Отец плясал в неистовом танце с огромным топором, иногда сменяя его на двуручный меч, а вокруг него все было усеяно отрубленными частями тел его врагов. Мама не отставала от него — черное пламя, что сгустками летело во врагов, забирало жизни, как только касалось воинов. Она насылала и стандартные для её специализации заклятия, только они действовали в ускоренном темпе.
Северные воины задыхались от кашля, великаны гнили заживо, все говорило о том, что Миуюки не просто некромант. Она та, которая не могла иметь приставку боевой в своей специализации некромантии, но она её получила. Одна из немногих некромантов на этой планете, что в ближнем бою были смертельно опасны.
Её поднятый из мертвых великан смог продержаться достаточно, чтобы задержать погоню за мной и сестрой, и когда погоня приблизилась к нам, то вступили в бой сначала мои родители, потом десяток мертвых воинов северных народов. Ну, а предпоследним был Готфрид, которому было неудобно сражаться в метель на земле. Но он показал, что не стоит злить дракона — его пламя сожгло заживо десятки людей. Его пасть разрывала великанов, которые кинулись на него, не дав пустить огненный поток во второй раз. Дракон не был неуклюжим, но великанов было много, и они могли бы прикончить его.
Вот тогда я и увидел силу матери в поднятии мертвых, каждый кто умер в этой схватке, вставал и нападал на своего собрата. Это было ужасающее зрелище, когда трупы из которых еще текла теплая кровь, вставали со снега и кидались безоружными на противников моих родителей и дракона. Это уже после боя я узнал, что гнался за нами практически весь лагерь, так как они узнали, что идут незваные гости.
Мама после боя потеряла сознание, но мертвые продолжили свою работу, ища своих соплеменников и союзников. И только когда вокруг на десятки километров не осталось никого живого, они вернулись к нашему лагерю, который спешно разбила подоспевшая наконец-то дружина острова Крутой рога. Отличился и Серый — он был ранен, но когда после окончания боя он кинулся ко мне и я его обнял, то впервые увидел волчьи слезы. Это сейчас с приходом весны он попросился погулять с недельку, а всю зиму он не отходил от меня. И нервно просыпался посреди ночи, проверяя, не пропал ли я, и к моим приказам он стал относиться по-иному. Он их теперь не спешил выполнять, ища подвох в них.
− Агрх! — Раздался в небе драконий рык, более мягкий чем у Готфрида, но он все же прервал на миг поток моих воспоминаний.
Я начал искать в небе глазами, где же Голубика, драконша сейчас была не опасна для меня, остров приобрел верных друзей в лице двух драконов. И как сказал отец, обследовав драконье яйцо до передачи его Голубике, весной должен появиться и третий дракон. Наша семья была немного зла на Голубику, она, как и Готфрид была разумным драконом. Они нас понимали, но не могли общаться с нами ментально. Не знаю, что сказал Голубике Готфрид, когда отправился с моими родителями на поиски, но когда мы вернулись, около нашего дома спала драконша, которая, как говорили в поселение, чуть не спалила весь остров от горя. Но к счастью, досталось только нашему дому, он сгорел, но все равно мы не были сильно злы на драконов. Все селение издалека наблюдало как радовалась драконша воссоединению со своим ребенком, урча, рыча, и прыгая вокруг яйца, когда мы его выложили на землю. И только убедившись, что с яйцом все в порядке, она оглянулась на остатки нашего дома.
− Рууууу. — Жалобно прорычала Голубика и подхватив своими лапами яйцо улетела в сторону логова.
Готфрид попытался вновь загладить вину морскими обитателями, но нам столько мяса не нужно было, с постройкой дома нам пообещали помочь и ещё до начала весны помогли с заготовкой бревен. Сейчас мы проживали у деда Брани, и он попросил, чтобы сегодня я присмотрел за скотом, так как сегодня начнется строительство дома для нашей семьи, в благодарность за спасенных детей. И родителей было, за что благодарить селению, так как я с Астрид был не единственными пленниками, которых освободили.
Всего пленников с нашего острова было около десятка, и как объяснила мне мама, они нужны были для того, чтобы вдохнуть в кровь северного народа новую жизнь. В основном это были девочки, и все имели хоть малую, но склонность к магии. Миуюки сказала, что нам повезло, это не полномасштабное вторжение, просто одному из племен очень понадобились маги.
Самое интересное было, что большинство детей были спящими магами и определить их было довольно сложно, но ледяной волк Верховного мог их определить. И теперь у нашего острова появилось множество детей, которых надо отправить в столицу для проверки на наличие способностей. Но их уже было не десять, а пятьдесят, каждый считал, что его ребенка должны были похитить. Нам пришло письмо из столицы, что магическая Академия заинтересована в наборе новых учеников, и они весной пришлют своего представителя для проверки.
− Альмонд! — Раздался крик со стороны поселения, ко мне спешил Керн, папин помощник в кузне. — Там прибыл маг и представитель короля, они хотят увидеть всех похищенных великанами детей.
− А кто тебя послал за мной? — Я немного напрягся, так как сложил все события, и понял — дед намеренно отправил меня пасти скот.
− А какая тебе разница! Бегом в поселение! — Проворчал Керн, но увидев, что я не собираюсь бежать, добавил — Миу, Мия, мама твоя, вот кто послал! Я присмотрю за вашими полудохликами, вот правильно говорит Брани, вам только в кузне да с мертвечиной возиться, вон, как овец запустили, но кони добрые.
Я уже не слушал, что говорит Керн, а бежал в сторону селения. Миуюки теперь не боялись, не тыкали пальцем, а любили, за то, что она притащила на остров все трупы великанов. Все к этому отнеслись с пониманием и даже с радостью, ведь, во-первых, кости можно продать по не самой маленькой цене, а во-вторых, мама собирает потихоньку костяного голема из костей великана. Она пока что только проектирует его и подготавливает кости, но уже сообщила совету поселений, что делает защитника острова. И это обрадовало население настолько, что они на совете решили выделить ей деньги для изготовления оружия для голема. Но мама сказала, что не будет спешить с постройкой, ведь ей пора обучать своего сына некромантии, и именно так я узнал, что во мне есть предпосылки стать магом.
В моей голове вспыхнули воспоминание о моем начале обучении у Миуюки. После того, как она восстановилась после схватки, она сказала, что пора мне становиться Синигами. Сперва я не понял её, но мама сказала, что скоро я все пойму, и что истинным Синигами мне только предстоит стать.
Первый день обучения у меня прошел в лесу у костра, где наедине мама вела со мной очень сложный разговор.
− С чего бы начать? — Задумчиво спросила сама себя мама. — Знаешь, а клана Синигами никогда не существовало, на моей родине нет ни рода, ни даже места, несущего это слова.
− Но тебя даже папа называет Синигами. — Не понимая маму, проговорил я. Миуюки же только грустно улыбнулась.
− Потому что я Синигами, и ты Синигами. Видишь ли, Синигами — это обозначение смерти в материальной форме. — Я смотрел на маму большими глазами, а мои мозги работали со скрипом. — Альмонд, Синигами — это связанные со смертью невидимыми узами, люди.
− Как Хель? Богиня смерти? — Спросил я и, кажется, задал не правильный вопрос, так как Миуюки нахмурилась.
− Нет, сынок. — Проговорила Миуюки. — Боги это совершенно иное, и я думаю, что они созданы иными силами, которым смерть не подчиняется. Видишь ли, даже боги смертны, а Синигами живое воплощение смерти, имеет все шансы забрать жизнь даже бога и не имеет значение, насколько силен бог, или насколько слаб Синигами.
− Значит ты и я убийцы богов?
− Нет, эх — Вздохнула Миуюки особо печально. — Это будет сложнее чем я думала, сынок, нас используют как проводников воли силы, которой подвластно все. Но иногда по каким-то причинам разумный должен умереть от рук другого разумного, а иногда разумный должен жить, а не умереть, чтобы не нарушить течение жизни и смерти.
Подвинувшись ко мне поближе мама меня обняла и начала свой длинный рассказ как о мире, так и о том, кто такие Синигами.
Эти разумные были всегда, и это не жрецы смерти, и не слуги — мы равноправные партнеры, которые не заключали соглашение о сотрудничестве, а просто так получилось. Смерть не дает особую силу, но дает возможность выполнить волю, которую разумный искренне может считать своим выбором.
События сами могут складываться так, что человек выполняет волю смерти или погибает сам при этом выполнении. Часто разумный даже не подозревает, что он выполняет то, что угодно силе, все раскрывается, когда смерть выходит на контакт. Смерть благодарит за помощь, и тогда раскрывается, что разумный Синигами.
Есть негласный свод правил, которому Синигами должен следовать, иначе, он получит сначала первое предупреждение, потом второе, ну, а потом поскользнётся и, упав, умрет. Или подавится, поедая суп в харчевне, и также может умереть. Да, даже идя по улице, на его голову может упасть кирпич, либо во время чистки своего оружия неловкий Синигами воткнет его в свое тело и умрет. Мама, говоря об этом лучезарно улыбалась — ей поведал об этом её наставник, с которым её свела смерть.
Свод правил был до безобразия прост, не убивай ради наживы, не кради, если это не жизненно необходимо, не насилуй, не пытай, если нет необходимости. И для моего мира такие правила казались само собой разумеющееся, а вот для этого мира это довольно жесткие правила и если ты их нарушишь, тебя ждет кара.
− Смерть не любит ни подлых, ни тщеславных людей, это даже смешно — Грустно проговорила мама, но затем, улыбнувшись, она посмотрела куда-то вдаль и произнесла. — Но и не скупа она на награду, я ей благодарна за то, что у меня сейчас есть.
Жизнь и смерть, по словам Миуюки, это две стороны одной монеты. Синигами, в отличие от некромантов, может воскрешать человека без изменений. И помешать этому воскрешению не могут даже боги, так как это угодно той силе, что сильнее всего в этом мире. Да и лечить Синигами могут так, что не один маг жизни не может сравниться с ним. Но все это возможно, если это не противоречит течению, если человек должен умереть — он умрет, чтобы ты не делал.
Синигами — это всё же больше воины, чем лекари, и поэтому есть небольшая особенность, которая дала возможность Миуюки быстро достигнуть не малого уровня. И что также совершенно точно произойдет со мной — убийство более сильного противника, которого уже заждались в загробном мире для суда, дает очень много энергии и именно поэтому я так легко и быстро стал первого уровня, миновав многолетние тренировки.
А вот за мага я должен был получить еще больше энергии, которая высвободилась со смертью этого урода. Но моё тело не смогло усвоить её, и я достиг своего максимума в связи с возрастом. Первый уровень у детей до десяти лет был редкостью, так как он есть не у всего население. И многие на всю жизнь останутся нулёвками — на нашем острове воины, входящие в дружину, имели от первого до третьего уровня.
− Мама, получается клана Синигами не существует?
− Ну почему же, он есть, и его родоначальником являюсь я, он вписан в книгу учета кланов империи Восходящего солнца. — Улыбнулась мне мама. — Кланом его пока, конечно, рано называть, он, скорее род, но я могу по праву рождения создать клан хоть с единственным членом.
− Мама, а это право у всех дочерей простых наемников? — Постаравшись сделать самое невинное выражение лица, я спросил маму, которая громко выругалась на незнакомом мне языке и минут на пять замолчала.
После недолгого молчания мы пошли домой, Миуюки была погружена в свои воспоминания и не хотела разговаривать с кем бы то ни было. Наш разговор продолжился только через неделю, и Миуюки ответила на большинство моих вопросов.
− Альмонд! — Прокричала сестренка Астрид, как только меня увидела, когда я уже вбежал в наш поселок, прервав поток моих воспоминаний. — Подожди меня!
− Жду. − Недовольно я ответил своей сестре, с которой у меня отношения теперь перешли на новый уровень доверия и дружбы. — Давай наводи уже свою красоту побыстрее.
Астрид теперь работала в кузне, так как это было решено на семейном совете. И с виду хрупкая девочка, которая превращается в юную девушку в свое двенадцатилетие, наращивала мышечную массу и увеличивала свою силу с помощью горна и молота. Теперь её обучением занимался папа, и этот вечно улыбающийся здоровяк, учил рыжеволосую красавицу приемам, о которых Миуюки не могла даже подумать. Я еще долго не забуду, как отец на себе учил мою сестренку как правильно вырвать кадык зубами, как откусить ухо. Он учил её не красивому бою как мама, он учил её убивать и калечить, в любых обстоятельствах.
− Эта сажа не хочет оттираться! — Опять заговорила жалобно Астрид, разминая свои плечи и руки, которые ощутимо стали мускулистее. — Почему ты всегда выходишь чистый из кузни?
− Потому что я моюсь в бочке, а ты нет. — Угрюмо проговорил я, думая о том кто сейчас нас ожидает.
− А мне как мылиться в бочке, которая у всех на виду? — Пробурчала Астрид, неспешно идя за мной, поправляя платьице, которое она сменяла на штаны с рубахой и фартук в кузне. — Это тебе хорошо, никому не интересен голый мальчишка.
− Ты это своим подругам расскажи! Нечего за мной подсматривать. — Раздраженно ответил я ей.
− Да на что там у тебя смотреть? — Фыркнула на меня сестренка. — Все равно с тебя не убудет.
Так, постоянно ругаясь по мелочам, продвигаясь по поселению очень медленно, мы подошли к общинному дому, у которого выстроились двадцать воинов в блестящих доспехах, выкованных, как говорил отец из дрянной стали. Воины хмуро проводили взглядами меня с Астрид, им было запрещено заходить в общинный дом. И только из-за того, что маг привез с собой очень ценный артефакт, им разрешили ступить на землю острова. Королевские воины это конечно хорошо, но безопасность острова превыше всего.
В бревенчатом огромном доме был всего лишь один зал, который согревали четыре камина. По центру зала стоял длинный стол, за которым сейчас находились — дед Брани, Миуюки и представитель короля. Его я определил по толстой серебряной цепи, на которой весел огромный медальон с мою ладонь, испещренный различными знаками и символами. Рядом с ним напротив мамы и деда сидели два мужчины в дорогих одеждах, и странная женщина, одетая в кожаную броню, которая немного походила на броню Миуюки, но было одно существенное отличие. Кожа этой брони была белоснежного цвета, женщине было не больше тридцати лет, красивые черные волосы, приятные черты лица, красавица, только вот портила всю красоту повязка на глазу.
− Госпожа Миу, Мия. — Представитель короля ожидаемо не смог справится с именем моей мамы.
− Миуюки, Гарольд. − Помог ему дед Брани, понимающе при этом улыбнувшись.
− Госпожа. − Гарольд собрался с силами и медленно проговорил — Миуюки, я не понимаю почему вы отказываетесь продать нам голема после того как закончите его, его приобретает армия, а не какой-то купец.
− Господин представитель его высочества Генриха Кровавого, голем не принадлежит мне, поэтому я и не могу его продать вам. — Спокойно проговорила Миуюки, и я подивился её осанке и твердости в голосе.
− И кому же он тогда принадлежит, если не вам? — Удивился Гарольд, и как я заметил, удивился и дед Брани.
− Жителям острова Крутой рог. — Твердо проговорила мама, посмотрев на Деда Брани. — Те, из которых будет состоять костяной голем, в большом и неоплаченном долгу перед жителями острова, господин представитель его высочества Генриха Кровавого, договаривайтесь с ними.
− Гарольд, − Обратился уже дед Брани к представителю короля. — Мы обсудим это вопрос на совете, но голем будет защищать остров и поэтому он не продается.
За столом повисло напряженное молчание, и только тогда на меня с Астрид обратили внимание и первой это сделала женщина в белой броне и с повязкой на глазу. Я был уверен, что она рассматривала нас, как только мы вошли в дом.
− Это последние из похищенных детей? — Скучающе спросил один из двух мужчин в дорогих одеждах, вставая из-за стола.
− Да, − Ответил дед Брани, смотря, как тот достает из ножен короткий кинжал.
− Акке, можешь даже не вставать, это не нулевики, и так понятно, что это дети госпожи Миуюки, маги. — Произнесла девушка в броне, лучезарно улыбаясь моей маме, а та ей также улыбалась. — Мне вот только одно интересно, где будет проходить обучение Астрид Синигами и Альмонда Синигами, в академии нет прошения о зачисление вашей дочери, а ей скоро тринадцать.
− Магистр Ингрид, наша семья решила, что наши дети пройдут обучение в одной академии, где огненный факультет и факультет некромантии и темных искусств одинаково сильны как преподавателями, так и многочисленны учениками. — Миуюки и Ингрид смотрели друг на друга, словно были заклятыми врагами. — Осенью мы планировали убыть порталом для зачисления в академию, находящуюся в бескрайней пустыни империи Шисен.
− Я не буду спорить о том, что некромантия и темные искусства не особо сильны в моей академии. — Голос Ингрид прозвучал, словно гром среди ясного неба. — Но я надеюсь, вы сами убедитесь, что не так и слаба, как вы думаете. Я, Ингрид — магистр магии жизни, передаю официальное приглашение от Генриха Кровавого вашей семье посетить его с личным визитом, для личного знакомства и разговора, затрагивающего будущее королевства.