, что наше слово не рушимо, если мы его дали — Проговорила Кьярта. — И там мы еще раз с тобой обсудим моё предложение.
Быть другим — это значит всегда быть одному, это я знал как молитву, но сейчас мне нужна была помощь и мягкая кровать. И поэтому, невзирая на то, что грозило мне в случае, если Кхарги не сдержат свое слово, я пошел вместе с ними. Я забрал все, что лежало на крыше тюрьмы и, увидев горящий взгляд Кьярты, когда она увидела платье королевы, я еще раз подумал о том стоит ли мне доверять им.
— Доверять ни кому не стоит, только вот нет у меня выбора. — Пронеслась в моей голове не веселая мысль. — Надо узнать у Кхала, что такое платье цирги и почему так горят глаза у жрицы.
Свобода это то, что у меня внутри. И если мне не повезет, несмотря на то, что на мне будет рабский ошейник, всё равно они не смогут отнять мою внутреннюю свободу. Идти по улицам города, а не по крышам зданий было непривычно, и я постоянно скрывался во тьме, опасаясь каждого шороха.
— Не бойся, малыш, все будет хорошо. — Проговорила мне Кьярта, и практически незаметно коснулась моих волос, которых никогда не было у Кхаргов. — Пушистик, все будет хорошо, поверь нам.
Глава 18
Тот, кто никогда не спал на песке, камнях и голых досках никогда не поймет, какое это блаженное чувство засыпать и просыпаться на чистых простынях. Пусть простыня из грубого волокна и пусть одеяло и подушка грубоваты, но они так любимы в этот момент. Но все равно дома лучше, и проснувшись сейчас ближе к полудню, я сперва проверил свои вещи, а потом вновь вспомнил о своих родных. Я перед сном размышлял о том, как бы мне послать весточку отцу и матери. И тогда, наверняка, зная о том, где я, они пересекут любой континент, пройдут десятками порталами, но найдут меня, где бы я ни был.
Пол подо мной предательски скрипнул, когда я встал с кровати, а по шуму снизу я знал, что там что-то происходит, и Кьярта, жрица клана Барду поспешила о себе напомнить.
— Пушистик, давай спускайся! — Прокричала с первого этажа Кьярта. — Пора обедать и знакомиться с кланом.
— Сейчас! Я скоро! — Пробубнил я довольно громко, проверяя свой пояс, кинжалы и метательные ножи, лезвия которых я натер ядовитыми травами.
Платье вместе с другими побрякушками я поместил в небольшой мешочек и удобно повесил за спину. Перед лестницей, что спускалась с чердака на первый этаж, я вновь проверил свое вооружение, вспоминая расположение, как дома, так и самого небольшого района города, в котором жили Кхарги. Они жили в отдельном районе города, отделенным стеной, и здесь, как ночью рассказал Кхала, не живут иные разумные, нет, им можно входить на территорию Кхаргов днем, но они не остаются здесь на ночь. Дом, в котором я поселился, принадлежал главе клана, на первом этаже которого был огромный зал для приема пищи и обсуждений планов и решений. А на втором этаже жили Кьярта и Кхал, а мне выделили уютный чердак. И теперь я собирался с духом — я сам пришел к ним, это было моим решением, и сейчас предстану перед самыми влиятельными членами клана, которые ведут свою неспешную трапезу.
— Я человек, они Кхарги. — Тихо проговорил я, ступая на лестницу и сдерживая себя, чтобы не слиться с тенью. — Но мы не враги.
Огромный зал, который и представлял практически весь дом главы клана Кхала, был заполнен представителями народа Кхаргов, они сидели на полу на циновках, и подле каждого стояло блюдо с мясом и лепешка. У каждого Кхарга блюдо было разным, у многих просто огромная глиняная тарелка, у какого-то расписанная, были и белые, как фарфор. У самого конца лестницы на шкуре ящера сидел старик, и возле него стояло огромное блюдо из чистого золота. Именно тарелки выдавали статус членов клана, а не их одежда или то, что ложилось на блюдо.
— Кьярта, — Задумчиво обратился к жрице самый старый Кхарг, который, как мне казалось, был вылитым людским стариком, его отличало от них только отсутствие волос. — А наш гость собрался на войну или обедать? Зачем ему столько оружия в клановом доме Барду?
— Уважаемый старейшина Ска, мы устроили охоту на него в песках. — Проговорила с уважительным поклоном Кьярта. — И поэтому у него нет причин нам полностью доверять.
— Это я знаю, мне интересно другое. — Отмахнулся от неё старик и пристально посмотрел на меня, заставив мои волосы подняться дыбом. Вместо зрачков в его глазах был песок, который постоянно перемещался по глазницам. — Альмонд, ты видишь здесь врагов? Или тебе мой сын не объяснил, что значит гостеприимство Кхаргов? Или ты опасаешься вот эту?
Старик указал на Кьярту, а я видел, как рука старика трансформировалась из тонкой, старческой в огромную, которая стала размером в половину его тела. Но это было только начало трансформации, в этот момент, сидящий в белом халате, с усеянными в виде стрел татуировками на блестящей лысой голове, старик начал увеличиваться в размерах. За два удара сердца от старика отскочили все, кроме меня и Кьярты, а старик даже сидя был теперь в высоту с моего отца.
— У-ф-ф-ф! — Вздохнул старик, успокаиваясь и возвращая свои размеры к изначальным, а я видел как около него образуется горка песка. — Альмонд, законы Кхаргов не терпят оружия во время трапезы, как гостю тебе это прощается, но раз и навсегда усвой — если Кхарг, любой член клана, а не только глава, пригласили под свой кров, то ничего тебе не угрожает!